Что означает для хайдеггера бытие
«Теории»: Философия Мартина Хайдеггера. Почему нельзя сказать, что время и бытие есть?
Мартин Хайдеггер считается одним из самых выдающихся (если не величайших) философов XX века. При этом до сих пор отношение к его творчеству остается неоднозначным. Кто-то считает его придурошным словоблудом, а кто-то профетическим мыслителем, точно уловившем основные направления современного исторического процесса. Concepture пытается разобраться в ключевых моментах философии немецкого мыслителя.
Предуведомление: если не нравится музыка (она зацикленна) просто отключите звук во вкладке
Тропы мысли Хайдеггера
Необходимо сразу отметить, что к философии Хайдеггерра нельзя подходить со стандартными схемами мышления. Тропы мысли Хайдеггера пролегают в совершенно иной области, нежели традиционная метафизика. И для того, чтобы хотя бы претендовать на возможность какого-то понимания, в первую очередь следует отказаться от привычки «мыслить картинками» (Мамардашвили). Оригинальность Хайдеггеровской философии заключается в особом характере понимания им Бытия. Как правило, люди мыслят следующим образом: есть какая-то вещь и она что-то делает (выполняет свою функцию). Например, камень лежит, собака бегает, человек говорит. Хайдеггер ставит радикальный вопрос, а что вообще значит «есть»? Одинаково ли это «есть» у камня, собаки и человека. И приходит к выводу, что не одинаково. Камень – наличествует, собака – пребывает, а человек – экзистирует. Эк-зистировать значит вы-ступать за пределы своего наличного существования. В этом и состоит главная особенность положения человека в мире. Он принципиально открыт сущему, не являясь замкнутым в себе предметом. Человек внимает обращенному к нему сущему.
Традиционные философско-психологические представления трактовали человека как субъект, личность, Я, психику, сознание. Хайдеггер именует существо человека Dasein. Это слово принято переводить как «вот-бытие». Важно понять, что указание «вот» вовсе не подразумевает некоторое место в пространстве. Dasein означает удерживание открытости значениям 
данностей сущего. Хайдеггер пишет: «Человек существует таким образом, что он есть «вот Бытия», т.е. его просвет».
Что такое бытие по Хайдеггеру?
Прежде всего, нужно сказать, что Хайдеггер мыслит Бытие исторически, а не категориально (вневременно). Это значит, что способы явленности Бытия в сущем изменялись во времени. Например, досократики понимали Бытие как «фюзис», вещественно-природное начало; Платон как «сущность» (идею вещей); Аристотель как «энергию» (переход от возможности к действительности) и т. д. При этом Хайдеггер считал, что происходит все большее и большее забвение Бытия. Древние мыслители были куда ближе к первоначальной открытости мышления Бытию. В дальнейшем мышление все более и более замыкается в самом себе. Об этом свидетельствует возникающая в Новом Времени субъективно-идеалистическая философия, которая утверждает, что мышление первично по отношению к бытию, что именно оно конституирует мир.
В своих черновиках Хайдеггер создает очерк истории забвения Бытия, его трансформации в мышлении:
Perceptum (Декарт, Беркли, Юм)
Wille und Vernunft (Фихте, Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр)
Machenschaft (Ницше, Дильтей, Бергсон)
Seinsverlassenheit (марксизм, прагматизм)
Как понимает Бытие сам Хайдеггер?
Поскольку Бытие было подвержено забвению, чтобы говорить о нем, нужно расчистить путь для мысли к нему, а также путь к языку, способному о нем высказываться. Поэтому язык Хайдеггера чудовищно сложен. Он представляет собой огромные неповоротливые конструкции, заканчивая читать которые, забываешь, что было в начале. Сам Хайдеггер по поводу неудобности изложения своих мыслей говорил, что поскольку речь идет о совершенно иных принципах мышления, для него необходимо создавать собственный особый язык. «Неуклюжесть» слога Хайдеггера обусловлена тем, что на территории этого нового языка он является первопроходцем. Так что одной из задач последующих поколений вполне может стать перевод Хайдеггер на более ясный язык. Вопрос только в том, не будет ли утрачена в процессе перевода глубина мысли Хайдеггера?
