Чем кормят на флоте
Четырехразовое питание и книжка «Боевой номер»: как выглядит жизнь на кораблях ЧФ
В день начала осеннего призыва РИА Новости (Крым) расскажет, как служится срочникам на ЧФ на примере большого десантного корабля «Азов», почему на море кормят чаще, чем на земле, что хранит «на сердце» каждый член команды боевого корабля и почему на флоте не может быть дедовщины.
Полный комплект
БДК «Азов» недавно вернулся из похода в Средиземное море и сейчас стоит в Севастополе. Однако для кораблей Черноморского флота это редкость – большую часть времени моряки проводят в море.
Заместитель командира «Азова» по работе с личным составом, капитан 3 ранга Юрий Беленков с гордостью говорит, что большинство срочников, попавших сюда весной, хотели служить именно на флоте. Некоторые просили об этом в военкомате.
«По опыту предыдущего призыва: желающих пойти на флот очень много. Некоторые в военкоматах изъявляют такое желание. Это морская романтика: корабли большую часть времени находятся в море. Среди тех, кто сюда (на «Азов» – ред.) попал, не было тех, кто не желал служить на флоте», – констатировал Беленков.
В настоящее время все корабли ЧФ укомплектованы на 100%. Но скоро с них уйдут призывники прошлой осени и места освободятся.
К слову, чтобы попасть на флот, необходимо идеальное здоровье и желание. Также не помешает наличие сопутствующей специальности, например, следует получить профессиональное техническое образование или окончить «мореходку». Это условие необязательное. Тем не менее, при распределении предпочтение отдается именно тем, кто отучился.
Кроме того, перед тем, как попасть на флот, новобранцу придется пообщаться с психологами. Ведь он может быть физически здоров, но при этом бояться глубины или замкнутого пространства, что на флоте неприемлемо.
На один «чай» больше
Сейчас матросы, проходящие срочную службу на кораблях ЧФ, обеспечены всем необходимым. Кроме того, в отличие от сухопутных войск, едят они на один раз больше.
«Срок службы призывников так и остался – 12 месяцев. Ребята полностью обеспечены всеми видами довольствия – денежным, вещевым, продовольственным. Никакой нехватки нет. На корабле готовится все согласно флотской норме №3. Корабельные нормы довольствия выше, чем у сухопутных войск, у нас четырехразовое питание. Есть, в отличие от береговых частей, «вечерний чай»: вечером матросам выдают чай, печенье, хлеб с маслом», – рассказал Беленков.
Учитывая, что в России военная служба – чуть ли не главное условие для приема на работу для представителей сильного пола, многие бросают учебу, чтобы отслужить и в дальнейшем уверенней идти по карьерной лестнице.
«У многих за плечами есть образование, многие заканчивают морские колледжи, некоторые ребята ходили на гражданских судах, посещали иностранные порты. При прибытии на флот они совершенствуют свои навыки. В море каждый выполняет свои задачи. Ошибок быть не может – море ошибок не прощает. Спектр разнообразный: проходят боевые учения, нарабатывается опыт. Никаких условностей в море быть не может, любая ошибка чревата последствиями», – пояснил замкомандира «Азова».
Много и тех, кто впоследствии остается служить по контракту: за год к жизни на корабле привыкают. Часто ребята сразу после окончания срочной службы идут на контракт, дабы заново не проходить проверки в военкоматах. Все-таки, срочная служба – это, по сути, год без выходных.
Не до дедовщины
«Я хочу развеять миф: может когда-то в каких-то частях такое было, но сейчас это явление отсутствует полностью. Ребята работают на взаимопонимании. Когда корабль постоянно в море, некогда сравнивать, кто больше прослужил. В море все едины и от каждого что-то зависит, каждый должен выполнять свои задачи. На кораблях именно поэтому не «экипаж», а «команда», каждый моряк – звено одной цепи», – пояснил офицер.
Контрактники и срочники находятся в одинаковом положении: и палубу моют, и медные детали БДК натирают.
«Сам корабль – это сложное сооружение. Каждый приходящий военнослужащий, независимо от категории, должен сначала изучить его устройство. Каждый моряк обслуживает определенную аппаратуру, независимо от того, призывник он или контрактник. На корабле есть боевые части, каждая выполняет определенные функции: штурманская, артиллерийская, минно-торпедная, связная и так далее. Каждый матрос, на всякий случай, должен иметь боевого заместителя», – рассказал Беленков.
Обязанности матроса – у сердца
День у контрактников и срочников строится примерно одинаково, разница лишь в том, что первые после рабочего дня идут домой, а вторые остаются на корабле.
