Что означает если человек говорит о себе в третьем лице
Почему человек говорит о себе в третьем лице
Содержание статьи
Иногда приходится общаться с такими людьми, привычки которых могут показаться необычными, а кому-то особенно чувствительному – даже неприятными. К числу таких индивидуальных особенностей, которые не всем приходятся по нраву, относится и привычка говорить о себе в третьем лице, то есть, не «Я пойду прогуляться», а, к примеру, «Антон пойдет прогуляться». Почему некоторым людям свойственно говорить о себе в третьем лице и о чем это может свидетельствовать?
Причины говорить о себе в третьем лице с точки зрения психологии
Так вот, если участник эксперимента говорит о себе в третьем лице – то есть, вместо местоимения «Я» использует «Он/Она» или называет себя по имени – ему становится как никогда легко шутить над собой. Кроме этого, такая форма донесения информации до собеседника позволяет максимально четко и искренне заявить о своих истинных намерениях и интересах. Дело в том, что, говоря таким образом, человек видит ситуацию как бы со стороны и не чувствует себя эмоционально вовлеченным в нее, оставаясь в то же время максимально собранным и сосредоточенным.
Почему люди говорят о себе в третьем лице – как они сами думают?
Окружающие людей, которые часто говорят о себе в третьем лице, нередко считают, что такая привычка свидетельствует о чрезмерно завышенной самооценке. Иногда это предположение не так уж и далеко от истины. Некоторые люди, которые говорят о себе именно так, действительно упиваются собственной важностью и значимостью, ощущая себя едва ли не всемогущими. Нередко это может быть свойственно высокопоставленным персонам; порой они говорят о себе не только в третьем лице, но и используют державное «Мы».
Однако в большинстве случаев то, что человек говорит о себе как бы со стороны, используется им именно для выражения иронического отношения к самому себе. Возможно, ему было бы неловко рассказать что-то от первого лица, тогда как говоря о себе, как о ком-то стороннем, он словно бы находится вне ситуации. Одновременно такая манера изложения информации о себе позволяет как бы снизить градус ответственности, словно перекладывая ее на другого человека, о котором идет речь. Таким образом, эта привычка может свидетельствовать и о неуверенности в себе и даже комплексе неполноценности.
В любом случае, люди несовершенны, и у каждого из них должно быть право на маленькие особенности характера, например, такие как привычка говорить о себе точно о ком-то другом.
Привычка рассуждать о себе любимом в третьем лице или во множественном числе, то есть вместо «я» говорить «она» или «мы», нарочито называть себя, как в детстве, по имени – есть у многих
Иногда такая манера речи раздражает окружающих, иногда вызывает улыбку.
Психологи уверяют – не всё так просто. Возможно, наша психика посылает сигналы: «Мне некомфортно. Я нуждаюсь в защите!» А возможно, подсознательно мы так ищем путь, чтобы стать мудрее. Разбираемся вместе с психологом Екатериной Пятковой.
«Саша хочет кушать»
Екатерина Пяткова – Гипотез, почему происходит такое «отделение» от самого себя, множество, – говорит Екатерина Пяткова. – С одной стороны, причина может скрываться в некотором инфантилизме. «Маша пошла. Саша хочет кушать» – так обычно говорят о себе дети лет до трёх. Но если в два-три года это звучит нормально, то в речи взрослого, считают представители гипотезы инфантилизма, это может свидетельствовать о внутренней незрелости, о желании занять позицию ребёнка или «присоседиться» к кому‑то: «Мы тут решили». По сути, решение‑то может быть единоличным, но это – способ спрятаться за «мы».
В основе другой теории – нарциссизм. Когда человек говорит так о себе, он любуется собой. Подобное явление – гибрис – было описано ещё в Древней Греции. И использовалось применительно к действиям человека, наделённого властью, который взирал на всех с оскорбительным высокомерием. То есть это такое королевское «мы» и открытое желание доминировать.
У «короля», как правило, утрачивается адекватная оценка ситуации. Получив власть, он ею упивается. Но интересный момент – когда эту власть у него отнимают, ощущение высокомерия уходит. «Король» теряет свою «корону», и его королевское «мы» исчезает.
Подобное «многоличие» свойственно и людям с психическими нарушениями, когда в силу заболевания сложно провести самоидентификацию. При этом «Я» очень часто теряется, и в речи происходит замена этого местоимения.
