Чем знаменит переход на пресне
Чем знаменит переход на Пресне?
В известной песне группы «Пицца» есть такие строчки: «Я не всегда милый, такой как в песнях
Про знаменитый переход на Пресне.»
Чем знаменит это переход?
линии метро в Москве:
Актуальную версию схемы можно посмотреть на https://metro.yandex.ru/moscow
Стоимость проезда зависит от количества поездок, чем больше лимит поездок по билету, тем дешевле обойдется цена за одну поездку.
Также можно приобрести билет на месяц с ограничением по количеству поездок. И без ограничения, но дороже, на месяц, квартал и год.
Авария в Московском метро- скорее всего результат досадного недосмотра, что особенно больно.
Большинство склонно думать о так называемом человеческом факторе. Сами участники этой катастрофы ещё не оправились от пережитого, им тяжело вспоминать. что они испытали и испытывают до сих пор. А вот один из машинистов метрополитена поделился своими мыслями:
На настоящий момент сообщается, что в результате схода 3-х вагонов с рельсов в районе ветки «Славянский бульвар» 149 человек пострадали, а также 106 граждан обратились за помощью в медицинские учреждения.
Среди погибших насчитывается уже 10 человек.
Москва помнит легендарного баяниста из перехода на Красной Пресне
На минувшей неделе Москву постигла утрата — ушел из жизни знаковый герой московских улиц, знакомый тысячам москвичей. Во вторник, 19 июня, актер Прохор Чеховской написал в своей в фейсбуке, что не стало легендарного баяниста, много лет каждый вечер исполнявшего песни в переходе у метро «Улица 1905 года».
«Это был ветхий дедушка, который и в мороз, и в дождь, и в жару играл на баяне и пел в старенький микрофон, песни, которые были старше, чем этот микрофон, а некоторые из них, возможно были старше и самого исполнителя, — написал артист. — Его голос трудно было назвать вокалом, создавалось впечатление, что звучит старый советский радиоприемник, через который доносятся песни довоенных лет».
На месте, где каждый вечер больше 15 лет выступал Владимир Устинович Панфилов, во вторник оказались цветы и фотографии легендарного баяниста – их принесли те, для кого он стал символом города – казалось, он будет на Красной Пресне так же долго. Как памятник героям революции у выхода из метро. «Кто-то возлагал цветы, кто-то клал деньги в стакан и крестился, — рассказал в соцсети Прохор Чеховской. — Его помнят. Помнят сотни человек, что проходили мимо, и теперь поминают его улыбкой, расспрашивают «Что случилось?», «Когда?», «А как?».
Как рассказал «Московский комсомолец», Владимира Устиновича не стало в понедельник вечером — он скончался прямо на рабочем месте. Точнее, на сцене, ведь покатый переход на Красной Пресне и был его эстрадной площадкой. Понедельник в Москве был особенно жарким: Владимир Устинович расчехлил баян только к вечеру — и заиграл.
Около восьми часов ему стало плохо – он скончался от остановки сердца. И прибывшая «скорая» не смогла ему помочь.
Владимиру Устиновичу Панфилову был 81 год. В столицу он приехал в конце 90-х годов из Тамбова, когда его жена Раиса тяжело заболела. Пожилой мужчина пытался заработать деньги на лечение супруги от рака – с баяном, на котором он научился еще в детстве по самоучителю, который прислал из армии его брат, Владимир Устинович начал ходить по рынкам и развлекать продавцов. А когда жена умерла, а ходить стало тяжело, он обосновался у метро «Улица 1905 года».
Здесь он стал легендарной личностью – о нем снимал фильм «Первый канал», в котором рассказал, что Владимир Устинович — вероятно, единственный уличный музыкант Москвы, у которого есть лицензия на частную предпринимательскую деятельность.
О судьбе Владимира Устиновича есть и публикация на сайте «Эха Москвы», в которой он подробно рассказал свою историю в 2012 году. «Сначала у метро играл, с милицией договаривался, некоторые вообще ничего не брали. Потом познакомился здесь с одним директором, он меня вытащил от рынка, про меня в управе узнали — я играл на мероприятиях пенсионерам, — рассказывал музыкант. — Вот так я полюбил этих людей и стал счастлив от того, что я кому-то нужен».
Владимир Устинович много лет радовал людей игрой на баяне – и до приезда в Москву тоже. Баян и песни, который он помнил с детства, помогали ему пережить тяжелые 90-е.
«До перестройки я работал старшим экономистом, закончил Финансово-экономический институт в Филях, заочно, — говорил он. — Потом время непростое началось — в 40 лет пришлось на свадьбах массовиком работать. Параллельно работал в Доме пионеров, но там платили символически, за счет свадеб, в основном, жил».
Легендарный московский музыкант родился в 1938 году в Инжавино Тамбовской области. Его отец добровольцем ушел на фронт — и погиб на Курской дуге. Погибли и оба его брата. По словам Владимира Устиновича, в то тяжелое время спасали только песни. «Мама все время плакала, напевала песенки, я на гармошке подыгрывал», — рассказывал он.
