Что послала девица петру
Повесть о Петре и Февронии муромских
Тело Петра покрылось язвами, он тяжело заболел, и никто не мог его вылечить. Больного привезли в Рязанскую землю и стали там искать врачей. Его слуга пришел в Ласково. Зайдя в один дом, он увидел девицу, ткущую полотно. Это была Феврония, дочь древолаза, добывающего мед. Юноша, видя мудрость девицы, поведал ей о беде, постигшей его господина.
Феврония ответила, что знает врача, который сможет вылечить князя, и предложила привезти Петра к ней в дом. Когда это было исполнено, Феврония вызвалась сама взяться за лечение, если Петр возьмет ее в жены. Князь не принял всерьез ее слов, ибо не считал возможным жениться на дочери древолаза, но пообещал сделать это в случае исцеления.
Она дала ему сосуд своей хлебной закваски и велела идти в баню, помазать там закваскою все язвы, кроме одной. Петр, желая испытать ее мудрость, послал ей пучок льна и приказал соткать из него рубашку, порты и полотенце за то время, пока он будет в бане. В ответ Феврония послала ему обрубок полена, чтобы князь сделал из него за это время ткацкий станок. Петр сказал ей, что это невозможно. А Феврония ответила, что так же невозможно выполнить и его повеление. Петр подивился ее мудрости.
Наутро он проснулся здоровым — на теле была лишь одна язва, — но не выполнил обещания жениться на Февронии, а послал ей подарки. Она их не приняла. Князь уехал в город Муром, но язвы его умножились и он вынужден был со стыдом вернуться к Февронии. Девушка исцелила князя, и он взял ее в жены.
Павел умер, и Петр стал править Муромом. Бояре не любили княгиню Февронию из-за ее происхождения и наговаривали на нее Петру. Один человек рассказал, например, что Феврония, вставая из-за стола, собирает в руку крошки, как голодная. Князь велел жене пообедать вместе с ним. После обеда княгиня собрала со стола крошки. Петр разжал ее руку и увидел в ней благовония.
Потом бояре прямо сказали князю, что не желают видеть Февронию княгиней: пусть возьмет себе какое хочет богатство и уходит из Мурома. То же самое они повторили на пиру самой Февронии. Она согласилась, но захотела взять с собой только супруга. Князь следовал Божиим заповедям и потому не расстался с женой, хоть и пришлось при этом отказаться от княжества. А бояре были довольны таким решением, ибо каждый из них сам хотел быть правителем.
Петр и Феврония уплыли из города по Оке. На том судне, где была Феврония, находился еще один человек с женой. Он-взглянул на Фев-ронию с неким помыслом. А она велела ему зачерпнуть воды по правую и по левую сторону лодки и отпить. И потом спросила, какая вода вкуснее. Услышав, что одинаковая, Феврония пояснила: одинаково и естество женское, поэтому нечего помышлять о чужой жене.
Петр и Феврония, возвратившись, правили кротко и справедливо.
Супруги умоляли Бога о том, чтобы умереть одновременно. Они хотели быть похороненными вместе и велели высечь в одном камне два гроба, которые имели между собою лишь перегородку. Одновременно князь и княгиня приняли монашество. Петр получил во иночестве имя Давид, а Феврония стала Ефросинией.
Ефросиния вышивала воздух для храма. А Давид прислал к ней письмо: он ждал ее, чтобы вместе умереть. Монахиня просила его подождать, пока она закончит вышивать воздух. Во втором письме Давид писал, что может ждать недолго, а в третьем — что ждать больше не может. Тогда Ефросиния, закончив вышивать лицо последнего святого, одежды же не закончив, послала сказать Давиду, что готова к смерти. И, помолясь, они оба умерли 25 июня.
Тела их положили в разных местах: Давида — у соборной церкви Богородицы, а Ефросинию — в Воздвиженском женском монастыре. А общий их гроб, который они сами повелели себе вытесать, поставили в церкви Богородицы.
