Чем интересны работы мастеров ифе и бенина
«Маски и скульптура тропической Африки» Ан. Громыко. Глава первая. Древние традиционные культуры Нигерии. Бенин
Бенин
Искусство бронзового литья Бенина (Эдо), государства, существовавшего до конца XIX века на территории современной Нигерии, своими истоками уходит в культуру Ифе. Хотя единая точка зрения здесь отсутствует, именно мастера Ифе, скорее всего, научили бенинцев искусству изготовления терракотовой и бронзовой скульптуры.
При оценке искусства Бенина следует учитывать, что ранняя история народов Гвинейского побережья до сих пор еще недостаточно изучена. Источниками ее познания, как правило, являются предания и легенды. Древности Бенина были в свое время описаны выдающимся советским ученым Д. А. Ольдерогге по материалам коллекций ленинградского Музея антропологии и этнографии.
Бенинскую культуру и искусство постигла горькая судьба. Еще в 1897 году город Бенин был захвачен англичанами и сожжен. Множество бронзовых рельефов и фигур, находившихся во дворце правителя, было разграблено и распродано. Большая их часть попала в музеи Англии и Германии, другие осели в более мелких, в том числе частных, коллекциях. Одновременно началось пристальное изучение бенинского искусства, причем долгое время ему приписывали португальское происхождение. Однако сам характер изображений португальцев на бенинских рельефах говорит о неевропейском происхождении этих произведений. К тому же в XV веке во всей Европе ничего подобного бенинским произведениям из бронзы не было и в помине. Как справедливо отмечает Д. А. Ольдерогге, искусство Бенина, по-видимому, является поздним ответвлением искусства бронзового литья йоруба.
Сами по себе предметы бенинского искусства весьма оригинальны. Рассказывая нам о «дворцовой жизни» бенинских правителей, они также свидетельствуют о высоком искусстве мастеров того времени.
20. Голова „королевы-матери». Бенин. 1515-1550 гг. Бронза. Лагос, Национальный музей
Прекрасным примером культовой скульптуры является голова божества, выполненная из бронзы, очевидно, в XIV-XV веках. О том, что это не изображение правителя Бенина или представителя знати, говорит не столько характер лица, сколько украшения в виде змей и птиц, которыми увенчана голова. Мы видим грозные, скорее даже жестокие глаза, широкий негроидный нос и безжизненные губы. На лбу глубокие надрезы-татуировки, такие же, как на голове «королевы-матери».
К поздним произведениям принадлежит женская бронзовая голова (Ленинград, Музей антропологии и этнографии). Не исключено, что изображена «королева-мать». Черты лица женщины негроидные. На лбу шесть вертикальных рельефных выступов (по три над каждым глазом). Такие надрезы бенинцы наносили на кожу лица. Характерной деталью является то, что шея и нижняя часть лица до самого рта закрыты многочисленными рядами бус. На голове плетеная шапочка. Однако в этой скульптуре мы не находим той глубокой одухотворенности, которая была свойственна мастеру, создавшему изображение другой «королевы-матери».
Таким образом, мы рассмотрели в общих чертах искусство культур Нок, Ифе и Бенина, убедились в их самобытности и высоком уровне работ неизвестных африканских мастеров. Теперь нам предстоит приступить к более обстоятельному анализу условий становления традиционных культур народов Тропической Африки и возникновения религиозных верований с тем, чтобы глубже понять эволюцию и значение африканской скульптуры и масок.
Чем интересны работы мастеров ифе и бенина
Конец прошлого века – период окончательного раздела Африки между европейскими державами. Спеша, сталкиваясь лбами, замирая на новых границах империй при виде пушек конкурентов и разражаясь в газетных статьях «благородным» негодованием в адрес соперников и тех «отвратительных» обычаев, что царят в независимых еще районах Африки, державы требовали немедленного спасения дикарей и привнесения в Африку благородной атмосферы воскресной церковной школы.
Одним из последних приобретений Великобритании было негритянское государство Бенин, остатки некогда могучей лесной империи. Экспедиция, бескровная и быстрая, в глубь страны повергла Бенин к подножию британского трона под бурные приветствия миссионеров, журналистов и торговцев. Записки участников похода становились бестселлерами. Описания последних дней Бенина напоминали страницы романов ужасов и заставляли ежиться мирного обывателя.
