Что означает зеленая зона по коронавирусу
Свободные от коронавируса зоны введут по всей России: что это значит, где будут действовать, в каких регионах
В ближайшее время по всей России могут ввести «свободные от коронавируса» территории.
Правительство дало зеленый свет свободным от коронавируса зонам
На фоне роста числа новых заражений коронавирусной инфекцией и рекордного числа смертей Правительство дало зеленый свет введению свободных антиковидных зон в регионах.
На совещании при президенте вице-премьер Голикова заявила, что регионы, объявившие свою территорию зоной, свободной от коронавируса, могут получить гранты. По сути это призыв к региональным властям действовать соответствующим образом с обещанием денежного вознаграждения.
Поэтому нет никаких сомнений в том, что в ближайшее время свободные от коронавируса зоны появятся по всей России.
Что же такое «свободная от коронавируса» зона и в каких регионах такие зоны будут действовать, рассмотрим далее.
Что такое «свободная от коронавируса» зона, территория
Свободная от коронавируса зона – это территория или помещение, для посещения которых необходимо предъявить документ, подтверждающий отсутствие у посетителя коронавирусной инфекции. К таким документам относятся сертификат либо QR-код о вакцинации, а также ПЦР-тест на ковид давности не более 72 часов.
Свободной от ковида (коронавируса) зоной могут признать отдельное помещение, например, кинотеатр или музей, а также отдельный город или регион.
Свободные от коронавируса зоны не являются изобретением российских чиновников и уже длительное время действуют во многих городах Европы. В частности, сертификаты о вакцинации требуют в Греции при посещении музеев.
В каких регионах будут действовать свободные от коронавируса зоны
Как сказано выше, нет никаких сомнений в том, что в ближайшее время свободные от коронавируса зоны введут по всей России.
О создании свободных от коронавируса зон уже объявили власти Свердловской области, которые намерены ввести режим “чистых зон” не позднее 1 декабря текущего года. В настоящее время составляется список организаций, которые будут включены в свободные зоны.
Список мест сейчас готовится. В нём мы для каждого города отдельно определим, какие зоны будем считать свободными от ковида. Не будет такого, что половина ресторана будет работать по QR-кодам, а половина — нет, попадать в зону заведения будут только целиком (Подробнее ➤).
Смогут ли невакцинированные граждане посещать свободную зону
Невакцинированные от коронавируса граждане и антипрививочники смогут посещать свободную зону лишь в одном из двух случаев:
Медотвод от вакцинации не является основанием для пропуска в свободную от коронавируса зону.
О действующих в регионах России ограничениях из-за коронавируса рассказывали ранее (Подробнее ➤).
От зеленого до красного: Европу разделили на зоны коронавирусной опасности
Европу разделили на зоны опасности из-за распространения коронавирусной инфекции. Теперь они зеленого, оранжевого, серого и красного цвета.
На карте, опубликованной на этой неделе, в зеленый окрашены только три страны ЕС из государств, входящих в единое европейское экономическое пространство: Норвегия, Финляндия и Греция. Зеленым обозначается зона, в которой общее число новых выявленных случаев коронавируса не превышает 25 на 100 тысяч человек за последние 14 суток, а число положительных результатов не превышает 4% от всех проведенных тестов.
Оранжевым цветом обозначают районы, где за 14 суток зафиксировано не более 50 новых случаев COVID-19 на 100 тысяч населения. В этой зоне пять стран – Италия, Кипр, Эстония, Литва и Латвия.
Пять других стран – Германия, Швеция, Австрия, Дания и Исландия – отмечены на карте серым цветом, поскольку у ЕС нет достаточных данных по тестам, проводимым в этих государствах.
Остальные 16 стран Евросоюза, в том числе Франция, Бельгия, Испания, Польша, окрашены в красный цвет. В этой зоне находится и вышедшая из ЕС Великобритания. В «красную зону», куда поездки не рекомендуются, попали регионы, где за две недели зафиксировано более 50 новых случаев коронавируса на 100 тысяч человек, а число положительных результатов превышает 4% от общего числа протестированных.
