Что означает в одной связи казенная станция а в другой частная горница
Тёмные аллеи По И. А. Бунину
Тёмные аллеи По И. А. Бунину
«Кругом шиповник алый цвёл,стояли тёмных лип аллеи».
Под локоть взяв меня, повёл. Мы тихо шли, куда хотели.
Стихами чувства воспевал. Я молча слушала, робея.
За плечи пробовал обнять, я прибавляла шаг скорее.
Цветы шиповника срывал. Дарил, прикладывал на косы.
— «Что с нами будет сквозь года?» В глазах немым стоял вопрос тот.
Стремглав прошли десятки лет. Давно не рада этой встрече.
Несла всю жизнь надежды свет,храня мечты сиянье вечность.
Опять шиповник алый цвёл,и те же тёмных лип аллеи.
Нас пыл неопытный подвёл, плести узор интриги не умея.
Я просто дописала две строчки из произведения, так как, не нашла полного стихотворения. Строки И. Бунина взяты в кавычки. Тамара ПОРЫШЕВА.
—————
Произведение могло бы выглядеть так:
В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими чёрными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казённая почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик- военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, ещё чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый.
Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы.
— Налево, ваше превосходительство,— грубо крикнул с козел кучер, и он, слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста, вошёл в сенцы, потом в горницу налево.
В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чисто вымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белела мелом; ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами, упиравшейся отвалом в бок печи; из- за печной заслонки сладко пахло щами— разварившейся капустой, говядиной и лавровым листом.
Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался ещё стройнее в одном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видом провёл бледной худой рукой по голове— седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавились, красивое удлиненное лицо с тёмными глазами хранило кое- где мелкие следы оспы. В горнице никого не было, и он неприязненно крикнул, приотворив дверь в сенцы:
— Эй, кто там!
Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже ещё красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с тёмным пушком на верхней губе и вдоль щёк, лёгкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под чёрной шерстяной юбкой.
— Добро пожаловать, ваше превосходительство,— сказала она.— Покушать изволите или самовар прикажете?
Приезжий мельком глянул на её округлые плечи и на лёгкие ноги в красных поношенных татарских туфлях и отрывисто, невнимательно ответил:
— Самовар. Хозяйка тут или служишь?
— Хозяйка, ваше превосходительство.
— Сама, значит, держишь?
— Так точно. Сама.
— Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведёшь дело?
— Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем- нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.
— Так, так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя.
Женщина всё время пытливо смотрела на него, слегка щурясь.
— И чистоту люблю,— ответила она.— Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.
Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел.
— Надежда! Ты?— сказал он торопливо.
— Я, Николай Алексеевич,— ответила она.
— Боже мой, боже мой!— сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на неё.— Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?
— Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?
— Вроде этого. Боже мой, как странно!
— Что странно, сударь?
— Но всё, всё. Как ты не понимаешь!
Усталость и рассеянность его исчезли, он встал и решительно заходил по горнице, глядя в пол. Потом остановился и, краснея сквозь седину, стал говорить:
— Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала? Почему не осталась при господах?
— Мне господа вскоре после вас вольную дали.
— А где жила потом?
— Долго рассказывать, сударь.
— Замужем, говоришь, не была?
— Нет, не была.
— Почему? При такой красоте, которую ты имела?
— Не могла я этого сделать.
— Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?
— Что ж тут объяснять. Небось помните, как я вас любила.
Он покраснел до слез и, нахмурясь, опять зашагал.
— Всё проходит, мой друг,— забормотал он.— Любовь, молодость— всё, всё. История пошлая, обыкновенная. С годами всё проходит. Как это сказано в книге Иова? «Как о воде протекшей будешь вспоминать».
«Если ты управишь сердце твоё и прострешь к Нему руки твои, и если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих, то поднимешь незапятнанное лице твоё и будешь твёрд и не будешь бояться. Тогда забудешь горе: как о воде протекшей, будешь вспоминать о нём. И яснее полдня пойдёт жизнь твоя; просветлеешь, как утро».
— Что кому бог даёт, Николай Алексеевич. Молодость у всякого проходит, а любовь— другое дело.
Он поднял голову и, остановясь, болезненно усмехнулся:
— Ведь не могла же ты любить меня весь век!
— Значит, могла. Сколько ни проходило времени, всё одним жила. Знала, что давно Вас нет прежнего, что для Вас словно ничего и не было, а вот. Поздно теперь укорять, а ведь, правда, очень бессердечно вы меня бросили,— сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всём прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня— помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие «тёмные аллеи»,— прибавила она с недоброй улыбкой.
— Ах, как хороша ты была!— сказал он, качая головой.— Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?
— Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.