«Стандартный день матроса по призыву следующий: утром – подъем, зарядка, завтрак, уборка, построение на подъем флага, а дальше – занятия, тренировки, потом – обед, вновь тренировки и после – ужин. Затем вечерний распорядок дня – развлекательные мероприятия, вечерняя строевая подготовка, разучивание строевых песен. После этого вечерний чай, просмотр новостей, самообслуживание и в 22.00 отбой», – озвучил распорядок дня на корабле Беленков.
Стоит отметить, что пользоваться мобильными телефонами матросы могут только во время досуга и в выходные дни. В остальное время эти устройства хранятся у старшины подразделения.
А чтобы не забыть, что нужно делать в повседневной жизни и экстремальных ситуация, каждый матрос носит в нагрудном кармане, возле сердца, специальную книжку. В ней расписаны обязанности на все случаи жизни, вплоть до химической атаки и гибели корабля. Это позволяет команде при любых обстоятельствах четко работать.
«Книжечка постоянно должна быть у матроса при себе. Только если он уходит в увольнение, то должен сдать ее дежурному, поскольку выносить ее из части запрещено. Кроме того, матрос должен знать ее наизусть. Двух одинаковых книжек нет. От выполнения обязанностей каждого матроса зависит жизнь товарищей. Если он расписан в аварийную партию по заделыванию пробоины в твиндеке (междупалубное пространство внутри корпуса судна – ред.), а он туда не побежал, то это усложнит положение всего экипажа», – говорит Беленков.
Плафон с морской водой и жареный поросенок
Говоря о флоте, нельзя не упомянуть и о традициях, которые здесь соблюдаются многие десятилетия. Некоторые из них являются довольно интересными.
Например, существует традиция посвящения в моряки. Так, в первый раз выйдя в открытое море, член корабельной команды получает удостоверение моряка-надводника, в котором указаны широта и долгота, где он прошел посвящение. После этого ему следует выпить плафон с морской водой. Всего же в него помещается около полулитра жидкости.
Тех, кто опасается подхватить какую-то инфекцию, специалисты убеждают, что вода в открытом море является чистейшей.
Еще одна традиция касается возвращения корабля из дальнего морского похода. В этом случае командование встречает экипаж корабля с хлебом и солью, а также жареным поросенком. Вся эта провизия поровну делится между членами команды.
Я видел Босфор и Дарданеллы
Сегодня на БДК «Азов» служит около сотни моряков. Они прибыли на корабль из разных регионов России. Александр Хомяк попал на службу в Черноморский флот из города Ноябрьск (Ямало-Ненецкий автономный округ). Сначала прошел учебное подразделение, а потом попал на корабль. Чтобы служить на ЧФ, он «взял паузу» в вузе.
«Я учусь на инженера автоматизации технологических процессов. Когда распределили, попал практически по своей специальности, по своей стезе. Работаю почти с таким же оборудованием, как и на гражданке. Срочную службу прохожу с 20 ноября, сначала служил в городе Кронштадт. После этого приехал в Севастополь и теперь служу на большом десантном корабле «Азов». Я пошел служить по собственной воле, взял академотпуск в учебном заведении, в военкомате сказал, что хочу в ВМФ. Распределили», – говорит матрос.
О, этот старый камбуз!
Да, хочется поговорить о камбузе, потому что это более весомая вещь, чем сухопутные аналоги. Реально, еще древние римляне или греки, путешествовавшие по своему плоскому миру, были бы со мной согласны в плане того, что на суше все проще. А с триремы или любой другой посудины хрен ты куда денешься.
Между тем кухня, то есть камбуз на корабле – это не старое дело. Люди плавали по морям сотнями лет, а вот готовить на них еду начали сравнительно недавно. Те же древние греки и римляне, путешествовавшие вдоль берегов, на ночь обязательно приставали к берегам и там разводили огонь и готовили себе пищу.
А сам камбуз появился много позже. И сразу обрел жутковатую славу. Чего стоят названия «Чистилище», «Комната страха», «Царство скверны».
Доподлинно известно, что камбузов не было и на судах Колумба. Каких-то там 400 лет тому назад. Ежедневной раздачей пищи, занимались провиантмейстер, называемый также засольщиком, и баталер, ведающий бочонками с водой, вином и бренди.
Чем кормились матросы? В зависимости от состояния кармана судовладельца.
Сухари. Это была основа. Понятно, что на деревянных парусниках печей для выпечки хлеба не предусматривалось, а если бы и были, сколько бы пришлось тащить с собой угля и дров? Так что да, морские сухари.
