Что объединяет всех людей
10 главных черт, которые объединяют всех миллиардеров
Хотя многие из самых богатых людей в мире заработали свои деньги совершенно разными способами, все они обладают как минимум 10 общими чертами. Независимо от того, построили они свое состояние на технологиях, нефти, инвестициях или розничной торговле, эти 10 качеств имеют место быть в каждом отдельном случае.
1. Неутолимая жажда денег и успеха
Сложно представить себе стагнирующего миллиардера, и особенно трудно — если он не достиг вершины своего богатства и профессионализма. Материальная жадность сама по себе часто оказывается губительной. Но вот жажда успеха, высокая амбициозность и постоянное стремление добиться большего — те качества, которые помогают миллиардерам стать теми, кем они являются.
2. Предпринимательское мышление
Путь миллиардера начинается с идеи. Часто уникальной. В интервью многие миллиардеры неоднократно подчеркивали свою склонность к поиску собственного пути, созданию своего видения, которое они потом стремились превратить в реальность. Умение проложить свой собственный путь и генерировать необходимые для этого решения — еще одно качество, которое можно приписать большинству миллиардеров.
3. Безжалостная трудовая этика
Миллиардером не становятся в течение одного дня. Если у тебя есть прекрасная идея и даже средства на ее реализацию, то, помимо этого, потребуется огромное количество усилий, которые надо будет прилагать в течение длительного времени. Постоянная настойчивость и трудолюбие крайне важны для осуществления грандиозной мечты.
4. Эмпатическая предрасположенность
Успешный человек может легко установить контакт с кем угодно. Для предпринимателя, чья деятельность строится на умении заключать сделки, этот навык является не просто полезным, а необходимым. Но если пойти еще дальше — коммуникация должна работать в обе стороны. Хороший предприниматель должен не только принимать помощь, но и делиться ею. Способность миллиардера убеждать и общаться с другими людьми имеет решающее значение для его успеха.
5. Творчество
Свежие деньги не приходят от старых идей. Большинство миллиардеров-предпринимателей умеет создавать и внедрять новые идеи или брать чужие и совершенствовать их до предела. Это происходит благодаря пониманию потребителя и его проблем.
6. Умение мотивировать других
Успех любого человека редко достигается в одиночку — нужна команда, которая будет разделять его идеи. Для миллиардеров это правило работает без исключения. Если ты сможешь мотивировать других людей на достижение твоих целей, то приобретешь гораздо больше, чем мог бы получить сам.
7. Постоянная неудовлетворенность
Люди, которые легко достигают удовлетворения (финансового, профессионального, статусного), как правило, быстро останавливаются в развитии. Чтобы становиться лучше каждый день и больше зарабатывать, нужно всегда оставаться недовольным. Не в смысле грустным, а требовательным к себе.
8. Готовность рисковать
Каждый миллиардер в определенный момент своей карьеры должен был пойти на большой риск. Тот же Илон Маск известен тем, что инвестировал практически все свое состояние в PayPal, Tesla и SpaceX, фактически рискуя всем. Тем не менее, сделав это, он обеспечил себе возможность заработать гораздо больше денег, чем когда-либо прежде.
9. Гиперсфокусированность
Чтобы добиться успеха, человеку приходится заниматься интенсивной образовательной деятельностью. Причем это не заканчивается даже по достижении успеха. Иногда для этого приходится апеллировать к опыту других людей или соответствующих экспертов. В то же время миллиардер должен уметь сосредотачиваться на одной задаче или одной цели до тех пор, пока они не будут достигнуты.
10. Глобальное мышление
Масштабные идеи требуют масштабного мышления. Миллиардеры — мечтатели, чья готовность побеждать настолько сильна, что они способны преодолеть любые препятствия на своем пути.
Итоговое сочинение: Что объединяет людей? (2 варианта)
Многомудрый Литрекон считает, что людей объединяют общие ценности и цели. Свою позицию он выразил, написав итоговое сочинение на тему: Что объединяет людей? Аргументы он взял из книг «На дне», «Улыбка», «Капитанская дочка», «Война и мир».
Вариант 1
(409 слов) В современном мире людям важно уметь объединяться, чтобы защитить свои интересы. Но что может сблизить всех нас? Главным фактором консолидации можно назвать общие цели и интересы. Если все мы стремимся достичь одного и того же, то почему бы нам не действовать сообща? Эти доводы не раз становились движущей силой объединения народных масс. Рассмотрим характерные примеры.
