Что положил в основу словаря даль

История создания словаря Владимира Даля

15 марта (3 марта) 1819 года можно считать началом работы Владимира Даля над составлением «Толкового словаря живого великорусского языка». Это один из крупнейших словарей русского языка.

«3 марта 1819 года… мы выпущены в мичмана, и я по желанию написан в Чёрное море в Николаев. На этой первой поездке моей по Руси я положил бессознательно основание к моему словарю, записывая каждое слово, которое дотоле не слышал»

Словарь содержит около 200 тысяч слов и 30 тысяч поговорок, присловий, пословиц и загадок, которые позволяют понять толкование слов, занесенных в книгу. Книга Даля позволяет получить информацию не только о языке, но и о быте, поверьях и приметах тех мест, где зародились эти слова. Это своего рода энциклопедия, в которой помимо значения определенного слова есть еще и много знаний по существу предмета и альтернативные значения слова.
На составление словаря ушло 53 года. На протяжении большей части своей жизни Даль продолжал ведение этого словаря. Этот словарь переиздавался сотни раз и навеки вписал имя Владимира Даля на страницы истории.
Работать над словарем Даль начал по собственному желанию. Он записывал незнакомые слова без определенной цели, не зная, что это станет трудом всей жизни. Постепенно словарь увеличивался в объеме, им заинтересовались академики. Министр просвещения Шахматов предложил Далю купить у него словарные статьи по 15 копеек если последней не было в официальном словаре того времени, или по 7,5 копеек за дополнение существовавшей статьи, однако сделка не состоялась
В 1863 году в одной из типографий вышел 1-й тираж словаря в полном объеме. За два года до этого словарь издавался фрагментами в некоторых журналах. Последующие прижизненные издания не сильно отличались от первого издания, но уже после смерти Даля, по его сохранившимся рукописям было издано исправленное и приумноженное издание.
За первые выпуски словаря Даль получил в 1861 году Константиновскую медаль, а в 1868 году он был избран почётным членом Академии наук и удостоен Ломоносовской премии.
Владимир Даль оставил нам в наследство свой словарь, на уклад которого потратил большую часть своей жизни. Словарь по-прежнему остается одним из самых популярных и широко используемых еще с момента первого издания. Хотя он и составлен почти 150 лет назад, он всё ещё актуален.

Источник

Анализ труда В.И. Даля «Толковый словарь живого великорусского языка»

Структура, принципы компоновки и состав толкового словаря В.И. Даля. История создания этого труда. Обзор его содержания и основных изданий произведения. Методы словообразования, стилистические основы слов. Включение в его состав вульгарно-бранной лексики.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Анализ труда В.И. Даля «Толковый словарь живого великорусского языка»

1. Структура и состав

толковый словарь даль

Словарь не является нормативным, в нём практически отсутствует стилистическая характеристика лексики (только пометы диалектизмов местного употребления), грамматические указания, нет отбора лексики. Даль приводит множество примеров использования слов, но не даёт развёрнутых определений.

Словарь составлен по алфавитно-гнездовому принципу. Такой метод способствует раскрытию словообразования, но вызывает и трудности: порой не ясно, где именно следует искать какое-то конкретное слово. Гнездовая система, впрочем, проведена недостаточно аккуратно: порой сведены вместе слова лишь созвучные, а не родственные; иногда же родственные разделены на несколько статей.

· В одно гнездо были объединены слова:

· акт, актёр, акциз, акция

· Не объединёнными в одно гнездо оказались слова:

В 3-м и 4-м изданиях редактор (Бодуэн де Куртене) частично перестроил структуру подачи материала, что облегчило пользование словарем, но нарушило авторскую систему.

2. История создания этого труда

53 года жизни Владимир Даль составлял словарь.

3.Издания

· 2-е, «исправленное и значительно умноженное по рукописи автора» «издание книгопродавца-типографа М.О. Вольфа», Спб.—М., 1880, 1881, 1882, 1882.

· 3-е, «исправленное и значительно дополненное издание, под редакциею проф. И.А. Бодуэна-де-Куртенэ», издание «поставщиков Двора ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА» (так указано только в т. 1) товарищества М.О. Вольф, Спб.—М., 1903, 1905, 1907, 1909.

· 4-е, под редакцией И.А. Бодуэна де Куртенэ, Спб., 1912—1914 (повторение предыдущего издания).

Примечания

3. Цит. по: К.С. Горбачевич. Сокровищница русского слова.

4. Цит. по 1-му изданию словаря, т. 1, стр. IV, правописание частично осовременено.

5. О словаре и его авторе на Рубриконе. Извлечения из предисловия к 6-му изданию.

7. Грамота. Ру. Толковые словари

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

презентация [2,4 M], добавлен 18.04.2015

История создания «Толкового словаря живого великорусского языка» В. Даля. Содержание словаря: основные условные сокращения, орфоэпия, лексика литературного языка и местных диалектов; афоризмы с толкованием; иностранные термины; грамматические трудности.

презентация [1,1 M], добавлен 16.02.2014

Владимир Иванович Даль как автор «Толкового словаря живого великорусского языка». Богатство лексического материала. Преимущество народного языка перед европеизированным литературным. Этнографическая школа Даля. Реформирование литературного языка.

реферат [20,7 K], добавлен 06.09.2008

Толковые словари. Издания «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля. Однотомный словарь русского языка. Системные словари. Cловарь русских синонимов. Cловари иностранных слов. Переводные словари. Электронные словари.

реферат [36,7 K], добавлен 29.01.2007

Первый словарь непонятных слов, содержащийся в списке Кормчей книги. Первый печатный толковый словарь в России «Лексис, сиречь речения вкратце собранные и из славянского языка на простой русский диалект истолкованные». Толковый словарь живого языка Даля.

презентация [805,4 K], добавлен 14.05.2014

Источник

История создания словаря Даля

Биография Владимира Даля

Владимир Иванович Даль (1801 — 1872) – писатель, врач, лексикограф, создатель «Толкового словаря живого великорусского языка».

Родился Владимир в поселке Луганский завод (ныне — Луганск) 10 ноября 1801 года. Его семья была высокообразованной. Отец был врачом, лингвистом, а мать – пианисткой, знала несколько языков, интересовалась литературой. Неудивительно, что Владимир получил прекрасное домашнее образование. В детстве в своей биографии Владимир Даль очень привязался душой к родному краю, позже даже взял себе псевдоним Казак Луганский.

Образование в биографии Владимира Даля было получено в Петербургском Морском кадетском корпусе. Окончив его в 1819 году, отправился служить на флот. Но после нескольких лет решил избрать другой путь – начал изучать медицину в Дерптском университете (сейчас – Тартусский университет).

В 1828-1829 году принимает участие в русско-турецкой войне. Даль участвует в сражениях, помогает раненым, оперирует в условиях полевых госпиталей. Отмеченный наградами, начинает работать в военно-сухопутном госпитале Петербурга в качестве ординатора. Вскоре биография Даля становится широко известной: он слыл прекрасным врачом. За время своей медицинской практики, в том числе военной, Даль написал несколько статей, набросков.

Затем Даль всерьез занялся литературой. В 1832 году были опубликованы его «Русские сказки. Пяток первый». Он заводит знакомства и дружбу с известными писателями и поэтами: Гоголем, Пушкиным, Крыловым, Жуковским и другими. Вместе с Пушкиным Даль путешествует по России. Даль присутствовал при кончине Пушкина, лечил его после дуэли, участвовал во вскрытии.

За свою биографию Владимир Даль написал более ста очерков, в которых рассказывал о русской жизни. Он много путешествовал, поэтому отлично знал русский быт. Также Даль составил учебники «Ботаника», «Зоология», а в 1838 году стал членом Петербургской академии наук.