— А! Всё проходит. Всё забывается.
— Всё проходит, да не всё забывается.
— Уходи,— сказал он, отворачиваясь и подходя к окну.— Уходи, пожалуйста.
И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркой прибавил:
— Лишь бы бог меня простил. А ты, видно, простила.
Она подошла к двери и приостановилась:
— Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого- то и простить мне Вас нельзя. Ну да что вспоминать, мертвых с погоста не носят.
— Да, да, не к чему, прикажи подавать лошадей,— ответил он, отходя от окна уже со строгим лицом.— Одно тебе скажу: никогда я не был счастлив в жизни, не думай, пожалуйста. Извини, что, может быть, задеваю твое самолюбие, но скажу откровенно,— жену я без памяти любил. А изменила, бросила меня ещё оскорбительней, чем я тебя. Сына обожал,— пока рос, каких только надежд на него не возлагал! А вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести. Впрочем, всё это тоже самая обыкновенная, пошлая история. Будь здорова, милый друг. Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни.
Она подошла и поцеловала у него руку, он поцеловал у неё.
— Прикажи подавать.
Когда поехали дальше, он хмуро думал: «Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!» Со стыдом вспоминал свои последние слова и то, что поцеловал у ней руку, и тотчас стыдился своего стыда. «Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?»
К закату проглянуло бледное солнце. Кучер гнал рысцой, всё меняя чёрные колеи, выбирая менее грязные, и тоже что- то думал. Наконец сказал с серьезной грубостью:
— А она, ваше превосходительство, всё глядела в окно, как мы уезжали. Верно, давно изволите знать её?
— Давно, Клим.
— Баба— ума палата. И всё, говорят, богатеет. Деньги в рост даёт.
— Это ничего не значит.
— Как не значит! Кому ж не хочется получше пожить! Если с совестью давать, худого мало. И она, говорят, справедлива на это. Но крута! Не отдал вовремя— пеняй на себя.
— Да, да, пеняй на себя. Погоняй, пожалуйста, как бы не опоздать нам к поезду.
Низкое солнце желто светило на пустые поля, лошади ровно шлёпали по лужам. Он глядел на мелькавшие подковы, сдвинув чёрные брови, и думал:
«Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные!
«„Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи. “
«Под локоть взяв тебя, повёл. Мы тихо шли, куда хотели.
Стихами чувства воспевал. Ты молча слушала, робея.
За плечи пробовал обнять, ты прибавляла шаг скорее.
Цветы шиповника срывал. Дарил, прикладывал на косы.
— «Что с нами будет сквозь года?» В глазах немым стоял вопрос тот.
… Стремглав прошли десятки лет. Давно не рада этой встрече.
Несла всю жизнь надежды свет, храня мечты сиянье вечность.
… Опять шиповник алый цвёл, и те же тёмных лип аллеи.
Нас пыл неопытный подвёл, плести узор интриги не умея»».
Но, Боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил её? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» И, закрывая глаза, качал головой.
В наше время этого произведения не было в школьной программе. Мне его предложил прочитать мой классный руководитель, учитель математики Н. В. Сорокин, когда мне было 48 лет.
2019
Характеристика Надежды в рассказе «Темные аллеи», образ, описание в цитатах
 |
| «Крестьянка у ручья». Художник Н. П. Богданов-Бельский |
Крестьянка Надежда является одной из главных героинь рассказа «Темные аллеи» И. А. Бунина.
В этой статье представлен цитатный образ и характеристика Надежды в рассказе «Темные аллеи» Бунина: описание внешности, характера и судьбы героини в цитатах.
Смотрите:
Образ и характеристика Надежды в рассказе «Темные аллеи» Бунина: описание в цитатах
«. к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар. «
«Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?»
О внешности 48-летней Надежды известно следующее:
«Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой.»
«Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги в красных поношенных татарских туфлях. «
«При такой красоте, которую ты имела?» (Николай Алексеевич о былой красоте Надежды)
«Ах, как хороша ты была! — сказал он, качая головой. — Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?»
«. он хмуро думал: «Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!».»
«Мне господа вскоре после вас вольную дали.»
«И все, говорят, богатеет. Деньги в рост дает.»
«И она, говорят, справедлива на это. Но крута! Не отдал вовремя — пеняй на себя.»
«И чистоту люблю, — ответила она. — Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.»
Героиня содержит свою горницу в чистоте и порядке, так что путникам приятно у нее остановиться:
«В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чисто вымытые лавки. «
«И как чисто, приятно у тебя.» (Николай Алексеевич о станции Надежды)
«— Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?
— Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить.»
«— Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?
«— Ведь не могла же ты любить меня весь век!
— Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот. Поздно теперь укорять, а ведь, правда, очень бессердечно вы меня бросили, — сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня — помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие «темные аллеи», — прибавила она с недоброй улыбкой.»
— Почему? При такой красоте, которую ты имела?
— Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?
— Что ж тут объяснять. Небось помните, как я вас любила.»
«Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело.» (Надежда о своей любви)
«И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку.»
«Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?»
«Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные!» (Николай о романе с Надеждой)
«Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя.»
«Она подошла и поцеловала у него руку, он поцеловал у нее.»
«Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» И, закрывая глаза, качал головой.»
Таков цитатный образ и характеристика Надежды в рассказе «Темные аллеи» И. А. Бунина: описание внешности, характера и судьбы героини в цитатах.
Войдите в ОК
Иван Алексеевич Бунин
«ТЁМНЫЕ АЛЛЕИ»
В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый.
Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы.
Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой.
Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги в красных поношенных татарских туфлях и отрывисто, невнимательно ответил:
— Самовар. Хозяйка тут или служишь?
— Хозяйка, ваше превосходительство.
— Сама, значит, держишь?
— Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?
— Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.
— Так, так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя.
Женщина все время пытливо смотрела на него, слегка щурясь.
Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел.
— Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?
— Вроде этого. Боже мой, как странно!
— Что странно, сударь?
— Но все, все. Как ты не понимаешь!
Усталость и рассеянность его исчезли, он встал и решительно заходил по горнице, глядя в пол. Потом остановился и, краснея сквозь седину, стал говорить:
— Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала? Почему не осталась при господах?
— Мне господа вскоре после вас вольную дали.
— Долго рассказывать, сударь.
— Замужем, говоришь, не была?
— Почему? При такой красоте, которую ты имела?
— Не могла я этого сделать.
— Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?
— Что ж тут объяснять. Небось, помните, как я вас любила.
Он покраснел до слез и, нахмурясь, опять зашагал.
Он поднял голову и, остановясь, болезненно усмехнулся:
— Ведь не могла же ты любить меня весь век!
— Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.
— А! Все проходит. Все забывается.
— Все проходит, да не все забывается.
И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркой прибавил:
— Лишь бы бог меня простил. А ты, видно, простила.
Она подошла к двери и приостановилась:
— Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну, да что вспоминать, мертвых с погоста не носят.
Она подошла и поцеловала у пего руку, он поцеловал у нее.
Когда поехали дальше, он хмуро думал: «Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!» Со стыдом вспоминал свои последние слова и то, что поцеловал у ней руку, и тотчас стыдился своего стыда. «Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?»
К закату проглянуло бледное солнце. Кучер гнал рысцой, все меняя черные колеи, выбирая менее грязные и тоже что-то думал. Наконец сказал с серьезной грубостью:
— А она, ваше превосходительство, все глядела в окно, как мы уезжали. Верно, давно изволите знать ее?
— Это ничего не значит.
— Да, да, пеняй на себя. Погоняй, пожалуйста, как бы не опоздать нам к поезду.
Низкое солнце желто светило на пустые поля, лошади ровно шлепали по лужам. Он глядел на мелькавшие подковы, сдвинув черные брови, и думал:
«Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! «Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи. » Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?»
Рассуждение по тексту И.А. Бунина (В холодное осеннее ненастье к длинной избе, в которой была казённая почтовая станция и частная горница. ) (ЕГЭ по русскому)
Сердце человека выбирает того, кого оно хочет любить. Однако счастье людей зависит не только от них самих, их чувств друг к другу, но и от множества других факторов. В предложенном тексте И.А. Бунина поднимается проблема влияния социального неравенства на судьбы людей.
Автор привлекает читателей к данной проблеме, описывая встречу двух любивших друг друга людей.
Прошло много лет с тех пор, когда они в последний раз виделись. Когда-то Николай Алексеевич был дворянином, а Надежда – служанкой. Оба были молоды. Сейчас к ним пришла старость. Теперь он «стройный старик военный, ещё чернобровый, но с белыми усами», она «тоже ещё красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку». Наконец узнав друг друга, они вспоминают об их любви. Оба признают, что после расставания и Николай Алексеевич, и Надежда на всю жизнь сохранили друг друга в сердце. Надежда так и не вышла замуж за другого. Жена Николая Алексеевича сбежала, сын вырос негодяем. У обоих судьба не сложилась. Николаю Алексеевичу тяжело вспоминать отношения с Надеждой, потому он скоро уезжает с её двора. Но мысли о ней не покидают его. «Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» Тут Николай Алексеевич качает головой. Видимо, мнение света о таком браке он уж не раз представлял…
Сам И. Бунин считает, что любовь не знает социальных различий, но порою жизнь диктует свои условия.