Так, Л.Н. Толстой в романе-эпопее «Война и мир» описал, как разрозненные и совсем далекие друг от друга жители России образовали «дубину народной войны». Их объединила общая цель — изгнать Наполеона и его войска с оккупированных земель. Тогда почти все, как один, встали на защиту своих границ. Люди бросали и сжигали все накопленное достояние, чтобы врагу ничего не досталось. Они покидали дома и уходили в леса, чтобы оттуда разить солдат французской армии и делать засады. Когда Наполеон занял Москву, все окрестные торговцы договорились не торговать с французами. Во время спешного бегства из города москвичи поддерживали и спасали друг друга. Очень интересен пример, когда богатые и знатные Ростовы бросили значительную часть своего имущества и отдали подводы для раненых. В их числе были и простые солдаты, получившие травмы на Бородинском поле. Но Наташа решительно выступила за то, чтобы родители пожертвовали ее же наследством и протянули руку помощи бойцам. Освобождение Родины стало общей целью, которая сблизила людей.
Вспомним и другой пример из литературы — произведение А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Автор изобразил крупнейшее крестьянское восстание в царской России. Тысячи людей были объединены одной целью — улучшением условий жизни. Во времена правления Екатерины Второй усилилась тенденция закрепощения крестьян. Были ужесточены законы, согласно которым простой люд стал товаром и собственностью без прав, но зато с обязанностями. Увеличились рекрутские наборы и налоги, ведь страна вела бои, а у вельмож росли аппетиты. Народ не выдержал этого давления и взбунтовался. За Пугачевым он пошел не потому, что тот представился царем, а потому, что его направление совпало с тем, чего хотело большинство. Люди потянулись к справедливости и отмщению за свой рабский удел. Конечно, даже сам вожак действовал на удачу и не был уверен в успехе мятежа: «А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал?» — отвечает он на прямой вопрос. Но идея, которая легла в основу этого движения, объединила крестьян и заставила их бороться за свои права вместе.
Таким образом, общие цели и интересы — вот сила, способная сблизить людей и направить их по одному курсу. Если все мы стремимся к одному и тому же, то объединение будет логичным продолжением нашего дела. Вместе с единомышленниками человек чувствует себя уверенно и работает более эффективно.
Вариант 2
(368 слов) Ничто так не сближает людей, как общие трудности. Если человек имеет проблему, которая есть и у других, он легко найдет понимание и даже поддержку. Проблемы объединяют нас, ведь вместе проще с ними бороться и выстоять под ударами судьбы. Подтверждение этому мы находим как в жизни, так и в литературе.
Например, М. Горький в пьесе «На дне» показал читателю, как нищета сплачивает людей и заставляет их стать опорой друг для друга. Бедность смывает все знаки различия, все формальности и бывшие заслуги. Она уровняла помещика и торговку пельменями, артиста и продажную женщину. Так, Барон помогает Квашне торговать пельменями на рынке, за что получает помощь от нее. Сама Квашня из сострадания дает еду Анне — смертельно больной жене слесаря. Актер тоже не отказывает Анне и проявляет сострадание, выводя ее на свежий воздух и развлекая беседой. Настя, промышляющая проституцией, дает в долг то Барону, то Актеру. Вор Васька Пепел вступается за Наташу, сестру хозяйки ночлежки, когда сестра бьет ее. Все обитатели подвала общаются и кое-как поддерживают друг друга, ведь только общими усилиями они могут выжить. Бедняк всегда поймет бедняка, в то время как сытый человек пройдет мимо его беды. Общие невзгоды, общая безнадежность — вот что объединяет героев пьесы «На дне».
Аналогичную ситуацию мы наблюдаем в рассказе Рэя Брэдбери «Улыбка». Жители нового мира, уцелевшие в развалинах цивилизации, держались вместе и были объединены общими трудностями. В нищете и разрухе никто не мог бы выжить в одиночку. Чтобы консолидироваться и нащупать общее направление, люди собирались в толпы и ходили на своеобразные ритуалы. Они рвали, оплевывали и уничтожали последние памятники старины, которые напоминали им о прежней благоустроенной жизни. Они считали, что именно неразумные предки довели их до такого униженного состояния и нищенского существования. Чтобы выразить свой протест против прошлого, они не жалели сил и выстраивались в очередь, обсуждая свое житье с такими же несчастными глупцами, как они сами. Это общение в рамках одних и тех тем, одних и тех же проблем объединяло толпу, как и надругательство над картиной Да Винчи «Мона Лиза». В порыве мести за свои неудачи герои сближались и находили опору для новой надежды.
Таким образом, общие беды и злоключения способствуют объединению людей. Тот, кто страдал, способен на сострадание и понимание. Поэтому человеку, претерпевшему невзгоды и лишения, легко найти поддержку среди товарищей по несчастью.
Что объединяет людей самых разных взглядов, социального статуса, возраста, пола, достатка и надолго ли это сплочение?
Виктория Мусвик: Для меня это в общем-то простой вопрос – это люди, которые меня окружают, с которыми я общаюсь в Москве, в других городах. Это не какое-то конкретное поколение, статус, возраст. Может быть это просто граждане страны.
Кристина Горелик: Все граждане или вы как-то выделяли? На улице подойдет к вам прохожий случайный, он будет из этой группы, которую вы описали?
Виктория Мусвик: Наверное, если с ним поговорить, как-то это выяснится постепенно.