Итак, Хайдеггер осмысляет Бытие в ключе Времени (его главная работа так и называется «Бытие и Время»). При этом Хайдеггер отмечает, что ни Бытие, ни Время не являются чем-то сущим, ни одной из вещей сущего. «Если Бытие есть, мы должны были бы неизбежно признать его за нечто сущее и соответственно обнаруживать среди прочего сущего как такое же. Эта аудитория есть. Аудитория есть освещенная. Освещенную аудиторию 
мы безо всякого и без раздумий признаем за нечто сущее. Однако где во всей аудитории найдем мы это ее “есть”? Нигде среди вещей Бытия мы не найдем». То же и со Временем. «Нигде на часах, показывающих нам время, мы не найдем времени, ни на циферблате, ни в часовом механизме. Равным образом мы не найдем времени на современных технических хронометрах. Напрашивается правило: чем техничнее, т. е. точнее по результатам измерения и эффективнее хронометр, тем меньше повод задуматься кроме того еще и о собственном существе времени».
Выше мы уже давали определение Присутствия как захваченности человека самым существенным. Каким же образом осуществляется эта захваченность? Через Время. Потому что Время не есть только Прошлое (Тогда), Настоящее (Теперь), Будущее (Потом). Оно имеет место как Осуществившееся, Присутствующее, Наступающее. «Нам привычно понимание времени как измеряемого расстояния между двумя временными точками. Такое понимание времени как следования моментов «Теперь» друг за другом заимствовано из представления о трехмерном пространстве. Однако до всякого отсчета времени и независимо от такового имеет место взаимное протяжение наступающего, осуществившегося и настоящего. В наступлении еще-не настоящего (наступающего), так и в осуществленности уже-не настоящего (осуществившемся), и даже в самом настоящем разыгрывается каждый раз свой род касания и вовлечения, т. е. присутствия. Подлежащее такому осмыслению присутствие мы не можем отнести к одному из трех измерений времени, а именно, как это напрашивается, к настоящему. Скорее единство трех измерений времени покоится на игре каждого в пользу другого».
Рекомендуем прочесть:
1. А.Дугин – «Мартин Хайдеггер: философия другого Начала»;
2. Р.Сафрански – «Хайдеггер: германский мастер и его время»;
М. Хайдеггер. Философия бытия человека
Мартин Хайдеггер. Философия бытия человека
лекция (сокращенный вариант)
«Онтически ближайшее и известное есть онтологически самое далекое, не узнанное, и в его онтологическом значении постоянно просмотренное». (М. Хайдеггер, «Бытие и время»)
«. Первая встреча со взглядом его глаз показывала человеку, кем он был и кто он есть: видящий. Мыслитель, который видит». (Х.Г. Гадамер, «Kleine Schriften»)
Мартин Хайдеггер, будучи ассистентом, затем последователем Эдмунда Гуссерля во Фрайбурге, в итоге принял его феноменологический метод исключительно для того, чтобы использовать его применительно к своим изначальным целям. Задаваясь вопросом о бытии смысла и открывая за трансцендентальной субъективностью более глубинную структуру здесь-бытия, он обратился к фундаментальному вопросу о Бытии, который всегда стоял перед философией, в то время как – и это звучит парадоксально – западная метафизика предала его забвению.
Экзистенциальный анализ. – Можно ли ставить вопрос о бытии? Из Бытия сделали самое общее понятие, тогда как оно отсылает к смыслу; его сделали очевидным понятием, тогда как Бытие есть загадка. Более того, философы всегда противопоставляли Бытие времени, не замечая того, что, возводя его в вечное настоящее перед лицом ускользающего времени, они понимали его, следуя времени.
Необходимо начать с признания следующего главного момента: только пребывая среди сущих, человек способен задаваться вопросом о Бытии. Вопрос о Бытии должен ставиться, исходя из человека (кто есть Dasein, или вот-бытие, присутствие-существующий, благодаря которому случается Бытие); вопрошать о нем следует «в горизонте понимания времени». Анализ Хайдеггера является не экзистенциальным (это дело каждого в его существовании), а экзистентным, поскольку он выявляет онтологическую структуру существования. Недоразумение проистекает из превосходного описания Dasein как заботы.
Вот-бытие как забота состоит из фактичности, или брошенности (мы ввязаны во что-то, брошены), существования (которое заставляет вот-бытие постоянно устремляться вперед-себя, изначальное время рождается из того, что придет) и бытия-в-близи-чего-то (поскольку вот-бытие всегда находится в присутствии чего-то другого). В последующем анализе модальностей заботы Хайдеггер описывает озабоченность, господство анонимного, безличного мира толпы и показывает, каким образом подлинность человека, имеющего дело со временем, раскрывается в его характеристике бытия-к-смерти.
