Что объединяло жителей деревни в предвоенные годы
Русские крестьяне вспоминают о жизни при Сталине
Воспоминания Васильевой В.П.
Васильева Валентина Петровна родилась в деревне под Омском в 1928 г. Живет в Подъяково. Рассказ записала Лопатина Наталия в августе 1999 г. (спецэкспедиция фонда «Исторические исследования»).
«Я, конечно, могу рассказать, про то, что ты, милая, спрашиваешь. Но не заберут ли? Ведь я стану говорить не так, как про то в книгах написано. Про правду жизни мы только промеж собой могли говорить. Да и то… Это сейчас всё можно говорить. Мы привыкли к другому. С начальством или с кем приезжим мы всегда знали, как говорить. Как нужно им, так мы и говорили.
Типичная крестьянская семья до большевистских реформ
Воспоминания Михайловой А.З.
Михайлова Анастасия Захаровна родилась в 1906 г. в Алтайском крае. Живет в д. Балахоновке Кемеровской области. Беседу вела Лопатина Наталия в августе 1999 г. (спецэкспедиция фонда «Исторические исследования»).
Воспоминания Изотовой Д.М.
Изотова Дарья Максимовна родилась в 1909 г. в Минске. Живет в с. Елыкаево Кемеровской области. Рассказ записала Павлова Наталья в марте 1997 г.
Как только приехали, мужики наши стали пятистенки рубить. Завели, конечно, своё хозяйство. Сначала купили корову. Через три года у каждого хозяина не меньше шести коров стало. Скотины держали много. Деревня была середняцкой. Жили мы не совсем богато, но в достатке. Жили дружно.
Одевались мы в то, что сами ткали и шили: узорные юбки, рубашки холщовые, бельё для мужчин и женщин. Девчата вышивали такую красоту! Готовили сами себе приданое. На ногах во время работы носили лапти, а в воскресенье надевали ботиночки до колен, на каблучке. В них хорошо было выплясывать. Обувь покупали на базаре. Жили весело и дружно. Мужики тогда пили только по праздникам. Только по праздникам, даже не по выходным! В школе я не училась. Да какая там школа: некогда было!
Очень рано, в 17 лет, я вышла замуж и жила в семье мужа. Они были тоже, как и мы, середняками. Иван меня очень сильно любил. И я его. Бывало, едем с сенокоса, заберемся на воз, обопремся на локоть и смотрим друг на друга. Люди нас называли близнецами. Мы были с ним, как неразлей-вода. До свадьбы мы с ним дружили три года. Дружили по совести. Домой к друг другу не ходили, не то, что сейчас. Нигде не ночевали, не шарились. Зимой собирались большой компанией у кого-нибудь дома. Девки песни пели и пряли, а парни в карты играли, но не пили и не курили.
Воспоминания Благовещенской М.Г.
Благовещенская (Позднякова) Мария Гавриловна родилась в 1910 году в с. Грязное Курской области. Живет Кемерово. Рассказ записала правнучка Благовещенская Ольга в марте 2000 г.
Хлебозаготовки в сталинской деревне
Отец так переживал, что вскоре умер от сердечного приступа. Отношение односельчан к кулакам было неоднозначным. Работящие люди кулаками их не считали, а бездельники желали, чтобы раскулачивание проходило более жестоко. Со стороны властей к раскулачиваемым применялись всевозможные жесткие репрессивные меры. Всех, кто сопротивлялся раскулачиванию, выселяли в «Соловки», на Колыму и в другие отдаленные места. Так, мою сестру с семьей выселили на север. В чем были одеты, в том и, с голой душой, отправили этапом. Двое ее детей умерли по дороге от голода и мороза. Долгое время после коллективизации деревня оставалась крайне бедной. Но в период пика коллективизации это выразилось наиболее остро. Конфискации подлежало все: скот, имущество. Их дома брали под сельсоветы. При такой ситуации не обходилось без возмущений. Но это моментально подавлялось властями. А такие факты скрывались от народа. Противников коллективизации бесшумно арестовывали и ссылали. А люди узнавали об этом лишь по слухам. Сведения о выселенных, конечно, поступали, но они были далеко не радостными. Власти внушали людям, что коллективизация проходит замечательно, а жизнь людей вот-вот наладится. Активистами колхозов становились те, кто безгранично поверил в пропаганду. Бывало, доходило до фанатизма. Чаще это были легкомысленные люди, которым все равно терять было нечего.