Но самой значительной и объемной работой в биографии Владимира Даля остается «Толковый словарь», содержащий примерно 200 тысяч слов. Будучи хорошо знакомым со многими профессиями, ремеслами, приметами и поговорками, Даль все знания поместил в «Толковый словарь живого великорусского языка».

С 1849 по 1859 год Даль проживал в Нижнем Новгороде, где служил управляющим удельной конторой, после переехал в Москву. За это время напечатал множество статей, работ. Первый том «Толкового словаря» вышел в 1861. А через год были опубликованы «Пословицы русского народа». Биография Даля была отмечена Ломоносовской премией.

Скончался Даль 22 сентября 1872 года.

Толковый словарь живого великорусского языка» ( вышел в свет в 1863 — 1866 гг.),. состоящий из 4 томов, включает более 200 тыс. слов и 30 тыс. пословиц, поговорок, присловий, загадок, которые приводятся как иллюстрации для пояснения значений слов.

Составитель этого словаря Владимир Иванович Даль (1801 — 1872) был талантливым и трудолюбивым человеком. Он получил образование сначала морского офицера (Петербургский Морской корпус — 1814 — 1819), затем врача (Дерптский, ныне Тартуский, университет — 1826 — 1829), с 1833 г. состоял государственным чиновником по различным ведомствам.

Интересы Даля были разнообразны; он преуспел во многих областях знаний: инженерии, ботанике и зоологии (член-корреспондент Академии наук по отделению естественных наук с 1838 г.), этнографии, фольклору (сб. «Пословицы и поговорки русского народа», 1861 — 1862 гг.). Писатель Даль (псевдоним Казак Луганский) создал множество произведений: сказок, рассказов, бывальщин, очерков, большей частью написанных в духе натуральной школы. Полное собрание сочинений Даля составляет 10 томов.

Но самую широкую известность и признание принес Далю «Толковый словарь» — дело всей его жизни. Даль не был филологом, языковедом по образованию, он стал им по призванию, так как любил и понимал родной язык, умел вслушиваться, вдумываться в живое народное слово.

В. И. Далем написано несколько теоретических статей о словаре и о наречиях русского языка. Полвека посвятил он собиранию слов, вынашиванию замысла создания словаря и его осуществлению. Где бы он ни был: в военном походе, в госпитале, в служебной поездке — всюду записывал слова, недаром почти половина слов, вошедших в словарь, собрана самим автором. Были у Даля и многочисленные помощники, присылавшие сведения о словах из различных концов государства Российского. Трудно поверить, что гигантскую работу по составлению словаря проделал один человек. До Даля и после него столь большие по охвату материала словари в одиночку не составлялись, над ними работали целые коллективы специалистов. Поэтому Даля с полным основанием следует назвать энтузиастом-подвижником.

Даль первым назвал свой словарь толковым. В эпиграфе автор указывал: «Словарь назван толковым, потому что он не только переводит одно слово другим, но толкует, объясняет подробности значения слов и понятий, им подчиненных». Последующие словари подобного рода также стали называться толковыми. Даль желал с помощью своего словаря познакомить современников с богатством и выразительностью существующего народного языка, «потому что язык этот силен, свеж, богат, краток и ясен. ». Оттого-то и в заголовок автор вынес слова «живого великорусского языка». Живого,— значит, того, на котором говорят в настоящее время. Поэтому в словарь вошло огромное количество слов (по подсчетам Даля — около 80 тыс.), которые не были включены в другие словари, так как расценивались составителями как не стоящие внимания, простые, обиходные слова (в отличие от книжных). Под великорусским языком имелся в виду русский язык (в отличие от малорусского, или малоросского, как в те времена называли украинский язык).

Как же построен словарь? Словарный материал автор расположил по алфавитно-гнездо-вому принципу: в «гнездо» объединены слова, имеющие общий корень и начальную букву, а приставочные образования с этим же корнем следует искать на ту букву алфавита, с которой начинается приставка (в гнезде «ходить» находим слова хаживать, хоженое, хожденье, ход, ходьба и др., приставочные образования в гнездах на соответствующие начальные буквы: выхаживать, выходить, заходить, переходить, уходить и пр.).

Объяснение слов дается не только описательно, но большей частью с помощью синонимов, которые Даль называл «тождесловами». Среди них приводятся слова литературные, просторечные, диалектные (например, гнездо «февраль»: Фебруарий, стар, сечень, лютый; ныне народи, бокогрей, широкие-дороги). О диалектных словах Даль делает пометы: где, в каких местах России они распространены. Например: новгородское, псковское, рязанское и т. п.

Далев словарь — прекрасное собрание не только лексического, но и этнографического материала. В словарных статьях содержатся разнообразные сведения о жизни народа: о жилище, способах ведения хозяйства, орудиях труда, быте, одежде, утвари, пище, семейном укладе, религии, суевериях, приметах, мифологии, обрядах, обычаях, нравах и пр.

Так, в словарной статье «Изба» находим следующие сведения: «Изба (истопка, истпка, ист-ба, изба). крестьянский дом, хата; жилой деревянный дом; жилая горница, комната, чистая (не стряпная) половина, людская или кухня, жилье для прислуги в барском дворе; стар, внутренний покой в деревянном дворце царском; стар, палата, приказ, присутственное место. В Сибири избой зовут отдельную стряпную, кухню, и переднюю избу, в отличие от кути, задней, стряпной, бабьей избы. Сборная изба, наемная миром, для сходок и для приезжих старшин. Черная, или курная, изба, в которой печь без трубы. Белая изба, или изба по-белому, в которой печь с трубою и потому нет копоти. Красная изба, с красным, т. е. большим или переплетным окном, не с одними волоковыми. Старинная изба делилась на три части: на шолнуш, или кухню и спальню; избу, столовую и жилую; горенку, чистую, без печи или с голландкою; горенка украшалась картинами и ставилась иногда отдельным пристроем.

Вообще у нас изба бывает рубленая, бревенчатая; она обычно четырехстенная; если же разгорожена рубленою стеною, то пятистенная, или о шести рубленых углах;. шести-стенная, если сени посредине и из них вход в обе половины, в зимнюю и летнюю. » Далее следуют пословицы, поговорки и загадки, в которых упоминается изба (например: Всего дороже честь сытая да изба крытая. Чего в избе не видно? тепла), а затем производные слова (например: избничий — стар, служитель при царской избе, комнате).

При описании многих реалий (предметов) Даль выступает как тонкий знаток народного быта. Так, из словаря мы узнаем не один десяток названий для ручки (за что берут, держат, подымают вещь): топорище — у топора, дужка, перевясло — у ведра, черен, колодка — у долота, ножа, метловище — у метлы, грабловище — у граблей, скоба — у сундука, молотовище — у молота, удовище — у удочки, цепник, цеповище — у цепа, косье, косовище — у косы, древко — у стяга, пики.

Великое множество лексического материала, связанного с промыслами и ремеслами, получило отражение у Даля: рыболовство, звероловство, охота, маслобитье, сыроварение, пивоварение, кожевенное, слесарное, плотницкое, сапожное дело, торговля, ткацкое, портновское ремесло, изготовление лаптей, ложек, шапок, корзин, различные игры и т. д. Вот почему называют словарь энциклопедией народной жизии XIX в.

Талантливый писатель, Даль и к словарной работе подошел как художник. Статьи написаны так живо и увлекательно, что многие из них воспринимаются как художественные миниатюры (см. слова жизнь, животное, барка, круг, окно, обезьяна и пр.).

Большой труд Даля был отмечен научной общественностью. За создание словаря Российская Академия наук присудила автору Ломоносовскую премию (1869), Географическое общество — золотую медаль (1862), Дерптский университет — премию за успехи в языкознании (1870). Даль был избран почетным академиком (1868).