Онтологическое различение. – Дело, начатое в «Бытии и времени», не завершено и, вероятно, не может завершиться. В самом деле, при переходе от интерпретации бытия в горизонте времени к мышлению о Бытии возникает центральная проблема онтологического различия.
Вопрос о Бытии сущего стар, как сама философия. К тому же, вопреки любой метафизической традиции, считающей Бытие и сущее двумя отдельными мирами, они не могут проявлять себя изолированно. Бытие, взятое как одиночное, не является более Бытием сущего. Со своей стороны, сущие являются таковыми в той мере, в какой они включены в присутствие Бытия. Следовательно, Бытие и сущее являют себя, исходя из различия, лежащего в основании любого представления. Вот почему забвение различия представляют собой значительнейшее и богатейшее событие Истории – приход метафизики.
Так, Платон принимает Бытие за сущность сущих, за их Идею; Аристотель считает бытие в бытии причиной сущего, восходящего к высшему Сущему; Декарт полагает сознание прозрачным для себя самого и сводит мир к математической конструкции, к накоплению поддающихся подсчету и использованию сил, которыми овладеет победно шествующая техника.
Первой задачей в таком случае является «деконструкция» метафизики – чтобы обнаружить почву, в которой она укоренена. При признании различия забвение не является более некой нагрузкой для человека; оно есть само Бытие в той мере, в какой оно отступает, чтобы дать возможность для возникновения сущего.
Исторически существующий человек. – Поскольку сущее – это «вот» Бытия, через которое Бытие являет себя, человек, как говорит Гёльдерлин, есть то чувствительное сердце, которое любят посещать языческие боги. В этом смысле можно осмелиться утверждать, что подлинно существует один только человек. Другие сущие – дерево, собака или Бог – не существуют, они есть. Только человек в состоянии собрать сущих (нечеловеческих) в свете Бытия: он «пастырь Бытия». Это не означает, что человек учреждает Бытие: напротив, Бытие предстает в качестве просвета, если только человек отвечает на его зов в экстатическом существовании. «Имеет место» Бытия означает: давать себя. Это изначальное дарение обязывает человека, он обнаруживает себя «должником». Поскольку человек появляется только благодаря Бытию, непременно отставая от Бытия, его участью является конечность. Его творческая способность есть прежде всего способность к принятию.
Понятно, почему необходимо изменить словарь: «существовать» для человека не означает простого существования, факта, экзистенциального усилия, акта самополагания.
Сущность человека (Dasein) коренится в его существовании в том смысле, что он открыт для открывания Бытия, отсылает к экстатическому присутствию Бытия, такому, каким он проявляет себя в качестве «просвета» в тут-бытии: человек существует (ek-siste).
Вместо того, чтобы существовать, человек может отказаться от себя, утратить себя, возомнить себя субъектом и мерой всего сущего: упорствовать (in-sister). Драма человека заключается в его отвращении от таинства Бытия, ведущим к забвению себя и к блужданию.
Поскольку фундаментальная временность находится в действии, предшествуя всем хронологическим измерениям, утверждать, что человек есть существующий, значит, говорить о нем как о существе историческом (в том смысле, что он наделен историчностью, являющейся обязательным условием любой Истории, а не в том, в каком его понимают историки, вступающие в игру позже).
Как представляется, Хайдеггер ступает на уже вполне обозначившийся путь: Природа не имеет истории, а человек является единственным историческим существом, поскольку он свободен. Однако он тут же отказывается представлять свободу свойством, каким уже существующий человек обладал бы по своему усмотрению. Таким образом обоснованная свобода не есть свобода. Следовательно, необходимо перевернуть ход операций: свобода изначальна, она предшествует человеку, обосновывает человека, поскольку человек есть всего лишь сущее, для которого являет себя Бытие. Не человек владеет свободой, а свобода владеет человеком.
Поскольку свобода есть подступ к раскрытию сущего как такового (свобода – это «позволить-быть» сущему), именно она делает возможным отношение человека к целостности сущего, то есть Природу. Человек есть историческое бытие, ибо он действует перед лицом сущего. Напротив, Природа не имеет истории, потому что она чужда по отношению к дару Бытия. Но поскольку невозможно отделить возникновение Природы от фундаментального философского вопроса о Бытии сущего, свобода, обосновывая историю, одновременно обосновывает подступ к слову. Вот почему вопрошание о сущем как таковом и начало западной истории – это одно и то же.
