Что означает гуси лебеди
Гуси-лебеди
Авторы страницы
ГУСИ-ЛЕБЕДИ
Изображение
Этимология
Что означает название существа?
Внешний вид
птицы, белого цвета, с длинной шеей
Происхождение
Гуси-лебеди, наверно, чтобы показать, что это были и ни гуси, и ни лебеди. И существуют они только в народных сказаниях, т.е. в природе таких птиц не существует.
Место обитания
там где живет Баба-Яга, лес
Родственники
Особенности характера и привычки
живут вольно и воруют детей и все, что под руку попадется.
Интересы
служить Бабе-Яге верой и правдой
Друзья
Баба-Яга, Змей Горыныч
Враги
Характерные фразы, цитаты
Образ в искусстве
Произведения, в которых встречается существо
Русские народные сказки Терёшечка; Гуси-лебеди; Кривая уточка; Ивашко и ведьма
Фильмография
Ивашка из дворца пионеров (1981)
Похожие существа в мифах других народов, сказках, фантастических произведениях
Творческая работа
В этом разделе размещается творческая работа команды: цифровая история (I этап), инфографика (II этап), видео (III этап)
Как сказки помогают человеку расти?
Благодаря сказкам дети узнают о других странах, традициях, культурах. И ничто так здорово не развивает фантазию и воображение, как сказки. Чтение сказок не только помогает детям расти творческими, но и здорово развивает речь, а в будущем повлияет на умение писать и читать.
Гуси-лебеди
Содержание
Сюжет
Муж и жена уехали на ярмарку и оставили маленького сына дома. Старшая сестра, которой поручили следить за братом («не ходи со двора, будь умницей — мы купим тебе платочек»), загулялась-заигралась и оставила его одного. Малыша унесли гуси-лебеди.
Девочка пустилась за ними в погоню и в конце концов нашла братца в избушке Бабы Яги.
Персонажи
Сюжетные отличия в разных версиях
У Александра Афанасьева сестрица не нашла бы брата, если бы ей не помог мудрый ёжик. В обработке Алексея Толстого она находит его сама. У Афанасьева она просто прокрадывается к избушке и уносит братца. В обработке А. Н. Толстого она заходит в избушку, беседует с Бабой Ягой и т. п., и только улучив момент, когда та не видит — убегает с мальчиком.
По этой версии, Баба-Яга хотела извести (съесть) сестру, а не брата (в народном варианте Яга просто похищает детей без особой цели: нигде не говорится, зачем; и после этого держит в плену).
Мораль сказки
Обычное толкование — сказка учит детей слушаться взрослых, но не капризничать (когда девочка помогает печке, речке и яблоньке, они тоже помогают ей). Поэтичность этого поучения в том, что за детей вступаются силы природы.
Другая трактовка (мифологическая) видит в сказке отображение обряда инициации, которую в древнем мифе проходил похищенный брат (сестра — жрица, проводящая этот обряд), а сами гуси-лебеди — психофоры (то есть, переносят души в загробный мир).
Примечания
Героиню сказки (сестрицу) часто называют Алёнушкой, но это неправильно (в мультфильме её зовут Маша).
На многих иллюстрациях она изображается взрослой, но это противоречит её характеру как героини сказки (там чётко говорится о ней как о непослушном ребёнке).
Это одно из самых известных, популярных и часто издаваемых произведений русского фольклора.
Такое название носит восьмой студийный альбом группы «Вежливый отказ», вышедший в 2010 году.
В советском мультфильме «Ивашка из дворца пионеров» гуси Бабы Яги похищают мальчика по имени Ваня. Ивашка должен был стать закуской на праздничном столе Яги, однако с помощью смекалки и имеющихся при себе инструментов, выбрался из плена, победил кота-Баюна, Кощея бессмертного и Змея Горыныча.
