Чем лонгитюдное исследование предпочтительнее срезового
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ОДАРЕННЫХ УЧАЩИХСЯ КАК ПЕРВЫЙ ЭТАП ЛОНГИТЮДНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ РАЗВИТИЯ ОДАРЕННОСТИ
Е.И. ЩЕБЛАНОВА. И.С. АВЕРИНА, К.А. ХЕПЛЕР, К. ПЕРПЕТ
Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект № 95 — 06 — 17422.
Наиболее полное раскрытие потенциала одаренных и талантливых детей составляет актуальную задачу современного образования. Психологические исследования продемонстрировали сложность и многоуровневость феномена одаренности, зависимость ее развития от условий воспитания и обучения одаренных детей. Современные концепции одаренности выделяют разные стороны и даже виды интеллекта, соответственно различая виды одаренности [8], [9], [13]. Так, например, Г. Гарднером были описаны особенности проявлений и примеры кинестетической, пространственной, логико-математической, музыкальной, лингвистической и социальной одаренности [8], а в Мюнхенском исследовании продемонстрирована независимость когнитивных факторов одаренности: интеллекта, креативности, социальной компетентности, музыкальных и сенсомоторных способностей [З].
Большинство психологов рассматривает креативность (творческий потенциал) человека как один из важнейших и в известной мере независимый фактор одаренности [2], [З], [10], [II], [13]. Американский психолог П. Торренс определил креативность как процесс, который порождается сильной потребностью человека в снятии напряжения, возникающего в ситуации неопределенности и дефицита информации. Этот процесс включает поиск и определение проблемы, выдвижение и проверку гипотез о путях ее решения, поиск и обоснование решений. Главную роль при этом играет дивергентное (идущее в разных направлениях) мышление, способное приводить к неожиданным выводам, в отличие от конвергентного, последовательного мышления [9], [16], причем креативность обязательно предполагает интеллектуальное развитие человека выше среднего уровня, поскольку лишь такой уровень может обеспечить основу для творческой продуктивности.
Кроме того, в многочисленных исследованиях была продемонстрирована важная роль мотивационно-личностных особенностей и условий социального окружения одаренных детей в реализации их потенциала [З], [10], [II], [15], [16]. Согласно концепции Дж. Рензулли, развитие одаренности основано на взаимосвязи трех конструктов: интеллекта выше среднего уровня, креативности и приверженности к задаче [II]. В Мюнхенском исследовании высоко одаренные учащиеся продемонстрировали особенности мотивации достижений и Я-концепции, высокую стабильность мышления и др. [З].
В то же время остаются дискуссионными вопросы о взаимодействии основных составляющих феномена одаренности в процессе развития ее разных видов и уровней, об особенностях развития одаренности мальчиков и девочек, о роли обучения и воспитания в этом процессе. Наиболее плодотворным методом решения указанных вопросов являются лонгитюдные исследования разнообразных выборок одаренных детей с помощью комплексных и надежных диагностических методов [4], [II]. До настоящего времени в нашей стране такие исследования не проводились.
Одно из известных зарубежных исследований — Мюнхенское лонгитюдное исследование одаренности — было осуществлено в Германии под руководством профессора К.А. Хеллера [З], [5], [12]. Оно основывалось на многофакторной модели, в которой высокие индивидуальные достижения рассматривались как результат взаимодействия когнитивной одаренности (интеллектуальной, творческой, социальной и др.), личности (мотивации, интересов, Я-концепции) и социальной среды (климата семьи и школы, условий обучения, отношений со сверстниками).
В указанном исследовании шесть разновозрастных потоков одаренных школьников в течение трех лет ежегодно обследовались с помощью комплекса методик диагностики интеллектуальных способностей, креативности, личности, успеваемости, внешкольных достижений, интересов, социального окружения. Разработка этого диагностического комплекса, доказательство его надежности и валидности, выявление взаимосвязей когнитивных, мотивационно-личностных и социальных факторов при разных формах и уровнях одаренности на всех этапах школьного обучения составили основные результаты исследования [З]. Мюнхенское исследование одаренности получило международное признание, что позволяет использовать его опыт.
