Что означает прим в статье
Совсем не театральные «примы»
Но ведь это абсолютно неправильное словоупотребление, если не сказать вульгарное!
Для наглядности того, как это правильно называть, могу адресовать, например, к Парижксой конвенции по охране промышленной собственности, которая с 1883 года обзавелась изрядным количеством таких «примов», «бисов» и даже одним «септиесом».
Специалист в области процессуального права
Заключение контрактов с иностранными контрагентами
Бизнес-медиация
Комментарии (27)
Если обратиться к логике законодателя, в «концентрированном» виде изложенной в Сборнике образцов документов Государственной Думы. – М.: Издание Государственной Думы, 2011. – 384с.
(http://www.duma.gov.ru/analytics/publication-of-legal-department/08_izdgd_sborobr.pdf),
то на стр. 11 можно прочитать:
«При внесении изменений недопустимо изменять нумерацию статей,
глав, разделов и других структурных единиц закона. При необходимости
дополнить законодательный акт новыми структурными единицами такие
структурные единицы обозначаются цифровым дополнительным зна-
ком, помещаемым над основной цифрой или над словом».
То есть законодатель «в лице», скорее всего, отдела законодательной техники и систематизации законодательства Правового управления Аппарата ГД ФС РФ предлагает называть ЭТО просто «доп.знак такой-то» (ИМХО как бывшего консультанта Правового управления).
Примечания в уголовном законе
Войтович А., прокурор Челябинской области.
Рарог А., доктор юридических наук, профессор.
В примечаниях могут уточняться: предмет преступления (примечание к ст. 264 УК), признаки объективной стороны (примечания к ст. ст. 117, 127.1, 158, 205.1, 205.2), специальные признаки субъекта преступления (примечания к ст. ст. 189, 201, 285, 359), признаки субъективной стороны преступления (примечание к ст. 282.1).
По содержанию примечания к статьям Особенной части УК делятся на: примечания-дефиниции; примечания, устанавливающие специальные основания освобождения от уголовной ответственности; примечания, определяющие количественные показатели оценочных признаков; примечания, ограничивающие сферу применения уголовно-правовых норм.
Хотя оба способа определения вполне допустимы в целях единообразия терминологии, было бы лучше использовать в определениях-дефинициях один из них.
По мнению некоторых ученых, законодатель должен по возможности избегать специальных терминов (например, «аффинаж» вместо «металлическая очистка»), поскольку их использование нарушает принцип стабильности языкового выражения.
Однако лексический запас общеупотребительных слов русского языка не позволяет полностью отказаться ни от слов иностранного происхождения, ни тем более от специальных терминов, используемых в нормативных актах других отраслей права. Так, неизбежно использование в уголовном законе таких терминов, как «кадастр», «марки акцизного сбора», «знак обслуживания», «эмиссия ценных бумаг», «эмитент», «аффинаж» и др., поскольку они широко используются и имеют строго определенное содержание в других отраслях права. В уголовно-правовых предписаниях термины должны иметь то же значение, что и в тех отраслях права, из которых они заимствованы.
См., напр.: Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2000. С. 241.
См., напр.: Потапов А. Понятие наемника по уголовному праву // Юридическая газета. 1988. N 33.
Следует признать, что использование норм-дефиниций в УК РФ недостаточно эффективно.
Так, определение предмета преступления в примечании к ст. 264 вызывает вполне обоснованную критику со стороны ученых и практиков. Во-первых, законодатель два раза последовательно использует оценочное понятие «иные механические транспортные средства». Во-вторых, давая примерный перечень других механических транспортных средств, завершает его указанием на «иные механические транспортные средства», тем самым отождествляя целое с его частью. Целесообразность законодательного определения других механических транспортных средств, заведомо обреченного на неполноту, вызывает серьезное сомнение.
В УК РФ наиболее многочисленны примечания, устанавливающие специальные основания освобождения от уголовной ответственности. Большинство из них в качестве такого основания предусматривают деятельное раскаяние в форме позитивных постпреступных действий виновного (примечания к ст. ст. 126, 127.1, 204, 205.2, 206, 208, 210, 222, 223, 228, 275, 282.1, 282.2, 307).