Многих односельчан, наших друзей, знакомых вскоре назвали «врагами народа» и репрессировали. Людей забирали неожиданно, и большинство из них уже не возвращались. Обстоятельства и факты тщательно скрывались. У одной нашей соседки забрали мужа, и только через несколько лет она узнала, что его вместе с другими врагами народа согнали в заброшенную шахту и погребли заживо под землей. Все понимали, что людей чаще всего забирали без вины, но никто не протестовал, все молчали. Из-за страха за жизнь.
Был голод. В 1931-33 годах голод коснулся и нас. Взрослые приберегали скудную пищу детям, а сами пухли от голода. Это обстоятельство заставило нас покинуть центральную Россию и переехать в Кузбасс, где мы спаслись благодаря картофелю и другим местным овощам. В военные же годы в Сибири голод не коснулся моей семьи, так как работали на заводе и стабильно получали хлеб по карточкам, а все остальное выращивали на подсобном хозяйстве.
Воспоминания Панкратова А.Ф.
«Панкратов Алексей Федорович родился в 1907 г. в Тамбовской губернии, переехал в д. Покровку Кемеровской области. Рассказ записывался Берестовой Натальей со слов его сына Юрия Алексеевича в декабре 1999 г.
Раскулаченные на раскорчевке леса
Мы, конечно, могли бы и уехать. Но куда? Где было лучше? Да и паспортов у нас не было. Была только трудовая книжка, которая удостоверяла личность колхозника. Не уезжали мы из деревни и потому, что с детства к земле были приучены. Другого-то ничего больше делать не умели. Только за землей ухаживать…»
Воспоминания Дмитриевой Н.Д.
Дмитриева Нина Дмитриевна родилась в 1914 г. в д. Синяево Новосибирской области. Живет в Прокопьевске Кемеровской области. Рассказ записал Минор Дмитрий в январе 2000 г.
Колхознику разрешали держать свое хозяйство. Однако оно было очень маленьким: держали всего одну корову, несколько кур, уток, пару овечек. Инвентаря в таком хозяйстве не должно быть. Разве это хозяйство.
Воспоминания Владимира Купцова
Коллективизация в воспоминаниях. Архивные документы. Л.Н.Лопатин
Содружество города и деревни в предвоенные годы 1938-1941гг.
Автор: Виктор Николаевич Земсков, советский и российский историк, доктор исторических наук (2005 г.), главный научный сотрудник Института российской истории РАН
На фото: Поволжье. В колхозном универмаге. 1939 год.
История советского общества в предвоенные 1938–1941 годы относится к числу наименее исследованных периодов отечественной истории ХХ века. Даже в официальной советской историографии ему уделялось явно недостаточное внимание. В различных трудах по истории СССР, истории КПСС и др. период 1938–1941 гг. освещался в основном скомканно, схематично и как-то скороговоркой. В постсоветской же литературе история советского общества в предвоенные годы либо совсем перестала исследоваться, либо же затрагивались некоторые аспекты, представляемые чаще всего в разоблачительном или карикатурном виде.
А ведь речь идет о том поколении нашего народа, которому предстояло в недалеком будущем выдержать тяжелейшее испытание в виде Великой Отечественной войны и одержать в ней Великую Победу. Один только этот аргумент, казалось бы, должен был вызвать повышенный интерес исследователей к изучению отечественной истории периода 1938–1941 гг.
Конечно, в рамках настоящей статьи невозможно осветить все основные аспекты истории советского общества в 1938–1941 гг. В ней сделан акцент на освещение проявлявшегося в различных формах содружества города и деревни, рабочего класса и крестьянства.