Как рассказывает «Московский комсомолец», Владимир Устинович посмеивался над своей популярностью — когда к нему подходили поздороваться журналисты издания, он говорил: «А, опять решили написать о звездах!». Но он действительно был звездой – после его кончины люди желают ему светлой памяти и несут цветы. Без него Красная Пресня опустела – и люди, бегущие по своим делам, будут слышать теперь городской гул, в котором не хватает звука баяна и голоса, будто звучащего из старого радиоприемника.
Легендарный баянист из перехода на Пресне: песни учу по ночам
Владимир Устинович Панфилов — первый герой нашей новой рубрики «Люди города»
К 100-летию «МК» мы открываем новую рубрику «Люди города». В ней мы будем рассказывать о жителях Москвы: обычных и необычных, коренных и не так давно приехавших. Объединяет их одно — они живут здесь и сейчас, в 2019 году, и им есть что рассказать о столице через призму своего опыта.
Каемся — выбирая дебютанта, воспользовались служебным положением. Нашего давнего знакомого, 80-летнего баяниста Владимира Устиновича Панфилова, знают все, кто живет или работает на Пресне. Каждый день музыкант играет на баяне и поет душевные песни в подземном переходе, ведущем к метро «Улица 1905 года». На вахте его можно застать и в ливень, и в снегопад, и в изнуряющую жару. «Это мой долг — поднимать настроение людям, идущим с работы домой» — говорит Владимир Устинович. Впрочем, пусть он расскажет о себе сам.
Фото: Геннадий Черкасов
— Здесь, на улице 1905 года, я играю больше пятнадцати лет. А в Москву я приехал в конце 90-х. Моя любимая жена Рая заболела раком груди, поэтому я оставил Тамбов и поехал в столицу, чтобы играть на баяне и зарабатывать деньги ей на лекарства.
С Раисой я познакомился в Тамбове, на автобусной остановке. Сначала-то я увидел ее на танцах. Помню, как она танцевала, к ней подошел подвыпивший парень, так она его прямо отшвырнула от себя. Я подумал: «Ну, крутая!» После окончания вечера вижу — стоит она на остановке. Я тогда подумал: «Некрасивая, но симпатичная, и глазки так блестят». Я подошел и предложил ее проводить. Она согласилась.
А до этого я пережил тяжелый опыт — потерял первую любовь. С той девушкой, Светланой, мы вместе учились, и я никак не мог решиться на объяснение. Но однажды все-таки признался ей в чувствах с помощью азбуки Морзе. Она поняла меня. Но поступила так, что я долго после этого не мог опомниться. Она очень красиво пела и на другой день после моего признания перед всем классом спела частушку: «Гармонист наш изменился, ходит гордо, грудь вперед, он на днях в меня влюбился, сам себя не узнает!» Как я покраснел! Чуть сквозь землю не провалился. Больше я к ней не подошел. Но когда был прощальный школьный бал, она почти весь вечер со мной танцевала. Я понимал, что она, наверное, меня жалела, и загорелся надеждой. Мы с ней даже обменивались письмами. Потом я в армию ушел, она уехала куда-то учиться. И у нас прервалась связь. Я писал в Министерство просвещения с просьбой дать ее адрес. Они мне ответили, что передали мой адрес и что если она сочтет нужным, то напишет сама. Она так и не написала. А когда я вернулся из армии, то узнал, что она уже вышла замуж. После этого я ни с кем не мог встречаться на протяжении многих лет. Думал, что больше в жизни счастья мне не будет.
Но тут появилась Рая. Мы договорились о свидании. Сидим с ней в кинотеатре, кино смотрим. Вижу: настроение у нее кислое. Она сказала, что голова болит. Я предложил ей таблетки от головной боли (были с собой) — она еще мрачнее стала. У меня принцип: когда я знакомился с девушками, никогда не рассказывал, что я играю и пою. Мне хотелось, чтобы меня полюбили как человека, а не как музыканта. С этим ведь как: полюбит она меня, а потом встретит музыканта, который еще лучше поет, и уйдет к нему. После кино я Раю спрашиваю: когда в следующий раз встретимся? Она: «А я больше не приду». Я все-таки проводил ее до дома. Она ворчала, я не обращал внимания.
Через некоторое время я снова ее встретил, случайно, на остановке у рынка. Стоит, улыбается. Я подошел, спросил, какие у нее планы. Она честно призналась, что ждала парня, чтобы сходить с ним в кино. А он не пришел. Мне понравилась ее откровенность, что в ней не было хитрости. Тогда я предложил сходить со мной, и она вдруг согласилась.
У меня тогда друг был, Олег. Я с ним делился сокровенным и как-то предположил, что мне кажется, будто Рая меня не любит. У нас с ней тогда еще ничего не было. А Олег сказал: «Так это хорошо! Значит, она может полюбить. Вот если любила, а потом разочаровалась и разлюбила, то это все».
Так и случилось. К этому моменту я ведь уже успел разочароваться в женщинах. Все они были какие-то вертлявые. Соглашались на свидания, а сами не приходили. Я и не приглашал их больше. А Рая оказалась не такая. Прямолинейная. Если нет — то нет. Если она согласна, то так и скажет.