Цель Московского лонгитюдного исследования одаренности школьников включала выявление особенностей развития интеллектуальных и творческих способностей и мотивационно-личностных особенностей одаренных детей по сравнению с их обычными сверстниками на разных этапах школьного обучения. Таким образом, в нашем исследовании участвовали не только одаренные, но и учащиеся со способностями разного уровня, так, как они обычно представлены в классах.
Основная задача первого этапа исследования заключалась в идентификации одаренных детей для последующего прослеживания. Известны различные критерии такого отбора: реальные достижения (успехи в учебной деятельности, победы на конкурсах, публикации), оценки окружающих, самооценки, психометрические данные и др. [4], [II]. Однако ни один из них не может гарантировать как от завышения уровня одаренности (ошибки 1-го типа), так и от ее необнаружения
(ошибки 2-го типа). Для научного исследования особенно нежелательны ошибки 1-го типа, препятствующие выявлению специфики одаренных детей, тогда как для индивидуальной психологической помощи более опасны ошибки 2-го типа. Как показывает опыт, оптимальным является применение нескольких критериев и ступеней идентификации одаренности. Но в любом случае деление на одаренных и обычных учащихся носит относительный характер и определяется как концептуальными взглядами психолога, так и используемыми им средствами.
В связи со сказанным задачи начального этапа включали разработку процедуры и методов идентификации одаренных учащихся, а также доказательство стабильности различий между одаренными их сверстниками по показателям когнитивных способностей и достижений в учебе и других видах деятельности на разных этапах школьного обучения.
ОРГАНИЗАЦИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Исходная выборка учащихся десяти школ Москвы (более 3500 учащихся I, III, V, VII и IX классов) случайным образом была поделена на экспериментальные и контрольные группы. Контрольные группы включали от 73 до 80 учащихся каждой возрастной параллели (по три класса без отбора) и обследовались теми же методами и в те же периоды, что и группы отобранных учителями и по тестам учащихся (см. схему). Соотношение мальчиков и девочек во всех группах было одинаковым.
Экспериментальные группы в начале исследования включали свыше 600 человек каждого возраста. Для отбора одаренных детей из этих групп использовалась двухступенчатая процедура. Сначала учителя каждого класса оценивали интеллект и творческие способности учеников с помощью специальных оценочных листов. По этим оценкам отбиралось около 200 человек каждого возраста, получивших наивысшие баллы.
На второй ступени из групп отобранных учащихся снова отбиралось около 70 человек, показавших высокие результаты либо по тестам интеллекта (выше 70-го процентиля по общей шкале), либо по тестам креативности (выше 70-го процентиля) при интеллектуальном показателе не ниже среднего для данного возраста. Таким образом, к одаренным было отнесено примерно 10 — 12% первоначальной выборки учащихся.
При обследованиях учащихся использовались следующие методики.
1. Специальные оценочные листы для учителей были разработаны нами на основе Мюнхенских оригиналов и содержали объяснение критериев оценки проявлений интеллектуальной и творческой одаренности школьников в разных видах деятельности, поведении, интересах.
2. Многоуровневые тесты познавательных способностей — Kognitive Fahigkeits Tests ( KFT ), специально предназначенные для дифференцирования высоких уровней интеллекта [б], [7], были адаптированы нами в
Школьники I класса (1983 — 1984 г. рождения)
Схема организации лонгитюдного исследования одаренности
Тестовые задания для первого класса состояли из рисунков, объединенных в субтесты на понимание слов
и отношений, логическое и математическое мышление. Тесты для последующих классов (со II по XI) включали три шкалы: вербальную (словарь и завершение предложений), математическую (количественные отношения и составление уравнений) и невербальную (классификация и аналогия фигур). Общий показатель интеллектуальных способностей определялся сложением всех шкал.
3. Для выявления креативности учащихся I, II и III классов использовался модифицированный субтест «Завершение рисунков» П. Торренса. Система категорий и шкалы для оценки оригинальности и разработанности ответов разрабатывались по ходу исследования на основе статистического анализа ответов. Общий показатель креативности представлял собой сумму баллов по оригинальности и разработанности ответов.
5. С помощью специального опросника выяснялся характер внешкольной деятельности и достижений старшеклассников в начале и конце исследования. Опросник разрабатывался на основе Мюнхенского списка активности ( Munich Activity Inventory ) применительно к московским условиям.
6. Ежегодно регистрировались годовые оценки по основным предметам у учащихся всех (кроме I и II) классов.