«Гуси-лебеди»: сказка о духовной инициации
Сюжет этой сказочки кажется очень простеньким и наивным, но в ней, как, впрочем, и в других сказках, скрывается глубочайший смысл. Итак, начнём разбор. (Сказка в обработке А. Н. Толстого) «Жили мужик да баба. У них была дочка да сынок маленький. — Доченька, — говорила мать, — мы пойдем на работу, береги братца! Не ходи со двора, будь умницей — мы купим тебе платочек. Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила братца на травке под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях. Вернулась девочка, глядь — братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда — нету! Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет от отца с матерью, — братец не откликнулся. Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом. Тут она догадалась, что они унесли ее братца: про гусей-лебедей давно шла дурная слава — что они пошаливали, маленьких детей уносили».
Гуси-лебеди – здесь тоже налицо глубочайший символизм. Гусь являет собой двойственный образ. В мифах он выступает и как творец вселенной, и как птица хаоса. В основном, это, конечно, светлый персонаж. Египтяне верили, что именно великий гусь Гоготун снёс золоте яйцо, из которого вылупился бог Солнца Амон-Ра. В римском храме Юноны гусь являлся священной птицей. У эллинов он ассоциировался с Бореем – богом северного ветра, что указывает на его нордическую сакральность. Он же был птицей гиперборейского Аполлона. Но есть у него и некая тёмная сторона. Как водоплавающая птица, он хоть и устремлен к небу, но одновременно связан и с водой – символом первобытного, изначального хаоса. К слову, с морем-окияном связаны и сакральные птицы – Стратим и Алконост.
Эллины считали, что именно гусь переносит души умерших в подземное царство Аида, то есть в страну теней, в Навь, в регион Души (не Духа).
Собственно говоря, туда же гуси (лебеди) и понесли Сына, ведь Лес – образ Нави. В данном плане указывается на искажение, инверсию изначальной, гиперборейской традиции Золотого Века. Гуси реализуют свою темную сторону. Нельзя пройти мимо метасоциального аспекта. В индоарийской традиции символом изначальной, гиперборейской касты Хамса является Лебедь, но её же символизирует и Гусь. (Сами Гусь и Лебедь являются птицей гиперборейского Аполлона.) Эта сверхкаста была тождественна всему гиперборейскому социуму, внутри неё не было раскола на священников, воинов и «хозяйственников», как нет его и внутри Царского начала.
Таким образом, Гуси-Лебеди символизируют некую ветвь гипербореев, которая переродилась. «Бросилась девочка догонять их. Бежала, бежала, увидела — стоит печь. — Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели? Печка ей отвечает: — Съешь моего ржаного пирожка — скажу. — Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся… Печка ей не сказала. Побежала девочка дальше — стоит яблоня. — Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси-лебеди полетели? — Поешь моего лесного яблочка — скажу. — У моего батюшки и садовые не едятся… Яблоня ей не сказала. Побежала девочка дальше. Течет молочная река в кисельных берегах. — Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели? — Поешь моего простого киселька с молочком — скажу. — У моего батюшки и сливочки не едятся… Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего — надо идти домой. Вдруг видит — стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается. В избушке старая баба-яга прядет кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками».
Три «Объекта», с которыми встретилась девочка, являются некими «порталами» ввысь, в Рай. Печь обладала у наших предков сакральным значением, служила своеобразным святилищем. Яблоня – образ Мирового Древа, нетварной, Божественной вертикали, пронизывающей тварные миры. Молочная Река – образ великой Райской реки, которая ниспадала на Северный полюс, разделяя Гиперборею на четыре части – крестообразно. (Ниспадает она и сейчас, но сама Гиперборея, сокрытая льдами, чувственно незрима.)
Сестра отказывается принять дары из этих «порталов». Она не готова к духовной инициации, хотя и желает обрести потерянную духовность в лице Брата. В результате, ей приходится пройти душевную (контр)инициацию в регионе Души, в Нави, в Лесу, в логове Бабы-Яги. Сама Яга – есть Мировая Душа, точнее, её больной, ветхий аспект.