Она познакомила меня с мамой. Заходим мы домой, встречает нас маленькая добрая старушка со словами: «Давай, сынок, выпьем по граммулечке!» Ну выпили. Она спрашивает: «Сколько тебе лет-то?» Отвечаю: «Тридцать уже есть». Рая как вспыхнет: ведь я был старше ее на 11 лет, ей тогда было всего 20. Выручила мама: «Не смотри, что он старше. Мой Андрей был моложе меня, но он уже в могиле, а я живу». Она как предрекла. Моя Рая тоже умерла раньше меня.
Поженились мы очень быстро. Родились два сына. У нас была очень счастливая семейная жизнь, нам все завидовали. Я ведь еще и непьющий всегда был. До сих пор больше 100 граммов вина не выпиваю. Как говорится, нужно выпить коньячок, чтобы сердцу дать толчок.
В юности я не зарабатывал музыкой, это позже случилось, после женитьбы. Я работал на заводе «Тамбовполимермаш». Сначала технологом, потом по специальности, экономистом. Потом стал работать в Доме пионеров, бывал тамадой на свадьбах, причем меня нередко заказывали за месяц. Слава была огромная!
А в конце 90-х Рая тяжело заболела — нужны были лекарства. В Тамбове я бы на них в жизни не заработал. И я подался в столицу. У меня даже не было сомнений, что мне надо именно в Москву. Я всегда любил этот город, даже когда ни разу здесь не был.
Но однажды у метро «Академическая» я познакомился с музыкантом, он был в костюме индейца. Он сказал: «А чего ты коробку не поставишь? Не видишь разве — люди теряются, не знают, куда тебе деньги положить». Тогда я все-таки решился. С тех пор я изменил своему принципу.
В начале моей жизни в Москве мне пришлось постранствовать. Жил я на вокзале, ночевал в военном зале. Но в 5 утра нас всех оттуда выпроваживали. Тогда я шел в сквер под кусточек. Потом я уже стал снимать комнату.
Баянист Владимир Панфилов играет в переходе метро «Улица 1905 года»: видео
Смотрите видео по теме
Как я попал на улицу 1905 года? Я играл на Тимирязевском рынке, и вдруг ко мне подошел мужчина, который представился Юрием Александровичем Корочкиным. Он оказался директором центра досуга на Пресне (речь о центре досуга «Дружба». — Авт.) и взял меня с собой, чтобы я работал в этой школе. Помог мне с жильем. Он же меня познакомил с сотрудниками управы, и я стал играть на районных праздниках: и Масленицу проводил, и для пенсионеров играл.
Все, что зарабатывал, тратил на лекарства для моей Раисы. В Тамбове за ней ухаживала сестра. Продлил я ей жизнь на 4 года — она умерла от рака в 2001 году.
Когда Раи не стало, я не смог остаться в Тамбове. Я же здесь, в Москве, нужен. Как я народ оставлю? Я разделил дом между сыновьями и уехал. У меня там ничего моего нету, только прописка осталась.
Это место в подземном переходе я выбрал не случайно — здесь меня не прогоняли. К тому же люди каждый день идут с работы, уставшие, мне хотелось поднять им настроение. Репертуар я не продумывал заранее. Я прихожу и смотрю на людей, которые идут мимо меня. А потом как будто Господь мне подсказывает, какую песню надо играть. Сейчас, правда, заранее обдумываю. Если праздник, то играю что-то тематическое.
Город — это мое место, я люблю шум. Москвичей я полюбил сразу. Мне они не кажутся злыми. Мне вообще всю жизнь везло на хороших людей. Я очень люблю людей. Я много читал Библию. А из одной книги запомнил такую фразу: «Грешнее всех тот человек, который видит в другом человеке зло». Я верю, что в каждом человеке есть хорошее, а плохое надо воспитывать. Но я, конечно, стараюсь держаться подальше от недобрых людей.
У меня не бывает плохого настроения. Потому что моя работа — самая любимая. Я не имею права сидеть с унылым видом. Моя главная задача — создавать людям хорошее настроение, как бы я ни чувствовал себя. Я надеюсь, что у меня получается. Ко мне нередко подходят, много добрых слов слышу. Как-то раз услышал: «Без тебя этот переход не переход», кто-то передал мне бумажку: «Ты для нас как хлеб для души». Завидующих людей тоже хватает. На первых порах мне кричали: «Кому ты здесь нужен!», «Ты всем надоел!» «А ты налоги платишь?» А ведь еще до Москвы я зарегистрировал ИП. Какой-то парень однажды швырнул мелочью: «Вот, даю тебе, только не пой». А я не обращал и не обращаю внимания. Как Пушкин писал: «Веленью божию, о муза, будь послушна, обиды не страшась, не требуя венца; хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца». Я и не оспариваю.
Фото: Геннадий Черкасов
В самом начале были люди, которые пытались мне помешать. Побирушки, которые внизу перехода стояли, даже грозили мне, постоянно выгоняли. Какой-то тип просто сказал: «Не уйдешь — убью». Я молчал. Думаю: «Гавкай-гавкай». Тогда охрана за меня заступалась, от меня потихоньку отстали.