Примечания к ст. ст. 204 и 291 имеют двойственную юридическую природу: в качестве оснований освобождения от уголовной ответственности за дачу незаконного вознаграждения или взятки в них предусматриваются, во-первых, деятельное раскаяние, во-вторых, вымогательство коммерческого подкупа либо взятки.
В примечаниях к ст. ст. 337 и 338 предусматривается не обязанность, а право суда освободить от уголовной ответственности военнослужащего, который самовольно оставил часть или место службы либо совершил дезертирство в силу стечения тяжелых обстоятельств.
Практика применения примечаний, предусматривающих обязательное освобождение от уголовной ответственности, порождает ряд проблем уголовно-политического и практического характера.
Согласно примечанию 1 к ст. 127.1 УК лицо, совершившее преступление, предусмотренное этой нормой, освобождается от уголовной ответственности за него при наличии следующих условий:
Данное основание освобождения от уголовной ответственности за торговлю людьми чрезмерно перегружено излишними условиями. Прежде всего, это касается ограничения сферы действия примечания только лицами, совершившими данное преступление впервые. В нормах о похищении человека и о захвате заложника, которые по своему фактическому содержанию и юридической сущности однородны с торговлей людьми, такое ограничение отсутствует. Нет его и в статьях УК о террористическом акте (ст. 205), о содействии террористической деятельности (ст. 205.1), которые также связаны с посягательством на личную свободу человека. Наличие отмеченного выше ограничения в примечании 1 к ст. 127.1 ничем не обосновано, так как лишает лиц, уже совершавших данное преступление, стимула к отказу от продолжения преступной деятельности.
Нет удовлетворительного объяснения и тому, что примечание 1 к ст. 127.1 распространено только на деяния, подпадающие под действие ее ч. 1 и п. «а» ч. 2. Если обратиться к другим аналогичным поощрительным нормам, то освобождение от уголовной ответственности за похищение человека, захват заложника, террористический акт и другие сходные преступления не ставятся в зависимость от наличия или отсутствия квалифицирующих признаков. Тем более ничем не оправдано предпочтение одного из квалифицирующих признаков перед другими равнозначными по своему правовому весу. Следовательно, из примечания 1 к ст. 127.1 целесообразно исключить указание на квалификацию преступления.
Российскими учеными неоднократно высказывалось недоумение по поводу отсутствия в ст. 127 примечания, аналогичного примечанию к ст. 126, и вносилось предложение дополнить ст. 127 соответствующим примечанием. Это предложение необходимо поддержать, поскольку основания освобождения от уголовной ответственности за насильственные посягательства на личную свободу человека должны быть едиными.
Подводя итоги, представляется логичным предложить следующую редакцию примечания к ст. 126 УК:
Ряд практических вопросов порождает примечание к ст. 205 УК. Во-первых, кто подразумевается под лицом, участвовавшим в подготовке акта терроризма (только ли соучастники, только ли на стадии приготовления)? Во-вторых, что означает «способствование предотвращению осуществления акта терроризма» (удачное, т.е. помешавшее совершению преступления, неудачное либо и то и другое)?
Представляется, это примечание не согласовано ни с ч. 4 ст. 31, ни со ст. 75 УК. Пособник, участвующий в приготовлении к террористическому акту, при обстоятельствах, описанных в примечании к ст. 205 УК, не подлежит уголовной ответственности в силу ч. 4 ст. 31 УК. Организатор теракта и подстрекатель в случае, если их усилиями преступление было предотвращено, также не подлежат уголовной ответственности в силу добровольного отказа. Значит, в примечании к ст. 205 УК речь идет только о соисполнителях, организаторах и подстрекателях, усилия которых по предотвращению террористического акта не увенчались успехом. Именно в этом направлении следует уточнить содержание примечания к ст. 205 УК как поощрительное предписание об освобождении от уголовной ответственности в силу деятельного раскаяния.