«Девочка вошла в избушку: — Здравствуй, бабушка! — Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась? — Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться. — Садись покуда кудель прясть. Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядет — вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей: — Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу. Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала: — Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоет-выпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается. Девочка сидит ни жива ни мертва, плачет, а мышка ей опять: — Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду. Девочка взяла братца и побежала. А баба-яга подойдет к окошку и спрашивает: — Девица, прядешь ли? Мышка ей отвечает: — Пряду, бабушка… Баба-яга баню вытопила и пошла за девочкой. А в избушке нет никого. Баба-яга закричала: — Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла. Сестра с братцем добежала до молочной реки. Видит — летят гуси-лебеди. — Речка, матушка, спрячь меня! — Поешь моего простого киселька. Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла ее под кисельным бережком. Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка с братцем опять побежала. А гуси-лебеди воротились, летят навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда! Стоит яблоня… — Яблоня, матушка, спрячь меня! — Поешь моего лесного яблочка. Девочка поскорее съела и спасибо сказала. Яблоня ее заслонила ветвями, прикрыла листами. Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидели ее, загоготали — налетают, крыльями бьют, того гляди, братца из рук вырвут. Добежала девочка до печки: — Печка, матушка, спрячь меня! — Поешь моего ржаного пирожка. Девочка скорее — пирожок в рот, а сама с братцем — в печь, села в устьице. Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели к бабе-яге. Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой. А тут и отец с матерью пришли».
В древности пряжа выступала как некий мифопоэтический образ долгой жизни. Тут присутствовал и низший аспект, когда имелась ввиду жизнь, понимаемая сугубо в Душевном, «психическом» смысле, отличном от смысла Духовного. Именно бесконечного продления такой вот жизни и желают оккультные адепты, практикующие душевную, вампирическую инициацию (точнее, контр-инициацию). Эллины имели представление персонифицированной судьбе по имени Ананка. Она изображается женщиной, вращающей гигантское веретено. Это – Судьба, понимаемая как неумолимая, беспощадная закономерность. Тончайший мистик Юрий Стефанов считал, что именно Ананку имел ввиду Густав Майринк, когда рисовал образ черной «богини» Исаис-Асайи «Мы сможем понять, кто же она такая, только обратившись к тому эпизоду из «Серебряного башмачка», где ее космическая ипостась описывается в виде великанши в треугольнике, сотканном из черного дыма жертвоприношений; держа в своих бесчисленных руках бешено крутящееся веретено, она сучит пряжу из кровоточащей (вот и перекличка с вампиризмом – А. Е.) человеческой плоти».
В данном случае Мышь как бы искупает свою вину, исправляет своё инверсивно-разрушительное деяние. Если Гусь (Лебедь) реализует темную сторону, то она задействует сторону светлую, восполняя «убывающую» сакральность. Сестра проявляет свою волю к духовному преображению, к воссоединению с Братом. Она устремляется к светлой стороне Мыши, что означает преображение звериного, животного, душевного начала. И, таким образом, Сестра становится готовой к спасительной духовной инициации. Она принимает дары от Реки, Древа и Печи. Сказка завершается воссоединением Души (Сестры) и Духа (Брата), а также возвращением Райского Неба-Отца и просветленной им Матери-Земли.
Что означает гуси лебеди
(отрывок из книги E. A. Коровина | Знаем ли мы свои любимые сказки?)
А кто такие гуси-лебеди?
Действительно – кто? Гуси – это гуси. Лебеди – понятно, лебеди. Но гуси-лебеди – это сочетание, казалось бы, несочетаемого. Давайте разберемся!
Гуси – древнейшие домашние птицы, олицетворяющие обычный деревенский быт, то есть совершенно земную жизнь. Вот они, гуси, – всегда под боком.