«Красная» и «зеленая» зоны отличаются только цветом краски: Профессор Воробьев назвал опасности лечения в ковидариях
28 ноября 2021, 09:00 — Общественная служба новостей — ОСН Смертность среди заболевших коронавирусной инфекцией продолжает расти. Зачастую люди умирают не от COVID-19, а от неправильного лечения осложнений и губительных условий в ковидариях. Этих смертей …
Смертность среди заболевших коронавирусной инфекцией продолжает расти. Зачастую люди умирают не от COVID-19, а от неправильного лечения осложнений и губительных условий в ковидариях. Этих смертей можно было бы избежать, тем более, что 90% ковидных пациентов не нуждается в госпитализации. Такое мнение Общественной службе новостей высказал доктор медицинских наук, профессор Павел Воробьев.
«Помещения, где проходит лечение больных COVID-19 не отвечает никаким санитарным требованиям. Это факт. Там нет вентиляции, правильного разделения потоков больных. А “красную” и “зеленую” зоны разделяет коридор. Отличие только в краске дверей», – отметил врач.
Специалист также раскритиковал сами методы лечения больных коронавирусом. По мнению профессора Воробьева, большая часть пациентов умирают не от COVID-19, а от осложнений, которые можно успешно лечить.
«Вот мы говорим о летальности тяжелых больных. При этом всем понятно, что умирают они не от ковида. Ковид – это семь-десять дней болезни, а далее идут осложнения. И вот эти осложнения никто толком лечить не хочет или не может, не умеет. Люди неделями лежат в тяжелом состоянии и потом умирают от каких-то других заболеваний: присоединившихся инфекций, нарушения функций органов и т.д. Это все лечится и хорошо известно как лечится. Я два года объясняю, как надо лечить последствия. А мне отвечают: мы не знаем, у нас нет предписаний, а в США таких рекомендаций нет. Ну раз нет – уезжайте в Америку и там лечите больных по их методам. У нас в России пациентов с такими осложнениями всегда лечили и они выздоравливали. А теперь мы вдруг не умеем этого делать», – посетовал специалист.
Напомним, что сам профессор Воробьев активно консультирует больных коронавирусной инфекцией посредством виртуального медицинского бюро. И обратившиеся к нему больные быстро выздоравливают.
«Примерно 30% обратившихся к нам – люди с тяжелой и средней тяжести заболевания. Мы им даем советы и они в основном лечатся сами, дома. У нас тоже есть пациенты, которые госпитализируются. Но все же ковидные госпитали – это не лучший способ лечения больных», – рассказал врач.
Профессор напомнил, что коечный фонд к концу 2019 года был значительно сокращен. Под ликвидацию попали и инфекционные больницы. Поэтому в стране пришлось спешно строить ковидарии. Хотя они не отвечают требованиям организации лечения инфекционных больных. Для них необходимо строить специализированные отделения.
«Да, у нас есть и ковидные бараки, и инфекционные госпитали. Но фактически новые инфекционные больницы для населения никто не открывал. Просто перепрофилировали существующие госпитали и говорят: теперь тут будут лечить ковидных больниц. То есть ситуация кардинальным образом не улучшается. Она как была сложной два года назад, такой же остается», – описал ситуацию Павел Воробьев.
При этом в медицинском сообществе давно бытует мнение, что ковидарии надо закрывать из-за их неправильной организации. Именно в этом, по мнению, например, эпидемиолога Гундарова, кроется высокая смертность ковидных больных. Но тогда встает вопрос, куда направлять таких пациентов.
Профессор Воробьев убежден, что большинству больных коронавирусом не требуется госпитализация.
«До 90% больных можно лечить дома. У нас зачастую людей увозят в ковидарии, убеждая, что им можно помочь только в больнице. Апеллируют высоким поражением легких на КТ. Но это не медицинские показания и даже не социальные. На самом процент “матового стекла” на снимке не имеет никакого отношения к реальному состоянию больного. У нас нет стандартизированных показаний для госпитализации. В других странах есть стандарты, а у нас только приказы – документы, с которыми нельзя работать. Во всем мире госпитализируют больных с функциональными недостаточностями, с признаками острого коронарного синдрома и т.д. Например, длительная высокая температура также не повод ложиться в больницу. Но повод начать серьезное лечение гормонами. Для этого не обязательно ехать в ковидарий», – убежден врач.