Кристина Горелик: То есть это все люди, вы считаете?
Виктория Мусвик: Я не считаю, что это все люди, но может быть люди с какими-то ценностями.
Кристина Горелик: Где это слово, которое определяет?
Кристина Горелик: Напоминает слово «наши». Когда Виктория говорит про то, что есть люди активные, в том числе и движение «Наши» – это тоже активные люди.
Илья Файбисович: Это активные поневоле люди. Я с Викторией не согласен, если честно. И мне приятно, что только малая часть людей, которых я видел на Чистых прудах, на Болотной площади и в «Фейсбуке», в котором в основном живу я – это мои люди. Есть тысячи людей, которые мои или знакомые через кого-то. Я не вижу остальные 50 тысяч. Я живу в «Фейсбуке», кто-то в «Вконтакте», кто-то в «Одноклассниках», кто-то на блогах «Мэйл.ру», сверху может видеть только Бог или КГБ. Но КГБ плохо работает, как мы понимаем, в последнее время.
Илья Файбисович: Мне кажется, мы плохо понимаем, кто эти люди, они не все активные совершенно. Сейчас интересным образом что-то происходит с этой серой зоной, не серой массой, а серой зоной между людьми, которые заведомо активны, которые заведомо пассивны и людьми, которые активны, но не так вроде «Наших». Вот это, по-моему, сейчас самый интересный процесс. Там много наших друзей и знакомых, но мне кажется, было бы совершенно неправильным предполагать, что там только они. Это совсем другие люди, которых мы раньше не видели, какие-то другие лица в Москве, которые я не подозревал, что они существуют. Я может быть один из тех людей, который считал, что это потерянное поколение. Там очень много молодежи – это, по-моему, совершенно очевидный факт. И у меня, я довольно активный социально политический человек, сколько мне есть лет, и мне все время казалось, что как-то все это не очень хорошо, и молодые люди ведут себя не как молодые люди.
Кристина Горелик: Апатично, вы имеете в виду.
Илья Файбисович: И как-то все либо сломалось, либо вышло на поверхность. А я этого совсем не понимал.
Кристина Горелик: Ольга, что это за люди, как вы считаете, как вы оцениваете?
Ольга Маховская: Есть исследование, что это за люди. С точки зрения социального психолога, все-таки происходит сейчас слом поколений у нас на глазах. Потому что действительно социологи показывали, что последнее перестроечное поколение очень апатично, индифферентно, пофигисты в смысле ценностей, это очень низкий уровень и так далее, и из них ничего не получится. Но сейчас на площадь выходят, условно говоря, их младшие братья – это другая поколенческая когорта. Они действительно социально активны. И для них важен их личный проект, они связывают свою жизнь, на мой взгляд, с Россией, то есть это не эмигрантские настроения, но эти хотят строить, эти не хотят революций, поэтому они конструктивно настроены настолько, насколько в этом возрасте, и при этом, повторяю, они очень русские люди. Такой патриотизм не фанатичного плана, а патриотизм скорее от истории своей семьи.
Реакция Ильи меня немножко насторожила, потому что мне казалось, что блогеры люди более дружелюбные, и они так не шифруют «наши», «не наши». Но тем не менее, интернет-сообщество, мне кажется, они более открыты и дружелюбны в общении и в этом их сила, безусловно, чем предыдущее поколение, которое отличалось всегда подозрительностью. Мне кажется, что мы переживаем сейчас такой этап своей собственной социализации, когда вы видите людей невидимых, говоря языком Виктории, прежде. Но они были, они были всегда, были в том же интернете, просто вы их не замечали. Игнорировать их не удастся, с ними нужно немедленно знакомиться, договариваться, на мой взгляд.
Кристина Горелик: Давайте мы дадим Илье ответить пару реплик буквально и подключим Андрея к разговору.
Илья Файбисович: Знаете, очень неудачное слово «блогер», у нас полстраны блогеры, все чего-нибудь куда-нибудь пишут.
Ольга Маховская: Не полстраны, по статистике 10-15%. Давайте не преувеличивать.
Илья Файбисович: По Москве. Это тоже важная тема нашего разговора. Вы знаете, я довольно долго живу в интернете.
Ольга Маховская: Но не сто же лет.
Илья Файбисович: Ему не сто лет, к сожалению, ему немного лет, к сожалению, в России. И в этом интернете, который кажется прогрессивным и конструктивным и мирным вот в этом движении, в нем не было этих настроений. Люди может быть существовали, но невозможно существовать и никак себя не показывать. Я совершенно не согласен с тем, что эти люди всегда были. Во всяком случае, у меня как человека, который всегда был вовлечен и вообще в интернет, и в интернет политический, у меня этого ощущения нет совсем. Мы можем попробовать это сверить.