Лебеди, прилетающие и улетающие красавцы, в народном восприятии относились к загадочным, потаенным птицам. Недаром же в сказках лебедушка, ударившись о землю, могла обернуться девицей-красавицей. Вспомним хотя бы Царевну Лебедь из сказки Пушкина о царе Салтане. Ту самую, у которой месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит. То есть лебеди – птицы волшебные, романтические, принадлежащие какому-то прекрасному, далекому и притягательному, но явно не обыденному миру. Недаром же именно об этих завораживающих птицах сложено так много сказок. Ну а какую легенду можно сложить о гусях, вечно крутящихся под ногами, шипящих и гогочущих?
Словом, гуси принадлежат к обычному миру, который наши предки называли миром Яви, то есть миром проЯВленным. А вот лебеди – птицы из мира Нави, того, что НАВевает мечты, приносят НАВаждения, то есть мира загадочного, волшебного, потустороннего.
Ну а кто же будут гуси-лебеди?
Это птицы, которые способны жить в двух мирах – обыденной Яви (как гуси) и непостижимой для обычных людей Нави (как лебеди).
А зачем гуси-лебеди несут мальчика в избушку Бабы-яги?
Сначала разберемся, кто такая наша самая главная «бабушка» русских сказок – Баба-яга.
Когда-то у древних наших предков славян она была совсем не страшилищем, которым пугали детей, а очень даже почитаемой особой. Баба, как мы знаем, главная женщина в роду, его берегиня.
Но что означает яга?
Вот тут самое время было бы объявить ВИКТОРИНУ, но, наверное, ответа никто теперь и не знает. А слово «яга» происходит от слово «ящгка»
(ударение на последний слог). Так наши предки называли ящура, которого считали прародителем всего живого на земле. Отсюда и понятное нам слово «пращур». То есть Баба-яга – самая первая хранительница самого первого рода. Главная старуха на земле. Правда, молодежь к старости не слишком-то внимательна. Да и представляется старость традиционно уродливой старухой, у которой вон даже ноги нет, и она бродит на костыле – у нее же костяная нога. Правда, чтобы передвигаться, старуха заимела себе ступу, на которой преотлично летает. Только вот нрав у нее со временем стал злобным – сказались годы все-таки.
Знаем ли мы свои любимые сказки? Скрытый смысл, зашифрованный сказочниками.
И где же обитает наша Баба-яга?
А вы не догадываетесь? Ну тогда еще немного порассуждаем. Среди людей в Яви ей уже нет места – уж больно стара. Но и в Нави, загробном мире, она жить не хочет, ведь она все-таки главная старуха людей. Так что стоит ее избушка на… границе двух миров – обычно-житейского (посюстороннего) и таинственно-непонятного (потустороннего). Повернется избушка в одну строну – из ее двери можно выйти в Явь – мир живых, повернется в другую – откроется путь в Навь – мир мертвых. Недаром же вокруг избушки тын (забор) из черепов. С одной стороны, это символы смерти, а с другой – символ страха живых, помещенный здесь для отпугивания тех, кому еще рано переходить из Яви в Навь.
Ну а гуси-лебеди способны перелетать из мира Яви в мир Нави. Так что они постоянно пролетают над избушкой Бабы-яги. Кстати – новый вопрос:
А почему избушка стоит на куриных ножках?
А вот ошибочка, дорогие читатели, – не куриных, а курьих! «А в чем разница?» – спросите вы. А вот в чем. В словаре Даля сказано, что «куръ – стропила на крестьянских избах». Еще их называли клюками. Помните, и у Бабы-яги такая клюка имелась? Так вот, на болотистых местах или в лесных чащах избы поднимали над землей на стропилах, чтобы комфортнее жить, – не так сыро и холодно от земли.
Хотя, конечно, в народной фантазии куръ и куры слились воедино. Так что избушка Яги-яговны может и бегать, и прыгать, как курица. Летать только не может. Но на то Бабе и ступа дадена.