Ранее профессор Воробьев объяснил, почему закон о QR-кодах в России не примут. А вирусолог Чепурнов призвал ориентироваться только на количество антител к коронавирусу.
Переболевший коронавирусом рассказал о пребывании в «красной зоне»: «По-настоящему страшно»
О том, что происходит по ту сторону зоны, насколько надежны дистанционные градусники, что слышишь и видишь в полузабытье, о «легких» и «тяжелых» пациентах реанимации, своеобразном юморе врачей, рассказал «МК» Александр Кутузов, проходивший лечение в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Его смогли вырвать из лап Covid-19, перелив плазму переболевшего пациента.
«Стало по-настоящему страшно, когда температура подскочила к 40»
Недомогание Александр почувствовал еще 29 марта, в воскресенье. Вечером у него поднялась температура до 38,5. Начался небольшой кашель. Через десять минут «висения на трубке», ему удалось дозвониться до «скорой». Диспетчер сообщила, что вызов передала врачу, с ним свяжутся. Утром пришлось снова вызвать «скорую». На этот раз медики приехали.
Прибывшие медики уже были в спецкостюмах, в «скафандрах». Сказали, что у Александра легкая форма болезни, но, так как ему через два месяца должно исполнится 50 лет, предложили все-таки поехать в больницу.
3 апреля его привезли в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Как он сам определил: «Первый пошёл. » Сразу взяли анализы, сделали компьютерную томографию (КТ), УЗИ. По сообщению врачей, пока все было относительно хорошо. На ночь Александр получил две таблетки противовирусного препарата. И определил свое состояние весьма оптимистично: «Все хорошо, полет нормальный!»
Попав на больничную койку, Александр начал вести дневник, выставляя посты в Фейсбуке, чтобы на своем примере показать, что коронавирус – серьезная угроза, чтобы люди берегли своих близких и оставались дома.
4 апреля в 15:29: «Мы здесь точно в первой волне и персонал на нас все обкатывает. Вчера, например, привезли аппарат УЗИ для лёгких. (Врачи слушать стетоскоп в скафандрах не могут, поэтому сначала делают КТ, а потом УЗИ). Подвезти аппарат к моей кровати не давал холодильник (кстати, оказывается, можно было брать с собой все, что хочешь, в том числе и продукты, никто сумки не смотрел и все вещи с нами, в том числе и одежда). Минут 10 двигали кровати, когда, наконец, подвезли аппарат, включили, но оказалось, что розетки обесточены. Пришлось соединять через удлинитель с розеткой на другой стене. Обещали все исправить».
На утреннем обходе врач сказала Александру, что на КТ у него обнаружили воспаление легких. Пока в слабой степени. Ему продолжили ставить капельницы с витаминами и парацетамолом, а также давать антибиотики и противовирусный препарат.
Где он заразился, Александр не знает. За границу не ездил, с теми, кто вернулся из-за рубежа, не контактировал. Общественным транспортом не пользовался, передвигался по Москве на машине. Постоянно носил с собой в кармане дезинфицирующий гель, часто мыл руки. Мог подцепить заразу в магазине, где покупал продукты отцу, хотя и принимал все меры предосторожности. Когда вышел с покупками, повстречался на узкой дорожке с кашляющим человеком. Как говорит Александр, тут же шарахнулся от него. Потом с кем-то ехал в лифте… Опасность была везде, и, как оказалось, она была реальной.
Тем временем, Александр недолго оставался в палате в одиночестве. Вскоре у него появился сосед, серьезный парень лет 25. Тест на коронавирус ему сделали еще 27 марта, а положительный результат он получил только спустя неделю, после чего оказался в Склифе.
Следующая ночь выдалась жаркой.
5 апреля в 18:55: «Я, конечно, двумя руками за то, чтобы врачи и персонал отдыхали, но оставлять на все отделение дежурного. К вечеру температура привычно обосновалась на рубеже 38,5 и ничего не предвещало скорого ралли. Но вот робкие пробития на 38,8, потом 39. Здесь я отработанным движением нажал кнопку вызова. Прошло 10 минут, 15… Послал соседа на поиски, через 5 минут пришёл практикант, попытался опять стрельнуть китайским термометром, на что на его 37,2 я предъявил ему 39 градусов на ртутном.