Кристина Горелик: Андрей, с какой точкой зрения вы согласны, какую вы разделяете? Вы со стороны можете посмотреть, вы же не ходили на все эти митинги. Я уверена на сто процентов, вы делами занимались серьезными своими, вы работали, вам было не до этого и в блогах вы скорее всего не пишете, не сидите, не читаете. Что вы обо всем этом думаете?
Андрей Лелявин: Вы знаете, здесь есть, мне кажется, такое большое количество смешений понятий. Если говорить о какой-то одной категории, тогда можно обмениваться точками зрений по одной категории. А когда немножко мы скачем.
Кристина Горелик: А мы хотим нащупать, где это, откуда этот феномен.
Кристина Горелик: 50 тысяч человек, которые собрались 10 и 24?
Кристина Горелик: Ирина, я хочу вас подключить к разговору. Смотрите, какая интересная у нас дискуссия, очень разные точки зрения, потому что люди все очень разные. А вы что хотите сказать, кто пришел на площадь, и есть ли это поколение и не только в Москве, а вообще в российских городах, которое можно каким-то одним словом назвать?
Ирина Балахонова: Мне не кажется, что это одно поколение, я думаю, что это смесь как раз очень разновозрастных людей, действительно пришедших может быть каждый по своим причинам. Я, наверное, вижу так: невидимые люди, невидимые кому? Активные люди невидимы кому? Невидимы власти, которая не хочет их в упор замечать. Это, на мой взгляд, очевидно, потому что это неудобно и потому что как раз эти люди очень разные. То, что эти люди умудряются в разных областях не благодаря той структуре, в которой мы живем, а скорее вопреки ей, это, на мой взгляд, совершенно очевидно. То, что эти люди активизируются в своей области, будь то бизнес, искусство, какие-то социальные проекты, мне кажется, все это тоже очевидно, что общество просыпается от постсоветского летаргического сна, в котором оно не по своей воле находилось долгие десятилетия. На мой взгляд, тоже очевидно. То, что эти люди невидимы с официальных позиций скорее, а друг другу они вполне себе видимы, то, о чем шла речь в начале нашего обсуждения. Тот факт, когда эти люди встречаются, они с интересом друг друга обнаруживают, хотя каждый, как правило, действует в своей узкой области, мне кажется, что это тоже замечательный феномен, когда эти люди стремятся, часто будучи разновозрастными категориями или находясь в совершенно разных социальных слоях, когда они пытаются друг с другом взаимодействовать, потому что активность делает близкими друг другу.
Но мне как издателю всегда на ум приходит история, когда ко мне пришел новый редактор работать. Наверное, должна предварить короткой справкой. Мы когда начинали, было довольно трудно представить себе, что мы проживем без копейки денег со стороны власти 8 лет, не будучи супербизнесменами, только за счет того, что хорошие книги хороших авторов, говорящие о каких-то демократических с нашей точки зрения ценностях, будут так востребованы в стране, несмотря на отсутствие системы распространения для малых издательств и так далее. Мы вполне себе живем и продаемся все лучше и лучше. Это показывает на то, что люди, которые нас читают, их становится все больше и больше, темы, которые раньше считались табу, с детьми и друг с другом хотят говорить через литературу все больше и больше людей. Это не делает государство, это делает издательство, это делают журналисты, с удовольствием делают читатели, как выясняется. Когда пришла новый редактор, очень симпатичная девушка Валя Литунова, я ей задала вопрос на засыпку: Валя, как вы думаете, кто наши читатели? Она подумала и сказала: я думаю, что это такой круг околоправозащитный. Я подумала, что если мы продаем около 5 тысяч экземпляров, которые мы выпускаем в год, так это какой же круг околоправозащитный у нас в стране потихоньку образовывается. Меня это очень радует.
Кристина Горелик: Елена, Ирина рассказывала про свои отношения с властью, а как вы это государство оцениваете? Лишь бы оно не вмешивалось в ту сферу, с которой вы сейчас работаете, и действуете вопреки ему или, наоборот, хотелось бы ждать поддержки, помощи от государства, но не приходится?
Елена Фортуна: Я хотела бы уточнить, что я не руководитель фонда, я руководитель журнала и сайта «Родные люди», творческий руководитель проектов, а руководитель мой супруг, у нас семейный фонд. Наш журнал «Родные люди» посвящен теме приемного родительства, и если говорить о новых людях, я бы, конечно, несомненно, сказала, что у нас выросло сейчас поколение новых родителей. Причем, я бы сказала, оно не то, что выросло, оно выкристаллизовалось за последнее время. То, что я для себя определяю как категорию новых родителей, прежде всего это поколение приемных родителей, им от 30 до 45 лет, то есть новым поколением не назвать, но тем не менее, они сложились именно за годы той власти, которая у нас присутствует. Мы видим участие власти. Потому что большой интерес к теме усыновления, к теме сирот в семье, не только усыновленных, но и подопечных и так далее, она очень ярко прозвучала, когда был объявлен Год семьи. Соответственно, очень большой был всплеск в это время. И в принципе эта власть достаточно много делает для того, чтобы эта тема как-то развивалась.