С высоты сегодняшнего времени ясно, что эти планы в отношении сельского хозяйства были чересчур оптимистическими, почти утопическими. На наш взгляд, было бы большим достижением, если они к концу третьей пятилетки в 1942 г. были выполнены хотя бы наполовину (если бы их осуществление не прервала начавшаяся 22 июня 1941 г. Великая Отечественная война).
В течение первых двух пятилеток (1928–1937) были выполнены масштабные задачи по индустриализации страны. Этот процесс продолжался и в дальнейшем. С 1938 г. и до начала Великой Отечественной войны было сдано в эксплуатацию до 3 тыс. заводов, фабрик, шахт, электростанций и других предприятий. В 1940 г. объем основных фондов промышленности был выше, чем в 1928 г. в 8,1 раза, тогда как в 1937 г. – в 5,3 раза (4).
Не следует отождествлять понятия «сельское население» и «занятые в сельском хозяйстве». Разница между ними исчислялась десятками миллионов людей. В 1939 г. общая численность сельского населения составляла 114,5 млн., из них 86,1 млн. человек (включая членов семей) были заняты в сельскохозяйственном производстве. Что касается остальных 28,4 млн. сельского населения (114,5 млн. – 86,1 млн.), то они в основном представляли из себя рабочих и служащих с семьями, занятых в промышленности, строительстве, транспорте, связи, торговле, общественном питании, просвещении, здравоохранении и т.д.(8)
В 1938–1940 гг. значительная часть тех крестьян, которые ранее упорно цеплялись за единоличные хозяйства, все-таки не выдержала наложенного на единоличников налогового пресса и вступила в колхозы. Уровень коллективизации сельского хозяйства в целом по СССР (в границах до 17 сентября 1939 г.) повысился по числу крестьянских дворов с 93% в 1937 г. до 96,9% в 1940 г., а по посевной площади – соответственно с 99,1 до 99,9% (9).
В результате такого сселения, а также укрупнения мелких колхозов общее число колхозов несколько уменьшилось – с 242,5 тыс. в 1937 г. до 235,5 тыс. в 1940 г. (13)
В 1938–1941 гг. довольно интенсивно шел процесс перехода кочевых и полукочевых хозяйств на прочную оседлость. Это касалось, прежде всего, хозяйств оленеводческого направления с подсобными рыболовными и охотничьими промыслами. Характерна в этом отношении история эвенкийского колхоза «Северный луч» (Зейский район), который с момента организации в 1933 г. кочевал по долинам рек Зеи, Купури и Тока и лишь в 1939 г. обосновался в устье Ирикана. Здесь возник поселок. В колхоз «Северный луч» к этому времени вошло до 50 семейств, а в их общественном стаде насчитывалось около 18 тыс. оленей (14).
К концу второй пятилетки была проведена техническая реконструкция сельского хозяйства, т.е. осуществлена в основном механизация наиболее трудоемких производственных процессов земледелия. XVIII съезд ВКП(б) впервые поставил задачу «завершить в третьей пятилетке комплексную механизацию сельскохозяйственных работ» (15). Для этого необходимо было, во-первых, обеспечить полное удовлетворение потребности сельского хозяйства в тракторах и комбайнах, а также в прицепном инвентаре соответственно наличию и типам тракторов; во-вторых, обратить особое внимание на механизацию трудоемких процессов в животноводстве и производстве технических культур; в-третьих, увеличить выпуск конного прицепного, в особенности транспортного, инвентаря; в-четвертых, расширить производство простейших зерноочистительных машин и, наконец, увеличить выпуск аппаратуры по борьбе с вредителями и болезнями сельскохозяйственных растений. Предполагалось широко развернуть строительство мелких колхозных гидростанций, ветросиловых и газогенераторных электроустановок на местном топливе.