Словом, была когда-то добрая бабушка, но за века превратилась она в злую Бабу-ягу. Хотя почему в злобную? В сказке Афанасьева (то есть народном толковании) не сказано, что она хочет причинить вред мальчику. Это злые гуси-лебеди его похитили и принесли в ее избушку. А сама Баба-яга усадила мальчишку на лавочку и даже дала ему поиграть золотыми яблочками. Ну не сделала она ему ничего плохого!
Тогда зачем вредные птицы мальчишку к ней принесли? А чтобы Баба-яга дала согласие на «транспортировку» мальчика из Яви в Навь – из царства живых в царство мертвых. Но древняя берегиня Баба-яга, живущая на стыке миров, такого согласия не дала, видно, засомневалась, а не рановато ли мальчику переходить в Навь. Вот и оставила покуда его у себя в избушке – на грани миров. Выходит, она его спасла?!
Так ведь и ее Баба-яга не тронула. Больше того, она словно дожидалась, когда сестрица прибежит за братиком. Это уже в поздних литературных пересказах (например, у А.Н. Толстого) Баба-яга собирается съесть девочку или пообедать мальчиком. В народной сказке, записанной Афанасьевым, ничего подобного нет. Там сестрица хватает братца с лавочки и бежит домой. А Баба-яга в это время весьма кстати уходит проверить что-то у себя по хозяйству, то есть практически делает вид, что не видит происходящего. И дальше не Баба-яга кидается за детьми, а опять-таки злобные гуси-лебеди, посланники Нави.
Гуси-лебеди
Продолжая тему «созревания» и «Евы» с её «золотыми яблоками», хотелось бы показать ещё одну важную связь этих символов с кое-чем крайне любопытным.
В качестве необходимого моста я использую сказку «Гуси-лебеди» по версии А.Н. Афанасьева (как наиболее краткий вариант). Кто не помнит её, тому не составит труда прочесть бегло:
«Жили старичок со старушкою; у них была дочка да сынок маленький. «Дочка, дочка! — говорила мать. — Мы пойдем на работу, принесем тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек; будь умна, береги братца, не ходи со двора». Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали; посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках. Пришла девочка, глядь — братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда — нету. Кликала, заливалась слезами, причитывала, что худо будет от отца и матери, — братец не откликнулся! Выбежала в чистое поле; метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом. Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали; девочка угадала, что они унесли ее братца, бросилась их догонять. Бежала-бежала, стоит печка. «Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?» — «Съешь моего ржаного пирожка, скажу». — «О, у моего батюшки пшеничные не едятся!» Печь не сказала. Побежала дальше, стоит яблонь. «Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?» — «Съешь моего лесного яблока, скажу». — «О, у моего батюшки и садовые не едятся!» Побежала дальше, стоит молочная речка, кисельные берега. «Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?» — «Съешь моего простого киселика с молоком, скажу». — «О, у моего батюшки и сливочки не едятся!»
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался еж; хотела она его толкнуть, побоялась наколоться и спрашивает: «Ежик, ежик, не видал ли, куда гуси полетели?» — «Вон туда-то!» — указал. Побежала — стоит избушка на курьих ножках, стоит-поворачивается. В избушке сидит баба-яга, морда жилиная, нога глиняная; сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла; а гуси за нею в погоню летят; нагонят злодеи, куда деваться? Бежит молочная речка, кисельные берега. «Речка-матушка, спрячь меня!» — «Съешь моего киселика!» Нечего делать, съела. Речка ее посадила под бережок, гуси пролетели. Вышла она, сказала: «Спасибо!» и опять бежит с братцем; а гуси воротились, летят навстречу. Что делать? Беда! Стоит яблонь. «Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!» — «Съешь мое лесное яблочко!» Поскорей съела. Яблонь ее заслонила веточками, прикрыла листиками; гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели — да за ней; совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди — из рук вырвут! К счастью, на дороге печка. «Сударыня печка, спрячь меня!» — «Съешь моего ржаного пирожка!» Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьецо. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели. А она прибежала домой, да хорошо еще, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли».