Высока оценка, данная словарю Даля В. И. Лениным: «великолепная вещь» (из записки А. В. Луначарскому, 18. I. 1920). По воспоминаниям современников, словарь стоял в кремлевским кабинете В. И. Ленина. Н. К. Крупская отмечала: «Чтобы понять, какая образность близка крестьянству, Владимир Ильич, между прочим, особенно внимательно читал и изучал словарь Даля, настаивал на его скорейшем переиздании».

В настоящее время словарь не может быть использован как справочник по современному русскому языку, так как отражает состояние языка прошлого века и является, прежде всего, диалектным словарем. К тому же он не свободен от некоторых ошибок, неточностей, что вызвано лингвистическими взглядами автора (сюда относится написание отдельных слов, объяснение происхождения (этимология) слов, грамматические пометы, замена иноязычных слов русскими эквивалентами, иногда создаваемыми самим Далем, распределение слов по гнездам и внутри гнезд и т. д.).

Но, без сомнения, ценность словаря Даля не померкнет со временем. К нему постоянно обращаются специалисты: языковеды, историки, этнографы, фольклористы, писатели; он используется как источник при создании новых диалектных словарей, с ним сверяются, читая и изучая литературу XIX в.

Словарь Даля — неисчерпаемая сокровищница для всех тех, кто интересуется историей русского народа, его культурой и языком.

История создания словаря Даля

А «балдовина» уж и вовсе не то, что вы подумали, а «тинистое, карасевое озеро».

Записывал Даль слова, бродя в толкучке знаменитой Нижнегородской ярмарки. И даже служа в министерстве внутренних дел в Петербурге, рассылал по городам и весям циркуляры, в которых содержались все те же вопросы: что и как называется? Бывало даже, все министерские писцы занимались исключительно перепиской присланных слов, местных говоров, сказок, пословиц, поверий.

Что же это за «болезнь» такая поразила Даля? Почему он со страстью охотника преследовал каждое неизвестное ему слово? И зачем?

Родился Владимир Иванович в очень своеобразной семье. Отец его был датчанин, мать – немка. Но все, включая бабушку, владели многими языками. В доме была масса книг, и среди них – словари. Бабушка переводила на русский пьесы иностранных авторов, и порой здесь всей семьей подыскивали для нее нужное слово. В такой обстановке, наверное, трудно было не заразиться любовью к слову.

Позднее Даль много путешествовал по России, общался с простыми людьми. Он поражался точности и емкости их речи и горько жаловался друзьям: «Мы языка своего не знаем… а что еще хуже, и не хотим его узнать…» Времена были такие – в прорубленное Петром I окно из Европы к нам хлынул такой поток иноязычных речений, что верхушка российского общества не только говорить и писать по-русски разучилась, но и думать на родном языке считала зазорным. Бытовало мнение, что язык наш беден и неспособен выразить сколько-нибудь сложные понятия.

Первым, кто, по словам Достоевского, «заговорил на сознательном русском языке», был Пушкин. Мы знаем, что Даль дежурил у постели умирающего поэта, что ему был завещан перстень-талисман и простреленный сюртук друга. Есть свидетельство, что именно Пушкин сподвиг Даля на составление словаря. Но решился на это Даль не скоро.

Только выйдя в отставку, смог наконец Даль окинуть взором собранные за полвека сокровища и… испугался. Он понял, что кроме него никто не сможет придать этим наброскам законченный вид, то есть создать словарь, который будет служить людям. А хватит ли на это оставшейся жизни? Достанет ли знаний? Ведь он не лингвист. Взвесив все «за» и «против», Даль взялся за дело, скромно назвав себя подносчиком при строительстве палат. «Передний заднему мост».

Все последние годы Даль работал в своем домике на Пресне, порой до обмороков. Он практически в одиночку создал словарь, по объему чуть ли не вдвое превосходящий словарь, выпущенный коллективом Академии наук! Этим словарем люди с благодарностью пользуются вот уже полторы сотни лет.

Словарь Даля называют энциклопедией русской народной жизни первой половины XIX века. Из него можно узнать, что крестьянин сеял, как строил дом, какие употреблял сельскохозяйственные орудия, что носил, какие у него были праздники и обычаи. И не беда, что многие слова, собранные Далем, теперь не употребляются. Даль так объяснял цель своей работы: «… не утверждаю, будто вся народная речь, ни даже все слова речи этой должны быть внесены в образованный русский язык; я утверждаю только, что мы должны изучить простую и прямую русскую речь народа и усвоить ее себе, как все живое усвояет себе добрую пищу и претворяет ее в свою кровь и плоть».

Жуковский, находясь под впечатлением от собрания сказок Даля, вступившего на литературное поприще, отзывчиво обещался ехать вместе с ним к Пушкину, да визит все откладывался. Не желая медлить долее, Даль взял свой сборник и сам пошел представляться именитому Пушкину. Даль отмечал впоследствии великолепный московский говор Пушкина.

Издатель «Русского Архива» П.И.Бартенев запишет позже со слов Даля, что Пушкин постоянно интересовался русским народным языком, высоко оценивал собранные Далем сокровища русской народной речи. За составление своего знаменитого Словаря он принялся по настоянию А.С.Пушкина. Любовь к живому русскому слову стала основой прочной и искренней дружбы с великим поэтом.

23 сентября 1833 года в Уральске Даль расстался с Пушкиным, спешившим тогда в Болдино.

Дошли, наконец, благородные слухи

До степеней, которые глухи и сухи.

Позже, через 2-3 года В.И.Даль с трепетным вниманием прочтет созданные Пушкиным «Историю Пугачева» и «Капитанскую дочку», где, разумеется, узнает и знакомые места, и общих знакомых.

И снова встреча Даля с Пушкиным.

В первой половине декабря 1836 года Оренбургский военный губернатор и его подчиненный В.И.Даль прибыли по служебным делам в Петербург. (20а)

Даль узнает о состоявшейся 27 января 1837 года дуэли и о смертельной ране Пушкина, спешит к поэту в дом на набережной Мойки, где состоялась последняя их встреча и прошли те последние 46 часов жизни смертельно раненого человека, и знающего, что надежды нет.

Александр Иванович Тургенев, очень близкий Пушкину человек (именно он повезет гроб с телом поэта в Святые Горы), тут же в соседней комнате напишет: «Друг его и доктор Даль облегчал последние минуты его»

Источник

Толковый словарь Даля

«Как сокровищница меткого народного слова, Словарь Даля всегда будет спутником не только литератора, филолога, но и всякого образованного человека, интересующегося русским языком.» (Академик В. В. Виноградов)

«Давно уже в русской литературе не было явления, в такой мере достойного общего внимания и признательности, как этот Словарь. Внешней громадности этого Словаря соответствует внутренняя громадность материала, в нем помещаемого. » (Академик И. И. Срезневский)

Влади́мир Ива́нович Даль — русский писатель, этнограф и лексикограф, собиратель фольклора, военный врач. Наибольшую славу ему принёс непревзойдённый по объёму «Толковый словарь живого великорусского языка», на составление которого ушло 53 года [!]. (Википедия) [Фундаментальный труд, аналогичный праностратическому словарю Аарона Долгопольского.]

Здесь приводится современное издание словаря Владимира Дяля (в современной орфографии) от издательства «Цитадель», г. Москва, 1998 г. и OCR Палек, 1998 г. Можно также заказать в сетевом магазине «Озон» новейший 4-томный словарь 2004 г. от изд-ва «Астрель». К сожалению, скан-копии на сайте не хранятся ввиду их большого объёма. Но их можно выслать по требованию.

Том	Рубрики	Страниц	Объём PDF	Заказать
I	А-З	723	(82 Мбайт)	Озон
II	И-О	807	(98 Мбайт)	Озон
III	П	576	(58 Мбайт)	Озон
IV	Р-Я	704	(93 Мбайт)	Озон

Разделы страницы о Далевом словаре:

Смотрите также библиографию по толковым словарям русского языка.