Истина истины. – Центральная тема дара Бытия заставляет нас вернуться к наболевшему вопросу об истине, которой с полным основанием неотступно преследует любую философию.
В классике истина определяется как соответствие (адекватность высказывания и предмета, утверждает схоластика, отчасти отвергая адекватность предмета своей идее, что выражает аутентичность предмета – например, подлинность золотого слитка). Однако эта конкретная истина, эти правдивые высказывания, подлинные вещи не являются истиной как таковой. В противном случае мы должны были бы свести эту истину к истине вообще, являющейся не чем иным, как универсальной абстракцией.
Поскольку правдивое высказывание делает вещь присутствующей, заставляя ее возникнуть перед нами в качестве предмета, истина есть прежде всего отступление перед сущим. Изначальное место истины – это не суждение, а открытость поведения, позволяющая отступить перед сущим, чтобы оно проявило себя в своем бытии и определило меру. Истина, следовательно, не есть нечто истинное, она по существу своему – свобода, позволяющая человеку быть самосознанием и понимать не-человеческое – сущее в целостности, открывающееся ему как присутствие в момент зарождения.
Именно в языке сохраняется отметина дара и отдаления от Бытия. Язык – это язык Бытия, место, где оно пребывает. Именно в нем и благодаря ему мы должны вести разыскание Бытия. Однако чтобы экспериментировать с присутствием в момент зарождения, необходимо обратиться к искусству. На деле никакое произведение не выражает вещь такой, какова она есть (нарисованные Ван Гогом башмаки не являются подлинными башмаками, которые можно было бы носить), оно представляет собой открытость Бытию, явление как таковое. Функция искусства заключается в том, чтобы раскрывать перед нами сущность вещи (башмаки в их сущности), вновь направлять к Бытию сущее, которое наподобие ауры окружает Присутствие. Красота – это на самом деле свет, льющийся при явлении Бытия.
И если «поэзия есть праязык исторического народа», по Хайдеггеру, то и исконная философия, по нашему мнению, прежде всего, есть язык, на котором говорит само Бытие. Фундаментальная онтология Мартина Хайдеггера обладает и уникальным понятийным языком, становлением понятия в языке.
1.Хайдеггер М. Бытие и время. /Пер. с нем. В.В.Бибихина. – СПб: «Наука», 2002.- 450с.
2.Хайдеггер М. Исток художественного творения / Пер. с нем. Михайлова А.В. – М.: «Академический проект», 2008. – 528 с.
3. Фольшайд Доминик. Хайдеггер. С.128-132.//Великие философские учения. /Пер. с франц. Вдовиной И.С. – М.: Искусство XXI век, 2005. – 448с.
Понятие бытия (Seyn) в философии М. Хайдеггера и её методологические особенности
| Цендровский Олег Юрьевич |
кандидат философских наук
старший преподаватель, кафедра философии и общественных наук, Нижегородский государственный педагогический университет
603005, Россия, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 1
senior teacher of the Department of Philosophy and Social Studies at Nizhny Novgorod State Pedagogical University
603005, Russia, Nizhegorodskaya oblast’, g. Nizhnii Novgorod, ul. Ul’yanova, 1
Просмотров статьи: 36362 c 5.5.2015
Дата направления статьи в редакцию:
Аннотация: В данной статье подробному анализу подвергается основополагающее для учения М. Хайдеггера понятие бытия (das Sein/Seyn) и вытекающие из его истолкования мыслителем методологические особенности его философствования. Парадоксальным образом в научной традиции изучения хайдеггеровского наследия вопрос о специфическом содержании понятия бытия, несмотря на его первостепенное значение, раскрыт крайне бегло и неудовлетворительно — даже наиболее авторитетные исследователи, как правило, ограничиваются самым первым и поверхностным приближением в его интерпретации. Автор предпринимает попытку ликвидировать данный недостаток через последовательный разбор всех существенных смысловых слоев хайдеггеровского Seyn. В последней части работы даётся разбор специфических черт философской мысли Хайдеггера, непосредственно вытекающих из понимания мыслителем её основного предмета — бытия. Описанный анализ проводится автором в ориентации на тексты, написанные после так называемого «поворота» в философии Хайдеггера, произошедшего в 1930-х гг. Это позволяет избежать распространенной методологической ошибки преувеличивать значение «Бытия и времени» и пытаться толковать полувековое развитие его мысли через призму одной книги, самим же философом признанной неудачной. Основным научным вкладом настоящей работы является уникальная для комментаторской традиции схема, в которой предлагается поэтапное и систематическое разъяснение смысла понятия бытия в учении Хайдеггера через 10 его фундаментальных атрибутов: 1) сущее есть; 2) бытие не есть сущее; 3) бытие есть ничто; 4) бытие есть истина (άλήθεια); 5) бытие есть одновременно и простая, и сложная «сущность» (das Wesen); 6) бытие есть пространство-время; 7) бытие есть становление (πόλεμος); 8) бытие есть священное, сакральное (das Heilige); 9) бытие есть событие, присвоение (das Ereignis); 10) бытие есть Четверица (das Geviert).