Держим дистанцию
Но в психологии есть и другие теории. Так, например, обращение к себе в третьем лице – ментальный приём, который успешно используют в психологических практиках. Приём помогает справиться с неприятными эмоциями. Эффект заключается в том, что мысли о себе и других людях обрабатываются у нас в разных зонах головного мозга. И мы легче прощаем ошибку кому‑то, чем себе самому. И гораздо легче переносим плохие новости о посторонних, не так стыдимся из‑за неудач приятеля, как могли бы стыдиться за себя.
Это ещё и такая возможность избежать самобичевания. Использование местоимения в третьем лице – «он», но не «я», своего имени вместо «я» – позволяет мозгу легче и более беспристрастно обрабатывать информацию при стрессовой ситуации.
Приём дистанцирования помогает психике защититься. Он широко используется в реабилитации людей, прошедших боевые действия.
Благотворный эффект дистанцирования, в частности, исследовали учёные Мичиганского университета. Было отмечено, что участники эксперимента более уверенно и убедительно выступали, когда говорили от третьего лица. Они испытывали меньше стыда, меньше смущались, чувствовали себя намного лучше эмоционально.
Это подтвердило и сканирование мозга подопытных – размышления от первого лица неизбежно активировали зоны, связанные с негативными процессами, относящимися к себе. А при рассуждениях от третьего лица такой активности не наблюдалось.
«Эффект Бэтмена»
В психологии хорошо известен и «эффект Бэтмена», который применяют в работе с детьми. Ребёнку, пережившему непростую ситуацию, предлагается рассказать об этом от лица значимого супергероя – дистанцирование от имени игрушки. И, включаясь в игру, «Бэтмен» начинает озвучивать то, что никогда бы не рассказал от собственного имени.
Взрослым надо быть очень внимательными. Если ваш малыш вдруг «ни с того ни с сего» начинает говорить от имени героя или своей игрушки: «А зайчик слышал…» – возможно, он пытается так донести до вас что‑то важное, поделиться своими страхами.
Иногда перенос подобной модели поведения переходит и во взрослую жизнь. И говоря о себе не «я», а по имени – «Люба видела» – легче рассказать о своих эмоциях и негативных переживаниях. Это ещё и сигнал нашей психики: «Я дистанцируюсь от проблемы».
Усидеть на двух стульях
В психологической практике есть особая техника – «два стула». Она используется, когда необходимо «достать» свою внутреннюю субличность, например, внутреннего критика или плаксу. Цель практики – разобраться в себе, понять, как уживаются эти личности внутри меня. Пересаживаясь со стула на стул, находясь в таких качелях, при помощи терапии мы осознаём эти состояния и учимся управлять ими.
Интересна и другая точка зрения о пользе дистанцирования. Канадский психолог Игорь Гроссман на протяжении многих лет изучает такое состояние как мудрость. Опираясь на результаты исследований, он утверждает, что привычка говорить о себе в третьем лице способна сделать нас мудрее.
В работе Гроссмана используется такое понятие как иллеизм – термин был придуман в начале XIX века, его значение – «Я не Я». То есть, опять же, рассуждение не о своей ситуации, а о проблеме условного друга позволяет взглянуть на проблему с точки зрения фактов. А туман из эмоций рассеивается.
Люди всегда были склонны к самокопанию. Это вечный путь стремящихся к познанию себя, стремящихся к мудрости. Но зачастую идти по этому пути мы не умеем. И пытаясь поразмышлять о себе, начинаем ворошить тягостные мысли и заботы. В итоге делаем ещё хуже – это не самокопание, а, скорее, самозарывание.
Поэтому приём иллеизма, который Гроссман успешно использовал при психологическом сопровождении людей с депрессиями, может помочь и при познании себя, так как не позволяет нам утонуть в эмоциях.
Секрет мудрости раскрыт?
Гроссман, пытаясь создать методику измерения мудрости, экспериментальным путём пришёл к выводу, что мудрость – это некая «конструкция», состоящая из разумных рассуждений, которая определяет то, как мы ориентируемся в жизненных проблемах. То есть раз существуют определённые показатели мудрости, то их можно улучшить, а значит – развить собственную мудрость.
Суждения подопытных измерялись по специальной шкале: беспристрастность, принятие во внимание других точек зрения, способность находить компромиссы… Было обнаружено, что показатель мудрости значительно точнее, чем показатель тестов на интеллект. А благополучие и удовлетворённость отношениями напрямую связаны с мудростью.
Эксперименты продемонстрировали силу отстранённого подхода. Оказалось, что участники вели себя скромнее и с готовностью принимали альтернативные взгляды, когда говорили о себе в третьем лице. Они также на протяжении месяца вели дневник, в котором описывали всё, что происходило в их повседневной жизни. Но по условиям эксперимента половина группы вела дневник от первого лица, половина – от третьего. В итоге «якающая» группа не показала особой динамики, а те, кто практиковал иллеизм, напротив, стали более рассудительными.