Но другое дело, что у нас страна, привычная к лозунгам, пропаганде и так далее, может быть это делалось не очень корректно. Лозунги повесили: давайте детей усыновлять, какой ужас, у нас много сирот. Почву для этого не подготовили. Что касается связи нашего проекта с властью, тут двоякая ситуация. С одной стороны, нам бы хотелось этой поддержки, потому что у нас проект социально значимый, наши журналы используют многие школы приемных родителей, со следующего года подготовка приемных родителей будет обязательной для оформления документов на усыновление, на опеку и так далее. С другой стороны, мы все прекрасно понимаем, что значит связываться с нашими чиновниками. У нас полгода занял процесс договоренностей с одним из министерств образования областных о том, чтобы мы раздавали бесплатно свой журнал для опек, чтобы они доходили до конкретных людей, будущих усыновителей, опекунов. То есть это все делается очень долго и натыкается на препоны совершенно непонятные, когда просто хочешь сделать что-то хорошее при минимальной поддержке. Мы сейчас этот проект делаем практически целиком на собственные средства, хотя мы далеко не миллионеры. Два года мы в таком режиме существуем.
Недостаток поддержки власти, честно говоря, с каждым днем это призрачная надежда, и приходится выживать своими силами. Очень трудно объяснить людям, что то, что делаем мы, несколько важнее и правильнее, чем отвозить конфеты в детские дома, чем занимаются многие люди. Не могу не отметить, что стали появляться другие направления благотворительности помимо тупого вкладывания денег, гуманитарной помощи, стали развиваться проекты, в том числе и наш, которые помогают в каком-то смысле предотвратить проблему социального сиротства.
Кристина Горелик: Елена, вы очень социально активны, но и аполитичны. Вы ходили на митинг или нет?
Елена Фортуна: Нет.
Кристина Горелик: Поддерживаете или нет?
Елена Фортуна: Вы знаете, я поддерживаю, но дело в том, что в нашей стране никогда невозможно сказать, чем закончится тот или иной митинг, то ли будет все мирно и хорошо, как было 10 декабря, то ли разгонят с автоматами. У меня трое усыновленных детей, я просто не имею права рисковать тем, чтобы они остались снова сиротами. Многие родители из тех же соображений туда не пошли. Это просто риск, семья важнее.
Кристина Горелик: Виктория, смотрите, человек социально активен в своей сфере, он небезразличный, это яркий представитель невидимых людей или нет? Относится она к этому, условно говоря, поколению, про которое мы сейчас рассказываем?
Виктория Мусвик: Для меня, безусловно, да. Я, конечно, не свожу к поколению. Я не согласна с тем, что это обтекаемый разговор, философский или только речь о Москве нужно вести. С чего для меня началось собственно знакомство с этими людьми – с личных ощущений. У меня возникли ощущения пару лет назад, может быть три года назад, что люди вокруг стали поактивнее, что общаться стало попроще, что проходит чувство какой-то подавленности, задавленности. Подруги мои активно очень участвуют в благотворительности. Я не могу сказать, что я очень была социально активная, я стала тянуться за ними. Я была журналист, писала статьи, но у меня подруги делают гораздо больше. Одна из подруг, о которой я писала, она помогает пожилым, она усыновила ребенка. Меня стало интересовать, так ли это только в Москве.
Кристина Горелик: Стали ездить по городам?
Виктория Мусвик: Я езжу по работе много, общаюсь с людьми, потому что я про фотографии в основном пишу, а среди фотографов очень много активных людей, социально активных. И во-вторых, это довольно массовое занятие, там не только интеллектуалы, разные самые люди, не только люди с университетским образованием. Я вижу, что это происходит много в каких городах, про деревни, конечно, я не могу сказать. Когда я написала про это статью, я выяснила, что в Левада-центре молодой социолог Денис занимается этой проблемой, он тоже это заметил, он провел, нашел деньги, ему стало интересно, в Москве только или нет. Общался с микрогруппами, локальными сообществами в шести городах. В шести городах оказалось, что тоже это все растет. Он мне дал контакты, самые разные группы в разных городах. В Калининграде политическая скорее группа, там есть клуб, они собираются вместе.
Кристина Горелик: Вы мне перед эфиром говорили, что на женских форумах обсуждают.
Кристина Горелик: Как в обществе.
Виктория Мусвик: Как в обществе. В интернете попроще агрессию проявить, потому что там удаленность, не дадут по лицу сразу за это.
Кристина Горелик: Мы закончили на том, что Виктория не согласилась, что все действо происходит только в Москве. Если ездить по российским городам, видно, что какие-то процессы начинают происходить, пока только в крупных городах, но уже потихонечку это течение выводит нас к тому самому поколению или к тем самым невидимым людям, о которых мы сегодня беседуем. Вы это связываете с интернетом и социальными сетями скорее всего?