Ключевые слова: Хайдеггер, фундаментальная онтология, онтология, феноменология, бытие, время, сущее, истина, становление, философия религии
Abstract: This article conducts a thorough analysis of the fundamental for M. Heidegger’s doctrine notion of being (das Sein/Seyn), as well as resulting from it interpretations of the methodological peculiarities of the thinker. In a paradoxical way, within the scientific tradition of the study of Heidegger’s heritage, the question about the specific content of the notion of being is revealed briefly and unsatisfactory, even despite its paramount importance. The author makes an attempt to eliminate this flaw carefully examining all of the existing conceptual layers of Heidegger’s Seyn. The work present a detailed review of the peculiar features of the philosophical thought of Heidegger, which directly originate from the understanding of its main subject – the being. The described analysis is conducted in accordance with the text written after a so-called “turn” that took place in the philosophy of Heidegger in the 1930’s. It allows avoiding the spread methodological mistake of exaggerating the importance of the “Being of time”; as well as the attempt to interpret a semicentennial development of his though through the prism of a certain book, which in the philosopher’s opinion was unsuccessful. The author’s main contribution lies in the unique for the commentator’s tradition scheme, which suggest the gradual and systemic clarification of the essence of being in the doctrine of Heidegger through the 10 of his fundamental attributes.
Establishment, Truth, Being, Time, Being, Phenomenology, Ontology, Fundamental ontology, Heidegger, Philosophy of religion
Одним словом, в научной традиции существует проблема не просто интерпретации каких-то отдельных и спорных моментов хайдеггеровского учения – повсеместно наблюдается пробел в понимании его основного понятия и, как следствие, всех аспектов его философии. В ходе анализа текстов Хайдеггера мы сформулировали ряд последовательных шагов по экспликации понятия бытия, наращиванию на него новых уровней и смыслов, от самых простых и «начальных», с точки зрения процесса постижения, и вплоть до самых сложных и глубинных. Это позволяет осмыслить философию Хайдеггера в её зрелости и полноте, как она сформировалась уже в начале 1930-х годов, и не подпасть под ошибку постановки её интерпретации в зависимость от пробных шагов, сделанных на раннем этапе творчества, в первую очередь, в «Бытии и времени». Предлагаемая схема уникальна в комментаторской традиции и не только облегчает понимание, но и в основных чертах, как мы полагаем, соответствует той последовательности, в которой феномен бытия раскрывает себя человеку.
5. Бытие есть одновременно и простая, и сложная «сущность» (das Wesen). В основании всего философского проекта Хайдеггера лежал постулат, что бытие — это не пустое понятие, не голая абстракция, полученная в результате дедукции и восхождения к наиболее общему. Такое понятие о бытии является, с точки зрения мыслителя, ложным и выхолощенным. Бытие, о котором он ведёт речь, есть основание сущего, живая, полная содержания, деятельная и судьбоносная стихия. На первый взгляд, это вступает в противоречие с логикой, заявленной Хайдеггером еще в «Бытии и времени» и разделяющей существо бытия и сущего непреодолимой пропастью. Согласно ей, бытие как есть сущего не может иметь никаких свойств, соотношений, конкретной определённости, поскольку всё это прерогатива того, что есть. Более того, это означает, что о бытии не может вестись речь, ибо язык есть язык сущего, каждое его слово (кроме бытия и его аспектов: ничто, истина, время, пространство и т.д.) соотнесено с тем или иным явлением, представлением, понятием, то есть, всегда с сущим. Хайдеггер нигде не даёт исчерпывающего разрешения данной несостыковки, но на основе анализа хайдеггеровского наследия и его внутренней логики мы можем с большой долей вероятности предполагать, как она может быть снята и, судя по всему, снималась в самой его мысли.