Возможно, этот метод обучению рассудительности стоит и нам взять на вооружение? И попробовать вести личный дневник иллеистического направления в качестве ежедневной практики: «Какой замечательный день! Катя сегодня проснулась в хорошем настроении…» Появляется ощущение – я смотрю на себя и события, которые со мной происходят, со стороны – на расстоянии. А ведь не зря говорят, что большое видится именно на расстоянии.
Я, то есть он: почему привычка говорить о себе в третьем лице делает нас мудрее
Когда мы слышим, что взрослый человек говорит о себе в третьем лице, как Голлум из «Властелина колец», нам кажется, что это одно из проявлений инфантилизма или нарциссизма. Однако ученые, взявшиеся всерьез исследовать, к чему приводит замена «я» на «он», выяснили, что на самом деле это может быть крайне полезным навыком. Читайте в нашем материале об их эксперименте и следующих из него выводах.
Сократу приписывают афоризм «Неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить» и призыв «познай самого себя» — кредо стремящихся к мудрости. Но существуют ли на самом деле правильные и неправильные способы размышлять о себе?
Обычное ворошение мыслей, процесс проговаривания про себя своих забот — точно не вариант. От такого вы, скорее всего, только завязнете в привычных убеждениях и утонете в эмоциях, от которых пытались отстраниться.
Исследования показывают, что у любителей такого самокопания часто возникают проблемы с принятием решений в стрессовых ситуациях, а еще они гораздо больше расположены к депрессии.
Альтернатива — древний риторический прием, поклонником которого были Гомер и Юлий Цезарь: говорение о себе в третьем лице. Термин «иллеизм» для него придумал в 1809 году поэт Сэмюэл Кольридж, образовав слово от латинского ille — он, оно, то есть «не-я». Если рассуждать не о своей ситуации, а о проблеме условного друга, позиция «Дэвид был расстроен тем, что…» позволяет взглянуть на проблему с другой точки зрения и рассеять сгустившийся вокруг нее туман из эмоций.
Опубликовано множество исследований о пользе иллеизма; в свежей статье группы американских и канадских ученых под руководством Игоря Гроссмана также обнаруживаются долгосрочные позитивные последствия этого подхода: большая ясность мышления, лучшая эмоциональная регуляция.
Авторы полагают, что благодаря методу иллеистского дневника развитие мудрости становится простой ежедневной практикой.
Гроссман и его команда задались целью подвести основательную экспериментальную базу под исследования такого свойства, как мудрость, до сих пор не изучавшегося научно из-за расплывчатости его определения. В одном из предыдущих исследований ему удалось создать методику измерения мудрости, коррелирующую с цифрой IQ. Суждения подопытных измерялись по шкале, факторами которой были интеллектуальная беспристрастность, принятие во внимание других точек зрения, осознание неопределенности и способность находить компромиссы.
Гроссман обнаружил, что «показатель мудрости» значительно точнее, чем результаты тестов на интеллект, указывал на эмоциональное благополучие и удовлетворенность отношениями. Разрабатывая это направление, психолог и обнаружил силу отстраненного подхода: участники экспериментов вели себя скромнее и с большей готовностью принимали альтернативные взгляды, когда говорили о себе в третьем лице.
В следующем исследовании группа Гроссмана попросила триста участников фиксировать сложные для них социальные ситуации. Два независимых психолога оценивали их мышление по упомянутой выше шкале мудрости. Респонденты должны были на протяжении четырех недель вести дневник, описывая подобные ситуации, с которыми они сталкивались в повседневной жизни — например, спор с коллегой или плохие новости. Половину участников попросили делать записи от первого лица («сегодня я»), другую половину — от третьего («сегодня он/а»). Через месяц тест на мудрое мышление повторялся.
Итоги эксперимента оказались такими, как и предполагали ученые: контрольная «якающая» группа не показала сколько-нибудь значимой динамики, те же, кто практиковал иллеизм, стали более рассудительными.
Эти результаты удивительны, в частности, потому, что привычка рассуждать о себе в третьем лице в нашем обществе считается детской — или же воспринимается как проявление нарциссизма (явная противоположность мудрости). Кольридж считал иллеизм хитростью, призванной прикрыть эгоизм. Кстати, Дональд Трамп часто говорит о себе в третьем лице — что бы это ни значило.