Наутро их отдельные гробы были пусты, а тела святых покоились «в едином гробе». Люди перехоронили их по-прежнему. А наутро снова нашли их в общем гробу. Тогда люди не посмели больше касаться тел святых и, исполнив их волю, похоронили вместе, в соборной церкви Рождества Богородицы. Те, кто с верою приходят к их мощам, получают исцеление.
Царь предпочитал иностранок: как сложились судьбы жен и любовниц Петра I?
Петр I остался в истории России как царь-новатор, человек, который развернул «дремучую» боярскую Русь в сторону просвещения и интегрировал ее в европейскую политику. Он создал морской флот, заложил основы русской науки, стремился перенимать лучший западный опыт, чтобы использовать его на благо России. Сама же личность Петра Великого до наших дней вызывает неоднозначную оценку – уж очень резко царь-реформатор внедрял на Руси чуждые традиции. Он мог быть крайне жесток, не пожалел собственного сына Алексея, участвовавшего в заговоре против государя, и лично рубил головы стрельцам, поддерживавшим царевну Софью и устроившим бунт во время пребывания царя в Великом посольстве.
В личной жизни Петр Алексеевич придерживался нетрадиционной модели: всех женщин, кроме первой жены, выбирал исключительно на основе личных предпочтений, возводя на высоту российской социальной иерархии бывших служанок. Он отличался страстным характером, легко увлекался, имел уйму любовниц, большинство из которых надолго не задерживались. «МИР 24» рассказывает, как сложились судьбы женщин Петра Великого.
Евдокия Лопухина
Пассию для своего 16-летнего сына мать Петра Первого Наталья Кирилловна подобрала сама, ею стала 19-летняя Евдокия Лопухина – представительница многочисленного, но не знатного боярского рода, девушка красивая и крайне упрямая. Венчание состоялось в 1689 году, сначала молодые относились друг к другу с нежностью, подписывали послания друг к другу: «Дунька» и Петрушка», но любовь быстро угасла.
«И была принцесса лицом изрядная, токмо ума посреднего и нравом не сходная к своему супругу, отчего все счастие свое потеряла и весь род свой сгубила… Правда, сначала любовь между ими, царем Петром и супругою его, была изрядная, но продолжалася разве токмо год. Но потом пресеклась; к тому же царица Наталья Кирилловна невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви», – писал князь Борис Иванович Куракин в «Гистории о царе Петре Алексеевиче».
Во многом это отношение было следствием репутации, которую заработали себе Лопухины. Куракин описал их так: «люди злые, скупые ябедники, умов самых низких и не знающие нимало в обхождении дворовом». Перспектива того, что престол рано или поздно может достаться Лопухиным, не радовал никого, да и характерами молодые не сошлись. Через три года после свадьбы государь увлекся немкой Анной Монс, а постылую жену – и мать царевича Алексея – решил, как это было принято, постричь в монахини. Евдокия упиралась, в итоге в Суздальско-Покровский монастырь ее доставили под конвоем. Через полгода царица начала жить в монастырских стенах как мирянка и вступила в отношения с приехавшим в Суздаль для проведения рекрутского набора майором Степаном Глебовым. Как известно, и у стен есть уши – об этой связи скоро стало известно Петру. Влюбленных схватили, Степана Глебова жестоко пытали.
Австрийский дипломат Плейер писал на родину: «Майор Степан Глебов, пытанный в Москве страшно кнутом, раскаленным железом, горящими угольями, трое суток привязанный к столбу на доске с деревянными гвоздями, ни в чем не сознался».
15 марта 1718 года замученного Глебова посадили на кол на Красной площади, а чтобы несчастный не умер раньше времени от холода, надели на него тулуп и шапку. Рядом стояла телега, на которой сидела несчастная возлюбленная Глебова. К ней были приставлены два солдата, в обязанности которых входило держать провинившуюся за голову и не давать ей закрывать глаза. Казнь длилась 14 часов.