«…Приближаясь к городу Бенину, мы миновали несколько человеческих жертвоприношений, видели распятых рабынь с животами, взрезанными крест накрест… несчастные женщины умирали под горячим солнцем. На земле корчились рабы с руками, завязанными за спиной… когда наши белые воины проходили мимо этих ужасов, можно представить себе, какой эффект оказывало это на молодых солдат: некоторые испытывали неукротимый гнев, другим становилось плохо… Мертвецы лежали даже на королевском дворе. Казалось, что все завалено мертвыми искалеченными телами… Дай бог никогда мне больше не увидеть такого зрелища. Как раз перед тем, как мы столкнулись с этими ужасами, какой-то старик вышел из-за дерева. Он прицелился в нас из лука, полагая (как нам потом объяснили), что он неуязвим. Тем не менее его пристрелили…» Так писал военный хирург бенинской карательной экспедиции.
Разумеется, трупы пристреленного старика и других последних защитников Бенина были приплюсованы к жертвам бенинской дикости.
В первых же газетных корреспонденциях Бенин был назван «городом крови». Это название привилось и стало почти официальным, хотя, как пишет современный английский историк, «члены карательной экспедиции преуспели в создании впечатления, что народ бини проводил большую часть времени, принося людей в жертву в количествах устрашающих. В действительности все это весьма далеко от истины, хотя человеческие жертвоприношения практиковались в бенинской религии, как и в иных районах мира, включая, кстати, в свое время и Британские острова…».
Для того чтобы понять, что из себя представляло Бенинское государство, следует напомнить его историю, которая к тому же имеет прямое отношение к последующему рассказу.
В свое время Бенин был самым могучим из государств, возникших вне сферы арабского и европейского влияния. Первый европеец, португалец Жоао Аффонсо да Авейро, посетивший Бенин в 1486 году, застал его в расцвете.
Предания Бенина говорят о том, что его первые цари оба были выходцами из Ифе священного города народа йоруба. В первой династии насчитывалось двенадцать царей, затем, после переворота и времени смут, престол вновь захватил оба из Ифе и основал династию, правящую народом бини по сей день. Жоао Аффонсо да Авейро побывал в Бенине во время царствования пятнадцатого оба этой династии, таким образом, основание ее относится к XIJ веку, а возникновение государства, вероятно, к X веку.
Оба Бенина объединяли в своем лице светскую и духовную власть, особа царя была священной, и даже покидать свой дворец оба мог только в исключительно торжественных случаях. Четко была разработана социальная система бенинского общества. Главенствующее положение там занимали советники царя, жрецы, «правители города», «правители дворца», а также наместники подвластных провинций.
Город Бенин опоясывали высокий вал и ров, а сам город занимал около двадцати пяти квадратных километров. Он был правильно распланирован и застроен глинобитными домами с фасадами, обращенными внутрь, в изолированный и засаженный пальмами двор. В домах обязательно находились алтари многочисленным богам Бенина и духам предков. Самое большое строение в столице – царский дворец, к которому прилегали обширные внутренние дворы, окруженные высокими стенами и галереями. Тут же располагались жилища сановников, конюшни, казармы и множество алтарей и святилищ, одновременно служивших хранилищами истории государства.
Бенин – одно из первых крупных африканских государств, столкнувшихся с европейцами, что сыграло в дальнейшей его истории роковую роль.
В последние десятилетия государство Бенин, потерявшее свое могущество, спрятавшееся в лесах, стало анахронизмом – с тщательно поддерживаемой властью оба и жрецов, с господством древних богов, рабством, отсталостью. Английская экспедиция, вторгшаяся в Бенин, заставила вельмож и жрецов содрогнуться от страха перед неминуемой гибелью государства. И, как пишет английский историк Ян Бринкуортс, «массовые жертвоприношения в Бенине совершают лишь во времена великих бедствий: карательная экспедиция была самым великим бедствием в истории Бенина, может быть, за тысячу лет. В результате охваченный паникой, обезумевший двор обратился за спасением к богам…».
А ведь до этого в Бенине побывало множество путешественников и торговцев, которые оставили описания Бенина, где нет ни слова об особой кровожадности его правителей.