Версия А.Н. Толстого меняет золотые яблочки на серебряные, но даёт Бабе Яге кудель с пряжей, а также печь, в которой она хочет изжарить сестру да брата:
«Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего — надо идти домой. Вдруг видит — стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается. В избушке старая баба-яга прядет кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками. Девочка вошла в избушку:
— Здравствуй, бабушка!
— Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась?
— Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.
— Садись покуда кудель прясть.
Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядет — вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей:
— Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.
Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала:
— Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоет-выпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается. «
Я полагаю, что в европейской культуре аналогом этой сказки, только ещё больше переработанным в литературный сюжет, является «Ганзель и Гретель», где брат и сестра теряются в лесу и попадают в пряничный домик злой ведьмы, которая хочет их зажарить и съесть. Заводит их в этот домик некая белая птичка (гусь-лебедь?).
Интересно у Гриммов и то, что Ганзеля ведьма ОТКАРМЛИВАЕТ, каждый раз проверяя, достаточно ли он толстый для съедения. И ещё один момент: Гретель ПРИСЛУЖИВАЕТ ведьме, как и у нас девочка ПРЯДЁТ КУДЕЛЬ вместо Яги, пока та занята растопкой бани.
Святая гЕКАТЕрина
Итак, основные моменты перечислены, приступаем к разбору.
Hänsel + Gretel
Кратко по именам «Hänsel» и «Gretel». Из Википедии:
«Ханс, Ганс (Hans) — в голландском, датском, исландском, немецком, норвежском и шведском языках уменьшительная форма мужского имени Иоганн (Йоханнес). В Германии, Дании, Нидерландах, Норвегии и Швеции официально признано как личное имя. Вариант имени — Гензель (Хензель) (нем. Hänsel), означает «маленький Ганс».
«Гретель (нем. Gretel) — уменьшительное немецкое имя, производное от Маргарита.
Маргарита — женское русское личное имя греческого происхождения; восходит к др.-греч. μαργαρίτης («маргаритес») — жемчужина, жемчуг. В древнегреческой мифологии «Маргаритос» — один из эпитетов богини Афродиты, которая считалась покровительницей мореплавателей; в античную эпоху её святилища были на многих островах Средиземного моря, куда моряки приносили в качестве жертвы жемчужины и перламутровые раковины»
Относит нас, как говорят, к Афродите, которая та же самая Ева. Отношение к морю у Афродиты здесь чисто номинальное, относящееся к легенде о её Падении в океан при рождении.
«В христианском именослове имя Маргарита соотносится с легендарной раннехристианской святой Маргаритой Антиохийской, казнённой, согласно преданию, в 304 году; историческая достоверность существования святой под сомнением. В православии св. Маргарита известна как св. Марина. В этом отношении показательно, что имя латинского происхождения Марина восходит к одному из эпитетов древнеримской богини Венеры, отождествлявшейся с Афродитой»
Таким образом, сочетание «Ганзель + Гретель» ставит в прямую связь «Ивана» и «Еву» (Афродиту, Венеру), о чём мы говорили в двух частях моего разбора Евы. И между прочим, морская атрибутика тут так и склоняет меня провести возможную параллель с «баптисмой» (βάπτισμα»), то есть с крещением в воде. Вот такая красноречивая Маргрет вышла.
Святая Марина и дьявол-дракон
Сравните Маринку с загадочной девой, привязанной к дракону на иконах св. Георгия:
Чудо о святом Георгии
Вот ещё из другой статьи Вики:
«Святая Марина считалась хозяйкой над змеями, поэтому в этот день запрещались работы с предметами напоминающими змей: нитками, пряжей, веревками. Змеи по поверьям находились на земле до этого дня (или до Преображения, Успения), а потом уходили в «нижний мир». Кроме того, к святой обращались как к целительнице, особенно в случае змеиных укусов и глазных болезней, и в этот день больные совершали омовение в целебных источниках».