Много столетий спустя Фома Аквинский обращается к тому же вопросу в своей «Сумме теологии», где так же различает реальное существование Бога и формальное существование у него отличных друг от друга атрибутов и ипостасей, подчеркивая вместе с тем совершенно особенный, непостижимый для человека способ бытия самого бытия, то есть, Бога, и то, что во фразе «Бог есть» слово «есть» означает нечто иное, нежели в словосочетаниях, где речь идёт о тварных вещах («Сумма теологии», вопрос 3, раздел 4). Хайдеггер, начинавший как исследователь схоластической мысли (в 1909 г. он поступает на теологический факультет Фрайбургского университета, затем в 1911 г. переходит на философский и по его окончании через четыре года защищает диссертацию под заголовком «Учение Дунса Скотта о категориях и значении»), несомненно, имел в виду эти размышления.
Подобно вышеназванным определениям бытия, священное не есть нечто такое, на что можно указать в ряду других предметов, она не является также их неким свойством, но представляет собой одну из частей спектра бытия, существующего ничто. Содержательно священное воплощает собой Seyn в аспекте высшего присутствия, окутывающего мир любовью, дарящего ему смысл, одаривающего мир и принимающего жертвы от людей. Неуловимое, ускользающее при попытке постичь его и схватить умом, но несомненное в своем присутствии das Heilige одновременно окутывает мир светом своей заботы, наделяет его неизъяснимой глубиной, загадочностью и не выразимой словами осмысленностью.
ПосколькуEreignis воплощает деятельный аспект Seyn , он лежит в основании хайдеггеровской философии истории и его концепции другого Начала. Бытие как Ereignis являет свою истину и скрывает её, определяет своими «посылами» всякую историческую эпоху, он есть то, откуда исходит посыл, он есть одновременно и сам этот посыл в его динамичной, разворачивающейся в сущем природе. Следовательно, именно от него зависит возможность такового второго начала человеческой истории.
10. Бытие есть Четверица (das Geviert). Пробуя передать истину бытия в единой цельной структуре, в конце 1930-х гг. Хайдеггер (судя по всему, под влиянием поэзии Гёльдерлина) приходит к концепции Четверицы, изображаемой в виде андреевского креста. В её середине находится Seyn или вещь (das Ding в его философском языке – это «живая», увиденная изнутри Seyn вещь, противопоставляемая предмету – материальному объекту эпохи нигилизма). Из этого центра исходят четыре луча, четыре оси: Божественные (die Göttlichen ) и Смертные, Небо (иногда Мир) и Земля.
Теперь, когда мы определили смысл и место понятия бытия в учении Хайдеггера, становится возможным проанализировать вытекающие из этого методологические следствия, обуславливающие специфику его философствования.
Методология хайдеггеровского мышления
Как бы то ни было, настоящая поэзия философична, а настоящая философия – поэтична. И более всего их роднит то, что ни поэзия, ни философия в хайдеггеровском учении по большому счету не стоят перед задачей познания, поступательного добывания нового знания, решения философских проблем: они обе эксплицируют и воспевают Бытие – их единственный предмет. В связи же с бытием не возникает и не может возникнуть никаких подлежащих логическому или логико-эмпирическому решению «проблем», даже его истина постигается человеком не в ходе сбора и анализа каких-то данных, а открывается по воле бытия в событии присвоения. Из понятого таким образом существа мысли и рассмотренных выше основных положений хайдеггеровской фундаментальной онтологии вытекает и совершенно особая методология его философствования.
«У: Должен признаться, что я не вполне могу представить себе всё то, что вы говорите о Крае, о просторе и о времени, о возвращении и покоеньи.
Г: Возможно, это вообще нельзя представить, поскольку в представлении всё становится предметом, который противостоит нам в определённом горизонте.
У: Тогда мы по-настоящему не можем описать то, что назвали?
Уч: Нет. Любое описание показывает называемое предметно.
Г: Тем не менее называемое позволяет себя назвать и таким образом думать о себе, названном.
Уч: в том случае, если мышление не будет больше представлением.
У: Но чем же тогда оно должно быть?