В описаниях кровавой гибели государства, в пламени сгоревшей в дни разгрома столицы как-то отошло на второй план открытие, сделанное завоевателями во дворце. «В королевском дворце, – пишет военный хирург рот, – на высокой платформе или алтаре во всю длину его мы нашли замечательных идолов. Все они были покрыты кровью… Среди них лежали во множестве бронзовые головы с отверстиями вверху, в которые были вставлены невероятных размеров резные слоновьи бивни. Трудно представить, какое они оказали на нас впечатление… Мы взламывали эти алтари…».
Начался грабеж. Бронзовые головы и плиты, изделия из слоновой кости вывозились в Англию и оседали в домах офицеров и чиновников. Что-то из этих произведений искусства попало в музеи, что-то беиинцам удалось спрятать… Нигерийское правительство в последние годы старается но возможности вернуть в страну краденые ценности. Недавно, например, на аукционе в Лондоне за пять тысяч фунтов стерлингов нигерийцам удалось приобрести бронзовую скульптуру – портрет королевы-матери, датируемый XVI веком.
Искусство Бенина – явление уникальное не только из-за особенности изобразительных средств. Дело в том, что в большом централизованном государстве с давними традициями, развитым пантеоном богов не было письменности. Искусство, в первую очередь бронзовое литье и резьба по кости, призвано было компенсировать это: бронза Бенина – это летопись государства, зашифрованная в символике обобщенных образов.
Многофигурные композиции Бенина делятся на две группы.
Первая – памятники, посвященные тому или иному правителю или вельможе. Чаще всего это бронзовые плиты с высокими барельефами – статичными, окаменевшими фигурами: в центре находится сам герой повествования со всеми регалиями, по сторонам – его соратники и жены, каждая фигура решена условно и лаконично, словно рисуется не сам человек, а представление о его величии. Таковы и портреты правителей с поднимающимися над головой слоновьими бивнями, словно гигантские тиары, – здесь тот же условный стиль, то же стремление к обобщению образа: грубо вылепленное лицо теряется в высоком вороте ожерелий и под изысканным боевым шлемом. Изображения, вырезанные на бивнях, условны – этим рисункам один шаг до пиктограммы.
Условность нарушается в некоторых многофигурных композициях. В круглом алтаре Энуа фигура самого героя повествования статична, как на бронзовой плите, статичны и его соратники, но верхняя часть композиции неожиданно взрывается движением – фигуры воинов и простолюдинов словно смешались в танце. Таковы же, например, известная скульптура охотника с собакой, несущего на плечах убитую антилопу, или фигуры леопардов.
Вторую группу памятников составляют портреты и маски из слоновой кости. Они резко отличаются от прочих находок во дворцах, словно перед мастером стояли иные задачи: он перестает быть историком, забывает о строгих канонах прославления и превращается в художника, и только художника.
Маски из слоновой кости воспеты уже не первым поколением ценителей искусства. Они заслуженно ставятся в один ряд с Нефертити. Слоновая кость передает мягкость линий и нежность кожи, создается странное ощущение, что лица эти с широко открытыми, выпуклыми глазами познали глубокий, дремотный покой.
В чем-то близки к этим маскам портреты королев, относящиеся, очевидно, к XVI веку. Художник, лепивший их, словно забыл о величии королевы: перед нами робкая задумчивая молодая женщина в высоком колпаке-короне, с косичками, выбивающимися из-под нее. Взгляд черных глаз (зрачки сделаны из железа), полуприкрытых веками, устремлен вниз и задумчив, чуть капризно изогнуты губы – бронзовая Джоконда да Винчи, почти ее сверстница, погружена в тайные мысли.
Когда смотришь на эту голову, столь далекую от торжественного, резкого искусства Бенина, вспоминаешь, что цари этого города пришли когда-то из Ифе, что, по преданиям, первого литейщика прислал царю Бенина Огуоле в конце XIV века царь Ифе – священного города народа йоруба, что царства йоруба всегда граничили с Бенином и что между Бенином и Ифе всегда сохранялись теснейшие связи.
К тому времени, когда бронза Бенина уже была известна во всем мире и о ней писались первые статьи, еще никто в Европе, за исключением колониальных чиновников и офицеров, не слышал об Ифе – одном из многочисленных владений Британской империи.