— На работу я приезжаю обычно часам к 6 часам вечера и сижу до 9–10. Работаю каждый день, кроме субботы — в этот день остаюсь дома. Ведь по Библии, в субботу сам Господь отдыхал.
Московскую погоду я тоже люблю — у природы нет плохой погоды. Я просто не обращаю на нее внимания, она не влияет на мое настроение. (А вот люди очень беспокоятся, когда видят В.У., прячущегося от жуткой грозы под хрупким зонтиком, но не перестающего играть и петь. — Авт.) Но, конечно, когда совсем уж лютый мороз, я не приезжаю. Больше всего мне нравится, что я именно здесь играю, это самое главное.
Мой большой помощник — это моя тележка. Вот эта появилась у меня около 8 лет назад. До этого была обыкновенная, но сломалась. Сын подарил мне ноутбук, я по Интернету нашел тележку с тремя колесами — специальную, чтобы по ступенькам можно было перекатывать. Китайцы такую сделали. А она сломалась на второй день! Мой хороший друг Виктор по этой же схеме сделал новую: качественную, стальную. Поставил на нее хорошие колеса на роликах, сын Олег помог сварить детали. С тех пор эта тележка мне очень помогает, даже когда я один, мне не трудно поднять ее по ступенькам. Но, как правило, мне не дают ее тащить, как только я к лестнице подхожу, сразу кто-то помогает.
Правда, три года назад я сильно упал — забирался в магазин с тележкой, она свалилась, я за ней. Был перелом позвоночника, еле добрался домой и вызвал «скорую». Они приехали и отправили меня в Тамбов. Лежал там в больнице месяца два. Было так больно, что даже по Москве не скучал. Но как выздоровел — сразу вернулся.
Фото: Геннадий Черкасов
А баян я привез с собой из Тамбова. Там у меня всегда было 3–4 инструмента. У меня же сын тоже играет, он окончил музыкальное училище, не то что я. Музыку я полюбил сразу, как родился, это потомственное у нас. Мама напевала песни, я подбирал их по слуху, сначала на гармошке, затем на баяне. Самый первый баян нам с братьями тоже купила мама. У нас была корова, однажды мы поняли, что кормить ее больше нечем. Тогда мать эту корову продала и купила нам баян. Кажется, я был тогда в 6-м классе. До сих пор помню, как мать сказала: «Может быть, на старости лет это будет для тебя куском хлеба». Как в воду глядела. Теперь у меня не только хлеб есть, но и два кусочка колбаски на нем могу себе позволить.
Ем я обыкновенную здоровую пищу. Грубую, можно сказать. Картошку, овощи. Белый хлеб и булочки стараюсь не есть — все это в сосудах накапливается. Готовлю сам, но иногда моя хорошая знакомая балует меня щами.
С собой я все время вожу термос. В нем обычная горячая вода, даже не сладкая. Когда Рая заболела, я много читал. И вычитал, что полезнее всего пить только воду. Вот и пью.
Спать я ложусь обычно поздно, редко когда засыпаю раньше 3–4 утра. Играю до позднего вечера, потом домой еду. Пока доедешь, пока мелочь посчитаешь, еду приготовишь. Время быстро пролетит.
Иногда мне заказывают песни, и по ночам я ищу их в Интернете, чтобы потом спеть (на 70-летие сын Виталий подарил мне ноутбук). Недавно ко мне подошел мужчина, говорит: «Спой мне такую песню — «К единственному, нежному бегу по полю снежному. ». А я не знал ее. Дома посмотрел и теперь с удовольствием пою, люди так хорошо реагируют. Но услышал ли ее тот мужчина, я не в курсе. Люди часто подсказывают мне репертуар. У меня много и очень старых песен, и тех, которые я на свадьбе слышал. Вот эту люблю: «Не выбирай красивую, красивых любят все. Не верь ее взбалованной, целованной красе».
У меня есть друзья в Москве. Я давно познакомился с одной женщиной-певуньей, она на 14 лет моложе. Она дала свой номер, мы с тех пор общаемся. Жениться я не хотел. Даже когда я в силе был, когда Рая умерла, и не думал об этом. Я своих сыновей не брошу никогда. Хоть они и взрослые, я им помогаю деньгами. Младший занимается продажей кваса, старший раньше работал в милиции, сейчас на пенсии и работает дворником в детском саду. На себя мне тоже хватает. Я снимаю комнату в коммуналке на Дубровке у старой знакомой.
Наверное, сейчас я знаменит. Недавно ко мне подходили журналисты из журнала о звездах. Я был в таком недоумении! Ну что во мне такого особенного? Я знаю в Тамбове музыкантов, которые играют гораздо лучше меня, даже в концертных залах выступают. Вот это да! А я-то чего? Культпросветучилище окончил, причем заочно и в зрелом возрасте.