Вот такие у нас Иван-да-Марья получились. то есть Ганзель-и-Гретель, конечно же.
Огненная Мария
«В восточной и южной Сербии в этот день не разжигают огонь и не месят хлеб, опасаясь, что нарушивший запрет будет убит громом или сожжён огнём. В родопских сёлах Маринден празднуется от грома, ударов молнии и пожаров; на юге Пловдивского края верят, что нарушение запретов приведёт к тому, что в огне сгорят дети. Во многих болгарских сёлах в первый день праздников Горешници гасят огонь в доме и только на третий день (праздник Огненной Марии) зажигают нов, млад, жив огън в ходе специального обряда, получения «живого огня». Верят, что на третий день праздников огонь сам падает с неба.
Кроме того «огненной» Дева Мария считалась на Сретенье (Пресвятая Мария Громница) и на Благовещенье (словен. Marija Ognjenica и Marija Glavnjenica от glavnja «головня»). Сохранились поверья о падении на Сретенье и Благовещенье небесной головни. «
Падающая с неба «огненная головня» ни на что не напоминает?
Ага, как и падающая с неба Афродита-Ева-Заря-Люцифер.
Огневидная колесница Слова. Уральская старообрядческая икона.
Огненную Марину называли сестрой Ильи Пророка, который заменил Перуна (но не только, об этом как-нибудь отдельно расскажу) в академическом пантеоне:
«Сербы называют Богородицу «Огненная Мария» и в песнях говорят об ней, как о сестре Ильи Громовитого; при разделе вселенной св. Илья взял «грома небеснога, а Mapuja муну и стрщелу», а на свадьбе Месяца ей достался живой огонь. Илья «громом бще», а Мария «муном пали»: так возле Грома, олицетворенного в мужском образе, является Молния, олицетворенная в образе женском.
Праздник Сретения пресв. Богородицы (2 февраля) известен у поляков под названием дня N.Р.Maryi gromnicznej, у чехов под именем Hromnice, у лужичан — sveckovnica Maria, у хорватов — svecna Marije, у карниольцев — svezhnica, у славенов — svetio Marine, у сербов — cajerno; в Виленской губ. прихожане в этот день стоят в церквах с зажженными свечами, которые называются громницами и которые сберегаются потом в продолжение целого года, чтобы предохранить дома от ударов молнии. Жмудь дает Богородице эпитет Percunatele или Percunija— женская форма от имени Перкуна (Panna Maria Percunatele); а финны представляют ее разъезжающею по небу на огненной колеснице. К такому отождествлению Богородицы с древней богиней-гремницею, кроме указанных выше оснований, послужили поводом: во-1-х, сближение языческого мифа о возжжении Перуном солнца, вновь нарождающегося при зимнем повороте,— с рождеством “праведного солнца” Христа от пресв. Девы Марии, с этим священным событием, празднуемым 25-го декабря; во-2-х, христианское представление Богородицы “Неопалимою купиною”. В ветхозаветном сказании о неопалимой купине, виденной Моисеем на горе Хорифе, церковь видит символическое преобразование Пречистой Девы, и в честь Богородицы Неопалимой купины установлен был праздник 4-го сентября; в иконной живописи она получила особенное изображение. С этим христианским догматом непросвещенный народ связал свои старинные верования; в защиту от грозы молятся Богородице Неопалимой купине, а во время пожаров выносят ее икону и обходят с нею вокруг загоревшегося здания, с полным убеждением, что Бог обратит ветер в ту сторону, где нет строений, и пламя погаснет. Богородице приписывает народ власть над грозою, ниспосылание дождей и влияние на земные урожаи. Накануне Благовещения (25 марта = начало весны, время появления древней громовницы) сожигают соломенные постели, скачут через огонь и окуривают им свои одежды, чтобы прогнать от себя нечистую силу разных болезней; тогда же жгут белье хворых в защиту от сглаза и чар; а в самое Благовещенье не сидят вечером с огнем (т. е. не работают), опасаясь, чтобы кого-нибудь из семьи не убило молнией в наступающее лето.