7. С помощью опросников изучался широкий спектр мотивационно-личностных особенностей учащихся. В данной статье рассматриваются показатели мотивации достижений: надежды на успех и страха неудачи.
РЕЗУЛЬТАТЫ ПЕРВОГО ЭТАПА ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Анализ полученных результатов показал, что около 49 — 64% оценок учителей совпадало с показателями тестов интеллектуальных способностей и креативности, что согласуется с литературными данными [5]. При этом более трети учащихся, отобранных по учительским оценкам, не продемонстрировали высоких интеллектуальных и творческих показателей по тестам. В то же время в контрольных группах у 7 — 13% учащихся тестовые показатели способностей были существенно выше, чем их оценили учителя. Можно предположить, что случаев недооценки способностей было гораздо больше, но они остались за пределами отобранной выборки.
Учительские оценки интеллектуальных способностей старшеклассников чаще совпадали с тестовыми, чем в младших классах, но наибольшее число несовпадений было отмечено у пятиклассников. Несмотря на указанные расхождения, полученные результаты указывают на эффективность первой ступени отбора: показатели тестов интеллекта во всех отобранных группах (кроме V класса), были выше, чем в контроле (табл. 1).
Лонгитюдные исследования: теория и методы 7205
Корнилов С.А.
кандидат психологических наук, Сиэтл, США
e-mail: sa.kornilov@gmail.com
В психологии лонгитюдный метод обычно противопоставлялся методу срезов, а в последнее время стал также рассматриваться в контексте поиска отсроченных экспериментальных эффектов. Другое его название – это метод «продольных срезов», противопоставлявшийся методу «поперечных срезов». Если метод срезов (или кросс-секционный метод) предполагает сопоставление психологических показателей в одно и то же время (их измерения) у людей разных возрастных групп, то классический лонгитюд означает «продолженнное исследование» – с многократной фиксацией показателей на одном и том же человеке или одной и той же группе (выборке) людей.
Лонгитюдные исследования занимают особое место в методологии психологических исследований, а также социальных наук и, как указывается обычно в зарубежной литературе, наук о поведении. Это связано как со спецификой проверяемых в лонгитюде гипотез о развитии, так и со сложностями планирования, проведения и обработки данных лонгитюдных исследований. Нам представляется важным отметить, что слово «развитие» здесь понимается нами в самом общем виде как процесс изменения (англ. change ), – развитие, не несущее само по себе психологического содержания. Гипотезы о развитии включают предположение о временнóй динамике изменений психологических показателей изучаемого базисного процесса. Фактор времени при этом не рассматривается как источник или причинно действующий фактор развития, он выступает лишь аналогом независимой переменной (НП). Теоретическое обоснование того, может ли временная динамика изменений психологических показателяей трактоваться как развитие, включает и методологические принципы понимания развития, и положения конкретной психологической теории, и оценку планирования исследования (с целью организации достоверных выводов).
Вместе с тем, лонгитюдные исследования позволяют прямо обратиться к проверке каузальных гипотез со стороны требования к временной последовательности причин и следствий и, таким образом, могут приближаться к выполнению двух основных условий установления каузальной связи – следования причины и следствия во времени и ковариации между ними (Корнилова, 2003). Место причинных при этом могут занимать любые наблюдаемые воздействия, которые, однако, не могут трактоваться в качестве экспериментальных, если психолог не управляет ими. Два других требования причинного вывода могут быть удовлетворены в срезовых или последовательных кросс-секционных исследованиях. Так, требование к наличию ковариации между переменными устанавливается либо через межгрупповые различия, либо ненулевые корреляции между переменными, а требование к отсутствию альтернативных объяснений может быть удовлетворено путем использования средств экспериментального или статистического контроля.
Методы лонгитюдных исследований, возникновение которых исторически связывается с началом ведения систематических переписей населения в Канаде и Квебеке в XVII веке, получили наибольшее развитие после Первой мировой войны в США, а затем в конце XX века в социальных науках и науках о поведении (Menard, 2002). Их современное развитие прямо связывается с развитием соответствующих методов анализа данных, определяемых на стадии планирования исследования. Недавно опубликованную в журнале Journal of Management статью, посвященную лонгитюдным методам в науках об организационном поведении, Р. Плойхарт и Р. Ванденберг начинают с указания на тот факт, что в большинстве современных теорий прямо или косвенно делаются утверждения, имеющие динамический характер, т.е. апеллирующие к объяснению какого-либо феномена в контексте его динамики или динамики его связей с другими феноменами (Ployhart, Vandenberg, 2010). То же самое можно сказать и о психологических закономерностях, устанавливаемых в контексте проверки гипотез о развитии, а также о длительных или отсроченных эффектах экспериментальных воздействий.