И вот через несколько лет после покорения Бенина разнеслась весть об открытии Атлантиды.
Немецкий археолог Лео Фробениус проводил раскопки в Западной Нигерии, на территории, заселенной йоруба. Раскопки длились всего две или три недели, но за это время Фробениусу удалось найти осколки стеклянных бус, керамику, тигли для плавки стекла, иные предметы и, наконец, бронзовую голову, сделанную столь реалистично и строго, что Фробениус, знакомый с условностью и символикой африканского искусства, сразу понял: изваять ее могли лишь за пределами Африки. Но где?
В 1913 году Фробениус издал книгу «Голос Африки», в которой, как ему казалось, убедительно доказал, что в Ифе найдена древнегреческая колония и эта колония, затерянная и забытая античными авторами, и была Атлантидой. Голова же принадлежала статуе одного из богов атлантов.
Так была сделана очередная попытка лишить Африку ее культуры. Причем Фробениуса, крупного ученого, никак нельзя отнести к сознательным врагам Черного континента. Он оказался жертвой убеждений того времени: Африке свойственно лишь примитивное искусство.
В последующие годы точка зрения Фробениуса торжествовала безраздельно. Правда, как и в случае с Зимбабве, претенденты на авторство менялись. Ими оказывались финикийцы, сабейцы, эфиопы, кушиты и даже персы. Однако в дальнейшем столица йоруба дарила исследователям все новые находки, постепенно разрушавшие стройную теорию Фробениуса. Когда в 1939 году велись работы на месте давно разрушенного дворца в священной роще, строители натолкнулись на клад, состоявший из тринадцати бронзовых голов. Приехавшим археологам удалось отыскать еще четыре головы и поясной портрет правителя Ифе в церемониальном наряде.
В 1947 году была создана Нигерийская служба древностей, и начались планомерные раскопки на месте древней столицы. С каждым годом число находок росло, но наибольшая удача ждала исследователей в 1957 году – бронзовые и терракотовые скульптуры, которые значительно расширили представление об искусстве йоруба, так как среди находок оказался портрет правителя в полный рост, двойной портрет царя с царицей и, кроме того, наконечники ритуальных жезлов, представляющие собой две головы рабов, связанные веревкой.
В ходе раскопок стало ясно, что головы Ифе не имеют отношения к атлантам: они создавались в Нигерии и изображают конкретных людей. Стало возможным говорить о связях между искусством Ифе и Бенина.
Но тем не менее оставалась тайна: как, почему и когда скульпторы Ифе стали ваять реалистические, выразительные, яркие портреты людей в натуральную величину, отливать их в бронзе или изготовлять в терракоте? Казалось, что искусство Ифе начинается с какой-то высокой точки, не имея истоков, предшественников и учителей.
Народ йоруба пришел с востока немного больше тысячи лет назад. Предыдущая история этого народа практически неизвестна, и определить, принесли ли йоруба это искусство с собой или научились чему-то у тех народов, что жили здесь ранее, нельзя.
Правда, есть надежда проследить какие-то ниточки в прошлом. В Центральной Нигерии, в селении Нок, английский археолог Фегг, раскапывая древние оловянные рудники, нашел несколько мастерски выполненных скульптурных портретов.
Древняя культура селения Нок связана с оловянными и железными копями. Некоторые из портретов культуры Нок датируются I тысячелетием до нашей эры, другие – первыми веками нашей эры.
Сходство скульптур Нок и пластики Ифе дает основания полагать, что йоруба, придя в этот район, застали здесь многочисленное население, у которого многое переняли.
Скульптуры Ифе делятся на две основные группы. Более известны и чаще репродуцируются бронзовые головы царей и цариц, вылепленные точно и величественно. Порой цари увенчаны коронами и на их лица нанесены тонкие вертикальные линии, которые либо имитируют-татуировку, либо изображают тонкие нити мелких бус, которые, словно вуаль, подвешивали к коронам.
Вторая группа – терракотовая скульптура Ифе. Здесь художник чувствует себя куда свободнее, результаты – живее и разнообразнее. Скульптура Ифе трактовкой человеческого лица в чем-то сродни античной греческой скульптуре. Но это говорит лишь о родстве человеческих устремлений и сходстве образа мышления художников разных культур.