Новый год я обычно встречаю так: всю ночь смотрю телевизор и записываю песни, которые до этого не знал. А в этот раз я включил телевизор, послушал и подумал: «Ну и туфта». Выключил сразу. «Ну-ка мечи стаканы на стол…» — что это вообще? (Вот тут за Гребенщикова стало обидно. — Авт.) Когда играю, я больше думаю о смысле песен, чем о том, что происходит вокруг. Закрываю глаза, пытаюсь передать. В Москве мне абсолютно не одиноко, со мной всегда баян и музыка. Я не могу не играть. Мне часто говорят: «Какой у вас талант!» Да какой талант? Это просто трудолюбие. И любовь. Она побеждает все.
Я очень счастлив, что кому-то нужен, что у меня что-то получается. Это придает мне силы. И я до слез волнуюсь о нашей стране, мне безумно жаль людей, своей музыкой я хочу облегчить им жизнь.
Умер легендарный баянист из перехода на Пресне
Фото: Геннадий Черкасов
За годы работы Владимира Устиновича полюбили многие. Часто люди, которые опускали в его пакет вознаграждение за музыку, старались поддержать его и добрыми словами. Панфилов очень любил людей и Москву. Читал библию и все невзгоды переносил со стойкостью и смирением. Случалось, что болел: ведь на Пресне его можно было застать и в стужу, и в зной. К своей популярности он относился с юмором. Когда журналисты «МК» подходили к нему поздороваться, он неизменно приветствовал нас фразой: «А, опять решили написать о звёздах!». И сетовал, что слишком разоткровенничался с нами в зимнем интервью
К месту, где играл Владимир Панфилов, несут цветы Фото: Екатерина Шлычкова
Во вторник вечером Владимир Устинович как обычно приехал на Пресню. День был жаркий и душный, но к вечеру жара спала. Музыкант расчехлил баян и начал выступать. К нему, как всегда, подходили прохожие и с улыбкой перекидывались парой фраз. Около 20 часов Владимир Устинович почувствовал себя плохо. Прибывшая «скорая», к сожалению, не смогла ничем помочь: у баяниста остановилось сердце.
Владимир Панфилов умер, как настоящий артист, на сцене. Его можно по праву считать Народным артистом — всю свою жизнь музыкант посвятил служению народу. Жаль, что наши чиновники от культуры чаще всего не замечают таких как он.
История района
По одной из версий название району дала небольшая речка Пресня (длиной около 2,5 км), берущая начало в московских Бутырках. По преданиям в этой речке была чистая прозрачная пресная вода. Берега Пресни стали заселяться ранее большей части других мест, и, как полагают историки, в XVII веке здесь уже было сравнительно значительное население. В старину у речки Пресни были болотные и тенистые берега, виды на эту местность и на перспективу Москвы очаровывали многих. В своем течении Пресня имела четыре пруда, вырытых в 1683 году патриархом Иоакимом.
Соседняя местность, за линией Камер-Коллежского (Компанейского вала), Три горы, расположилась на одном из семи значительных холмов Москвы. До устройства водопровода сюда, на небольшую речушку Студенец, в половодье москвичи приезжали за чистой и вкусной водой. В недалеком московском пригороде, вблизи Гагаринских прудов, расположилась красивейшая дача «Студенец», преобразованная впоследствии в школу Общества любителей садоводства. В большом пчельнике обучались пчеловоды.
На Пресне и Трех горах по инициативе начальника Кремлевской экспедиции П.С. Валуева с 1840-х годов начали устраивать народные гулянья. Главным праздником на Пресне был Иванов день, который отмечался ежегодно 24 июня. От той же кремлевской экспедиции, за несколько лет до прихода в Москву французов, через реку Пресню, у места будущего Зоологического сада был построен Большой Пресненский мост, соединивший Кудринскую и Пресненскую улицы.
Зоологический сад был основан Великим князем Н.Н. Романовым (старшим) и находился в ведении Императорского общества акклиматизации растений и животных. Для первого в России зоосада входные ворота и здание Флористического музея строил В.К. Феррейн (1890-е годы). Зоологический сад привлекал москвичей на прогулки, сочетающие прекрасный отдых с познавательными беседами о природе. По выходным дням здесь был настоящий многолюдный центр Москвы. Пресня всегда играла активную роль в жизни всего города и была любима москвичами.
История некоторых топонимов Пресни.
На Пресне сохранились прекрасные православные храмы. Стоящие, как правило, у перекрестков оживленных пресненских улиц, они незримыми нитями связывают историю района, судьбы ее жителей. Так, издалека приковывает к себе взгляд храм Большое Вознесенье у Никитских ворот, в котором соединились сердца Александра Сергеевича Пушкина и первой московской красавицы Наталии Гончаровой. Сама история России дышит в расположенном через дорогу от него храме Святителя Феодора Студита, в котором молился великий Суворов.
Развитие Пресни в XVIII-XX веках
С конца XVIII к началу XX века на Пресне закладывались многие основы современной московской промышленности: Прохоровская ткацкая фабрика, лакокрасочная фабрика Мамонтова, котельный завод Смита, Даниловский сахаро-рафинадный завод, химический красочный завод Оссовецкого, мебельная фабрика Шмидта.