Примечания к ст. ст. 208, 210 и 282.1 предписывают обязательное освобождение от уголовной ответственности лиц, добровольно прекративших участие в незаконном вооруженном формировании, в преступном сообществе или в экстремистском сообществе. По смыслу закона, это основание освобождения распространяется только на рядовых участников названных преступных сообществ и не относится к их организаторам и руководителям. Между тем в учебниках по уголовному праву и комментариях к УК этот вопрос либо остается без внимания, либо сводится к пересказу текста примечаний. В редких случаях авторы подчеркивают, что соответствующие примечания не распространяются на создателей и руководителей названных преступных сообществ. Но высказывается и мнение, что примечание к указанным статьям распространяется на всех соучастников. Для конкретизации содержания примечаний к ст. ст. 208, 210 и 282.1 в их тексте следует прямо указать на то, что они не распространяются на создателей и руководителей упомянутых в названных статьях сообществ.
Немало практических вопросов возникает и в связи с примечаниями, ограничивающими сферу применения уголовно-правовых норм.
В соответствии с примечанием к ст. 151 УК действие этой нормы не распространяется на случаи вовлечения несовершеннолетнего в занятие бродяжничеством, если это деяние совершено родителем вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника существования и отсутствием места жительства. Во-первых, непонятно, почему примечание не распространяется на случаи вовлечения несовершеннолетнего в занятие попрошайничеством; ведь именно оно, а не бродяжничество позволяет выжить несовершеннолетнему и его родителю в тяжелых жизненных обстоятельствах. Во-вторых, в соответствии с буквой закона тяжелые жизненные обстоятельства исключают ответственность родителя за деяния, предусмотренные не только ч. 2, но и ч. 3 ст. 151, что явно противоречит ч. 2 ст. 56 и ч. 1 ст. 65 Семейного кодекса РФ. Для устранения отмеченных недостатков примечание к ст. 151 УК целесообразно изложить в следующей редакции:
«Действие части второй ст. 151 настоящего Кодекса не распространяется на случаи вовлечения несовершеннолетнего в занятие бродяжничеством или попрошайничеством, если это деяние совершено родителем вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств, вызванных утратой источника средств существования или отсутствием места жительства».
Вызывает сомнение обоснованность существования примечания к ст. 230 УК. Для закрепления в законе обстоятельства как исключающего преступность деяния необходимо, чтобы само это деяние содержало признаки преступления, т.е. могло быть наказуемо при иных обстоятельствах. Что же касается примечания к ст. 230, то описанное в нем деяние не только не содержит всех признаков преступления, но и вовсе не относится к предмету уголовно-правового регулирования, поскольку не причиняет вреда объектам уголовно-правовой охраны. Поэтому целесообразно примечание к ст. 230 УК исключить из текста закона.
То же самое можно сказать и о примечании к ст. 322 УК. Правовая оценка вынужденного пересечения Государственной границы содержится в ст. 9 Закона РФ от 1 апреля 1993 г. «О Государственной границе Российской Федерации», в соответствии с которой не является нарушением вынужденное пересечение границы, осуществляемое в силу чрезвычайных обстоятельств: несчастного случая, аварии, стихийного бедствия, оказания срочной медицинской помощи и по другим вынужденным причинам. Именно к таким причинам относится пересечение Государственной границы РФ иностранными гражданами и лицами без гражданства для использования права политического убежища в соответствии с Конституцией РФ. Поэтому нет никакой необходимости для решения в примечании к ст. 322 УК вопроса, который уже решен в рамках конституционного права.
Представляются несовершенными примечания, в соответствии с которыми лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя, своего супруга или своих близких родственников (ст. 308 УК), а также за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного его супругом или близким родственником (ст. 316 УК). Закрепленный в этих примечаниях иммунитет основан на ч. 1 ст. 51 Конституции, закрепившей право не «свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом». Однако в ч. 2 ст. 51 Конституции есть еще одно положение, очень важное для объема свидетельского иммунитета: «Федеральным законом могут устанавливаться иные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания». Иными словами, закон может освободить от обязанности давать свидетельские показания более широкий круг лиц, чем указано в ч. 1 ст. 51. Этим правом законодатель нередко пользуется. Так, в ч. 3 ст. 56 УПК названы дополнительно 5 категорий лиц, не подлежащих допросу в качестве свидетеля. В ст. 5 УПК помимо близких родственников (п. 4) выделяются близкие лица (п. 3), под которыми понимаются не только близкие родственники, но также свойственники и иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги лицу в силу сложившихся личных отношений. Уголовный кодекс тоже пользуется понятием близких (ст. ст. 105, 111, 112, 117, 163, 295, 296, 317, 318), но, к сожалению, только при определении круга потерпевших. Принцип же равенства перед законом диктует необходимость одинакового подхода к близким как в случае признания их потерпевшими, так и при определении круга лиц, подлежащих уголовной ответственности за отказ от дачи показаний либо за укрывательство преступлений. В этой связи предлагаем изложить примечание к ст. 308 УК в следующей редакции: «Лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против самого себя и близких ему лиц», а примечание к ст. 316 УК заменить следующим текстом: «Лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного близким ему лицом».