Рубрикация словаря Владимира Даля

Словарь Владимира Ивановича Даля для удобства разделён на рубрики по первым двум начальным буквам.

Идея словаря Владимира Ива́новича Даля

Цель создателя словаря живого великорусского языка заключалась в описании многообразия великорусской речи – в т.ч. ее диалектных форм и просторечия. Дескриптивный характер словаря в полной мере отвечал интересам Владимира Ивановича Даля как собирателя великорусского слова.

Несмотря на существование довольно большого количества различных, в том числе и современных, русских словарей: лексикографических, диалектных, жаргонных и т.д., зачастую оказывается, что словарь Даля более полно и точно отражает русский язык.

Далев словарь построен по алфавитно-гнездовому принципу. Особенность его состоит в том, что он не является нормативным. В нормативных словарях предусматриваются отбор и стилистическая характеристика лексики. Даль же не стремился отбирать лексику, а включал в словарь все известные ему слова, не снабжая их стилистическими пометами: он полагал, что не должен навязывать носителю языка стилистические оценки, и ограничивался тем, что обильные диалектизмы, особенно узкого, местного употребления, обозначал пометами (южное, тверское, камчатское, архангельское, западное и др.), очень редко давал пометы оценочного характера (шуточное, бранное и пр.), отмечал язык – источник заимствованного слова.

Заимствования Даль поместил в словарь в немалом количестве, но относился к чужим словам неодобрительно, а потому настойчиво стремился искать к ним русские синонимы (их он называл «тождесловами«) [также русские языковеды называли их сословами]. Над этим замечательным, уникальным памятником русского языка автор трудился около 50 лет.

Описание толкового словаря В. Даля

Состав словаря Даля и принципы его описания

В словаре содержится около 200 тыс. слов, из них:

Число пословиц и поговорок порядка 30 тыс., в отдельных статьях их количество доходит до нескольких десятков (воля — 73, голова — 86, глаз — 110).

Различающиеся по значению однокоренные слова располагаются в одной статье, образуя гнездо слов. В нём могут встречаться слова со схожим звучанием или значением, но разными корнями (акт, актёр, акция; подпечь, подпечатать). Первое слово статьи (заголовок) является её названием и находится в словаре по алфавиту.

При толковании иностранных заимствований Даль подбирает к ним ряд близких по смыслу русских слов, в том числе придуманных им самим (гимнастика — ловкосилье, атмосфера — мироколица, горизонт — небозём, адрес — насылка). Подобных сочинённых слов не более 245.

В определённых случаях Словарь объясняет не только значение слов, но и описывает называемые ими предметы (способы плетения лаптей, правила совершения свадебного обряда рукобитья), что свойственно не толковым, а энциклопедическим словарям. Глубинному пониманию некоторых предметов служат сопровождающие их пословицы и поговорки.

В отличие от академических словарей того времени, словарь Даля содержит лексику живой народной речи, собранную автором в различных областях России, а также фразеологию, пословицы, поговорки и сравнения. И, несмотря на то, что в словаре имеется некоторое количество недостоверного материала (индивидуально-авторских неологизмов, или окказиональных слов), и временами он грешит против грамматики (например, приставка регулярно называется предлогом), словарь В.И. Даля парадоксально точно передает как языковые реалии XIX века, так и выразительность доныне существующих говоров.

Предисловие к современному изданию словаря В.Даля

В книжном варианте Словарь Даля становится этаким памятником с нарушениями норм современного составителя русского языка, все более отдаляющимся от наших современников, несмотря на колоссальное количество републикаций. Все переиздания выполнялись репринтным способом, чем сохранялись не только ошибки издателей и опечатки наборщиков, но и трудности в расшифровке заложенного автором механизма поиска слова.

Выпуск Словаря В. Даля в современной русской орфографии позволит преодолеть известный психологический барьер (особенно у подрастающего поколения), мешающий включению его в сегодняшнюю практику. Наличие поисковой системы превращает Словарь В. Даля в неиссякаемый источник цитат, образных выражений, поговорок.

Словарь Даля пережил второе рождение

Второе рождение Словарь Даля (Бодуэновские правки)

Словарь переиздавался, 3-е издание вышло в 1903–1909 годах под редакцией профессора И. А. Бодуэна де Куртенэ, который ввёл в словарь не менее 20000 новых слов, в том числе пополнил вульгарно-бранную лексику. За свои дополнения редактор был подвергнут жесткой критике, а в советское время «Бодуэновский словарь Даля» не переиздавался.

Бодуэн де Куртенэ так говорил о своей работе: «Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать «живой язык». Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрестанно выливаются наружу, лексикограф обязан занести их в словарь, хотя бы против этого восставали и притворно негодовали все лицемеры и тартюфы, являющиеся обыкновенно большими любителями сальностей по секрету»; «. я всё-таки, принимая на себя редакцию 3-го издания, из уважения к монументальному труду, считал свою задачу прежде всего в смысле усовершенствования подробностей внешней отделки словаря, исправления ошибок и включения слов, почему-либо пропущенных Далем, а также новых слов, которыми обогатился живой русский язык за последние годы. Но Даль всё-таки должен был остаться Далем – и он им остался. Все редакторские дополнения и прибавки тщательно отмечены особыми скобками, и их никак нельзя смешать с подлинным текстом Далева «Словаря». Из этого текста Даля не выпущено ни одно слово; ни одно фраза не заменена другой фразой» – писал И. А. Бодуэн де Куртенэ (цит. по: И. А. Бодуэн де Куртенэ: Учёный. Учитель. Личность. Красноярск, 2000, с. 222).

Одной из главных задач редактора было упорядочение гнезда; слова, которые попали туда ошибочно, помещались на своих алфавитных местах; Бодуэн произвёл перестановку внутри гнёзд, изменил и дополнил грамматические пометы; глаголы, открывающие словарную статью, перевёл из несовершенного в совершенный вид. «Несмотря на «изменения» и «искажения», Даль и в 3-ем издании остался Далем. Он цел и невредим и только преподносится публике в более удобном для пользования виде. А кому не нравятся поставленные в особых случаях редакторские дополнения, тот может их просто вычеркнуть» (там же, с. 226).

Малоизвестные сведения о словаре Даля

Словарь Даля — легенда

С детства советский читатель узнавал, как юный офицер Даль начал собирать словарь, услышав от ямщика необычное слово «замолаживает». (В свою очередь, рядом с этой историей появился ёрнический анекдот: «Замолаживает, — повторил ямщик и добавил: — надо бы потолопиться, балин. Холошо бы до вечела доблаться. Но-о-о!») Сюжет включал в себя дружбу автора с Пушкиным (поэт называл свой сюртук «выползиной», услышав от доктора Даля это народное название сброшенной змеиной шкуры, а потом Даль свято хранил пробитую пулей «выползину» друга). Конечно, нельзя было забыть и про горячий патриотизм Даля (сын датчанина подчеркивал свою любовь к России, стремился заменить иностранные слова неологизмами и принял перед смертью православие).

Каждое слово в названии словаря неслучайно

Автор задумал: а) словарь толковый, то есть «объясняющий и растолковывающий» слова на конкретных примерах (зачастую удачный пример подменяет элемент толкования). «Сухим и никому не нужным» определениям академического словаря, которые «тем мудренее, чем предмет проще», Даль противопоставил описания тезаурусного типа: вместо определения слова «стол» он перечисляет составные части стола, типы столов и т. д.; б) словарь языка «живого», без лексики, свойственной только церковным книгам (в отличие от словаря Академии, который, в соответствии с установками адмирала Шишкова, назывался «Словарь церковнославянского и русского языка»), с осторожным использованием заимствованных и калькированных слов, но зато с активным привлечением диалектного материала; в) словарь языка «великорусского», то есть не претендующий на охват украинского и белорусского материала (хотя, под видом «южных» и «западных» диалектных слов, в словарь вошло немало и с этих территорий). Наречия «Малой и Белой Руси» Даль расценивал как нечто «совсем чужое» [!] и непонятное носителям собственно русского языка.