Первая в Москве и вторая в России детская больница открылась 6 декабря 1842 года. Об этом в течение многих лет настойчиво ходатайствовали московские врачи, которых удручала высокая детская смертность и то, что дети лечились в больницах для взрослых. Благодаря инициативе московского генерал-губернатора светлейшего князя Дмитрия Владимировича Голицына (1771-1844) было получено высочайшее разрешение на сбор денег от благотворителей, утвержден Устав и штат, куплена за 30 тысяч серебром усадьба вдовы генерал-лейтенанта Анны Николаевны Неклюдовой на Малой Бронной. Главный дом занят сейчас Мосинжстроем.
Для размещения больницы на 100 кроватей владение реконструировал главный архитектор Московского воспитательного дома Михаил Доримедонтович Быковский (1801-1885). На третьем этаже главного дома была оборудована церковь во имя святой Татианы, в память супруги Голицына Татьяны Васильевны, урожденной Васильчиковой (1783-1841), известной благотворительницы. С 1845 года больница была причислена к ведомству учреждений Императрицы Марии и названа Детской больницей Московского воспитательного дома.
Вплоть до 1876 года «Бронная» оставалась единственной детской больницей в Москве. За сорок лет в ней без всякой государственной дотации было пролечено свыше 40 тысяч детей и проведено около 600 тысяч амбулаторных приемов. Здесь впервые в Москве с 1846 года начали проводиться практические занятия для студентов медицинского факультета университета. Больница пользовалась высокой репутацией благодаря квалифицированным врачам. Главными докторами были хорошо знакомые всей Москве Андрей Станиславович Кроненберг (1842-1862), Леонид Григорьевич Высотский (1862-1870), Николай Алексеевич Тольский (1870-1874), Егор Арсеньевич Покровский (1874-1894), Николай Викентьевич Яблоков (1897-1904), Дмитрий Егорович Горохов (1904-1911). У всех у них учился один из основоположников отечественной педиатрии Н.Ф. Филатов, имя которого больница носит с 1922 года.
В 1883 году, после очередного пожара, больница была закрыта. Осталось только амбулаторное отделение. В 1885 году князь Александр Алексеевич Щербатов (1829-1902) просил принять в дар городу владение по Садовой-Кудринской, «имея в виду настоятельную надобность в этой больнице для Москвы». Для ее размещения и чтобы сохранить вековой парк, за 60 тысяч рублей купили соседнее со щербатовским владение наследников почетной дворянки Ольги Николаевны Коншиной. В 1896 году появился новый Устав, а в 1898 году обе усадьбы были объединены в одно владение — Софийскую детскую больницу. 12 ноября 1897 года больница вновь приняла пациентов. Рассчитана она была также на 100 кроватей, но оборудована в соответствии с современными требованиями (канализация, электроснабжение, механическая прачечная, прозекторская, морг). Были построены амбулатория, трехэтажный корпус с просторными палатами, церковь — все это по проекту известного архитектора Александра Степановича Каминского (1829-1897).
Несмотря на открытие в 1876 году больницы Святого Владимира, в 1891-м — Хлудовской университетской, в 1903-м — Морозовской, Софийская всегда была переполнена пациентами. В 1905 году она стала «полевым госпиталем», куда доставили 29 раненных и убитых в результате революционных событий на Пресне. От обстрелов пострадали главный корпус, амбулатория и дом главного доктора. В годы Великой Отечественной войны в больнице разместили эвакогоспиталь № 5006. В нем сделано свыше 5 тысяч операций, пролечено 11,5 тысяч раненых. На ее территории размещались пушки, аэростат, противотанковые установки, до 150 грузовых машин.
Владение больницы — три памятника истории и архитектуры ХVIII-ХIХ столетий: каменный двухэтажный дом в глубине двора (середина XVIII века); деревянный одноэтажный ампирный особняк, выходящий фасадом на Садовую, — шедевр допожарной Москвы 2-й половины XVIII века; церковь 1897 года во дворе. Главный дом основной усадьбы (Щербатовской) и сама усадьба с парком и прудами в приходе церкви Ермолая чудотворца, что на Козьем болоте, принадлежали в 1737-1763 годах унтер-лейтенанту морского флота князю Александру Яковлевичу Урусову, его вдове Анне Ивановне и сыну Александру Александровичу. Дом сменил немало владельцев, прежде чем отошел в 1811 году гражданскому губернатору Москвы Николаю Андреевичу Небольсину, который владел им до 1849 года. Недолго был он у штаб-ротмистра графа Андрея Федоровича Ростопчина, в 1852-1885 годы — у княгини Софии Степановны Щербатовой, вдовы московского генерал-губернатора князя Алексея Григорьевича Щербатова.
Николай Андреевич Небольсин (1785-1846), тайный советник, участник Отечественной войны 1812 года, сенатор, чиновник для особых поручений при московском генерал-губернаторе князе Д.В. Голицыне, управляющий Комиссией для взыскания долгов по Московской ссуде, московский вице-губернатор, с 1829 — губернатор Москвы. Особенно интересно для нас то, что Небольсин был первым почетным опекуном Детской больницы — с 1842 по 1846 год. Именно он подписал купчую 1 февраля 1842 года на владение Неклюдовой. В качестве опекуна он поддержал ходатайство попечителя Московского учебного округа генерал-адъютанта графа Сергея Григорьевича Строганова от 29 января 1846 года и просьбу студентов 5-го курса медицинского факультета университета о «доставлении им возможности посещать Детскую в Москве больницу как единственное место, в котором они могут практически изучать многие и различные случаи детских болезней».