Статья 228 Прим Ука Рф Все Части Прим С Поправками И Примечаниями
Зампред комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Наталья Поклонская подготовила законопроект, согласно которому гражданин не может быть привлечен к уголовной ответственности за бытовое использование спецсредств для негласного получения информации.
Поклонская подчеркнула, что необходимо добавить в статью 138.1 УК РФ «Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации» положение, по которому наказывалось бы лишь умышленное приобретение этих средств со специальной целью.
Таким образом, в Госдуме на повестку дня был поставлен вопрос о возможной декриминализации одной из самых спорных статей российского Уголовного кодекса.
Дело Васильева
Впрочем, началась эта история достаточно давно и, скорее всего, о вышеупомянутой статье УК РФ в «верхах» вообще бы не вспомнили, если бы не… фермер Васильев.
Осенью текущего года 39-летний житель села Лопатки Курганской области Евгений Васильев неожиданно для себя стал фигурантом уголовного дела за покупку в Китае GPS-трекера. Следственные органы СКР по Курганской области обвинили отца четверых детей и инвалида 3-й группы в незаконном приобретении специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (СТС НПИ). Основанием для этого стала статья 138.1 УК РФ.
14 декабря в ходе своей 13-й большой пресс-конференции президент России Владимир Путин получил вопрос о правомочности статьи 138.1 УК РФ и деле Васильева. Президент пообещал урегулировать ситуацию…
Вскоре после этого облпрокуратура бросилась проверять обоснованность возбуждения уголовного дела против Евгения Васильева. Одновременно была обнародована информация о масштабной проверке Генпрокуратурой всех уголовных дел, возбужденных в России по статье 138.1 УК РФ. Эта процедура может занять нескольких месяцев.
Не дожидаясь итогов проверки, о необходимости корректировки упомянутой статьи УК заговорили депутат Госдумы Наталья Поклонская и сенатор от Курганской области Елена Перминова.
В общем, после президентской пресс-конференции неожиданно все «прозрели».
Что значит в уголовном кодексе ПРИМ? говорят допустим 228 прим, что это значит
Cтатьи с индексом называют «прим номер» — например в уголовном праве так — есть статья 228, а есть 228.1 и 228.2 их и называют «228 прим 1» и «228 прим 2». При этом индекс может в разных нормативных актах обозначаться по-разному: через дефис, верхним индексом или через точку (228-2, 228² или 228.2), в любом случае в устной речи называют такие статьи или «прим такой-то», или просто называя индекс статьи отдельно — то есть например не «двести двадцать восемь прим один», а «двести двадцать восемь, один».
Рекомендуем прочесть: Бывшая Жена Украла Документы На Квартиру Что Делать
Dura lex, sed lex?
Число осужденных по статье 138.1 УК РФ продолжало расти. Не снижался и бушующий вокруг вышеуказанной статьи накал страстей. Общественная дискуссия о том, что статью, посвященную незаконному обороту технических средств, предназначенных для негласного получения информации, следует декриминализировать, получила новый толчок 11 мая 2020 года.
В тот день Верх-Исетский районный суд Екатеринбурга приговорил «ловца покемонов», видеоблогера Руслана Соколовского, к 3,5 года лишения свободы условно. Почему так много?
Потому что Соколовский оказался признан виновным по части 1 статьи 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»), части 1 статьи 148 УК РФ (оскорбление чувств верующих) и уже знакомой нам статье 138.1 УК РФ… «Сто тридцать восемь — точка — один» возникла в деле Соколовского благодаря найденной при обыске в квартире видеоблогера ручки со встроенной видеокамерой.