Анализ литературы, посвященной планированию психологических исследований, выявляет отсутствие четкого определения лонгитюда. В самом общем виде лонгитюд можно понимать как группу методов (Wall, Williams, 1970), характеризующихся, в противовес срезовым исследованиям, наличием нескольких повторяющихся измерений одной или более интересующих исследователя переменных на материале одних и тех же или схожих групп испытуемых.
В качестве наиболее известных и получивших социальное звучание можно привести примеры: 1) лонгитюда Л. Термена на выборке более 1000 интеллектуально одаренных детей, начатого в 1921 году и продолжающегося до сих пор (Terman, Oden, 1947); 2) геронтологического лонгитюда под руководством Г. Томэ (Thomae, 1993), начатого после Второй мировой войны на выборке более 10 000 человек в Германии и продолжавшегося 20 лет, который показал первенствующую роль самосознания личности в динамике развития личностно-мотивационной сферы. Как и в случае первого примера, выводы имели широкую сферу обобщений. Этому способствовали указанные величины выборок и количество измерений, но также и такой аспект организации исследования, как проведение многократного тестирования одних и тех же испытуемых, что позволяло включать в интерпретацию динамики показателей предположения о развитии.
Несмотря на то, что проверка гипотез о развитии – несомненная прерогатива лонгитюдных исследований, выводы о развитии часто совершаются исходя из результатов эмпирических исследований, выполняемых в рамках различных психологических теорий при использовании срезового метода. Последний позволяет выявлять связи между несколькими «статичными» переменными, взятыми в отдельный период времени; основанием для указанной претензии на выводы о развитии служит негласное предположение об эквивалентности выборок («сквозь» которые проводится сравнение) и исторических периодов для разных когорт испытуемых, что нередко приводит к игнорированию важного для лонгитюда источника смешений, который заслуживает особого внимания.
Ключевые понятия лонгитюдного метода
Термин « когорта » чаще всего используется для обозначения общности людей в выборке по критерию года рождения ( birth cohort ) и, согласно его демографическому определению (см., например: Glenn, 1977), означает группу людей в рамках географически или иначе обозначенной популяции, пережившую схожие события в указанный период времени. Переменная возраста – это хронологический возраст испытуемых в момент измерения показателей. Термин « период » требует дополнительных уточнений – им обозначают и время измерения, скажем, календарный год, и период, охватываемый временем жизни когорты, включающий общую для нее историю. Формально когорта в общем виде определяется как:
Когорта (год рождения) = Период измерения (календарный год) – Возраст (количество лет с момента рождения).
Итак, указанная линейная зависимость эффектов когорты, возраста и времени измерения ведет к тому, что при контроле любых двух переменных из указанных трех осуществляется контроль и третьей. Если исследование проводится методом срезов, то выборка людей в каждом определенном срезе имела также одну «историю», но эти «истории» различались для участвующих в лонгитюде секций и срезов, что привело к смешению возраста и фактора социальных условий (периода). Поэтому при проведении срезовых сравнений психологических показателей у людей разного возраста обнаруженные различия между более молодыми и более зрелыми испытуемыми могут отражать не линию развития интересующего исследователя базисного процесса, но эффекты когорты. Проведение же лонгитюдного исследования с последовательными множественными измерениями указанного базисного процесса на материале единственной когорты может привести к выявлению не выделенных в качестве предмета изучения эффектов развития, а эффектов социальных условий как исторического периода, специфичного для данной когорты.
Представленные на рис. 1 схемы дают представление о разных стратегиях сбора данных в умозрительном двухсотлетнем исследовании, охватывающем семь когорт. Здесь нет предположений об экспериментальных влияниях. Отметим, тем не менее, что за рамками возрастной психологии лонгитюд используется и при проверке каузальных гипотез; в этом случае осуществляется контроль уровней НП, а лонгитюдные изменения ЗП высвечивают временную динамику изменений в базисном процессе, вызванную именно экспериментальным воздействием.