Более 32 лет прожила в усадьбе замечательная женщина, благотворительная деятельность которой была известна всей России, — княгиня София Степановна Щербатова (1798-1885). Отцом С.С. Щербатовой был граф Степан Степанович Апраксин (1757-1827), крестник Екатерины II, генерал от инфантерии. В обстановке роскоши, образованности и доброты росли сестры Наталья и София. Изумительный портрет работы О.А. Кипренского 1819 года запечатлел Софию во время свадебного путешествия по Италии. Ее муж князь Алексей Григорьевич Щербатов — участник Отечественной войны 1812 года, генерал-губернатор Москвы с 1844 по 1848 год. В альбомах Софии Степановны оставляли автографы Пушкин и Жуковский, Брюллов и Кипренский, ее дневники свидетельствуют о незаурядном интеллекте. Много внимания уделяла княгиня воспитанию своих шестерых детей. Со времен генерал-губернаторства светлейшего князя Д.В. Голицына, родного дяди Софии Степановны, супруги отцов города занимались благотворительной деятельностью. Вот и княгиня София в 1844 году основывает Дамское попечительство о бедных в Москве, председательницей которого остается до 1876 года. После смерти своего супруга она сообщает Императору Николаю I о намерении передать в пользу попечительства денежные пособия, пожалованные ей как вдове за заслуги А.Г. Щербатова перед Отечеством. В течение пятидесяти лет княгиня и ее дети Ольга и Александр остаются главными жертвователями попечительства. Сын А.Г. Щербатовой, Александр Алексеевич (1829-1902), первый всесословно избранный городской голова Москвы с 1863 по 1869 год, говорил в городской думе «об обязанностях перед страной, которые налагает образованность на привилегированные классы, и проистекающее от этого понимание общей пользы».
В 1847 году на Воронцовской улице, близ Новоспасского монастыря, возникают благотворительные учреждения имени княгини Софии Степановны Щербатовой — богадельня, лечебница, детский приют и церковь. В 1848 году княгиня основывает Никольскую общину сестер милосердия на той же Воронцовской улице, в доме кавалерственной дамы Екатерины Владимировны Новосильцевой, урожденной Орловой. Никольская община приняла активное участие в уходе за раненными на полях Крымской войны. 7 февраля 1856 года С.С. Щербатова получила рескрипт Им¬ператрицы Александры Федоровны о награждении сестер Никольской общины серебряными медалями «За оборону Севастополя».
Уже будучи вдовой, княгиня в 1852 году покупает у графа А.Ф. Ростопчина замечательную усадьбу на Садовой-Кудринской. Усадьба становится центром благотворительности Москвы. Княгиня завещала ее детям. 3 февраля 1885 года С.С. Щербатова умерла. В телеграмме на имя ее сына, князя А.А. Щербатова, Императрица Мария Федоровна писала: «Известясь о кончине матушки вашей, не могу не выразить глубокой скорби Моей об утрате столь чувствительной для семьи покойной и для Москвы, которая лишилась в ней всеми чтимой и уважаемой благотворительницы». 30 апреля князь А.А. Щербатов от имени всех сонаследников княгини обратился в Московский опекунский совет с просьбой принять в дар городу для устройства детской больницы владение по Садовой-Кудринской: «Желая почтить и сохранить память матери нашей, мы все, сонаследники в доме ее, пришли к соглашению об обращении его на дела общественной пользы и благотворительности».
Дарителями были поставлены определенные условия: владение занять непосредственно больницей; не допускать ни временного, ни постоянного извлечения какого-либо дохода из домов и земли, при них состоящей, ни продажи их; больницу именовать Софийской — в память С.С.Щербатовой, церковь построить во имя святой Татианы, как в больнице на Бронной, и Софии. «Стены этой больницы, бывшие свидетелями счастливой жизни и высокогуманной деятельности покойной княгини, отныне будут служить приютом для восстановления здоровья детей той нищеты, ради которой так много потрудилась княгиня в своей жизни и ради которой проявила чувство своего христианского милосердия», — читаем в Отчете Софийской больницы за 1897-1905 годы.
С благодарностью следует вспомнить и владелицу особняка, выходящего фасадом на Садовую-Кудринскую, — Ольгу Николаевну Коншину, урожденную Добрынину (1841-1888), супругу купца 1-й гильдии, почетного гражданина и по¬томственного дворянина, учредителя и главы «Товарищества Мануфактур Н.Н. Коншина в Серпухове» Николая Николаевича Коншина (1833-1918). Четыре сына и три дочери было у Ольги Николаевны, и трое детей остались на ее руках после смерти первой жены Н.Н. Коншина. Ее отличала природная доброта и мудрость. Живое участие принимала она в решении социальных вопросов на фабрике в Серпухове (устройство больницы, бесплатных яслей, общества трезвости, приюта для девочек, в котором была первой попечительницей). В эту работу она вносила сердечную теплоту и разумную практичность. Ее сыновья продают больнице будущий дом главного доктора, которым мы любуемся и сегодня, проходя по Садовому кольцу.