По замыслу словарь Даля — не только и не столько литературный («мертвые» книжные слова составитель недолюбливал), но и диалектный, причем не описывающий какое-то локальное наречие или группу диалектов, а охватывающий самые разные говоры языка, распространенного на огромной территории. При этом Даль, хотя и был этнографом, много путешествовал и интересовался разными аспектами русской жизни, не ездил специально в диалектологические экспедиции, не разрабатывал анкет и не записывал целых текстов. Он общался с людьми проездом по другим делам (так было записано легендарное замолаживает) или слушал в крупных городах речь приезжих (так были собраны последние четыре слова словаря, по поручению умирающего Даля записанные у прислуги).

Небезызвестную и в наше время методику сбора материала — «за зачет» — описывает в своих мемуарах Петр Боборыкин: «…ходили к нему [Далю] учителя гимназии. Через одного из них, Л-на, учителя грамматики, он добывал от гимназистов всевозможные поговорки и прибаутки из разночинских сфер. Кто доставлял Л-ну известное число новых присловий и поговорок, тому он ставил пять из грамматики. Так, по крайней мере, говорили и в городе [Нижнем Новгороде], и в гимназии».

Даль соcтавил словарь в одиночку

Пожалуй, самое впечатляющее в истории создания словаря — то, как его автор, при этом не профессиональный лингвист, собрал материал и написал все статьи в одиночку. Большие авторитетные словари делали и делают самостоятельно не только в XIX веке, в эпоху универсальных талантов, но и во времена, более к нам близкие, — вспомним «Словарь русского языка» Ожегова, «Этимологический словарь русского языка» Фасмера или «Грамматический словарь русского языка» Зализняка. Такие словари, пожалуй, даже более целостны и более удачны, чем громоздкие продукты многоголовых коллективов, у которых проект не ограничен сроками человеческой жизни, никто никуда не торопится, постоянно меняется замысел, кто-то работает лучше, кто-то хуже, и все — по-разному.

Некоторыми внешними источниками, в том числе собранными Академией, Даль все же пользовался (вспомним, как учитель гимназии записывал для него «присловья и прибаутки»), хотя и постоянно жаловался на их ненадежность, старался каждое слово перепроверить, а не перепроверенные помечал знаком вопроса. Тяжесть огромной работы по сбору, подготовке к печати и корректуре материала постоянно вызывала у него прорывающиеся на страницы словаря сетования (см. ниже).

Однако собранный им материал оказался в целом достоверным, достаточно полным и необходимым для современного исследователя; это свидетельство того, какими острыми были его языковой слух и чутье — при всем недостатке научных сведений.

Как главное дело Даля словарь был оценен только после его смерти

Даль поздно стал известен как лексикограф: в прозе он дебютировал еще в 1830 году, а первый выпуск первого тома «Толкового словаря живого великорусского языка» вышел только в 1861-м.

Несмотря на премию, которой был удостоен далевский словарь при его жизни, и обширную полемику в печати, современники, судя по мемуарам, нередко воспринимали интерес к языку и составление русского лексикона лишь как одно из разносторонних далевских талантов и чудачеств. На виду были другие, раньше проявившиеся аспекты его яркой личности — литератор, автор популярных сказок и рассказов из народной жизни под псевдонимом Казак Луганский, военный врач, инженер, общественный деятель, эксцентрик, искушенный этнограф. В 1847 году Белинский писал с горячей похвалой: «…из его сочинений видно, что он на Руси человек бывалый; воспоминания и рассказы его относятся и к западу и к востоку, и к северу и к югу, и к границам и к центру России; изо всех наших писателей, не исключая и Гоголя, он особенное внимание обращает на простой народ, и видно, что он долго и с участием изучал его, знает его быт до малейших подробностей, знает, чем владимирский крестьянин отличается от тверского, и в отношении к оттенкам нравов, и в отношении к способам жизни и промыслам».

Вот тут бы Белинскому и сказать о языке далевской прозы, о народных словечках — но нет.

Даль, безусловно, входил в галерею «русских чудаков», «оригиналов» XIX столетия, увлекавшихся разными необычными и непрактичными вещами. Среди них были спиритизм (Даль завел «медиумический кружок») и гомеопатия, которую Даль сначала пылко критиковал, а потом сделался ее апологетом. В узком кружке коллег-врачей, который собирался у Даля в Нижнем Новгороде, разговаривали по-латыни и играли в шахматы вчетвером. По словам коллеги-хирурга Николая Пирогова, Даль «имел редкое свойство подражания голосу, жестам, мине других лиц; он с необыкновенным спокойствием и самою серьезною миною передавал самые комические сцены, подражал звукам (жужжанию мухи, комара и проч.) до невероятия верно», а также виртуозно играл на органчике (губной гармошке). В этом он напоминал князя Владимира Одоевского — тоже прозаик, одобренный Пушкиным, тоже сказки, тоже музыка, спиритизм и эликсиры.

Что главное дело Даля — словарь, заметили, по сути, уже после его смерти. Так, в 1877 году в «Дневнике писателя» Достоевский, обсуждая значения слов, употребляет в почти нарицательном смысле сочетание «будущий Даль». В следующую эпоху это понимание станет общепризнанным.

Слово «руский» Даль писал с одним «с»

Полное название словаря Даля достаточно широко известно, а многие вспомнят и то, что по старой орфографии слова «живаго великорусскаго» пишутся через «а». Но мало кто замечает, что второе из этих слов Даль писал на самом деле через одно «с». Да, собиратель русского слова настаивал на том, что оно именно «руское». В самом словаре приведено такое объяснение:

«Встарь писали Правда Руская; только Польша прозвала нас Россией, россиянами, российскими, по правописанию латинскому, а мы переняли это, перенесли в кирилицу свою и пишем русский!»

Историко-лингвистические суждения Даля часто неверны: конечно, название Россия — исторически не польское и не латинское, а греческое, да и в древнерусском слово рус-ьск-ий, со вторым «с» в суффиксе, вполне было. Двойных согласных Даль не жаловал и в целом (как мы видим по слову кирилица).

Лишь в начале XX века лингвист Иван Бодуэн де Куртенэ, готовивший третье издание словаря, ввел в текст нормативное написание (с двумя «с»).

В словаре Даля действительно есть выдуманные им слова, но очень мало

Среди массовых представлений о словаре Даля есть и такое: Даль всё (или многое) придумал, сочинил, люди так на самом деле не говорят. Оно довольно распространено, вспомним хотя бы яркий эпизод из «Моего века…» Мариенгофа: «В библиотеке у отца, конечно, был и толковый словарь Даля. Этой книге, по-моему, цены нет. Какое богатство словесное! Какие поговорки! Пословицы! Присказки и загадки! Разумеется, они примерно на одну треть придуманы Далем. Но что из того? Ничего. Важно, что хорошо придуманы. Этот толковый словарь в переплете, тисненном золотом, являлся не просто любимой книгой Настеньки, а каким-то ее сокровищем. Она держала его у себя под подушкой. Читала и перечитывала каждодневно. Как старовер Библию. От него, от Даля, и пошла эта Настина чудная русская речь. А когда она впервые приехала в Пензу прямо из своей саранской деревни Черные Бугры, ничего такого и в помине не было — говорила Настенька обычно, серовато, как все».

В «Докторе Живаго» Пастернака есть не столь восторженное выражение той же мысли: «Это своего рода новый Даль, такой же выдуманный, лингвистическая графомания словесного недержания».

Много ли на самом деле придумал Даль? Все ли в его словаре «живое великорусское»? Конечно, есть в словаре и книжные неологизмы, причем совсем свежие: например, выражение в мартобре, как «говорят в память Гоголю», и слово декабрист, как «называли бывших государственных преступников». А что же сочинил сам лексикограф?