(А.Н. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. 1865)
Неопалимая купина
«Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву.
И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает.
Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает.
Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я!
И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая«
Неопалимая Купина. Икона
Вроде «куст», а изображается символом звезды. Ага, той самой «падающей», видимо, или «вифлиемской».
Сретение
«А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу, и чтобы принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных.
Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святый был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня. И пришел он по вдохновению в храм. И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля.
Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, прожив с мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время, подойдя, славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме» (Лука, 2:22-38)
И вот именно вторая, приобретённая судьба и называлась у славян СРЕЧЕЙ, откуда и пошло название «Сретение»:
И даже любопытно, что момент со Сретением есть ТОЛЬКО в Евангелии от Луки. Невероятное совпадение.
Вот, что имелось в виду у язычников, когда говорилось «среча», и никакая там надуманная академиками «встреча зимы и лета» не затмит истинного значения праздника, нашедшего своё отражение даже в Евангелии. Даже забавно, что Библия, как бы антиязыческая книга, вторит обрядам язычников, а академики, которые как бы хотят докопаться до сути язычества, наоборот, на корню убивают правду. Но отчего-то неоязычники готовы поносить Церковь на чём свет стоит, но верить в «заказное» мнение некоторых фольклористов. Что же, успехов, коли думать не хотят.
Но повторюсь, в данной теме надо отделить прирожденную судьбу («бога») от приобретённой («сречи»). Это хоть и весьма переплетённые понятия, но сейчас меня интересует именно среча, поскольку она имеет своё выражение в сказках и относится к моменту созревания человека.
Яблоня, печь, река
Иисуса принесли во храм, где Оракул предсказал его дальнейшую судьбу. Как это соотносится с нашей сказкой? Повторим её символы: яблоня, печка, молочная река; баба-яга, избушка на курьих ножках, золотые яблочки, гуси-лебеди.
Три из трёх, друзья.
Что было в лесу, остаётся в лесу?
Символы яблока, печи и реки в сказке повторяются дважды. Это не только яблоня, укрывающая детей от гусей-лебедей, но и золотые яблочки, с которыми играет «Иванушка» в избушке Бабы Яги; это не только печь, в которой укрывается «сестра», но и печь, в которой Баба Яга собирается зажарить братца; это не только молочная речка с кисельными берегами, но и откармливание Ганзеля, пока тот сидит в клетке у Ведьмы. Там же сестра его прядёт кудель Бабы Яги.
Вот и выходит у нас следующая структура сказки:
Ну, и всем известно сравнение выпекания ребёнка в печи Бабой Ягой с мифом о Деметре, которая помещала маленького Демофона в печь, чтобы сделать его БОГОПОДОБНЫМ (читайте про «арете» или «virtue» в первой части «Евы»).
Ну, и в качестве иллюстрации к похищению Бабой Ягой ребёнка вот такая выдержка из википедийной статьи о народном праздновании Сретенья:
«Распространён был на Руси символический обряд продажи ребёнка. Кому-нибудь из посторонних, преимущественно старухе, передавали через окно ребёнка, за которого она уплачивала какие-то деньги. Возвращая ребёнка родителям, она говорила: «Живи на моё счастье».
А что же «Гуси-Лебеди»?
И в сказке «Гуси-лебеди» как раз лебеди принадлежат Бабе Яге, то бишь, грубо говоря, «богине судьбы». Более того, в дуалистических космогонических мифах Сатана впервые появляется как гоголь или любая другая водоплавающая птица, он и становится творцом мира. А из легенд о Люцифере-Афродите мы тоже помним, что она стала творцом нашего мира. Всё это снова о проявлении, о судьбе, и вряд ли оно тут просто так.
Понимаю, что рассказать еще можно и нужно многое, но всё-таки откланяюсь на этом.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.