Эффекты, фиксируемые в лонгитюдных исследованиях
Остановимся на такой особенности современных лонгитюдных исследований, как возможность проверки «сильных» каузальных гипотез при количественной оценке динамических характеристик развития. Основными целями проведения лонгитюдных исследований (Cook, Ware, 1983; Menard, 2002; Singer, Willet, 2003; Ployhart, Vandenberg, 2010) считаются:
-увеличение точности измерения экспериментального эффекта путем контроля интраиндивидуальной изменчивости. В этом случае применяются интраиндивидуальные схемы исследования, или схемы повторяющихся измерений ( repeated measures design ), к которым и относится группа лонгитюдных методов, включая схему тестирования «до–после»;
-проверка гипотез о направленности каузальных связей и оценка их силы;
-оценка межиндивидуальных различий в интраиндивидуальных траекториях развития путем построения каузальных моделей, их предсказывающих.
Другое различие в понимании лонгитюда связано со стремлением некоторых авторов (см., например: Baltes, Nesselroade, 1979; Wall, William, 1970) исключить из лонгитюдных схем все, кроме схемы проспективного панельного лонгитюда ( prospective panel design ). Проспективные панельные дизайны характеризуются тем, что сбор данных в отношении интересующих исследователя временных отрезков проводится в указанные отрезки, т.е. сбор данных проводится «здесь и сейчас» для каждого временного отрезка. Ретроспективные панельные дизайны ( retrospective panel design ) предполагают, что сбор данных в отношении различных временных периодов в прошлом может быть осуществлен «здесь и сейчас», т.е. в проспективной схеме данные собираются в соответствующее каждому отрезку время, тогда как ретроспективная схема позволяет собирать данные о событиях в прошлом испытуемых. Тем не менее, в обоих случаях данные собираются для одних и тех же выборок испытуемых. В отличие от указанных двух схем срезовый метод, также получивший название повторяющегося кросс-секционного ( repeated cross-sectional ) лонгитюда, рассматривает временные периоды как отдельные срезы, собранные на разных испытуемых, но признание выборок взаимозаменяемыми (что требует специального планирования, обоснования и проверки) предположительно обеспечивает валидность указанных кросс-секционных, или срезовых, сравнений.
Рис. 2. Различные формы развития, обнаруживаемые в лонгитюдных исследованиях. По горизонтали на всех графиках откладывается время
Гипотезы, проверяемые в лонгитюдном исследовании
Как уже было отмечено выше, проведение лонгитюдного исследования преимущественно связано с проверкой гипотез о развитии, или гипотез о наличии интраиндивидуальной изменчивости в показателях НП с течением времени. Фактор времени при этом полагается фундаментальным предиктором траекторий развития, но не экспериментальным воздействием.
Формулировка гипотез об интраиндивидуальной изменчивости включает утверждения о функциональной форме кривых развития, задаваемой на основе теоретических положений в отношении конкретного феномена, а также на основе первичного (в том числе визуального) анализа данных. При этом, как показано на рис. 2, рост может быть линейным и нелинейным, прерванным (в контексте изменения свойства, например, в связи с осуществлением экспериментального воздействия в середине множественных измерений), положительным, отрицательным и т. д. Уточнение функциональной формы кривых развития критично для фальсификации гипотез, проверяемых в лонгитюде (Mitchell, James, 2001). Обнаруживаемые кривые развития позволяют как отклонять предварительные гипотезы (в случае несоответствия им полученных лонгитюдных данных), так и формулировать новые. В этом аспекте гипотетико-дедуктивное рассуждение сближает метод лонгитюда с экспериментальным.
Лонгитюд также позволяет проверять гипотезы о наличии межиндивидуальных различий в интраиндивидуальных кривых развития, т. е. построения моделей, предсказывающих индивидуальные траектории развития в зависимости от набора константных или варьирующих во времени групповых и индивидуальных характеристик. Последнее существенно для современных лонгитюдных исследований в связи с развитием представлений об индивидуальном характере каузальных эффектов (Raudenbush, 2001), т. е. пониманием эффектов воздействия НП не как константных, а как зависящих от того или иного набора индивидуальных различий в биологических, социальных и психологических факторах и свойствах человека. Этот подход, названный подходом Рубина-Розенбаума-Холланда (RRH: Rubin, 1974; Rosenbaum, Rubin, 1983; Holland, 1986), позволяет моделировать величину экспериментального эффекта в зависимости от набора измеряемых переменных, которые выступают предикторами, т. е. аналогами НП, по отношению уже к самому показателю экспериментального эффекта (выступающему в современных вариантах развития методов регрессионного анализа в качестве ЗП).