Т. н. «дело Соколовского» вызвало в России большой резонанс. Вне зависимости от того, считали ли россияне игрока в Pokemon Go в Храме-на-Крови правым или виноватым, суд над видеоблогером заставил многих задуматься о проблематике статьи 138.1 УК РФ.
Если точка зрения тех, кто одобрял существование статьи в ныне действующей редакции, в каких-то пояснениях не нуждалась и исчерпывалась доводом dura lex, sed lex, то мнение граждан, настаивающих на необходимости коррекции УК, можно свести к следующим тезисам.
Статью 138.1 УК РФ необходимо изменить, потому что:
— ее существование в действующей редакции приводит к тому, что на скамье подсудимых в массовом порядке оказываются люди, нарушающие закон не по злому умыслу, а по незнанию; — количество осужденных по статье 138.1 УК РФ не уменьшается. Это связано не только с юридической неграмотностью населения, но и с выгодностью существования данной статьи УК для сотрудников правоохранительных органов, а также привлекаемых ими для экспертизы гаджетов лиц, получающих благодаря вышеупомянутой статье служебные и иные преференции.
В начале июня стало известно, что межрегиональная общественная организация «Коллективная защита» направила в Совет Федерации обращение, в котором предложила сенаторам инициировать процесс по декриминализации пресловутой статьи УК.
Председатель комитета верхней палаты по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас пообещал тогда, что сенаторы в результате рассмотрения обращения изучат правоприменительную практику по статье 138.1. Мало того, в комитете Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству пообещали внести изменения в действующее законодательство при наличии общественного запроса на такие изменения.
Однако, несмотря на всю эту деятельность (или ее имитацию?), вопрос с корректировкой статьи УК продолжал «буксовать» вплоть до президентской пресс-конференции 14 декабря.
Кстати, а есть ли тот самый упомянутый Советом Федерации общественный запрос? Прокомментировать ситуацию редакция Федерального агентства новостей попросила тех, кто в силу своей профессии знает о правоприменительной практике статьи 138.1 УК РФ больше, чем средний обыватель.
Статья 228 часть 3 УК РФ
Рекомендуем прочесть: Аристовали Перевод Судебные Приставы
Прекурсоры, обнаруженные и изъятые правоохранительными органами при задержании или в ходе проведения следственных мероприятий, не считаются сданными добровольно. Добровольная сдача, которая учитывается судом в качестве смягчающего обстоятельства, — когда виновный имел реальную возможность распорядиться запрещенными средствами по своему усмотрению, но не стал этого делать.
Презумпция невиновности и мясорубка
Андрей Хлюстов, капитан МВД в запасе:
— Да, я считаю, что проблема со статьей 138.1 УК РФ существует. У меня по ней был осужден коллега, также бывший сотрудник МВД, ставший владельцем детективного агентства. На суд не возымело действие даже наличие у него лицензии. Приговор условный, но агентство закрыли. Считаю статью 138.1 действительно коррупционноемкой и никак не отвечающей задачам по защите прав граждан. Думаю, что статью нужно переработать, декриминализировав оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации и введя ответственность за незаконное использование с помощью СТС НПИ материалов, полученных без уведомления лица.
Валерий Белоусов, независимый самозанятый юрист (ИП), практикующий в области гражданского права, судебный представитель:
— Средства видео- и аудиофиксации, предназначенные для скрытого ношения и использования, с моей точки зрения, не причиняют вреда жизни и здоровью граждан. Зачем вообще данные технические средства приобретаются законопослушным гражданином? Как правило, вовсе не для того, чтобы быть использованными в качестве средства промышленного шпионажа. Прежде всего, СТС НПИ покупают с целью самозащиты своих прав или защищаемых законом интересов.
Например, один из моих клиентов К. приобрел скрытую видеокамеру, установил у себя в доме. Сделал он это после того, как на теле его трехлетнего малыша, которого оставляли с доброй и ласковой няней, гражданкой Украины, стали появляться синяки. Ну, падает малыш, что поделаешь. После того, как родители ребенка просмотрели запись, все стало гораздо понятнее — милая дама лупила своего подопечного, как шаман — бубен.