Илья Файбисович: Проблема еще в том, что мы не вполне понимаем, что мы обсуждаем. Потому что мы параллельно обсуждаем несомненное развитие гражданского общества в стране, а с другой стороны мы обсуждаем локальную историю с тем, что у нас митинги, волна протеста. Это две разнее истории. И я считаю, что мы не произнесли пока два важных слова или, по крайней мере, произнесли их как-то вскользь про то, кто эти рассерженные, незаметные люди. Мне кажется, они граждане, что принципиально важно.
Виктория Мусвик: Мы произнесли слово «граждане».
Кристина Горелик: Давайте еще раз назовем. Андрей, назовите три группы, о которых вы говорили.
Андрей Лелявин: Мне кажется, это группы, которые можно разделить по мотивации прихода на мероприятие. Те люди, которые ходят на митинг, потому что их туда направили, потому что это их работа. Вторые ходят на митинг для того, чтобы получить какие-то эмоции, которые ходят, как, например, в театр или получить адреналин дополнительный. Третьи – это реально социально активные люди, яркие представители как раз общества гражданского, которое развивается.
Кристина Горелик: С чем вы не согласны?
Илья Файбисович: Разумеется, в первую очередь не согласен с людьми, которые ходят на работу. Я не знаю, как это обсуждать. Но даже если предположить, что они ходят на работу, я хочу обратить внимание, что предыдущие пять лет в стране на работу на митинг ходили человек по пятьсот, и мне трудно представить, что они вдруг трудоустроились так удачно на какие-то госдеповские деньги.
Кристина Горелик: Не надо на Радио Свобода Госдеп.
Илья Файбисович: Мне кажется, что большая категория этих людей – это те самые граждане, я боюсь, я не социолог и не политолог, но есть такая знаменитая вещь, ее часто и к месту и не к месту упоминают – это пирамида Маслоу, когда люди удовлетворяют первичные потребности.
Кристина Горелик: Колбасу получили люди, хочется свободы. Слышали такие фразы про людей, которые пришли на митинги.
Илья Файбисович: Не очень люблю такие вульгарные формулировки, но дело, разумеется, и в этом тоже. Люди, что бы ни происходило последние 10 лет, люди стали лучше себя чувствовать материально, и этот эффект, несомненно, чувствуется. Я бы хотел очень быстро закончить про Москву, поскольку толком мы не сказали. Я думаю, что важнейшим катализатором нашей активности московской, и российской, и зарубежной, что интересно, последних двух недель…
Кристина Горелик: Уточните, что вы имеете в виду под словом «зарубежной», чтобы не было разночтений.
Илья Файбисович: Я имею в виду митинги, которые происходили около посольств российских в 30 или 40 городах. Дело в том, что были раньше нарушения на выборах, но они не висели в интернете. Люди увидели через два часа, эти видео были сделаны в основном в Москве. Дело не в том, что я утверждаю, что москвичи лучше, сознательнее или что-то в этом роде, но отвергать роль больших городов было бы странно во всей этой активности. Эти видео снимались в Москве, это здесь лучше организованы разные группы гражданских активистов или политических активистов, которые на работу ходят. Мне кажется, что спорить с этим странно. Вопрос в том, что это значит, что это значит для всей страны, как это потом распространяться – это следующий вопрос. Но тот факт, что мы увидели нарушения через 15 минут, как они были совершены, и привел, мне кажется, значительное количество людей на улицу 5 декабря, с чего началось все то, почему мы здесь собрались.
Андрей Лелявин: Я даже не знаю.
Кристина Горелик: Отстаивайте свою позицию.
Андрей Лелявин: Я отстаиваю свою позицию, потому что мне кажется, что мы все время меняем тему. Если тема, растет ли социальная активность людей, безусловно, растет. Растет благосостояние людей, им есть что терять – это еще одна из мотиваций, которая действует. Они конечно хотят больше свободы, больше уважения того пространства, которое они создают сами. Это, безусловно, является важным двигательным фактором. То, что таким образом развиваются новейшие технологии, мульти-медиа и так далее, что позволяет, интернет как суперпространство для общения, позволяет людям объединяться в группы, находить себе соратников, единомышленников. И безусловно, это является фактором, благодаря которому люди получают фактические возможности для того, чтобы отстаивать свои интересы. Растет реально гражданская активность, ибо увеличивается количество людей этих.
Кристина Горелик: Но вы не связываете с какими-то определенными поколениями, группами?
Кристина Горелик: Ольга, мы начали с агрессивности.
Кристина Горелик: Виктория, совершенно противоположное мнение. Потому что вы говорили о том, что как раз молодые пессимистичны.
Виктория Мусвик: Я бы не сказала, что оно противоположное. Молодые пессимистичны, часто со студентами, когда общаешься 20-летними, именно потому, что они по-другому настроены. То, что вокруг происходит, для них неприемлемо и отсюда появляется пессимизм.