Я поддерживаю мнение автора. Порою разница в положении играет решающую роль в отношениях людей.
Вспомним примеры из литературы. В повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет» главный герой
Г. С. Желтков, обыкновенный чиновник, влюбляется в княжну В. Н. Шеину. Он понимает, что ему не быть с ней, потому что у княгини совершенно иное положение в свете и высшее общество никогда не примет их союз, если он всё-таки случится. Желтков раскрывает свою любовь в письмах в княгине, ни разу не говорив с ней. Он до конца жизни любит В. Шеину, а она открывает в себе какие-то чувства к Желткову только после его смерти. В тексте И. Бунина главные герои хотя бы какое-то время были счастливы вместе, а в произведении А. Куприна социальное неравенство не позволило персонажам даже вырастить любовь друг к другу.
Теперь обратимся к повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза», в которой простая крестьянская девушка Лиза полюбила дворянина Эраста. Хотя Эраст и бросает её и из-за разорения и женится на богатой вдове, мы не знаем, как сложилась бы дальнейшая их жизнь, будь они одного материального достатка и общественного статуса. В конце повести Эраст приводит рассказчика на могилу к Лизе, которая, не смирившись с уходом любимого, бросилась в пруд и утонула. Думаю, это значит, что она не покинула сердца Эраста… У Николая Алексеевича, несмотря на то, что он любил свою жену, остались чувства к Надежде. Её судьба была не такой трагичной, как у Лизы, но она больше никого не смогла полюбить в своей жизни, кроме Николая Алексеевича.
Сейчас границы социальных слоев более размыты, они всё равно продолжают существовать. Быть может, в скором времени настоящая любовь их победит…
Что такое горница? Значение и происхождение слова
Что такое горница? Это слово относится к историзмам – терминам, обозначающим явления, исчезнувшие из нашей жизни. Поэтому его толкование для неспециалистов представляется довольно затруднительным. Сегодня можно выяснить, что такое горница, с помощью словарей.
Обратимся к словарям
Как правило, в них дается два варианта значения слова «горница».
Первый из них имеет две отметки: «историческое» и «устаревшее». То есть сегодня такое явление напрочь отсутствует. Ранее так называли чистую не отапливаемую комнату, находившуюся в крестьянской избе, обычно на верхнем этаже. Она была характерна для жилищ, строившихся в Восточной Европе, и, чаще всего, ее использовали как парадное помещение, реже – как клеть, то есть кладовую. Пример:
Второй вариант
Он имеет пометку «региональное», обозначающую, что данное значение характерно для употребления только в отдельных местностях. Так в некоторых регионах называли ту половину крестьянской избы, которая была чистой. Пример:
Для лучшего усвоения того, что такое горница, необходимо рассмотреть синонимы и происхождение этого понятия.
Синонимы и этимология
Среди синонимов названного слова находятся такие:
Происхождение этого слова тесно связано с «горой», что происходит от праславянского gora, от которого образовались:
Эти слова являются родственными:
От старославянского существительного «гора» образовалось древнерусское прилагательное «горьнь», обозначающее «верхний, горний», от которого и произошла «горница». Интересно, что от нее образовалось слово «горничная» – служанка для верхних покоев, где жили господа и их гости.
В завершение изучения вопроса о том, что такое горница, можно рассмотреть некоторые особенности ее устройства.
Красные окна и красный угол
Итак, горница – это комната, которая находилась наверху, то есть верхняя, горняя. Чем, кроме этого, она отличалась от других помещений в крестьянском жилище? Прежде всего тем, что она была светлой. Это достигалось за счет так называемых красных окон. Еще их называли косотящими.
Их рамы были обрамлены косяками. Как правило, такие окна украшались деревянной резьбой, и через них проникало много света. Рамы окрашивались красной краской, отсюда и название окон. На рамы натягивали паюсный рыбий мешок или слюду, бычий пузырь. До 18 века стеклянных окон было очень мало.
Если в горнице было несколько окон, ее называли светлицей, или светелкой, то есть самой светлой в доме комнатой. В ней окна прорубали в трех или даже в четырех стенах. В горнице – в одной или в двух. Часто горницы и светлицы использовали для рукоделия, других работ, устраивая их на женской половине.
В горнице обязательно был красный угол, то есть красивый. В нем располагалась божница – образа. Перед иконами вешали лампады и украшали их вышитыми полотенцами – рушникам. Как предполагают этнографы, традиция устраивать красный угол восходит к дохристианским временам, когда вместо икон на полке стояло изображение домового, сделанное из дерева (чурка).
Также в горнице располагалась и русская печь, и стол со скатертью и самоваром, за которым собирались домочадцы и их гости.