Моя клиентка Н. скрытно записала на потайной диктофон разговор со своим шефом, который ставил получение премии работником в соответствие с оказанием последней услуг вполне определенного характера, не включаемых обычно в типовой трудовой договор. Кстати, перед этим Н. ходила в полицию, и те посоветовали приходить к ним сразу после того, как начальник гм… исполнит свой злодейский умысел.
Разумеется, ни в первом, ни во втором случае полученные с помощью СТС НПИ материалы не могли быть использованы в суде, но в рамках Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» — вполне подходили. Самое главное, они, возможно, предотвратили грядущее преступление. В первом случае гражданка Украины была немедленно уволена, и вряд ли теперь кто-нибудь ее наймет няней. Во втором случае работодатель глубоко осознал свою неправоту в ходе досудебной беседы с юристом и согласился миром урегулировать конфликт. Т.е. более к работницам с разными глупостями не приставать, лишь бы его жена об этом печальном факте не узнала…
Могут ли СТС НПИ быть использованы в преступных целях? К примеру, в качестве средства шантажа? Разумеется, могут. Однако тут недавно одну гражданку ее родственник мясорубкой по голове стукнул. Не стоит ли в связи с этим гражданам запретить на законодательном уровне приобретать мясорубки?
Давайте априори исходить из презумпции, что любой гражданин России — не преступник, пока это не доказано судом. Если он применяет какую-либо вещь с целью криминального деликта, то это должен доказать суд. На основании сказанного я поддерживаю инициативу с декриминализацией статьи 138.1 УК РФ.
Статья 228 прим 1 ук рф
Когда меня уволили без предупреждения и выплаты зарплаты, я была шокирована. К сожалению, в нашей стране такое случается нередко, и многие не знают, что делать. Мне повезло – я нашла в Интернете ваш сайт и заказала звонок юриста, который позвонил почти тут же.
Рекомендуем прочесть: Выплаты При Рождении Ь3 Ребенка В 2019 Году Красноярский Край
У меня были серьезные проблемы при оформлении недвижимости. Дело казалось гиблым, но пошло на лад после того, как я получил полноценную консультацию вашего юриста. Виталий оказался настоящим профессионалом. Он объяснил все нюансы доступным языком и оказал неоценимую поддержку.
О прогулках с обрезком трубы
Михаил Тырин, капитан МВД в отставке, журналист, писатель:
— Да, проблема статьи 138.1 УК РФ есть. Считаю эту правовую норму избыточной. Если кто-то хочет получить закрытую или приватную информацию, он найдет способ и без китайских игрушек. В открытой продаже есть миниатюрные и вполне легальные средства фиксирования информации, которые при небольшой смекалке можно добротно замаскировать и использовать для шпионажа, шантажа и т. д.
Другой мой довод — проблема с классификацией т.н. «специальных технических средств». Существуют устройства, которые прямо предназначены для кражи и дешифровки закрытой информации, — те, что могут быть встроены в локальную компьютерную сеть, в батарейку сотового телефона и т.д. С ними все ясно.
Но есть другая группа СТС — это устройства, замаскированные под предметы обихода: брелоки, авторучки, игрушки. Можно ли их считать специальными техническими средствами — большой вопрос. Предположим, вы пользуетесь мобильным телефоном в форм-факторе наручных часов. Это не запрещено. Но в ряде моделей есть и камера. Что решат эксперт и судья — это безобидные часы-телефон или «шпионские» часы-камера?
А есть еще электронные эндоскопы. Ими удобно проверять состояние бытовых трубопроводов, но можно закрепить крошечный «глазок» с проводом на сумке или просунуть через щель к соседям — и он сразу становится «специальным техническим средством»? У нас дома в ящике с игрушками валяется крошечная видеокамера, которую легально купили для детского квадрокоптера. Ее легко спрятать даже в спичечный коробок — становится ли она при этом «специальным техническим средством»?
Я поддерживаю инициативу по частичной декриминализации указанной статьи УК. Вне закона должны оставаться действительно узкоспециальные устройства, которые предназначены исключительно для кражи информации.