Здоровенные ломти, такие твердые, что их едва удавалось разбить молотком. В зависимости от муки, используемой для их изготовления, сухари различались по виду и по вкусу. Английские были светлыми, так как выпекались из пшеницы и кукурузы.
Шведский «кнекброд», «хрустящий хлеб» за свою твердость и конфигурацию получил название «оселок», поскольку имел форму бублика. Немецкие «кналлеры» («трескуны») выпекались из ржи и были излюбленным сортом сухарей у моряков.
Кроме того, имелись также особые сухари двойной закалки. Для самых далеких путешествий. Их называли также бисквитами, что по-французски означает: «печенные дважды».
Но даже высушенные до предела, до звона, сухари, в условиях моря-океана, под действием постоянной сырости быстро плесневело. Или привет черви и прочие простейшие. И это несмотря на то, что уже в 18 веке сухари начали укупоривать в банки.
В таких случаях пораженные червями сухари просто слегка размачивались морской водой и снова пропекались в обычной печи. Ну как бы получались те же сухари, но с мясной приправой в виде печеных червей. Приятного, так сказать, аппетита.
Вообще корабельный сухпай состоял из простейших вещей, которые не требовали особых условий хранения. Вяленое или соленое мясо, соленое сало, сухари, твердый сыр, растительное масло, алкоголь, сушеные овощи, уксус.
Кстати, уксус – это был не приправа, а средство обеззараживания. Приправой было вино, пока не прокиснет и превратится в уксус, и чуть позже (через 300 лет) – ром или аквавит.
Кстати, рецептик такой под ром могу подкинуть. Британский. Назывался десерт «собачье пирожное». Был весьма популярен на флоте Ее Величества королевы Виктории.
Сухари, точнее, их остатки, растирали в мелкую крошку, далее в крошку добавляли сало и сахар, перетирали в ступке (например, для табака) и разбавляли все это водой. Получалось жирновато-сладковатая паста, которой дали довольно диковинное название «собачье пирожное».
Есть мнение, что морской пудинг произошел именно от «собачьего пирожного», поскольку ну есть что-то общее в рецептах.
Приготавливался пудинг из муки, сахара, изюма и топленого сала, замешанных на воде. Затем это тесто закладывалось в парусиновую сумку. Сумку завязывали, прикрепляли к ней опознавательную бирку и вместе с пудинговыми сумками других бачков опускали в большой камбузный котел. Но это появилось тогда, когда на кораблях прочно приписались котлы для приготовления пищи.
Ну, вообще, лет 400 назад на корабле редко варили еду, а съедобную и того реже. Первое изобретение для камбуза — это открытый очаг с кирпичным подом, засыпанным песком. Обычно подвешивался один котел, в котором и готовилось едово.
Самым распространенным рецептом была полукаша-полупохлебка (в зависимости от количества воды, которую можно было на блюдо потратить) их крупы и солонины.
Можно было варьировать. Горох, чечевица, перловка, бобы, рис, просо – в зависимости от региона. И солонина. Можно было добавить при наличии оливкового и иного масла.
На кораблях старых времен была такая должность – бачковой. Это по-своему несчастный человек, в обязанности которого входило получение на некоторое число матросов пищи и – самое главное – мясной порции.
Ром баталер выдавал лично каждому матросу. Как говорится, ром – это святое.
А вот кок в морском фольклоре не пользовался авторитетом. Даже наоборот, прозвища, которыми награждали его, обычно были более чем обидными.
Но тут стоит просто разобраться в том, почему кок был осуждаемой фигурой. Наверное, стоит ради справедливости отметить, что корабли того времени не отличались огромными размерами и были реально ограничены в грузоподъемности.
Каким был камбуз в условиях вечной нехватки пресной воды?
Грязное, зловонное помещение, посередине которого стояла кирпичная плита. На остальной площади размещались кухонные столы, колоды для рубки дров и разделки мяса, бочки и баки, котлы, полки с горшками, поленницы дров, мешки и запасы провизии.
И посреди всего этого ада царствовал кок. Точнее, пытался что-то такое приготовить. Понятно, что в подавляющем большинстве случаев для команды также готовили всего одно блюдо. И не лучшего качества.
Отсутствие воды порождало антисанитарию. Отсутствие нормальных условий хранения порождало толпы крыс. Ну и так далее.
Кок на парусном корабле был фигурой одиозной. Неуважаемой, проклинаемой, часто коков топили (по глупости в основном), но положения дел это не улучшало. Понятно, что шеф-повар из ресторана не пойдет служить коком на парусник.
Тем не менее, кое что готовили. Приведу несколько рецептов в довесок к «собачьему пирожному» и гороху с солониной.