Рабочие индустрии продолжали играть решающую роль в укреплении материально-технической базы молодого колхозного строя. К началу третьей пятилетки производство абсолютного большинства тракторов для сельского хозяйства было сконцентрировано на Сталинградском, Челябинском и Харьковском тракторных заводах, а производство комбайнов и других сельхозмашин – на 15 заводах (ростовские заводы Ростсельмаш и «Красный Аксай», запорожский завод «Коммунар», одесский завод им. Октябрьской революции, Люберецкий завод сельскохозяйственного машиностроения им. Ухтомского, Гомсельмаш и др.).
В связи с ростом оборонных заказов планы производства тракторов для сельского хозяйства стали значительно сокращаться. Если в 1938 г. на Сталинградском тракторном заводе было запланировано 9312 тракторов сельскохозяйственного назначения, то в 1939г. – только 7520, или на 1792 трактора меньше (16). Уменьшалось производство сельскохозяйственного машиностроения. Выпуск зерноуборочных комбайнов упал с 43,9 тыс. в 1937 г. до 12,8 тыс. в 1940 г., плугов тракторных – с 96,4 тыс. до 38,4 тыс., сеялок тракторных – с 62,9 тыс. до 21,4 тыс., тракторных культиваторов – с 68,1 тыс. до 32,3 тыс., жаток-самосбросок – с 25,3 тыс. до 16 тыс. и т.д. (17)
В то же время производство более простых видов сельскохозяйственных машин и орудий возросло. Так, выпуск конных плугов увеличился с 15,8 тыс. шт. в 1937 г. до 34,3 тыс. в 1940 г., конных сенокосилок – с 24,2 тыс. до 46,4 тыс. шт. и т.д. (18)
В третьей пятилетке было сконструировано и освоено свыше 70 новых типов сельскохозяйственных машин: хлопкоуборочные машины, льнокомбайны, картофелесажалки, тракторные зерно- и травосеялки, разнообразные специальные пропашные, посадочные, прополочные и уборочные машины (19). К началу войны первенец советского комбайностроения запорожский завод «Коммунар» выпустил 95934 комбайна (20).
В улучшении качества сельскохозяйственной техники важную роль играло творческое содружество рабочих, инженеров и техников заводов с сельскими механизаторами. Так, в 1939 г. по инициативе партийной организации на Ростсельмаше проводились совещания по улучшению конструкций выпускаемых комбайнов с участием механизаторов. Передовые комбайнеры внесли много конструктивных предложений. В результате в процесс изготовления комбайна было внесено 52 изменения (24). После уборочного сезона – это стало традицией – на запорожском заводе «Коммунар» созывались конференции по качеству комбайнов, в работе которых участвовали комбайнеры из различных сельскохозяйственных зон страны. Эти конференции давали ценный материал для усовершенствования комбайна, его модернизации (25). Личное общение, переписка, совместные встречи помогали не только улучшить качество сельскохозяйственных машин, но и способствовали дальнейшему упрочению дружбы рабочих и крестьян.
В настоящие праздники заводских коллективов превращались дни выпуска юбилейной сельскохозяйственной техники. Именно это произошло 30 марта 1940 г. на Челябинском тракторном заводе, когда с его конвейера сошел 100-тысячный трактор (26). 14 июня 1940 г. с главного конвейера «Ростсельмаша» сошел 50-тысячный комбайн (27).
Большой вклад в укрепление материально-технической базы сельского хозяйства вносили рабочие-автомобилестроители. Основными поставщиками грузовых автомобилей в сельское хозяйство были коллективы Московского и Горьковского автозаводов.
Несмотря на сокращение производства тракторов и сельхозмашин, техническое оснащение сельского хозяйства в 1938–1941 гг. превышало уровень второй пятилетки. К началу 1941 г. оно располагало 684 тыс. тракторов (в 15-сильном исчислении) вместо 561 тыс. в 1937 г., 182 тыс. зерноуборочных комбайнов, 228 тыс. грузовых автомобилей. В составе тракторного парка увеличился удельный вес тракторов с дизельным двигателем (28). Однако значительную роль продолжали играть машины конной тяги.