Все об Африке
Очаги искусства в Нигерии. Продолжение.
Искусство Ифе датируется XII—XIV веками. Основанием для такой датировки является существующее в Бенине предание, согласно которому царь Ифе примерно в 1350—1400 годах прислал царю Бенина Огуоле мастера бронзового литья, научившего народ Бенина своему искусству. Эта легенда кажется вполне правдоподобной, если сравнить оба стиля: наиболее древние скульптурные портреты Бенина кажутся не менее натуралистическими, чем скульптуры Ифе, хотя для них, помимо некоторых технических отличий, характерна менее тщательная проработка портретных деталей.
С возникновением искусства Бенина кончается предыстория этого государства и начинается его первичная стадия; позднее, после появления в 1486 году португальцев, можно говорить о собственно истории города (хотя история племен еще во многом опирается на материал преданий).
К концу XV века в результате правления ряда воинственных царей Бенин превратился в абсолютистское государство, просуществовавшее с некоторыми изменениями вплоть до 1897 года и сохранившееся до наших дней. В эпоху наивысшего расцвета Бенина произошло, как я полагаю, неуловимое, но весьма существенное отступление от классической или «чистой» формы обожествления особы царя, при которой монарх и народ являются взаимозависимыми компонентами нерушимого единства, обеспечивающего могущество и жизнеспособность племени.
По моему мнению, в Бенине, как и в Древнем Египте, это равновесие было нарушено и монарх стал олицетворять государство, хотя внешне прежние формы власти обожествленного царя сохранились в обоих государствах, а в Бенине существуют и в настоящее время. Благополучие народа продолжало зависеть от царя, но стремления последнего более не были направлены к достижению этой цели. Такое положение не могло не оказать существенного влияния на развитие искусства бини в течение последующих четырех веков.
Общеизвестно, что так называемое искусство Бенина вовсе не является подлинным племенным искусством. Это — придворное искусство, возникшее под влиянием более утонченной городской культуры Ифе. В придворном искусстве Бенина динамизма нет (или почти нет), как нет его и в искусстве Ифе — этом своеобразном расцвете идеализированного натурализма. Искусство Бенина в некоторой степени унаследовало от искусства Ифе характерную для последнего статичность. В течение примерно двух столетий придворные художники Бенина (будь то йоруба или бини) продолжали эту традицию в искусстве и дали ряд произведений, в техническом и художественном отношении достойных Ифе; некоторые из них, например непревзойденные маски из слоновой кости, являются выдающимся вкладом Бенина в сокровищницу мирового искусства.
С конца XVI века наступает упадок государства Бенин и одновременно меняется стиль придворного искусства. На смену разнообразию стилей искусства Ифе приходит некоторая монотонность: бронза становится тяжелее, монументальней, как бы компенсируя утрату подлинного могущества.
В этот период, в течение примерно 150 лет, придворные мастера отлили не только множество бронзовых голов и фигур, но и не одну сотню бронзовых прямоугольных досок, предназначенных, по-видимому, для увековечения выдающихся событий или подвигов героев. Эти произведения оставляют очень сильное впечатление, напоминая чем-то ассирийскую скульптуру; но, как и в последних, в них нет подлинно свободного выражения творческого воображения художника. Короче говоря, этот период — период наибольшей славы искусства Бенина — отражает скорее техническое совершенство, чем художественный взлет.
Эстетические каноны Ифе, вероятно, еще продолжали оказывать на бенинских мастеров влияние, достаточное для того, чтобы те смогли сохранить строгую гармонию пропорций. Но примерно к середине XVIII века это влияние внезапно утрачивает свою силу, уступая место все возрастающей пышности, гиперболичности, хаотическому разнообразию рисунка, техники и качества изделий. В последний период существования искусства Бенина, продолжавшийся до конца XIX века, и в современную эпоху развитого туризма произведения подлинных художников встречаются все реже, а большинство изделий выполнены посредственными мастерами или просто ремесленниками, далекими от классического единообразия, на которое они могли бы опереться.