Кстати, на второй день после гороха с солониной вполне могли подать солонину с горохом. Морской юмор, да. И одновременно реалия жизни.
Русские корабельные щи.
Берем котел. Он у нас один, потому все делаем в нем. Для начала валим в котел свиное сало, квашеную капусту, репчатый лук, морковь и корень петрушки и все это обжариваем.
Рыбу (вообще неважно какую, какую смогли поймать) рубим на куски и тоже слегка обжариваем в этой красоте.
Затем добавляем воду и доводим до кипения. Добавляем растительного масла, соли, перца и в принципе зовем бачковых. Щи готовы.
Нормально? Ну знающие скажут – есть можно. Соглашусь. А как насчет потажа? Ладно, его на десерт оставим.
Берем котел, забрасываем в него сало или масло и лук. Много лука. Есть чеснок – много чеснока. И полезно, и надо будет запах отбить. Обжариваем. До румяного цвета.
Потом заливаем воду и кидаем куски солонины. Не очищая и не вымачивая, ибо вода – это ценность. И так сойдет. Варим час-полтора.
Когда солонина разварится до состояния, что ее можно жевать, идем в баталерку и берем мешок. Неважно с чем. Горох, чечевица, перловка. Любое, что можно сварить. Засыпаем, как есть, с червями и личинками, нечего белком разбрасываться. Варим!
Потом самое сложное. Надо взять из запасов перца и лаврухи и добавить ровно столько, чтобы отбить запах. Все, норм. Еда готова.
Понятно, что при таком «меню» приход цинги — вопрос времени. И тогда в бой идет еда, которую легко мог проглотить любой цинготник с кровоточащими деснами и шатающимися зубами.
Говорят, рецепт от викингов еще пришел. Не верю, этим бравм парням проще было пришибить заболевшего, недели так заморачиваться.
Берем пайку солонины и развариваем. Это часа 2-3. Разваренную солонину мелко-мелко режем, добавляем также мелко порезанную соленую селедку и растираем пестиком в ступке. В получившееся нечто валим от души перца (соли там уже достаточно), разбавляем водой и ромом. Первое – чтобы можно было проглотить, второе – чтобы не воняло так.
Правда, стоит отметить, что лабскаус вопроса избавления от цинги не решал совершенно. В море солонина все равно постепенно протухала и воняла как покойник. Да, когда при Наполеоне в обиход вошли мясные консервы, их не зря в британском флоте прозвали «дохлый француз».
Ну и конечно, потаж. Самое проклинаемое блюдо каперов, пиратов и чайных клиперов. Блюдо готовилось, когда запасы провизии подходили к концу, а пополнить их возможности не было.
Потаж готовился очень просто. Брался котел воды, куда закидывалось все, что оставалось на борту. Крысы, червивые сухари, червивая мука, объедки, рыбьи хвосты и так далее.
Обычно за приготовлением потажа следовал бунт команды, но…
Мир парусных кораблей несколько отличался от цивилизованного мира. И в первую очередь – едой.
Горячая пища на парусниках доставлялась с камбуза в кубрик команды именно в бачках. Из них же и если, поскольку миски на корабле – та еще роскошь. Во время еды каждый матросик поочередно запускал ложку прямо в общий бачок. Тот, кто не выдерживал ритма и лез вне очереди, получал ложкой по пальцам или по лбу.
В целом, все так санитарно и гигиенично, что слов нет.
Но это половина апельсина! Ладно, качество еды. А как насчет качества воды? Понятно, что чаще всего команда получала дешевые и не совсем доброкачественные продукты. Солонина, бобы, крупы, сало… Но и вода, которую в основном набирали в лучшем случае, из потровых колодцев, а в худшем – из ближайших речек, тоже не была подарком.
Главное – ее не хватало. И она довольно быстро портилась в единственной на то время таре – деревянных бочках.
Учитывая, что самым распространенным консервантом была соль, то и вопрос съедобности соленого мяса тоже не стоял. Просто потому, что его по-хорошему надо было вымачивать все в той же пресной воде. Которой напрочь не хватало, и которая к тому же быстро портилась, особенно в жарких широтах.
С каждым месяцем плавания вода становилась все более густой и вонючей. В дальнейшем деревянные водяные цистерны были заменены железными. Однако до сих пор вода на корабле считается ценностью: человек может неделю, а то и больше преодолевать голод, но ежедневно должен выпивать некоторый минимум воды.
В целом же приготовление еды на кораблях прежних времен было делом не самым забавным и благодарным. И тут даже не в кораблях и коках дело.