Основная масса тракторов и другой сельскохозяйственной техники, которой пользовались колхозы, сосредоточивалась на государственных предприятиях – машинно-тракторных станциях (МТС). При этом МТС и колхозы были производственно самостоятельны: свои производственные задания, нормы выработки, сдельные расценки, раздельный учет выполненной работы и оплаты труда, раздельная административная и финансовая ответственность за результаты работы.
Взаимоотношения МТС с колхозами регулировались на основании утвержденного типового договора. МТС брали на себя обязательства по производственно-техническому обслуживанию колхозов, оказанию постоянной помощи в организационно-хозяйственном укреплении путем агрономического обслуживания, составления производственно-финансовых планов, внедрения правильных севооборотов, подготовки кадров и постановки учета. Колхозы, в свою очередь, должны были последовательно проводить все предусматриваемые договором агротехнические мероприятия, своевременно рассчитываться за работы с МТС.
Сокращение производства одних видов сельскохозяйственной техники и расширение выпуска других сразу же сказались на снабжении ею колхозов и МТС. Если во второй пятилетке тракторный парк МТС ежегодно в среднем увеличивался на 48,5 тыс. ед., то в третьей пятилетке – только на 13,8 тыс. (29) Но если во второй пятилетке происходило, так сказать, первоначальное насыщение сельского хозяйства техникой, то в третьей механизация развивалась на основе относительно высокого уровня производительных сил. Вот почему даже в трудных условиях предвоенного времени материально-техническая база сельского хозяйства все же продолжала расти и крепнуть, несмотря на замедлившийся темп.
Тракторный парк МТС вырос не только количественно, существенным образом изменилась и его структура. Накануне войны в составе тракторного парка МТС имелось восемь типов тракторов. Увеличилось количество мощных гусеничных тракторов (ЧТЗ С-60, ЧТЗ С-65, СТЗ НАТИ и др.). Впервые появились газогенераторные тракторы, работающие на более дешевом твердом топливе. Количество тракторов в МТС возросло с 365,8 тыс. в 1937 г. до 435,3 тыс. в 1940 г., а их мощность на крюке – соответственно с 6,7 млн. до 8,4 млн. л.с. (30). Комбайновый парк МТС увеличился с 104,8 тыс. в 1937 г. до 153,4 тыс. в 1940 г. (31)
Среднегодовой темп увеличения числа МТС в 1938–1940 гг. оставался высоким, но он все же был значительно ниже темпа второй пятилетки, когда осуществлялись главные задачи технической реконструкции сельского хозяйства. Ежегодно тогда в стране строилось по 674 новые МТС, а в годы третьей пятилетки – только 417, причем этот рост происходил не только за счет строительства новых, но и за счет разукрупнения старых МТС (33).
Во многих МТС наиболее больной и сложной проблемой являлись организация и осуществление своевременного и качественного ремонта тракторов, комбайнов и другой техники. Еще к концу второй пятилетки ремонтное дело было «узким местом» в работе МТС. В третьей пятилетке число тракторов, тракторных плугов и сеялок в МТС, «не готовых к использованию в весенних работах», т.е. фактически негодных, значительно превышало годовое поступление новой техники.
От рабочих ремонтных предприятий в этих условиях требовалась высокая организованность и слаженность в работе, мобилизация всех имеющихся возможностей повышения производительности труда.
Машинно-тракторные станции механизировали основные трудоемкие сельскохозяйственные процессы, облегчив труд крестьянина. К 1941 г. вспашка паров была механизирована на 83%, вспашка зяби – на 71, сев зерновых культур – на 56, сев хлопчатника – на 81, сев сахарной свеклы – на 93, уборка зерновых культур – на 46%. Однако по-прежнему отставала механизация уборки технических культур, работ по сенокошению и силосованию. В начальной стадии находилась механизация в животноводстве. Не в силу былой консервативности крестьянской жизни, а по необходимости колхозы не расставались с конно-ручными машинами и орудиями. На 1 января 1941 г. в колхозах насчитывалось почти 4,5 млн. конных плугов, 546 тыс. зерновых сеялок, 715 тыс. жаток, 449 тыс. сенокосилок и т.д. (34) Это позволяло колхозам производить те сельскохозяйственные работы, которые не выполнялись машинно-тракторными станциями.