Этнографическое отделение Русского географического общества, награждая словарь Даля Золотой Константиновской медалью, попросило составителя вносить в словарь слова «с оговоркою, где и как они были сообщены составителю», чтобы избежать нарекания, «что он помещает в словарь народного языка слова и речи противные его духу, и следовательно, по-видимому, вымышленные». Отвечая на это замечание (в статье «Ответ на приговор», напечатанной в первом томе словаря), Даль признался, что изредка вводит в словарь слова, «не бывшие доселе в употреблении», например ловкосилие, в качестве толкования-замены для иностранных слов (гимнастика). Но ставит их не в качестве самостоятельных статей, а только среди толкований, причем со знаком вопроса, как бы «предлагая» их для обсуждения. Другим схожим приемом было употребление слова, реально существующего в каком-нибудь диалекте для толкования иностранного (например, живуля — автомат), «в таком значении, в каком оно, может быть, досель не принималось» (то есть придумывается новое значение для реально существующего слова — так называемый семантический неологизм). Оправдывая включение в словарь многообразных необычно звучащих отглагольных имен (посабливанье, пособленье, пособ и пособка), Даль ссылался на то, что они образуются «по живому составу нашего языка» и что ему не на что сослаться, как только на «русское ухо». На этом пути у него был авторитетнейший предшественник — Пушкин, писавший почти так же: «В журналах осуждали слова: хлоп, молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. „Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ“ (Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопание, как шип вместо шипения: Он шип пустил по-змеиному. (Древние русские стихотворения)

Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка». «Евгений Онегин», примечание 31

В целом процент «придуманного» у Даля очень невысок, и исследователи выявляют такие слова без труда: Даль сам указал, к каким типам они относятся.

Большое количество слов, отмеченных Далем, не только подтверждаются современными диалектологическими исследованиями, но и убедительнейше демонстрируют свою реальность через сопоставление с древнерусскими памятниками, в том числе недоступными Далю даже теоретически. Например, в новгородских берестяных грамотах, которые находят с 1951 года (в том числе в древнейших — XI–XIII веков), есть параллели с известными по Далю словами: вкупиться — стать компаньоном в деле, выжля — гончий щенок, доведка — дознание, расследование, лодьба — рыба, порода сига, повоец — женский убор, то же, что повойник, полох — переполох, попред — сначала, почтуха — почетный дар, прикинуть — добавить, приосведомиться — осведомиться при случае, присловье — дурная слава, сдеть — снять, способиться — устроить дело, статок — имущество, тула — укромное место, черевная рыба — непотрошеная; а также с фразеологизмами пропасть из глаз, кланяйся деньгам своим (последний нашелся почти дословно в письме XIII века).

Порядок в словаре — не строго алфавитный

В словаре Даля около 200 тысяч слов и около 80 тысяч «гнезд»: однокоренные бесприставочные слова стоят не по алфавиту, сменяя друг друга, а занимают общую большую статью с отдельного абзаца, внутри которой иногда дополнительно сгруппированы по семантическим связям. Похожим образом, только еще радикальнее, был выстроен и первый «Словарь Академии Российской». «Гнездовой» принцип, может быть, не очень удобен для поиска слов, но превращает статьи словаря в увлекательное чтение.

С другой стороны, отдельными статьями, что также непривычно для нашего времени, стоят предложно-падежные сочетания, «выпавшие» из гнезда (очевидно, Даль осознавал их как пишущиеся раздельно наречия). К ним относится и одна из самых запоминающихся статей словаря: НА ВÓДКУ, на вино, на чай, на чаёк, подарок мелкими деньгами за услугу, сверх ряды. Когда Бог создал немца, француза, англичанина и пр. и спросил их, довольны ли они, то они отозвались довольными; русский также, но попросил на водку. Приказный и со смерти на вино просит (лубочн. картина). Мужика из воды вытащишь, он и за это на водку просит. Навóдочные деньги, начайные, данные на водку.

Даль был плохим этимологом

В установлении родства слов и их принадлежности к общему гнезду Даль часто ошибался. Лингвистического образования у него не было, да и в целом научный подход к языку был Далю чужд — пожалуй, даже сознательно. В «Напутном слове» к словарю он признавался, что с грамматикой «искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее, не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку…»

На второй же странице мы видим, хотя и со знаком вопроса, сближение слов абрек (хотя, казалось бы, помечено, что оно кавказское!) и обрекаться. Далее, Даль объединяет в одном гнезде дышло (заимствование [??] из немецкого) и дышать, простор и простой и многие другие, а ряд однокоренных слов, наоборот, не сводит. Впоследствии ошибочное разбиение на гнезда было по возможности исправлено в издании под редакцией И. А. Бодуэна де Куртенэ (см. ниже).

Словарь Даля можно читать подряд, как художественное произведение

Даль создал словарь, который можно не только использовать как справочник, но и читать как сборник очерков. Перед читателем встает богатая этнографическая информация: конечно, она не относится к словарному толкованию в узком смысле, но без нее сложно представить житейский контекст самих терминов.

Вот что такое рукобитье — двумя-тремя словами и не скажешь: «битье по рукам отцов жениха и невесты, обычно покрыв руки полами кафтанов, в знак конечного согласия; конец сватовства и начало свадебных обрядов: помолвка, сговор, благословенье, обрученье, зарученье, большой пропой…»

Вот еще пример, живо рисующий атмосферу свадьбы: «Сваха на свадьбу спешила, рубаху на мутовке сушила, повойник на пороге катала!»

Читатель может узнать про эпистолярный этикет предыдущих поколений: «Встарь государь или осударь употребляли безразлично, вм. господин, барин, помещик, вельможа; поныне царю говорим и пишем: Всемилостивейший Государь; велик. князьям: Милостивейший Государь; всем частным лицам: Милостивый Государь [отцы наши писали, к высшему: милостивый государь; к равному: милостивый государь мой; к низшему: государь мой]».

Удивительная по подробности энциклопедическая статья дается при слове лапоть (которое попало в гнездо лапа). Отметим привлечение не только «живого великорусского», но и «малорусского» (украинского, конкретнее, черниговского) материала:

ЛÁПОТЬ, м. лапоток; лаптишка, лаптища, м. постолы, юж. зап. (немецк. Ваsteln), короткая плетеная обувь на ножную лапу, по щиколодки, из лык (лычники), мочалы (мочалыжники, плоше), реже из коры ракиты, ивы (верзни, ивняки), тала (шелюжники), вяза (вязовики), березы (берестяники), дуба (дубовики), из тонких корней (коренники), из драни молодого дуба (дубачи, черниговск.), из пеньковых оческов, разбитых ветхих веревок (курпы, крутцы, чуни, шептуны), из конских грив и хвостов (волосяники), наконец, из соломы (соломеники, курск.). Лычный лапоть плетется в 5–12 строк, пучков, на колодке, кочедыком, коточиком (железн. крючок, свайка) и состоит из плетня (подошвы), головы, головашек (переду), ушника, обушника (каймы с боков) и запятника; но плохие лапти, в простоплетку, без обушника, и непрочны; обушник или кайма сходится концами на запятнике и, связываясь, образует оборник, род петли, в которую продеваются оборы. Поперечные лыка, загибаемые на обушнике, называются курцами; в плетне обычно десять курцев. Иногда лапоть еще подковыривают, проходят по плетню лыком же или паклею; а писаные лапти украшаются узорною подковыркою. Лапти обуваются на портяные и шерстяные подвертки и подвязываются оборами в переплет накрест до колена; лапти без обор для дома и двора, плетутся повыше обычного и зовутся: капцы, какоты, калти, бахилки, коверзни, чуйки, постолики, шептуны, бахоры, ступни, босовики, топыги и пр.