Кристина Горелик: С другим поколением связываете?
Виктория Мусвик: Я не знаю, мне трудно здесь сделать какие-то выводы. Я про свое поколение хорошо знаю, тут я хотела бы с Ильей может быть отчасти согласиться, отчасти нет, про колбасу обсуждалось, что растет благосостояние, отчасти это так. Но я вспоминаю, у меня, например, мама очень много занималась наблюдательской деятельностью на выборах в ельцинское время, сейчас она отчасти разочарована, насколько я понимаю, но вы знаете, тогда с колбасой было плохо. В нашей семье было время, когда прямо совсем было плохо.
Кристина Горелик: Во многие семьях.
Виктория Мусвик: Многие это помнят. И тем не менее, в это время люди ходили, что-то пытались делать. Я почему говорю, что 20-летним может быть сложнее в чем-то, потому что с одной стороны они хотят перемен, с другой стороны у них нет опыта. Сейчас появился благодаря митингу. В 90 годы, когда люди собирались большими митингами по сто тысяч человек, было ощущение солидарности. Я, честно говоря, с этим ощущением, за счет него питалась долгое время, пока сейчас снова не стало нарастать. То есть это помогало не впасть в отчаяние. Что касается агрессивности интернет-среды, среда действительно агрессивная, на мой взгляд. Мне кажется, что здесь как раз новое противостоит немного старому. Посмотрите, я об этом в колонке писала и сейчас снова: люди вышли на улицу, они не агрессивные, с белыми хризантемами. Что мы слышим, с разных сторон причем, не только от власти действующей, и от оппозиции мы это слышим, и в СМИ мы это слышим, что они бандерлоги, хомячки, боязливые пингвины, овощи, пена. Это у нас разные люди говорили, включая президента, но не только. Как можно про десятки тысяч собственных граждан так говорить? Я вообще считаю, что эта идея, что есть наши и не наши, наши такие-то, а это все пена, быдло. Нельзя так делать.
Ольга Маховская: Так это агрессия власти по отношению к молодым или агрессия молодых? Давайте определимся.
Виктория Мусвик: Я бы сказала, что это агрессия, с которой мы имеем дело, скорее власти, но власти в широком смысле, и власти средств массовой информации так же, властных групп. Это же не сейчас сложилось, оно в каком-то смысле усугубилось. Но это советского времени вещи. То есть я, например, писала статью, почему честность не ценность, опрашивала тоже психологов и социологов. Это идет из советского времени. Как только ты в позиции честной, отстаивающей, над тобой смеются, ты сразу же выпадаешь из коллектива. Это очень старая проблема.
Кристина Горелик: А сейчас начинает меняться, как вы считаете?
Виктория Мусвик: Мне кажется, начинает меняться. По крайней мере, я вижу по себе, что я начинаю задумываться над практиками собственной жизни, что делаю я, другие люди начинают об этом задумываться. То есть мне кажется, что это что-то, что безусловно начинает меняться, но что-то, чему нужна поддержка.
Ирина Балахонова: Странное мнение, я с ним не согласна. Мы отбираем лучшие тексты, которые мы встречаем на полках Европы, в Америке, в России или не на полках, если не изданные тексты.
Кристина Горелик: Но это сложная серьезная тема.
Ирина Балахонова: Говорят о вечных ценностях, о каких-то может быть демократических ценностях, но в принципе общечеловеческих, я бы сказала. Тексты, которые, как нам кажется, должны научить детей мыслить самостоятельно, научить их быть честными по отношению к себе, ответственными по отношению к другим, и к себе тоже, и к обществу. Но это художественный текст, никакой воспитательной психологической задачи они в себе не несут. Другое дело, что как любое хорошее художественное произведение они, конечно, адресуются к человеку и пытаются сделать из них кого-то лучше, чем он мог бы стать без этих текстов. Вообще мы решили для себя, что хорошая книга – это книга, которую нельзя ничем другим заменить, но это сложно понять, как мы все понимаем. Поэтому когда мы говорим «хорошие книги для хороших людей», я бы сказала: хорошие книги для тех людей, которые готовы открыться этим книгам и которые готовы говорить со своими детьми о тех проблемах, которые честно в них описаны. А эти проблемы, мы встречаемся с ними каждый день в жизни повседневной. Это проблема предательства, это проблема любви или нелюбви, дружбы, ответственности за того, кто рядом. И собственно это просто попытка немножко разбудить общество, в котором мы жили, после того, как мне кажется, на протяжение десятилетий мы вынуждены были прятать свои чувства. Все то, что сегодня я слышала в дискуссии, меня очень радует, потому что я согласна с тем, что растет, увеличивается количество неформальных связей, люди становятся менее испуганными. Надо сказать, нам было, чего пугаться на протяжение 70 лет, которые мы прожили в Советском Союзе. Может быть это новое поколение, которое сейчас растет, да, может быть они в достаточной мере накормлены и одеты, но мне кажется, что они прежде всего, надо отдать должное все-таки власти.