Существенные недостатки в работе МТС, объективные трудности предвоенного времени сдерживали развитие механизации колхозного производства. Но они не могли заслонить собой главного – технического прогресса сельского хозяйства к началу Великой Отечественной войны. Все энергетические мощности сельского хозяйства СССР с 1928 по 1940 гг. возросли с 21,3 млн. до 47,5 млн. л.с. Если учесть, что мощность рабочего скота (в пересчете на механическую силу) за это время понизилась с 20,2 млн. до 10,6 млн. л.с., а мощность механических двигателей повысилась с 1,1 млн. до 36,9 млн. л.с., то становится ясно, что весь прирост энергетической мощности сельского хозяйства СССР стал возможен благодаря техническому прогрессу (35).
Рабочие крупных городов (Ленинград, Горький, Сталино, Ворошиловград) приняли участие в выполнении поставленной XVIII съездом партии задачи о создании картофелеовощных и животноводческих баз в пригородных зонах для снабжения городского населения сельскохозяйственной продукцией. Рабочие и инженеры монтировали в колхозах дождевальные агрегаты и инструктировали колхозников, как ими пользоваться (36).
В довоенные годы в соответствии с существующими материальными условиями проводились мероприятия по электрификации сельского хозяйства. Приходилось начинать, как говорится, с нуля. В целом потребление деревней электроэнергии за 1933–1940 гг. возросло более чем в 6 раз. В 1940 г. было в 9,5 раза больше сельских электроустановок, а их мощность в 5 раз выше, чем в 1932 г. Деревня стала больше получать электроэнергии от государственных электростанций. Однако основная ее часть (56% в 1940 г.) продолжала поступать от сельских электростанций. Число колхозов, имевших свои гидростанции, составляло 422, присоединенных к общей или колхозной электросети – 2682, имевших установки электромолотьбы – 1591. Электроэнергия преимущественно использовалась для освещения и в незначительных размерах – в производстве. Число электрифицированных колхозов с 8 тыс. (3,3%) в 1937 г. возросло до 10 тыс. (4,2%) в 1940 г., а число электрифицированных МТС – с 1750 (30,1%) в 1937 г. до 2500 (35,3%) в 1940 г. (37) Несмотря на то, что электрификация деревни развивалась быстрыми темпами, все же общий ее уровень был еще очень низким.
Рабочие промышленности производили для сельского хозяйства минеральные удобрения, помогали колхозным стройкам. Так, коллективы ряда заводов и фабрик Москвы, Одессы, завода «Электросила» в Ленинграде, предприятий Днепропетровска, Ростова-на-Дону, Свердловска, Новосибирска и других городов изготовляли стройматериалы, механизмы и оборудование для ирригационного строительства в Казахстане, республиках Средней Азии и Закавказья (38).
Русский язык, 8 класс
Вопрос от Элч 587 дней назад
Здравствуйте!Это не сочинений
я же четко написала план
надо было по плану все делать
ваще это «сочинение » взято из интернета и оно слишком большое.
Оно не вщято из интернета. Дайте мне ссылку на точно такое же сочинение от начало и до конца, чтоб там было это сочинение.
«я же четко написала план» Я четко и строго написала в соответствии с планом. Если бы я не писала по вашему плану, то сочинение и было бы на 200 слов, то есть, вполне себе короткое. А теперь посмотрите ваш план и сравните все абзацы предложения с вашим планом. И. Точное соответствие.
В Вашем плане гле-то 14-15 пунктов. И если, как Вы и указыватет по 2-3 предложения на каждый пункт писать то сколько получается. 30 предложений? Вот потому оно и длинное. И да. а вот это пожелание: и цитаты. извините, но цитаты не я, а автор писал. и я их и так выбирала самые короткие. Но сами подумайте, как может быть коротким сочинение, когда только план к этому сочинению занимает целую страницу плюс еще надо цитаты приводить. Как раз я и сделала все в точности в планом. Я не пропустила ни одного пункта и везде привела в пример цитаты, там, где это необходимо. И да, мое сочинение ну никак не из интернета.