У Даля есть две статьи с картинками

Современная лексикография, особенно зарубежная, пришла к мысли, что толкование многих слов нельзя (или неоправданно сложно) давать без графической иллюстрации. Но полноценного авторитетного иллюстрированного русского толкового словаря пока, к сожалению, так и не появилось (можно назвать разве что «картинные словари» для иностранцев и недавние словари иностранных слов для русских). В этом Даль намного опередил не только свое, но и наше время: две статьи он снабдил картинками. В статье шляпа нарисовано, какие типы шляп бывают, и можно отличить по силуэту шпилек московский от шпилька ровного, а кашник от верховки. А в статье говядина (гнездо говядо) изображена задумчивая корова, разделенная на обозначенные цифрами части — среди них, кроме привычных грудины, рульки и филея, есть, например, подпашек и завиток.

Даль жаловался на тяжесть работы прямо в статьях

На страницах своего словаря Даль нередко жалуется на тяжесть предпринятого труда. Жалобы лексикографа — старый и почтенный жанр, на русской почве начатый Феофаном Прокоповичем, который перевел стихи французского гуманиста XVI века Скалигера так:

Если в мучителския осужден кто руки, ждет бедная голова печали и муки. Не вели томить его делом кузниц трудных, ни посылать в тяжкия работы мест рудных. Пусть лексики делает: то одно довлеет, всех мук роды сей один труд в себе имеет.

Но труд Даля примечателен тем, что жалобы не вынесены в предисловие, а разбросаны по статьям (причем их количество закономерно нарастает в последних томах словаря):

Русский мат был хорошо известен Далю, но добавлен в словарь уже после его смерти

В массовое сознание редакция Бодуэна де Куртенэ вошла не из-за собственно научной стороны: впервые (и чуть ли не в последний раз) в истории массовой отечественной лексикографии в словарь была включена обсценная лексика. Бодуэн обосновал это так: «Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать „живой язык“. Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрестанно выливаются наружу, лексикограф обязан занести их в словарь, хотя бы против этого восставали и притворно негодовали все лицемеры и тартюфы, являющиеся обыкновенно большими любителями сальностей по секрету…»

Конечно, и самому Далю русский мат был прекрасно известен, но из традиционной деликатности соответствующие лексемы и фразеологизмы в его словарь не вошли. Лишь в статье поматерному Даль изложил диалектологические взгляды на этот предмет: ПОМАТЕРНОМУ, поматерну ругаться, сквернословить, матюгать, поносить похабно. Брань эта свойственна высокому, акающему, южн. и зап. наречию, а в низком окающем, сев. и вост. она встречается реже, а местами ее там и нет вовсе.

Профессор Бодуэн подошел к сюжету более основательно и включил всю основную, как он выражался, «пошлую брань» на свои алфавитные места, заметив, в частности, что слово из трех букв «становится почти местоимением». Это стало событием, а ссылки на не переиздававшийся в СССР бодуэновский словарь — популярным эвфемизмом: «Дальше шла сплошная волжская элоквенция, не нашедшая отражения даже в дополнениях проф. Бодуэна де Куртенэ к словарю Даля». (Алексей Крылов, кораблестроитель. «Мои воспоминания»)

«И все эти профессора и академики стали загибать такие выражения, что никакого словаря Даля выпуска 1909 года не надо». Михаил Успенский. «Красные помидоры»

По словарю Даля язык учили и русские люди, и иностранцы

Примерно с 1880-х по 1930-е годы словарь Даля (в оригинальной или в бодуэновской редакции) — стандартный справочник по русскому языку для всех пишущих или читающих. Больше «проверить слово», не считая многочисленных словарей иностранных слов, было особенно и негде (старые лексиконы времен Дашковой или Шишкова стали достоянием истории, а готовившийся как раз в эти годы новый академический словарь под редакцией Грота и Шахматова остался неоконченным). Как ни удивительно, огромным словарем, не менее чем наполовину [!] состоявшим из диалектизмов, пользовались и изучающие русский язык иностранцы. В 1909 году, после русско-японской войны, примирившиеся с Россией японцы с присущей им основательностью сделали заказ на партию экземпляров «Толкового словаря», которыми снабжались «все полковые библиотеки и все военно-учебные заведения в Японии».

Словарь Даля стал очень популярным в русском обществе, причем им интересовались и люди, от филологии, казалось бы, далекие. Вождь кадетов Павел Милюков, возможно, придумал хлесткое слово «Азиопа», глядя на корешки первых трех томов (А-З, И-О, П). Вождь большевиковВладимир Ульянов-Ленин, впервые, «к сожалению и к стыду моему», открывший Даля в 50 лет, «похвалил талантливого автора»: «Великолепная вещь, — но тут же добавил: — но ведь это областнический словарь и устарел». Слово «областнический» для Ильича, вероятно, имело и неприятную политическую окраску — так назывались региональные автономисты и сепаратисты, в первую очередь движение за самоуправление Сибири.

Есенин и Ремизов брали «богатства народной речи» из словаря Даля

На рубеже XIX и XX веков к Далю активно обращаются писатели самых разных направлений: одни хотели разнообразить свой собственный лексикон и насытить его необычно звучащими словами, другие — выглядеть близкими народу, придать своим сочинениям диалектный колорит. Еще Чехов иронически рассказывал про «одного литератора-народника», берущего слова «у Даля и Островского», впоследствии этот образ будет мелькать и у других авторов.

У мещанских и крестьянских лириков XIX века — от Кольцова до Дрожжина — диалектизмов очень мало, они стараются писать «как господа», сдают экзамен на владение большой культурой. А вот новокрестьянские поэты-модернисты во главе с Клюевым и Есениным предельно сгущают лексические краски. Но далеко не всё при этом они берут из родных говоров, что-то даже и выдумывают, а важным источником для них служит, конечно же, Даль (за чтением которого, бывало, заставал смущенного Есенина профессор И. Н. Розанов).

Дорогу крестьянам, разумеется, указывали интеллигенты. Предшественниками Клюева были городские стилизаторы фольклора и реконструкторы язычества Алексей Ремизов, Сергей Городецкий и Алексей Н. Толстой, внимательно штудировавшие «Толковый словарь». И позже «киевский Малларме» Владимир Маккавейский жалел, «что до сих пор для пыльной полки подержанный не куплен Даль» (упоминая тут же Ремизова и Городецкого), а московский футурист Борис Пастернак в 1914 году написал три навеянных Далем стихотворения про «водопьянь над згой бочага» и иногда возвращался к этому приему и в дальнейшем.

Необъявленные далевские подтексты и источники у русских поэтов и писателей еще предстоит полностью выявить. Возможно, не случайно в «Стихах памяти Андрея Белого» у Мандельштама слово «гоголёк» (навеянное, в свою очередь, фамилией Гоголя) соседствует со словом «щегол» — «гоголёк» трактуется у Даля как «щёголь».

Словарь Даля стал мифологическим символом русской культурной идентичности

Такое осмысление восходит к эпохе модернизма. В симфонии Андрея Белого «Кубок метелей» один из фантомных персонажей «схватил словарь Даля и подобострастно подал златобородому мистику», а для Бенедикта Лившица «необъятный, дремучий Даль стал уютным» по сравнению с первобытной стихией футуристического словотворчества.

Уже в годы крушения традиционной русской культуры Осип Мандельштам писал («О природе слова»): «У нас нет Акрополя [!]. Наша культура до сих пор блуждает и не находит своих стен. Зато каждое слово словаря Даля есть орешек Акрополя, маленький Кремль, крылатая крепость номинализма, оснащенная эллинским духом на неутомимую борьбу с бесформенной стихией, небытием, отовсюду угрожающим нашей истории».