Из всего, что мы знаем о политической истории Бенина этого периода, становится очевидным, что упадок придворного стиля в искусстве отражал все углубляющийся упадок государства. Мы находим подтверждение этому в работах мастеров эпохи правления оба Осемвенеде (1816—1848), царствование которого совпало с сокращением масштабов работорговли.
Примерно в это же время в самой столице замечательные, исполненные в древнем стиле эдо деревянные головы баранов и антилоп, которые вожди эдо устанавливали на алтарях у гробниц предков, начали с разрешения оба Бенина заменяться деревянными имитациями бронзовых голов, применявшихся в культе царя. Таким образом, чужеродная традиция, ввезенная из Ифе, наложила — через четыре столетия — свой отпечаток на художественную традицию племен (далеко не в пользу последней) и утвердилась в столице и ее окрестностях, хотя и теперь еще часто встречаются великолепные образцы старого стиля.
Огромное количество художественных изделий народа бини — это всего лишь малая часть художественных богатств Нигерии и далеко не наиболее показательная в силу ее двойственного характера, на который мы указывали выше. Еще более многочисленны и разнообразны изделия из бронзы, железа и дерева, принадлежащие мастерам пятимиллионного народа йоруба, искусство которого занимает особое место в искусстве народов Африки. Из всех образцов африканского искусства наиболее реалистичны деревянные скульптуры йоруба, однако у нас нет достаточных данных, чтобы решить, является ли этот натурализм результатом влияния искусства Ифе или он был выработан в процессе развития самобытного искусства племен йоруба.
Из сотен тысяч резных изделий, найденных на территории, где обитают йоруба, почти все, несомненно, являются произведениями местных мастеров. Для них характерны такие условные приемы, как, например, специфические очертания рта. Однако разнообразие скульптурных форм, применяемых художниками, огромно, и кропотливые археологи, используя те же методы, к которым прибегают историки европейского искусства, установили многообразие стилей, характерных не только для различных областей и городов, но и для отдельных мастеров и целых их династий.
Богатство искусства йоруба должно быть поставлено в прямую связь со сложной системой их религиозных верований. Религия йоруба принадлежит к числу наиболее «развитых» религий Африки и, подобно индуизму и древнегреческой религии, в своем развитии приходит к очеловечению обожествленных сил природы, а затем и к отождествлению их с царями и героями.
За последние годы удалось установить, что в долине нижнего Нигера существовало широко развитое самобытное искусство бронзового литья, не связанное с придворным стилем Бенина и гораздо более совершенное в художественном отношении. Наилучшим образцом этого искусства является, пожалуй, фигура охотника, найденная в Бенине в 1897 году и хранящаяся ныне в Британском музее. Многие из этих произведений близки к искусству иджебу, одного из племен йоруба, обитавшего к западу от Бенина, другие указывают на связь с восточными поселениями, расположенными на самом Нигере, как, например, Идах. По этим произведениям можно изучать историю нигерийского искусства.
В районе дельты Нигера обитают иджо, которых на основании лингвистических и других данных считают одним из древнейших народов Нигерии. Их деревянные скульптуры, изображающие чаще всего водяных духов и змей, можно назвать чем-то вроде кубизма в племенном искусстве. Составляющий основную массу населения Восточной Нигерии народ ибо почти столь же многочислен, как йоруба, но в области искусства менее плодовит.
Нигерия занимает первое место среди стран Африки не только по количеству сохранившихся образцов традиционного искусства, но и по уровню современного искусства, хотя число художников там уменьшается, а творчество их редко бывает на уровне мастерства предков. Благодаря проведенной за последние двадцать лет упорной работе нескольких английских колониальных служащих и растущему интересу к искусству своей родины со стороны видных нигерийцев в Нигерии сейчас создана лучшая в Африке (от Сахары до Замбези) система музеев и музейных коллекций. Программа исследований, осуществляемая под руководством ученых-нигерийцев, и финансовая помощь извне весьма способствовали расширению наших сведений в области истории бини и йоруба.
Следует всемерно поощрять эту работу, так как неисследованная область еще очень велика. Любой народ может, как могут это и народы Нигерии, дать современных художников, работающих в европейском стиле, но лишь Нигерия может внести в сокровищницу мирового искусства тот неповторимый вклад, каким является ее замечательное племенное искусство.