Смотрите. Я сократила первый абзац про войну и тд. И я везде сейчас ваши пункты указала дальше, чтоб вы сами убедились, что сочинение строго по вашему плану.
Тут просто все слилось без азацев. но Вы скопируйте и там увидите пункты сочинений и все понятно станет.
Глава 6 Послевоенная жизнь деревни
Большая часть мужчин нашего прифронтового района погибла на полях сражений, многие семьи не вернулись из эвакуации, сразу уехали в города. Но людям, вернувшимся домой, нужно было восстанавливать свои разрушенные жилища и колхозное хозяйство.
Основной «рабочей силой» в послевоенное время были женщины-вдовы да подростки. Сельхозтехника была утеряна или разбита во время войны, лошадей было мало. Земля за четыре года войны была «запущена», т.е. заросла сорняками, да и по структуре малоплодородная, она требовала много минеральных и органических удобрений. Но ничего не было.
Машинно-тракторные станции (МТС) присылали старые тракторы марки ХТЗ с огромными задними колесами, которые часто ломались и большую часть времени находились в ремонте. Трактористы марку ХТЗ в шутку расшифровывали так: «хрен тракторист заведешь».
Урожаи, собираемые с полей, были низкими, да и та продукция, выращенная с большим трудом, сдавалась государству. Городам нужны были хлеб, мясо. Страна восстанавливала разрушенное войной хозяйство, конечно, прежде всего, в городах, на деревню внимания обращалось недостаточно. Люди работали практически бесплатно от зари до зари, а летом и без выходных.
При нехватке лошадей и тракторов местные власти заставляли колхозников пахать и боронить землю с использованием своих коров. Естественно, коровы резко снижали удои молока.
Летом мы, дети, тоже работали в колхозе. Школа требовала, чтобы мы заработали за каникулы трудодни. Во время уборки урожая мы возили на лошадях снопы. Лошадей нам запрягут, снопы на телеги погрузят, и мы везли их с поля до гумна. Лошади были старые, замученные, часто не хотели тащить груженые телеги. Дороги были плохие, сплошь в ямах, возы иногда застревали в таких ямах, иногда опрокидывались, иногда и лошади распрягались. В общем, и детям доставалось ощутить трудности послевоенной жизни.
На заработанный трудодень осенью выдавалось 100 – 200 гр. зерна. При интенсивной работе трудоспособный человек мог заработать 200 – 250 трудодней, а значит получить 50 – 60 кг зерна. Но этого было очень мало, чтобы семье прожить весь год.
Выручали свой огород и корова, если кто смог ее приобрести. Необходимо отметить, что многим жителям вернули коров, сданных в начале войны «под расписку». Коровы были трофейные немецкие, огромные, черно-белой масти. Но коровы были больные, прожили около года и все передохли.
Каждой семье разрешалось иметь огород общей площадью 40 соток вместе с землей, занятой домом. Землю в огороде копали вручную лопатами рано утром, до начала работы в колхозе, или после работы. Такой непосильный труд лежал на плечах наших женщин.
В то время сельские жители облагались большими натуральными налогами. С каждой коровы нужно было сдать бесплатно 300 литров молока жирностью 3,9% (по 3 литра в течение 100 дней – целое лето!).
Теленка с его рождения контрактовали, т.е. обязывали хозяев его вырастить, а осенью почти бесплатно сдать государству. Если теленка нет, то нужно взамен сдать 50 кг мяса (это вес теленка) или заменить молоком. Независимо от того, держит селянин кур или нет, 50 шт. яиц нужно было сдать или компенсировать молоком.
Колхозники жили без паспортов, выйти из колхоза (уволиться) было невозможно, т.к. человек лишался огорода, возможности иметь скот, ему запрещалось пасти свой скот на колхозном пастбище. Уехать из деревни тоже было сложно – в городах на работу без паспортов не принимали.