На следующий день состоялся переезд. Александра с соседом перевели на 4 этаж, где закончился ремонт. Те двухместные палаты на 3 этаже, где они раньше лежали, изначально планировали под больных на ИВЛ.
Теперь они располагались в 5-местной палате.
5 апреля в 18:55: «Уровень комфорта тот же, но палата раза в три больше. Контингент хороший: два студента, которые рубятся в игры, директор школы и интеллигентного вида азиат, с которым еще не успел познакомиться. В целом состояние хорошее (понятно, что бывало лучше), настроение бодрое и жизнеутверждающее. Температура гуляет между 38 и 39, выше сбивают. Кроме температуры и слабости других симптомов нет».
-Врачей в «скафандрах», под маской различали?
-В начале многие из них не носили бейджики. Узнавали их по очертаниям фигуры, по походке, по разговору, по глазам. И всегда чувствовали, когда они под маской улыбаются.
«Врачи опасались быстрого развития негативного сценария»
А на следующий день они с медиками «раскладывали пасьянс».
Александр признается, что огромным стимулом для него стала поддержка родных, друзей и совсем незнакомых людей, которые его постоянно подбадривали в соцсети.
Но все испытания были впереди. У Александра открылся кашель с мокротой, его выворачивало добрых полчаса, доходило прямо до рвоты.
9 апреля в 12:55: «Потом ко мне все чаще, и чаще стали заглядывать врачи и смотреть насыщенность крови кислородом. Причем, меняли приборчики, и через полчаса смотрели снова, и снова. Оказалась, что сатурация упала до 94. После очередной такой побудки с повторным измерением в ночи, дежурный врач, сказал: «А давайте мы вас отвезем на первый этаж (в реанимацию), просто подключим к монитору и последним, чтобы вы поспали, а утром вернем. » На том и порешили».
9 апреля: «Утром меня разбудил доктор, у меня взяли еще целую кучу анализов, на вопрос, почему не везут обратно, доктор ответил с долей юмора: «Опять обманули :)». Самочувствие с утра хорошее 37,7, регулярно надевают активную маску дышать кислородом. На обход к нам два раза в день приходит сам Сергей Сергеевич Петриков, директор Склифа. Мне сказали, что я задержусь здесь дня на два. »
— Кислородная маска – это ведь тот же аппарат ИВЛ, только неинвазивный. Какие были ощущения, когда вам ее надели?
-Была вероятность, что вас интубируют – установят в трахею специальную трубку?
-Я был в шаге от этого. У меня десять дней держалась высокая температура, я был выжатый, как лимон, лежал в горячем полубреду, сатурация падала. Врачи сказали, что оставят меня в реанимации до утра, на самом деле я завис там на трое суток. В какой-то момент мне второй раз за время пребывание в больнице стало страшно. Я понимал, что подошел близко к черте… У нас был блок «легких». А рядом, через стеклянную перегородку, лежали «тяжелые», с трубками в гортани. Аппарат ИВЛ закачивал им в легкие воздух, «дышал» за них. Беднягам не повезло. Ни говорить не могли, ни пить. Их кормили через зонд. Еще немного, и я бы сам там оказался.
-О ком или о чем в те минуты вспоминали?
9 апреля: «Также в моем блоке была своеобразная сортировка прибывающих людей, поменялось за все время человек 10. Это, конечно, была галерея образов: мужественный, в годах армянин Георгий Гаевич, который все тяготы и лишения воспринимал с улыбкой и шуткой, и готовностью во всем помочь врачам. Был и нытик моих лет, который во всем находил только плохое, жаловался на все и просто нудел. С ним рядом всем тяжело было находиться. Он вызывал только жалость».
«Первый раз написал отказ от переливания плазмы»
А в это время в НИИ скорой помощи имени Склифосовского и в городской больнице №52 больным с коронавирусом начали переливать плазму крови выздоровевших пациентов. Донорами стали переболевшие люди, в крови которых сохранились иммунные антитела к коронавирусу. Они-то и должны были помочь реципиенту эффективно бороться с инфекцией.
10 апреля в 12:00: «Друзья, вчера в 22.00 мне начали переливать плазму выздоровевших людей с антителами. Не скрою, сильно колебался, первый раз даже написал отказ из-за маленьких, но все-таки существующих рисков переноса всяких неприятностей, типа СПИДа, гепатита и так далее, а также возможных аллергических реакций.