Точнее, в основном, в кораблях. Еще точнее, как я уже заметил – в их размерах. Если у нормального и любящего людей кока нет должного количества кухонной посуды, то никакими карами не заставить его творить чудеса. А нехватка воды сводит на нет все мечты о «вкусной и здоровой» пище.
Я вот не знаю, как у англичан было с их традиционным «файв-о-клоком», то есть, вечерним чаем на кораблях. Наверное, это был не самый вкусный напиток. Повторяющий то, что было на обед, только в разбавленном виде.
Плюс постоянная экономия воды.
На судах Васко да Гама при плавании в Индию на каждого матроса полагалось в день:
— 680 граммов сухарей;
— 453 грамма солонины;
— 1 литр воды,
— 40 граммов уксуса,
— 20 граммов масла оливкового,
— лук, чеснок, сушеные и свежие овощи.
Наверное, потому Васко да Гама вернулся обратно. А вот пример еще одного рациона. Матроса английской экспедиции на транспорте «Баунти», которая закончилась мятежом и высадкой капитана:
— 3 килограмма 200 граммов галет;
— 1 фунт солонины (450 грамм);
— 160 граммов вяленой рыбы;
— 900 граммов гороха или круп;
— 220 граммов сыра;
— вода, ром.
Могу для сравнения привести паек русского матроса времен Екатерины Второй. С «Баунти» в одно время фактически.
Русскому матросу на месяц полагалось:
— 5,5 кг мяса говяжьего в виде солонины или свежего;
— 18 кг сухарей;
— 4 кг гороха;
— 2,5 кг гречки;
— 4 кг овса;
— 2,5 кг масла;
— более 0,5 кг соли;
— 200 г уксуса;
— 3,4 л водки (28 чарок).
Такая сытая корабельная жизнь
Начну с одного эпизода из известного романа Леонида Соболева «Капитальный ремонт». Пьяный матрос объясняет столь же набравшемуся водки солдату разницу между питанием в армии и на флоте: «У тебя в ж-животе одна крупа, ты крупой гадишь, как мерин. А нам м-мясо дают, сорок восемь золотников (188,768 г.– В.К.) в день, в-во! Мы кашу за борт кидаем, мы кашу не кушаем. »
С дореволюционных времен среди «широких народных масс» гуляют легенды о сверхсытном житье-бытье личного состава ВМФ. Впрочем, в начале июня, когда службы Тыла Вооруженных сил РФ проводили на Северном флоте учения, некоторые центральные российские телеканалы наглядно демонстрировали, как «от пуза» кормят моряков. На экране, в частности, можно было увидеть россыпь красивых баночек и упаковок. Но наверняка, мало кто из гражданской аудитории обратил внимание на одно любопытнейшее сообщение корреспондентов: оказывается экипаж авианосца «Адмирал Кузнецов», насчитывающий 1200 человек, за одни сутки съедает более 2 тыс. буханок хлеба и 1500 кг картофеля. Простая арифметика дает такой результат: один человек на авианосце в сутки потребляет 1 кг (300 кг сбрасываем на очистки. – В.К.) картофеля и 1,5 буханки хлеба.
Вывод однозначный – основой продовольственного рациона для матроса является картошка и хлеб. А все эти красивые баночки и коробочки уже не для него. Это все – для отчета прибывших на учения генералов и адмиралов перед согражданами: вот, мол, сколько разнообразных и вкусных блюд на столе моряка. Правда, еще в 2000 году в СМИ появились сообщения, что на подлодках вводятся бортовые пайки. Я тогда подумал, что наконец-то до руководства страны дошло, что труд моряка-подводника требует больших энергетических затрат, которые восполняются добротной пищей, а не одной овсянкой. А то ведь в 1990-е подводный флот дошел до ручки, в том числе и в вопросах питания (выживал за счет шефов. – В.К.). Но, похоже, дело на поправку идет медленно.
. Не знаю, как обстояли дела при царях, в первые десятилетия советской власти или в период Великой Отечественной, однако, опираясь на собственный опыт, на воспоминания друзей-ветеранов ВМФ, берусь утверждать: по нашему глубокому убеждению, уже давно флот существует для тыла, а не тыл для флота.
Впрочем, вот какой случай произошел со мной в 1958 году, когда, замечу, страна еще не устранила все последствия страшной войны 1941–1945 годов.
Каждый офицер-подводник знает, что самое трудное на первых порах – освоение внутренностей лодки. Нужно лазать целыми днями по «шхерам», чтобы потом в один из вечеров нарисовать механику картину гидравлической или осушительной магистрали, достойную кисти Левитана. На дизельных подлодках эти работы принимал сам «дед». И не дай бог упустить какой-то мазок! Ведь данное «творчество» было одним из сложнейших моментов сдачи зачетов на самостоятельное управление, заведование. Все равно что для студента сопромат. Некоторые, без преувеличения, делали заходы к «деду» до сотни раз, а некоторые, плюнув на все, уходили. Но зато оставшиеся все механизмы и приборы в лодке знали назубок – разбуди ночью – с закрытыми глазами любое устройство найдут.