Для русской эмиграции, конечно же, «Толковый словарь» еще сильнее осмыслялся как «маленький Кремль» и спасение от небытия. Владимир Набоков дважды вспоминал, в стихах и в прозе, как студентом наткнулся на словарь Даля на барахолке в Кембридже и жадно его перечитывал: «…однажды, эту дребедень / перебирая, — в зимний день, / когда, изгнанника печаля, / шел снег, как в русском городке, — / нашел я Пушкина и Даля / на заколдованном лотке». «Я приобрел его за полкроны и читал его, по несколько страниц ежевечерне, отмечая прелестные слова и выражения: „ольял“ — будка на баржах (теперь уже поздно, никогда не пригодится). Страх забыть или засорить единственное, что успел я выцарапать, довольно, впрочем, сильными когтями, из России, стал прямо болезнью».

Среди эмигрантов популярностью пользовалось потерявшее авторство сентиментально-лубочное стихотворение гусара Евгения Вадимова (Лисовского) «Русская культура», в котором Даль становился в характерный ряд: «Русская культура — это кисть Маковского, / Мрамор Антокольского, Лермонтов и Даль, / Терема и церковки, звон Кремля Московского, / Музыки Чайковского сладкая печаль».

Словарь Солженицына: в основе — выписки из далевского

В советской России канонизация Даля, в том числе литераторами, только усилилась. Хотя в XX веке появились новые толковые словари современного литературного языка — Ушакова, Ожегова, Большой и Малый академические (БАР и МАР) — «устаревший областнический» словарь все равно продолжал сохранять ореол «главного», «настоящего» и «самого полного» памятника «России, которую мы потеряли». Писатели-патриоты вроде Алексея Югова обвиняли современные словари в том, что они «выбросили из русского языка» по сравнению с далевским словарём порядка ста тысяч слов («забывая», впрочем, что подавляющее большинство этих слов — нелитературные диалектизмы).

Венцом этой традиции стал «Русский словарь языкового расширения» Александра Солженицына, представляющий собой обширную выписку редких слов из Даля, которые могут пригодиться литератору (введена осторожная помета «иногда можно сказать»). К ним добавлены сравнительно немногочисленные по сравнению с основной далевской массой слова, взятые у русских писателей XIX–XX веков и из некоторых других источников. Сама языковая манера Солженицына-писателя, особенно позднего, — замена иностранных слов исконными и составленными из исконных корней неологизмами, большое количество отглагольных существительных с нулевым суффиксом вроде «нахлын» — восходит именно к Далю.

Советские цензоры выбросили из словаря статью жид

В 1955 году словарь Даля переиздали в СССР в виде перепечатки второго (посмертного) издания 1880-х годов. Это был один из первых примеров советского переиздания (причем это был не репринт, а чрезвычайно трудоемкий полный перенабор) старой книги в почти забытой за 37 лет дореформенной орфографии, со всеми «ерами» и «ятями». Исключительность такой акции, помимо филологической точности, указывала и на особый сакральный статус, придававшийся словарю. Это воспроизведение стремилось быть максимально точным — но было все же не вполне таковым. В частности, число страниц в нем не соответствует исходному изданию, а главное — по цензурным условиям исключена часть текста.

В первом томе страница 541 имеет странный вид — на ней гораздо меньше текста, чем на соседних, и с первого взгляда видно, что строки необычно разрежены. В соответствующем месте у Даля было слово жид и его производные (во втором посмертном издании — страница 557). Вероятно, первоначально словарь был перенабран полностью, а потом уже из готового набора гнездо жид выбросили, еще раз перенабрав страницу с увеличенным интервалом и не оставив для советского читателя такого откровенного указания на цензуру, как просто белое пятно (вдобавок из его местонахождения было бы совершенно очевидно, какое слово удалили). Впрочем, разбросанные по другим статьям словаря примеры с этим словом остались (например, «Жиды пишут и читают наоборот, от правой к левой» в гнезде оборачивать).

Вообще говоря, названия этносов как таковые на общих основаниях Даль не включал: в его словаре нет ни англичанина, ни француза, да и собственно еврея (есть только еврейский камень). В те времена этнонимы нередко считались вообще именами собственными, многие другие авторы писали их с большой буквы. Такая лексика проникает в словарь Даля лишь в связи с переносными значениями. Статья татарин есть, но она открывается определением растения (татарника), а в гнезде русак статья о зайце-русаке занимает примерно столько же места, сколько все переносные значения, связанные собственно с этнонимом. Вымаранная статья жид не была исключением: она начинается с определения именно переносного значения — «скупой, скряга, корыстный скупец», и в ней приводится много пословиц и поговорок, из которых встает именно такой образ еврея. Есть они и в далевских «Пословицах русского народа». Хотя если открыть, например, статью русак, то узнаем, что русский ум — «задний ум, запоздалый», русский Бог — «авось, небось да как-нибудь», а в статье татарин читаем: татарские очи — «наглый, бесстыжий плут».

Неясно, был ли сам лексикограф ярым, по меркам того времени, антисемитом. Далю — чиновнику Министерства внутренних дел, занимавшемуся, в частности, религиозными движениями, — приписывается «Записка о ритуальных убийствах», компиляция немецких и польских текстов, сочувственно излагающих кровавый навет на евреев. «Всплыло» это сочинение только во время дела Бейлиса в 1913 году, и принадлежность его Далю не доказана. Разумеется, ни советская национальная политика, ни даже государственный советский антисемитизм, построенные на стыдливых и лицемерных умолчаниях, не позволяли обсуждать эти сюжеты у русских классиков хоть каким-либо образом. Сыграло роль и то, что слово «жид» со времен Даля резко усилило присутствовавшую и тогда отрицательную окраску, а в советское время стало и официально табуированным. Казалось немыслимым, чтобы сокровищница национального духа, которую высоко оценил Ленин, содержала ставшие теперь «черносотенно-погромными» (по словарю Ушакова) характеристики. Все это и привело к такой необычной цензуре словаря, а затем и сделало «русского пророка», чьи строки «большевики скрывают от народа», иконой националистов-антисемитов 1970–1980-х.

Современные словари «блатного жаргона» — это перевранный Даль

Несколько лет тому назад лингвист Виктор Шаповал, занимаясь словарями русского арго, обнаружил, что в двух больших словарях русского уголовного жаргона, вышедших в начале 1990-х, есть большой пласт диковинных слов, никакими реальными текстами не подтверждаемых, с пометкой «международное» или «иностранное». Якобы эти слова входят в состав некого международного жаргона уголовников и описаны в ведомственных словарях с грифом «для служебного пользования». Среди них, например, слово скрин, которое якобы значит «ночь», и слово агрегат, которое значит «слежка».

Шаповал обратил внимание, что эти слова и их толкования подозрительно совпадают со словами из двух крайних — первого и последнего — томов словаря Даля. Причем в «международные» особенно охотно берутся слова, в которых Даль сам был особенно не уверен и помечал их вопросительным знаком. То есть либо Даль, записывая и беря из других источников такие сомнительные слова, не ошибся ни разу, а потом эти слова ровно в таком виде попали в международное арго преступников, либо какой-то сообразительный составитель милицейского словаря «для служебного пользования» (может быть, сам преступник, которому за такую работу было обещано снисхождение) увидел на полке словарь Даля, вооружился двумя крайними томами и стал делать выписки, обращая особое внимание на диковинные слова с вопросиками. Судите сами, какая версия более вероятна.

Слова, выписанные кем-то из Даля, недопонятые и дополнительно фальсифицированные, пошли гулять по многочисленным словарям уголовного жаргона, издаваемым и переиздаваемым в наше время. Настоящие тайные языки (Даль, кстати, ими тоже занимался), в общем, довольно бедны — им нужен шифр для сравнительно ограниченного круга понятий, а публика под словом «словарь» понимает «толстую и основательную книжку», поэтому многочисленные лексикографические фантомы в таких изданиях всегда востребованы.

Сетевые источники о Далевом словаре

Ссылки в сети на толковый словарь Даля и его историю.

Источник