— Медики плазму, конечно, очищают от различных инфекций, но 100% гарантии все же не дают. В конечном итоге меня убедил директор Склифа Сергей Сергеевич Петриков. На вечернем обходе он сказал нам: «Мы вам плохого не посоветуем, просто сотрудничайте с нами!». У него, конечно, очень сильная энергетика. Человек он немногословный, но, когда начинал говорить, видна была харизма, прямо сразу веришь его словам!
10 апреля в 12:00: «Через 5 мин после начала процедуры, решили ее все-таки приостановить и сначала сбить температуру 38,2 анальгином. Через 1,5 часа было 37,3, мокрая постель, которую сразу поменяли, и процесс продолжили на очень медленной капельнице».
200 мл вливали два часа. Около часа ночи все закончилось. С утра температура была уже 36, 1. Сатурация без кислорода 97-98. Стал чувствовать запахи, хотя в реанимации это не всегда к месту… Первый эффект был налицо, стал проситься в палату, но мне сказали, что еще немного понаблюдают.
11 апреля в 16:42: «В 13.00 вернули в палату. Сопалатники радостно приветствовали. Людмила, которая развозит обеды, наложила праздничную порцию вкуснейшего обеда: гороховый супчик, котлету, тушеную морковку, плов и, куда ж без него, сладкий компот! С большим блаженством принял душ, облачился в чистое, с аппетитом поел и заснул глубоким сном!
-Что-нибудь вкусненького хотелось, когда пошли на поправку?
-Как ни странно, я привык к больничной еде, и даже сформировал привычку после 18. 00 ничего не есть. Все было сердито, но вкусно. Организм благодарил за утреннюю овсянку (Сэр!), которую я не ел уже лет 20 (без иронии)! Приносили фрукты, йогурты. Спасибо жизнерадостной Людмиле за классные рассольники, картофельные супчики, котлетки, гуляш.
15 апреля: «Мне пишут также разного рода covidiots, стараясь убедить меня, что никакая это ни «корона», один экземпляр написал, что я симулянт, участвую во всемирном заговоре, обозвал меня иудой, так как за 3 дня в реанимации «моя рожа никак не похудела ни на полкило». Ничего не отвечаю, отправляю в бан».
У всей палаты, где лежал Александр, взяли мазки. Для выписки каждому нужно было получить по два отрицательных результата.
А 17 апреля выписали и Александра. Прежде чем покинуть Склиф, он сдал кровь на антитела, и теперь очень надеется, что она подойдет, и он сможет помочь другим больным, став донором.
17 апреля: «С утра было радостно и немного тревожно, за эти две недели уже привык к госпитальной палате, врачам, медперсонал, и непонятно как за это время изменился мир. Но дома ждала семья, по которой очень соскучился! Хотя сразу закрылся в отдельной комнате, чтобы не дай Бог не заразить домочадцев. Общаемся по WhatsApp, как и из больницы, но главное теперь мы рядом!»
-О чем сейчас мечтаете?
-Когда все закончится, обнять родных и пойти гулять.
Человек из «красной зоны»
Как обсерватор для врачей отделение реабилитации работает с апреля. Первыми постояльцами в нем стали сами врачи «Матрешки». Алеся Пономарева, заведующая, например, работала педиатром на приеме в «красной» зоне больницы. У одного из маленьких пациентов был подтвержден COVID-19, и все врачи, контактировавшие с ним, оказались на две недели здесь.
Похоже, к врачам, приезжающим в обсерватор после смен, она относится, как к малышам. Ее задача, как и всех, кто тут работает, создать коллегам, воюющим с COVID-19, условия для восстановления сил.
И все же коронавирус диктует особый режим. Постояльцы друг с другом нигде не контактируют, даже в столовую ходят в разное время. Возят их на работу и обратно разным транспортом.
На обед у медиков сегодня борщ, а еще картофельная запеканка с мясом и компот.
Со стороны залива мягким эхом докатилась незатейливая песня кукушки. Медсестры замолкают. А потом смеются.
Все материалы сюжета «COVID-19. Мы справимся!» читайте здесь.