Что касается цифровых игрушек универсального применения — они не должны быть объектом уголовного и даже административного преследования. Однажды моя сотрудница нашла за подкладкой сумки мини-диктофон. Ее знакомый желал проследить за ее личной жизнью. С одной стороны, налицо вмешательство в приватную сферу частного лица. С другой — этот диктофон свободно продавался и продается в магазинах. Дело не в самом факте наличия устройства, а в способах его использования. Именно способы должны быть объектом интереса правоохранительной системы.
Точно так же следует относиться и к электронным устройствам общего назначения. Если вы не используете их для противоправных действий, вы ни в чем не виноваты. Но если в деле о клевете, шантаже, шпионаже фигурирует следящий гаджет — у государственного обвинителя появляется отягчающее обстоятельство против подсудимого.
Еще один аспект, отраженный в законе и комментариях к нему: переделка любых устройств под «шпионские» цели. Считаю, что в этих случаях уголовное или административное преследование обосновано.
И последнее. Статья 138.1 УК РФ и ее правоприменение уже сейчас кажутся морально устаревшими просто в силу развития технологий. Еще десяток лет — и это будет выглядеть столь же нелепо, как запрет держать ослов в ванной комнате, до сих пор действующий в некоторых штатах США.
«У нас есть ТАКИЕ приборы!»
Свои комментарии для ФАН озвучили и адвокаты.
Дмитрий Аграновский, адвокат, публицист, правозащитник, политический деятель:
— На мой взгляд, статья 138.1 УК РФ нуждается в отмене как таковая. Статья откровенно устарела. На сегодняшний день технический прогресс так далеко шагнул вперед, что невозможно провести четкую грань между специальными техническими средствами и бытовыми техническими средствами.
Сплошь и рядом происходят ситуации, когда кто-то кого-то тайно записывает на камеру мобильного телефона. Или устанавливает без согласования с жильцами обычные бытовые камеры для видеонаблюдения в подъездах. Я за то, чтобы использование для незаконного получения информации любых технических средств, включая бытовой телефон, было наказуемо.
Повторюсь, статья 138.1 УК РФ нуждается в отмене. Вместо 138.1 можно, например, использовать статью 138 «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений», добавив к ней пункт «С применением технических средств», как отягощающий вину. Мне представляется наиболее правильным сделать статью 138.1 частью других статей УК.
Матвей Цзен, адвокат, правозащитник:
— Конечно, тот status quo, который возник благодаря статье 138.1 УК РФ, следует менять. Что, на мой взгляд, его вызвало? На протяжении большей части XX века технические средства, имеющиеся в арсенале государственных спецслужб, на голову превосходили по своим возможностям то, что находилось в распоряжении рядового гражданина или представителей бизнеса. Помните, как в песне группы «Манго-Манго»: «У нас есть ТАКИЕ приборы! Но мы вам о них не расскажем»?
Сложилось четкое понимание того, что такое спецтехника, а что относится к бытовым техническим средствам. Спецслужбы привыкли пользоваться своим техническим преимуществом, благо обыватель просто не мог приобрести что-то относящееся, фигурально выражаясь, к «шпионскому набору». Особенно наглядно эта картина наблюдалась в СССР.
Однако в наши годы в связи со стремительным развитием технического прогресса, приведшем не только к миниатюризации технических средств, но и к их удешевлению, то самое техническое преимущество спецслужб оказалось поставлено под вопрос. Обычный человек сейчас практически сравнялся по техническому уровню доступных ему устройств, служащих для сбора информации, со спецслужбами.
Конечно, последним это не нравится. Открутить время назад нельзя, но можно попробовать искусственно затормозить распространение бытового хай-тека, объявив часть его СТС НПИ. Вот откуда в значительной мере берется консерватизм нашего законодательства.
Теперь перейдем к вопросу «Что делать?». Вариантов несколько. Например — декриминализация статьи 138.1 УК РФ, чтобы наказывать не за устройство, а за его применение в преступных целях. Можно совершенствовать не законодательство об обороте этих устройств, а законодательство об охране частной жизни.
Можно, конечно, постараться более четко прописать в законе, что является СТС НПИ, а что нет. Но этот путь, на мой взгляд, тупиковый. Технический прогресс не остановить. Завтра на рынке появятся устройства нового поколения, и что? Нам всякий раз заново собирать экспертов, чтобы множащиеся новинки успевать прописывать в закон.