У нас Юра Марин, так любовно звали мы своего 28-летнего «деда», по завершении этого «учебного процесса» наиболее отличившимся соискателям на романтичную подводную жизнь наливал бутылку «шила» (неразбавленного спирта). В условиях «сухого закона», установленного в ту пору во всех базах Заполярья, прямо-таки царский приз.
Прихожу в каюту на «Атреке», самоходной плавбазы, у которой мы тогда стояли, кричу: «Братва, пируем!»
– Да, ну? – удивляются мои коллеги по каюте.
Нас четверо: трое лейтенантов и один женатик.
– Тогда я остаюсь, – говорит женатик, – организую закусь.
Организация очень простая: он высовывает в иллюминатор голову, отыскивает взглядом среди лодок, стоящих под бортом плавбазы, наш бортовой «13» и кричит верхнему вахтенному (на каждой ПЛ есть такой матрос – в шубе и с автоматом): «Эй, на тринадцатой! Браток, скажи дежурному – офицеры есть просят!»
Тот подходит к рубке, жмет на сигнальную грушу, и на мостике возникает недовольная фигура.
– Ну, чего вам? – вопрошает она.
– Как всегда! – кричит женатик.
– Ясно, – отвечает фигура и исчезает в чреве субмарины.
Через 20 минут раздается негромкий стук в дверь каюты, и на пороге возникает герой-подводник, нагруженный свертками из отличного пергамента. На столе появляются: около кило сливочного масла, изрядная горка черной икры – зернистой, три селедки «ящечного посола», банки консервов «севрюга в томате», прочая аппетитная снедь. Мы выпученными глазами смотрим на это и спрашиваем моряка, который, как шкаф, стоит среди каюты: «Мы же просили чуть-чуть! А ты принес на всю команду!»
– А мы это не едим. Лягушачья икра в рот не лезет, а консервы больше любим в масле. С ними каша вкуснее.
Это было, повторяю, в 1958 году.
Но позже кому-то из чиновников высшего ранга, побывавшему на одном из флотов и отведавшему добротного матросского харча (ВМФ всегда славился хлебосольством. – В.К.), пришла в голову мысль: «А не слишком ли хорошо кормят моряков?» И матросский продпаек, в том числе и подводников, стал понемногу сокращаться. К середине 1980-х годов он уже резко отличался от того, о котором я рассказал выше.
Теперь это уже история, хотя и не столь отдаленная. Некогда ВМФ СССР имел в Индийском океане постоянное соединение, именуемое 8-й оперативной эскадрой. Необходимость ее существования диктовалась жесткими условиями холодной войны.
Если американцы, которые тогда строили и обустраивали военно-морскую базу в сердце Индийского океана – на острове Диего-Гарсия, говорили, что они не приведут в новую ВМБ корабли до тех пор, пока не заработают «дома свиданий», то наши моряки верхом своих желаний считали мечту о «вкусной и здоровой пище».
Как-то в штабе ТОФа получают радиограмму с плавбазы «Иван Кучеренко» с просьбой подбросить на 8-ю эскадру традиционных отечественных продуктов питания. Послание переадресовывают в тыл флота, а там недолго думают и решают: отправить на идущем вскоре транспорте снабжения «Алтаир»150 тонн квашеной капусты. Чем не национальное лакомство?
И все позабыли, что только месяц назад 8-я эскадра уже получила 50 тонн этого «деликатеса», и сей продукт морякам, мягко говоря, поднадоел. «Квашенка» стало ругательным словом на эскадре. И, конечно, никто не ожидал такого «сюрприза» от своего горячо любимого командования.
Но это было в интересах тыла, вернее, чиновников в мундирах. Почему – о том надо говорить особо.
Транспорт подходил к рейду Сокотры в ясный солнечный, а это значит – жаркий день. Его капитана поразила такая картина – все мачты и надстройки плавбазы были увешаны людьми, похожими на сушеную воблу. Время было обеденное, но никто не рвался к столам, а, наоборот, все бежали от них.
– Что у вас тут происходит? – спросил капитан транспорта у командира плавбазы.
– Квашеной капусты объелись! – ответил тот.
– Что-о-о?! – присел от неожиданности командир и, не удержав мата, бросился к командиру эскадры.