В примечаниях к записи в дневнике С.А. Толстой от 25 января 1889 года («Были врачи») дается пояснение: «Был консилиум детских врачей Н.Ф. Филатова и Е.А. Покровского у тяжело больного Ванечки Толстого». Егор Арсеньевич Покровский родился 13 января 1834 года в семье священника села Ново-Никитское Корчевского уезда Тверской губернии. Приход был очень бедным, а семья священника большой, и всем приходилось работать по мере сил, чтобы прокормиться. Семи лет Егор был отдан в Тверское духовное училище. В 14 лет потеряв отца, в 16 — мать, он как старший в семье взял на себя заботу о братьях и сестре. Видя его прилежание, один из учителей посоветовал Егору, ученику 4-го класса, заняться менторством. С помощью братьев, учившихся в первом, втором и третьем классах, он начинает в нанятой им большой квартире заниматься с учениками младших классов за 15 рублей серебром в год.
В августе 1855 года Егор поступает на медицинский факультет Московского университета. Счастливый случай привел его в дом будущего тестя, графа С.Н. Толстого, с дочерью которого Покровский вскоре обвенчался. Любовь была, видимо, с первого взгляда — дневнику своему 16-летняя Мария Сергеевна поверила: «. дивное создание, счастлива будет та женщина, которую он полюбит. Дай-то, Господи, чтобы попал на достойную его любви и, главное, умеющую любить». Окончив в 1862 году университет, Покровский начинает работать в Московской детской больнице. Ей он отдает всю жизнь, будучи сначала ординатором, а с 1874 по 1895 год — главным доктором. Работу в больнице он сочетал с активной деятельностью члена Общества русских врачей в Москве, гласного городской думы, председателя Медицинской комиссии Императорского Общества естествознания, археологии и этнографии, организатора и редактора фундаментального психолого-педагогического журнала «Вестник воспитания».
В 1872 году Ведомство учреждений Императрицы Марии командирует Покровского на четыре месяца за границу для изучения электротерапии в применении к педиатрии и для знакомства с организацией детских клиник. В Вене он читает лекцию (в «Московской медицинской газете» опубликована под названием «Лекция русского профессора»). Опыт организации клиник Берлина, Вены и Парижа Покровский использует, вернувшись домой. К проблеме он подходит комплексно, показав себя опытным психологом и педагогом. Все время, которое у него оставалось от руководства больницей и от частной практики, Покровский посвящал вопросам правильного воспитания детей в школе и дома, основанного на физиологических и гигиенических началах.
В 1888 году Е.А. Покровский организует Отдел физического воспитания и детской гигиены Юбилейной выставки Общества трудолюбия в Москве. Этот отдел на Всемирной выставке в Париже в 1889 году получил высокую оценку, а ее организатор удостоен ордена Почетного легиона. Со всех концов России он собирал «детский материал»: колыбели, каталки, куклы, одежду, рецепты детской еды, детские игры народов, населявших Россию. Около 100 уникальных экспонатов и 69 рисунков, переданных им в Музей педагогики, попали затем в Политехнический музей, но там не сохранились. В музее, правда, есть изумительные издания «Известий Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете» 1889 года с фотографиями выставки. Музееведческие изыскания Покровского представлены в его книге «Педагогические музеи как необходимая помощь в деле воспитания».
Покровский скончался 16 октября 1895 года. В Медицинском отчете Софийской больницы за 1897-1905 годы есть запись: «В последнее время поступило пожертвование от вдовы покойного главного доктора, М.Н. Покровской, — весьма ценная, состоящая более чем из 700 названий, медицинская библиотека ея покойнаго мужа». Библиотека сохранилась. «Да не пропадут же мои желания и указания бесследно!» — писал Е.А. Покровский в предисловии к одной из своих книг, посвященных здоровью и воспитанию детей.
Именно при Е.А. Покровском начинает работать ординатором детской больницы Нил Федорович Филатов (1847-1902). Он глубоко уважал главного доктора, замечательного практика и ученого, бескорыстного товарища. В руководимой им университетской детской (Хлудовской) больнице применил пошедшую от Покровского практику систематических воскресных демонстраций клинических случаев студентам и врачам. Н.Ф. Филатов родился в селе Михайловке Протасовской-волости Саранского уезда Пензенской губернии. В метрических свидетельствах Пензенской Духовной Консистории за № 1341 значится, что «у отставного ротмистра Федора Михайлова Филатова и законной жены его Анны Авраамовны 1847 года Мая 20 рожен, а 25 крещен Нил». «Родъ Филатовых въ дворянском достоинстве утвержденъ указом Правительствующего Сената по Департаменту Герольдии от 29-го Ноября 1854 за № 9543, последовавшимъ Пензенскому Дворянскому Депутатскому Собранию», с учетом государевой грамоты 1626 года, выданной «первоначальному предку рода Филатовых пятому Фалееву сыну Филатову» в связи с отделением ему поместья боярина князя Димитрия Трубецкого — деревни Новоселки в Пензенской губернии.