Помимо указанных выше гипотез, лонгитюдные исследования позволяют проверять и другие. Так, целью лонгитюда может быть установление исторических трендов в развитии какого-либо свойства (см., например, исследования развития уровня интеллекта среди различных наций; Flynn, 1996) или даже временных или исторических трендов в развитии паттернов взаимосвязей между переменными, измеренных неоднократно: С. Менард приводит пример своего анализа лонгитюдных данных крупного проекта National Youth Survey (Menard et al., 1989), показавшего, что вступление в брак в подростковом возрасте положительно связано с использованием запрещенных веществ и психиатрическими расстройствами, но вступление в брак в период ранней взрослости отрицательно связано с этими же самыми показателями (см.: Menard, 2002).
Другой важной областью использования лонгитюдного метода является включенность его в схемы экспериментальной проверки каузальных гипотез. Во-первых, как уже было отмечено, использование лонгитюдного метода в целях получения нескольких волн данных «до» и «после» экспериментального воздействия в рандомизированных экспериментах позволяет значительно увеличить мощность исследования путем контроля межгрупповых различий в начальных показателях ЗП (использование лонгитюда в экспериментальных исследованиях подробно описано: Twisk, 2008). Во-вторых, применение метода запаздывания, отсроченных кросс-корреляций или линейного панельного анализа ( linear panel analysis) позволяет относительно консервативно (Menard, 2008) проверять гипотезы о наличном и остроченном влиянии одних переменных на другие при невозможности проведения рандомизированного эксперимента. Панельный анализ предполагает построение модели, в которой предшествующие значения переменных предсказывают как их будущие значения, так и значения других переменных после вычета вклада их собственных предшествующих значений. Лонгитюдный метод отличается и возможностью проверки так называемых рекурсивных каузальных моделей, в которых несколько переменных взаимовлияют друг на друга.
Основные проспективные лонгитюдные схемы
Существующие разногласия в понимании типов исследований, которые можно считать лонгитюдными, описанные выше, разумеется, касаются и проблемы классификации конкретных лонгитюдных схем. Остановимся на классификации, предложенной С. Менардом (Menard, 2002, 2008) поскольку она получила наиболее широкое распространение в зарубежной литературе по методологии лонгитюдных исследований. Согласно С. Менарду, существует четыре принципиальные схемы лонгитюдного исследования, представленные на рис. 3, где по горизонтали отмечаются временные периоды, а по вертикали – выборки лиц, участвующих в исследовании.
Вторая схема – повторяющихся срезовых, или кросс-секционных, измерений ( repeated cross-sectional design ) – включает измерение показателей на материале случайных выборок, отличающихся для каждого временного периода. Даже при выполнении требования о сопоставимости (эквивалентности) выборок эта схема не позволяет проводить ни тонкий анализ паттернов развития для отдельных когорт, ни процедуры уточнения каузальных связей между переменными. Поэтому она чаще всего используется для изучения эффектов исторического периода и для множественной репликации результатов предыдущих кросс-секционных исследований.
Третья схема – обновляемого панельного лонгитюда ( revolving panel design ). Ее применение позволяет исследователю проводить множественные измерения на определенной выборке испытуемых в течение определенного промежутка (или промежутков) времени, а затем заменять часть выборки или всех испытуемых новыми, что позволяет преодолеть ограничения, связанные с «выпадением» испытуемых из исследования, а также увеличить надежность данных при ретроспективном сборе данных (т.е. сборе данных о периодах в прошлом). Такая схема позволяет проводить анализ кратковременных паттернов изменений на уровне отдельных испытуемых и когорты, а также панельный анализ. Применение схемы обновляемого панельного лонгитюда особенно плодотворно при изучении специфических групп с жестко заданными возрастными ограничениями.