В заключении группы Гроссмана говорится, что было бы полезным узнать, распространяется ли эффект иллеизма и на рассуждения о других вещах, а не только на волнующие участников эксперимента проблемы и конфликты. Вполне возможно, что отстранение помогает и там: раньше, например, было доказано, что внутренний монолог ведет к ошибкам при игре в покер, а успешность при игре на бирже зависит от умения владеть эмоциями.
Почему я иногда говорю о себе в третьем лице (главное, чтобы никто не слышал)
Как замена всего одного слова в предложении помогает лучше справляться с эмоциями
Летом 2010 года звезда американского баскетбола Леброн Джеймс впервые в карьере получил статус свободного агента и решил перейти из своего родного клуба «Кливленд Кавальерс» в другую команду — «Майами Хит». Джеймса можно было понять: он хотел профессионального роста, а новый клуб, куда одновременно переходили еще два сильных игрока, давал такую возможность.
Уход Джеймса вызвал бурю негодования как у руководства «Кавальерс», так и у болельщиков — некоторые даже публично сжигали футболки с номером баскетболиста. Очевидно, решение далось тяжело. В телевизионных интервью того времени Джеймс выглядит немного растерянным, а в одном из них произносит странную фразу: «Чего я точно не хотел, так это принимать решение на эмоциях. Я хотел действовать в интересах Леброна Джеймса и поступать так, чтобы Леброн Джеймс был доволен».
Обращение к себе в третьем лице только добавило раздражения и вызвало разговоры о чрезмерно раздутом эго Джеймса. Но, как позже стали отмечать психологи, это заявление знаменитости на самом деле было очень удачным ментальным приемом, который помогает справиться с неприятными эмоциями.
Мысли о себе и мысли о других людях обрабатываются в разных зонах головного мозга, и, как вы прекрасно знаете, по-разному в нас отзываются. Мы легче прощаем ошибку другу, чем себе, гораздо проще переносим плохие новости о посторонних людях и не так стыдимся за неудачное выступление приятеля, как могли бы стыдиться за свое. Поскольку мысли и язык связаны напрямую, использование имени или местоимения в третьем лице позволяет мозгу легче обработать стрессовую ситуацию; психологи называют это дистанцированием.
Профессор психологии из Университета Мичигана Итан Кросс провел с коллегами много исследований, указывающих на благотворный эффект языкового дистанцирования.
В одном из них участникам нужно было произнести речь как будто при приеме на работу. При этом участников намеренно поместили в довольно стрессовую ситуацию: их выступления слушали три специально нанятых актера, которых попросили не выражать никаких знаков одобрения — по большей части просто сидеть с каменными лицами. Любой человек, произносящий речь, знает, что нет ничего хуже отсутствия реакции у слушателей. При этом за спиной актеров еще и стояла большая видеокамера с мигающей красной лампочкой.
Испытуемых разделили случайным образом на две группы. Одной группе сказали, что для целей исследования им нужно перед выступлением описать свои чувства и ощущения от первого лица — то есть так, как мы обычно и делаем: «Я нервничаю. Я чувствую, что. » — и ответить на вопрос «Почему я испытываю то или иное чувство?». Другой группе дали абсолютно такое же задание, только попросили называть себя в третьем лице, по имени: «Майкл чувствует. », «Почему Майкл испытывает то или иное чувство?» и т.д.
Обе группы выступили, а затем записанные на видео презентации показали уже настоящей комиссии, при этом эксперты не знали, кто из участников к какой группе относился.
Что решили члены комиссии? Выступления участников из второй группы они оценили как более убедительные. Люди из второй группы также отметили, что ощущали меньше стыда и смущения во время выступления. А после теста они меньше прокручивали в голове сцену выступления — испытуемых намеренно оставляли в одиночестве на некоторое время, прежде чем объявить результат, и просили потом описать, что они чувствовали.
В одном из подобных исследований команда Кросса сканировала мозг участников при помощи фМРТ. Результаты показали, что размышления от первого лица неизбежно активируют зоны в медиальной префронтальной коре головного мозга, связанные с «негативными процессами, относящимися к себе», а рассуждения в третьем лице — нет. Более того, ведение внутреннего диалога в третьем лице улучшает эмоциональную реакцию без задействования зон мозга, отвечающих за сознательный контроль эмоций — по сути, это эмоциональное смягчение происходит автоматически. Наконец, рассуждения в третьем лице отнимают у мозга меньше энергии.
Разговор о себе в третьем лице выглядит легким безумием. Но, как отмечает Итан Кросс в подкасте The Happiness Lab, слава богу, его можно вести не вслух, а про себя — эффект будет тот же.