Срочно был собран штаб, который совещался до вечера и принял мудрое решение: разгрузку транспорта провести прямо. в водную пучину.
Ночью, в свете прожекторов перед посторонним наблюдателем предстало бы странное зрелище. Бочки, падая в воду, словно взрывались, и капуста, растекаясь по поверхности, пенилась и шипела, а океан как бы кипел, белея от злости.
Командир плавбазы, стоя рядом со своим интендантом, говорил ему: «Представляешь, что бы с нами стало, если бы мы все это съели? Мы бы тогда превратились не в таранку, а в горящий примус. »
Конечно, потом были разборы, расследования и прочее. В эту историю пришлось вмешаться даже главкому ВМФ. Нашли все-таки крайнего – им оказалась телеграфистка на узле связи флота, которая якобы неправильно приняла телеграмму-заявку.
Вот такие чудные дела происходили порой на флоте.
С тех пор прошло более 20 лет, отечественный ВМФ пережил разные периоды, в основном – трудные. Сегодня нам обещают его возрождение. Дай-то бог! Но когда вижу на экранах ТВ ту же вечную показаху, пока господствует лозунг «Люблю море с берега. », а энтузиазм романтиков морской службы глушат плотные ряды чиновников в мундирах и цивильных костюмах, я сомневаюсь в этом.
Что же касается моих рассказов, то это чистая правда в отличие от тех норм довольствия и показов продуктов, которые нам демонстрируют как доказательство заботы о рядовом матросе.
Четырехразовое питание и книжка «Боевой номер»: как выглядит жизнь на кораблях ЧФ
В день начала осеннего призыва РИА Новости (Крым) расскажет, как служится срочникам на ЧФ на примере большого десантного корабля «Азов», почему на море кормят чаще, чем на земле, что хранит «на сердце» каждый член команды боевого корабля и почему на флоте не может быть дедовщины.
Полный комплект
БДК «Азов» недавно вернулся из похода в Средиземное море и сейчас стоит в Севастополе. Однако для кораблей Черноморского флота это редкость – большую часть времени моряки проводят в море.
Заместитель командира «Азова» по работе с личным составом, капитан 3 ранга Юрий Беленков с гордостью говорит, что большинство срочников, попавших сюда весной, хотели служить именно на флоте. Некоторые просили об этом в военкомате.
«По опыту предыдущего призыва: желающих пойти на флот очень много. Некоторые в военкоматах изъявляют такое желание. Это морская романтика: корабли большую часть времени находятся в море. Среди тех, кто сюда (на «Азов» – ред.) попал, не было тех, кто не желал служить на флоте», – констатировал Беленков.
В настоящее время все корабли ЧФ укомплектованы на 100%. Но скоро с них уйдут призывники прошлой осени и места освободятся.
К слову, чтобы попасть на флот, необходимо идеальное здоровье и желание. Также не помешает наличие сопутствующей специальности, например, следует получить профессиональное техническое образование или окончить «мореходку». Это условие необязательное. Тем не менее, при распределении предпочтение отдается именно тем, кто отучился.
Кроме того, перед тем, как попасть на флот, новобранцу придется пообщаться с психологами. Ведь он может быть физически здоров, но при этом бояться глубины или замкнутого пространства, что на флоте неприемлемо.
На один «чай» больше
Сейчас матросы, проходящие срочную службу на кораблях ЧФ, обеспечены всем необходимым. Кроме того, в отличие от сухопутных войск, едят они на один раз больше.
«Срок службы призывников так и остался – 12 месяцев. Ребята полностью обеспечены всеми видами довольствия – денежным, вещевым, продовольственным. Никакой нехватки нет. На корабле готовится все согласно флотской норме №3. Корабельные нормы довольствия выше, чем у сухопутных войск, у нас четырехразовое питание. Есть, в отличие от береговых частей, «вечерний чай»: вечером матросам выдают чай, печенье, хлеб с маслом», – рассказал Беленков.
Учитывая, что в России военная служба – чуть ли не главное условие для приема на работу для представителей сильного пола, многие бросают учебу, чтобы отслужить и в дальнейшем уверенней идти по карьерной лестнице.
«У многих за плечами есть образование, многие заканчивают морские колледжи, некоторые ребята ходили на гражданских судах, посещали иностранные порты. При прибытии на флот они совершенствуют свои навыки. В море каждый выполняет свои задачи. Ошибок быть не может – море ошибок не прощает. Спектр разнообразный: проходят боевые учения, нарабатывается опыт. Никаких условностей в море быть не может, любая ошибка чревата последствиями», – пояснил замкомандира «Азова».