Но, несмотря на все сложности, молодежь из деревни уезжала, кто учиться (это не препятствовалось), кто уезжал по вербовке, кто на стройки выполнять любую тяжелую работу. Там им выдавали временные паспорта. Отработав 3-5 лет на тяжелых работах, получали постоянные паспорта. В городах жизнь была намного лучше, зарплату платили регулярно, был фиксированный рабочий день, имелись какие-то развлечения.
Отслужив в армии, ребята в деревню не возвращались, тем более что городам большим и малым требовалось неограниченное количество рабочих рук для восстановления разрушенного народного хозяйства и выполнения многих пятилеток. Чтобы сохранить молодежь, в деревню необходимо было вкладывать средства на строительство дорог, повышение материального уровня жизни, развитие сети школ, клубов. К сожалению, своевременной помощи деревни не оказывалось.
В семидесятых годах в деревню провели электричество, люди стали обзаводиться радиоприемниками, телевизорами, условия жизни несколько улучшились. Но колхозы были убыточны, хлеб, лен стало сеять невыгодно, да и некому. Трудоспособных людей в деревне осталось мало.
Было принято решение укрупнить колхозы путем объединения нескольких мелких колхозов в один. В каждой деревне остался только свой бригадир, можно сказать, полновластный хозяин, он решал кого, куда направить на работу, кому дать или не дать лошадь для личных целей, например, привезти дрова или сено. Часто бригадиры злоупотребляли своей властью, требовали от людей подачек.
Но и укрупненные колхозы (их стали называть сельхозартелями) не принесли улучшения жизни. В итоге, колхозы были ликвидированы. Вместо колхозов организовали большой совхоз «Селигер» животноводческого направления, в который было включено полтора десятка деревень. В деревне построили скотный двор, в котором доращивали молодых телят до товарного состояния. Теперь люди, в основном, стали заниматься только заготовкой кормов для скота. Рабочим совхоза стали платить зарплату, хоть и небольшую. Прежние кабальные налоги были уже давно отменены. Но людей-то, работников, в деревне почти не осталось.
В настоящее время в деревнях, расположенных ближе к райцентру, где и дороги лучше, и автобусы ходят, есть магазины, школы, клубы, там есть и молодежь, а значит, и перспектива. В отдаленных от райцентра деревнях жизнь, наоборот, замерла. Местные жители – одни старики, постепенно уходят в мир иной.
Несмотря на тяжелый труд и практически при отсутствии медицинского обслуживания, люди, в основном женщины, в деревне жили долго, более 70 –80 лет. Происходило это благодаря хорошей экологической среде, чистому воздуху и колодезной воде, употреблению натуральных продуктов, выращенных на своих огородах.
В последние годы в деревне появилось много заброшенных и полуразрушенных домов. Старики, их владельцы, покинули этот мир, а их дети и внуки, живущие в городах, навещают деревню редко, а то и совсем не приезжают. Отремонтировать эти дома, даже при желании, некому, не осталось в деревне работоспособных мужиков. Продать эти дома также невозможно. У городских пенсионеров на их покупку и ремонт денег нет, а люди богатые строят новые виллы в более оживленных местах озера Селигер, где имеются лучшие дороги. А наша деревня не перспективная, нет ни магазина, ни школы, ни медпункта, расположена в стороне от большака, где ходит автобус. Для молодых такая деревня не привлекательна.
И уже колхоза, и совхоза давно не существует, и людей, постоянно там проживающих, не осталось, туда приезжают на лето только дачники подышать свежим воздухом. Все прошло на виду нашего старого дуба. Он стоит прочно, и еще проживет не менее пятидесяти лет, как незримый свидетель расцвета, упадка и исчезновения нашей деревни, да и многих других таких же деревень в нашей стране.
А природные условия и экология здесь замечательные, есть леса, где много ягод и грибов, поля (уже зарастающие кустарником), много озер с чистейшей водой, где водится много рыбы. Но этот прекрасный край в самом центре России оказался заброшенным, маловероятно, что когда-нибудь оживет. А как хочется верить, что произойдет чудо.