Четвертая схема – «истинно» лонгитюдная схема, или схема панельного лонгитюда ( longitudinal panel design ). Она предполагает сбор данных для всех временных периодов на материале множества когорт. Главными достоинствами этой схемы, выделяющими ее из группы лонгитюдных методов, являются возможность проведения любого типа анализа лонгитюдных данных и точная квантификация и разведение эффектов когорты и времени.
Угрозы валидности лонгитюдных исследований
Помимо указанных выше проблем, связанных со смешениями при организации лонгитюдных исследований, их проведение включает также контроль как типичных угроз валидности, так и особого класса угроз внутренней валидности, характерных практически исключительно для лонгитюдных исследований. Так, проведение лонгитюдного исследования предполагает планирование количества временных срезов и промежутков между ними. Ключевой направляющей такого планирования является предполагаемая форма развития, на выявление которой направлен лонгитюд и которая накладывает ограничения на минимальное количество срезов (увеличивающееся при усложнении гипотетической формы развития). Увеличение количества срезов ведет к повышению надежности данных и увеличению статистической мощности (Willet, 1989), но соображения практического характера ограничивают возможное количество срезов в любом лонгитюдном исследовании. Недостаточное количество временных срезов или слишком длинные промежутки между ними могут привести к тому, что полученные данные будут неадекватно описывать выявляемые паттерны изменений. К таким искажениям могут также привести либо неадекватный учет предполагаемой формы кривых развития (например, в случае их нелинейности), либо игнорирование временных параметров этих изменений (темпа). Отметим, что при наличии адекватно выбранных временных промежутков для измерения психологических переменных срезы показателей в лонгитюдном исследовании могут проводиться не только через равные промежутки времени, но и неравномерно (например, если наиболее тонкие механизмы развития предполагаются в начале исследования, количество срезов в этот период можно увеличить).
Другой выступает угроза лонгитюдной валидности (longitudinal validity), понимаемой как инвариантность измеряемых конструктов на протяжении проведения лонгитюда (Vandenberg, 2002). Низкая лонгитюдная валидность может быть связана как с техническими проблемами (например, смена лаборантского состава), так и с концептуальными. Во втором случае перед проведением анализа лонгитюдных данных исследователю необходимо проверить соответствие их критерию структурной валидности (взаимосоответствие измеряемых в разные временные отрезки времени конструктов, например, идентичность факторной структуры) путем проверки гипотезы об отсутствии инвариантности операционализируемых конструктов на всем протяжении лонгитюда. В случае неподтверждения гипотезы об отсутствии конструктной инвариантности исследователь переходит к следующему этапу – проверке идентичности метрики используемых шкал. Такой тест, например, возможно осуществить путем сопоставления факторных нагрузок пунктов опросников, взятых на различных временных срезах. Проблема смешений в структуре операционализируемых конструктов или в метрике их измерения требует особого учета на этапах планирования лонгитюдного исследования и первичного анализа лонгитюдных данных (Singer, Willet, 2003). Валидность выводов лонгитюдного исследования, таким образом, зависит от того, насколько изменялась структура изучаемого свойства на протяжении исследования и насколько это отражено в изменениях в структуре методик, используемых для операционализации переменных.
Еще одной угрозой валидности лонгитюдного исследования является потеря испытуемых (их «выпадение»), или «истощение» ( attrition ), выборки на протяжении исследования. Практически все лонгитюдные исследования сталкиваются с этой проблемой: в отдельных случаях выборка к концу лонгитюда сокращается больше чем наполовину (например, в исследованиях использования подростками запрещенных веществ: Newcomb, Bentler, 1988; см.: Menard, 2002). Критическим для лонгитюда является вопрос, может ли такое «истощение» выборки привести к систематическим смешениям. Ответ на этот вопрос частично зависит от того, отличаются ли систематически испытуемые, оставшиеся в лонгитюде, от тех, кто вышел из исследования, по интересующим исследователя характеристикам. Эта проблема прямо связана с проблемой пропущенных данных (missing data ), требующей от исследователя изучения причины потери испытуемых.
Предотвращение появления (или хотя бы снижение количества) пропущенных данных требует от исследователя как теоретического анализа потенциальных источников пропущенных данных на этапе планирования исследования, так и разработки стратегий поддержания контакта с испытуемыми. Такие стратегии включают получение контактной информации родственников и друзей испытуемых, когда это возможно, поддержание контакта путем отправки поздравительных открыток, а также использование телефонных и адресных справочников и в последнее десятилетие – ресурсов интернета.