Много и тех, кто впоследствии остается служить по контракту: за год к жизни на корабле привыкают. Часто ребята сразу после окончания срочной службы идут на контракт, дабы заново не проходить проверки в военкоматах. Все-таки, срочная служба – это, по сути, год без выходных.
Не до дедовщины
«Я хочу развеять миф: может когда-то в каких-то частях такое было, но сейчас это явление отсутствует полностью. Ребята работают на взаимопонимании. Когда корабль постоянно в море, некогда сравнивать, кто больше прослужил. В море все едины и от каждого что-то зависит, каждый должен выполнять свои задачи. На кораблях именно поэтому не «экипаж», а «команда», каждый моряк – звено одной цепи», – пояснил офицер.
Контрактники и срочники находятся в одинаковом положении: и палубу моют, и медные детали БДК натирают.
«Сам корабль – это сложное сооружение. Каждый приходящий военнослужащий, независимо от категории, должен сначала изучить его устройство. Каждый моряк обслуживает определенную аппаратуру, независимо от того, призывник он или контрактник. На корабле есть боевые части, каждая выполняет определенные функции: штурманская, артиллерийская, минно-торпедная, связная и так далее. Каждый матрос, на всякий случай, должен иметь боевого заместителя», – рассказал Беленков.
Обязанности матроса – у сердца
День у контрактников и срочников строится примерно одинаково, разница лишь в том, что первые после рабочего дня идут домой, а вторые остаются на корабле.
«Стандартный день матроса по призыву следующий: утром – подъем, зарядка, завтрак, уборка, построение на подъем флага, а дальше – занятия, тренировки, потом – обед, вновь тренировки и после – ужин. Затем вечерний распорядок дня – развлекательные мероприятия, вечерняя строевая подготовка, разучивание строевых песен. После этого вечерний чай, просмотр новостей, самообслуживание и в 22.00 отбой», – озвучил распорядок дня на корабле Беленков.
Стоит отметить, что пользоваться мобильными телефонами матросы могут только во время досуга и в выходные дни. В остальное время эти устройства хранятся у старшины подразделения.
А чтобы не забыть, что нужно делать в повседневной жизни и экстремальных ситуация, каждый матрос носит в нагрудном кармане, возле сердца, специальную книжку. В ней расписаны обязанности на все случаи жизни, вплоть до химической атаки и гибели корабля. Это позволяет команде при любых обстоятельствах четко работать.
«Книжечка постоянно должна быть у матроса при себе. Только если он уходит в увольнение, то должен сдать ее дежурному, поскольку выносить ее из части запрещено. Кроме того, матрос должен знать ее наизусть. Двух одинаковых книжек нет. От выполнения обязанностей каждого матроса зависит жизнь товарищей. Если он расписан в аварийную партию по заделыванию пробоины в твиндеке (междупалубное пространство внутри корпуса судна – ред.), а он туда не побежал, то это усложнит положение всего экипажа», – говорит Беленков.
Плафон с морской водой и жареный поросенок
Говоря о флоте, нельзя не упомянуть и о традициях, которые здесь соблюдаются многие десятилетия. Некоторые из них являются довольно интересными.
Например, существует традиция посвящения в моряки. Так, в первый раз выйдя в открытое море, член корабельной команды получает удостоверение моряка-надводника, в котором указаны широта и долгота, где он прошел посвящение. После этого ему следует выпить плафон с морской водой. Всего же в него помещается около полулитра жидкости.
Тех, кто опасается подхватить какую-то инфекцию, специалисты убеждают, что вода в открытом море является чистейшей.
Еще одна традиция касается возвращения корабля из дальнего морского похода. В этом случае командование встречает экипаж корабля с хлебом и солью, а также жареным поросенком. Вся эта провизия поровну делится между членами команды.
Я видел Босфор и Дарданеллы
Сегодня на БДК «Азов» служит около сотни моряков. Они прибыли на корабль из разных регионов России. Александр Хомяк попал на службу в Черноморский флот из города Ноябрьск (Ямало-Ненецкий автономный округ). Сначала прошел учебное подразделение, а потом попал на корабль. Чтобы служить на ЧФ, он «взял паузу» в вузе.
«Я учусь на инженера автоматизации технологических процессов. Когда распределили, попал практически по своей специальности, по своей стезе. Работаю почти с таким же оборудованием, как и на гражданке. Срочную службу прохожу с 20 ноября, сначала служил в городе Кронштадт. После этого приехал в Севастополь и теперь служу на большом десантном корабле «Азов». Я пошел служить по собственной воле, взял академотпуск в учебном заведении, в военкомате сказал, что хочу в ВМФ. Распределили», – говорит матрос.