Я попробовал эту технику несколько недель назад, когда собрался сделать серию коротких интервью для ютуб-канала Reminder: в течение 13-15 минут я разговаривал по Zoom с известными предпринимателями, расспрашивая, как им и их компаниям удается справиться с кризисом, вызванным пандемией коронавируса. Естественно, не все герои, к которым я обращался, соглашались на интервью, и, чтобы не расстраиваться из-за очередного отказа, я, следуя совету Кросса, говорил себе: «[Имя] отказался поговорить с Максимом для его видеопроекта». (Хорошо, что этого никто не слышал.) Я, конечно же, сожалел о неудавшемся разговоре, но, кажется, сильно меньше, чем мог бы.
Кросс рекомендует и другие формы дистанцирования. Одна из них — дистанцирование во времени — может снизить уровень тревожности, вызванный пандемией. Идея в том, чтобы смотреть на нынешнюю ситуацию из будущего, с расстояния двух лет, когда пандемия уже закончилась и все вернулось в норму. Это позволяет эмоционально не погружаться в пучину текущих проблем и, соответственно, принимать более качественные решения.
Еще один вариант дистанцирования получил название «эффект Бэтмана» — его можно использовать, чтобы помочь детям справиться со сложными задачами. Дети чувствуют себя более уверенно и тратят больше времени на выполнение задания, если их просят подумать о своих чувствах в третьем лице — например, от имени супергероя, который точно умеет контролировать свои эмоции и справляться с проблемами. Этот эффект описывает исследование психологов из Университета Миннесоты Стефани Карлсон и Рэйчел Уайт. В коротком ролике можно увидеть, как маленький мальчик тратит гораздо больше времени, пытаясь открыть ящик с игрушкой (ни один из ключей не подходит к замку), когда на его плечи накинут плащ Бэтмана. По словам Карлсон, психологическое дистанцирование позволяет маленьким детям действовать так, будто они на 12 месяцев старше.
Леброн Джеймс, как известно, дважды стал чемпионом НБА в составе «Майами Хит», а потом успел еще раз поиграть за «Кливленд Кавальерс», принеся и им звание чемпиона. В интервью он часто говорит о том, что ментально подготовиться к игре не менее важно, чем физически; свою тактику психологического тренинга он сконденсировал в прошлом году до серии 10-минутных аудиороликов, доступных подписчикам Calm — приложения для медитации. А исследование профессора психологии Итана Кросса, как он признается, во многом началось с того самого интервью, в котором Джеймс говорил о себе в третьем лице.
НАУКА
Kross, E., Bruehlman-Senecal, E., Park, J., Burson, A., Dougherty, A., Shablack, H., Bremner, R., Moser, J., & Ayduk, O. (2014). Self-talk as a regulatory mechanism: How you do it matters. Journal of Personality and Social Psychology, 106 (2), 304–324. [pdf]
Как стать спокойнее и мудрее? Говорить о себе в третьем лице!
Теории и практики
«Неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить», — говорил Сократ. При этом навязчивое обдумывание одной и той же ситуации или проблемы принесет только больше трудностей — от сложностей с принятием решений до повышенного риска депрессии. Но как же рефлексировать правильно? Научный журналист Дэвид Робсон полагает, что секрет очень прост и был известен еще древним римлянам: говорите и думайте о себе в третьем лице. T&P публикуют пересказ его заметки с Aeon.
Говорить о себе в третьем лице — древний риторический метод, к которому обращался даже Юлий Цезарь. Считается, что в сложных или эмоционально напряженных ситуациях взгляд на себя со стороны поможет мыслить более трезво и объективно.
Исследования показывают, что эта методика действительно работает. Так, благодаря эксперименту психолога Игоря Гроссманна из Университета Ватерлоо выяснилось, что рассуждения о своих эмоциях и политических взглядах в третьем лице помогают развивать интеллектуальное смирение (мышление, готовое признавать ошибки и учиться на них. — Прим. T&P), взгляд с перспективой в будущее и способность приходить к компромиссу.
Люди, говорящие и пишущие о себе в третьем лице, буквально становились мудрее.
Кроме этого, метод помог более трезво оценивать свои эмоции и отношения с близкими. 300 участников эксперимента попросили предсказать, какие чувства им предстоит испытать из-за отношений с родственниками и друзьями в следующем месяце. По прошествии времени их прогнозы проверили. Те, кто говорил о себе в первом лице, переоценили число позитивных и недооценили количество негативных эмоций. Рассуждающие о себе в третьем лице оказались ближе к реальности и, соответственно, более подготовленными ко встрече с неприятными чувствами.