Анализ лонгитюдных данных
Сложность, характеризующая лонгитюдный метод как группу исследовательских схем, в полной мере распространяется на статистический анализ получаемых лонгитюдных данных. Нормативы такого анализа претерпели существенные изменения в последние десятилетия, существенно расширив доступные психологу альтернативы. Выбор аналитических стратегий зависит как от лонгитюдного дизайна (количества временных срезов и их временной удаленности) и проверяемых в нем гипотез, так и от уровня статистической подготовки самого исследователя.
Модель на первом уровне (Level 1) описывает интраиндивидуальные изменения в показателях интересующей исследователя переменной в течение времени ( T; каждый испытуемый может иметь свою индивидуальную траекторию изменения); модель на втором уровне (Level 2) задает межиндивидуальне различия в темпах изменений. При этом начальный уровень (p 0 i ) и динамические показатели роста (p 1 i ) могут быть смоделированы в терминах предикторов (как дихотомических – принадлежность к группе, так и количественных). Таким образом, путем концептуального переосмысления и математического переопределения единиц анализа лонгитюдных данных через сведение их в иерархическую систему HLM позволяет оценивать и моделировать как интраиндивидуальные различия, так и межиндивидуальные различия в кривых развития в лонгитюдном исследовании, с легкостью позволяет использовать пропущенные значения (в рамках использования метода полного максимального подобия) и проверять сложные гипотезы о нелинейных изменениях.
SEM, или метод моделирования латентных кривых развития ( latent growth curve modeling ), как подход к моделированию лонгитюдных данных предполагает построение структурных моделей латентных изменений и недавно подробно описан О. В. Митиной (2008). Достоинствами этого метода являются его соответствие интуитивным графическим способам (диаграммам) отображения структурных моделей, возможность операционализации ошибки измерения через построение моделей измерения, в том числе при проверке гипотез об изменениях в латентных переменных (Bollen, Curran, 2006). Тем не менее, этот метод с большим трудом позволяет использовать пропущенные данные и моделировать нелинейные изменения. Как отмечают Р. Плойхарт и Р. Ванденберг (Ployhart, Vandenberg, 2010), использование HLM или SEM подхода в большинстве случаев является вопросом предпочтения конкретного исследователя, и чаще всего результаты использования обоих подходов оказываются практически идентичными. Подробное концептуальное и техническое описание указанных методов можно найти в ставших настольными книгах по анализу иерархических (и в более узком смысле – лонгитюдных) данных С. Рауденбуша и А. Брика (Raudenbush, Bryk, 2002), а также Дж. Зингер и Дж. Уиллета (Singer, Willet, 2003).
Сложности использования лонгитюда в психологии связаны со спецификой проверяемых в лонгитюдном исследовании гипотез о развитии, несмотря на синонимичное звучание (гипотезы о развитии), выходящих за пределы одной только психологии развития, но реализуемых в самых различных областях психологии (от клинической до когнитивной). Анализ временной динамики показателей изучаемого процесса в современных исследованиях осуществляется не только в классических схемах лонгитюда, он и дополняет самые различные схемы (от изучения влияния фактора времени на показатели ЗП до моделирования осуществляемых или наблюдаемых влияний – с контролем смешивающихся переменных – в квазиэкспериментальных и собственно экспериментальных исследованиях). При этом к обычным процедурам оценки валидности исследования добавляется ряд специфичных для лонигитюда критериев оценки качества исследования.
Таким образом, лонгитюдные исследования – особая группа методов, требующая от исследователя тщательного подхода к планированию схемы исследования и рассмотрения вопросов ее практической реализации, а также серьезной подготовки и скрупулезности в области применения современных статистических методов. Они позволяют выявлять скрытые тенденции, неочевидные кривые развития, которые не всегда можно репрезентировать диаграммами и обычными функциональными графиками. Лонгитюдный метод в современном его звучании предполагает такую спецификацию психологом целей своего исследования, при которой ему совершенно необходимо владеть современными способами многомерной статистики и современными программами, позволяющими моделировать изучаемые зависимости.
Ссылка для цитирования
Экспериментальная психология | Васильева А.В., Караваева Т.А., Мизинова Е.Б., Лукошкина Е.П.