Ирина Балахонова: При всем моем критическом отношении к тому, что сейчас происходит в стране и к тому, кто стоит у власти, надо сказать, что мы знавали и худшие периоды. У нас выросли дети, которые не знают, что такое жесткий контроль, которые не знают, что такое КГБ в действии, которые не знают, что такое лагеря, и спасибо. Это дети, которые помимо того, что одеты и накормлены, не так боятся, как все мы боялись, мы и наши родители. Я думаю, что с одной стороны спасибо власти, с другой стороны это долгие потерянные годы, можно было бы сделать больше. На мой взгляд, те невидимые люди, которые нас окружают, хорошие они или плохие, я не знаю, но это люди, которые хотят жить по-другому. Мне очень понравилась фраза, что это те люди, которые начинают строить вокруг себя какое-то общество и которые научаются и хотят, чтобы к ним относились с уважением. Я считаю, что это такое движение. На самом деле надо отдавать себе отчет, что оно не просто российское. Например, буквально вчера мне позвонила моя подруга и сказала: идет передача про такого дядечку, он писатель, и он написал маленькую книгу, которая называется «Возмущайтесь». И эта книжка была продана за год тиражом в пять миллионов экземпляров. Это очень удивительный на самом деле феномен, когда люди начинают возмущаться повсеместно социальным неравенством, каким-то поведением власти, которая действует, исключительно исходя из каких-то коммерческих принципов наживы, не в состоянии выполнить своих обязательств перед обществом и так далее. Это не только в России. Я бы хотела два слова об этом сказать, чтобы вы понимали, что мы не одни, но, конечно, с нашей истории и с нашими людьми. Но таких много, уже пять миллионов читают книгу «Возмущайтесь», и мы возмущаемся вместе с ними, еще не читая этой книжки.
Кристина Горелик: Илья, вас теперь к новым рассерженным надо причислить. Ирина сказала про тех самых молодых людей, я бы назвала непуганые системой советской, и может быть поэтому ведущие себя столь свободно. Согласны?
Кристина Горелик: Важно, что из этого всего может получиться. С одной стороны, кто-то говорит: рассердились, встретились, поговорили и разошлись. А дальше новый год, каникулы, праздники, и потихонечку затихает возмущение, и все сойдет на нет.
Кристина Горелик: Андрей, как вы думаете?
Кристина Горелик: Вопрос, когда мы придем.
Андрей Лелявин: Очень хорошее наличие молодой энергии, очень хорошие ребята сейчас растут, очень социально активных, не лоботрясов. По крайней мере, я встречаюсь больше с такими ребятами, которые очень позитивные, энергичные, имеют свою жизненную позицию. Мне нравится то, что есть энергия в обществе.
Кристина Горелик: Елена, а что для вас, что бы вы хотели, куда направить эту новую энергию, что бы вы хотели изменить?
Елена Фортуна: Направить новую энергию? Вы знаете, я вообще, наверное, человек аполитичный, но социально активный. Я считаю, что залог новых базовых изменений в обществе в том, что надо честно выполнять свое дело. Потому что тут говорили про честность, стала ценностью, почему это долго не было ценностью. На самом деле я бы не переносила на всех, всегда были люди, которые не тащили гайки с завода, на котором работали, которые всегда жили честно, по совести. И я за то, что прежде, чем идти на митинг, человек немножко посмотрел бы внутрь себя и понял, что он стал лучше просто тем, что он сам может мир изменить, чтобы был честным по отношению к себе, по отношению к другим и так далее. Мне кажется, что это главное.
Кристина Горелик: Ольга, с чем не согласны?
Ольга Маховская: Мне кажется, что звучат какие-то конформистские пораженческие настроения от социально активных женщин – это меня просто потрясает. Вы знаете, говорить спасибо власти, когда у тебя за плечами выращенные дети и ты никогда не получал никакой помощи, прекрасные дети, прекрасно образованные, говорить не приходится. Мы учимся сегодня у детей, как себя вести, мы учимся у них быть солидарными с группами, к которым мы не принадлежим и завтра мы встанем рядом с ними, я в этом уверена. Завтра я приду и встану рядом с вами только потому, что наши дети, и мы не сдадим.
Виктория Мусвик: Я не согласна с тем, что это пораженческие настроения прозвучали у Елены. Мне как раз кажется, что важно смотреть, это человек, который сталкивается с очень серьезными проблемами постоянно, и отсюда некоторый…
Ольга Маховская: А вы считаете, что мы ни с какими проблемами не сталкиваемся?
Кристина Горелик: Для меня сегодня стало поразительно, что люди такие разные, честно говоря, необычная передача, потому что обычно люди бывают из одной среды, я сегодня пригласила людей самых разных, и у них действительно очень разные точки зрения. И таким образом появилась у таких разных людей такая одна новая энергия. Это поразительно.