После суда над майором Глебовым опальную Евдокию перевели в Александровский Успенский монастырь, а затем в Ладожский Успенский монастырь, где она жила под строгим надзором до смерти Петра I. Екатерина I после своего воцарения перевела Евдокию в Шлиссельбург, где та находилось в секретном заключении как государственная преступница. Реабилитировал и вернул в Москву ее внук, сын казненного царевича Алексея Петр II. После его смерти Евдокия Федоровна отказалась от короны в пользу Анны Иоанновны. Первая жена Петра Великого умерла в 1731 году в возрасте 62 лет.
Анна Монс
Немка Анна Монс была любовницей Петра Великого около десяти лет. Большинство историков склоняются к тому, что познакомил их Франц Лефорт – близкий друг Петра и бывший любовник Анхен. Девица Монс была дочерью виноторговца Иоганна Монса, который в конце XVII века перебрался в Россию, обосновался в Немецкой слободе и завел гостиницу. Она была противоположностью ограниченных строгим традиционным укладом рыхлых и белотелых московских боярынь. Это была эффектная (как отзывались современники, хотя портрета не сохранилось), кокетливая женщина, деятельная и хозяйственная, умевшая красиво одеваться, веселиться в компании и обходиться с мужчинами, а также извлекать выгоду из своего положения, о чем свидетельствует, к примеру, то, как успешно она вела судебные тяжбы за имущество. Некоторые историки утверждают, что за взятки Монс не гнушалась и торговать привилегиями.
В 1698 году, вернувшись из Великого посольства, царь демонстративно отправился к Монс, с женой же увиделся через несколько дней, причем в чужом доме – в палатах главы Почтового ведомства Андрея Виниуса, а уже в следующем месяце сослал ее в Суздаль. В то время, как Евдокия жила в монастыре за счет кровных родственников, Анне Монс и ее матери Петр назначил ежегодное содержание, построил каменный дом в Немецкой слободе, делал дорогие подарки. С 1703 года он стал открыто жить с Анной в ее доме.
«Она привлекала и фигурой, и ножками, душистая, наряжалась по-иностранному, ложилась в кровать с шутками, любовью занималась изобретательно», – отмечал Д.А. Гранин.
«Любовная харизма Анны Монс еще ждет своего исследователя. Однако ясно, что именно с Анной будущий царь-реформатор вкусил прелести и тонкости европейской любви», – пишет Лев Бердников в историческом очерке «Несостоявшаяся царица».
В народе иностранку, ради которой Петр оставил законную жену, невзлюбили, называли «Монсихой» и «Кукуйской царицей» (Немецкая слобода также называлась слобода Кукуй). Подозревали, что немка оказывает большое влияние на взгляды Петра и его политику – и это действительно было так.
Нет никаких сомнений, что со стороны русского царя это была большая любовь, и у Анны Монс был шанс стать царицей. Однако этому браку не суждено было осуществиться. Дело в том, что во время пребывания Петра в Великом посольстве Анхен завела себе любовника, им стал саксонский посланник Кенигсек. В 1703 году он утонул в Неве, а среди его вещей нашли любовные письма от Кукуйской царицы. За этой находкой последовал разрыв с Петром и домашний арест – не так жестоко по сравнению с историей Евдокии Лопухиной.
После Петра Монс вышла замуж за прусского посланника Георга-Иоанна фон Кейзерлинга, который скончался по дороге в Берлин через три месяца после свадьбы. Последним известным любовником Анны Монс стал пленный шведский капитан Карл-Иоганн фон Миллер. В 1714 году Анна Монс умерла от чахотки, ей было 42 года.
Марта Скавронская
Вскоре после разрыва с Анной Монс Петр увлекся Мартой Скавронской – своей будущей второй женой, известной как Екатерина I. Происхождение Скавронская имела то ли латышское, то ли литовское, то ли польское, причем самое простое. В 17 лет ее выдали замуж за шведского драгуна Иоганна Крузе, который через несколько дней после свадьбы отбыл на войну и пропал без вести. Шла Северная война, и в августе 1702 года генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев занял Мариенбург (современный Алуксне). В числе пленных жителей оказалась служанка Марта Крузе, которую Шереметев сделал своей любовницей, а в 1703 году ее покровителем стал князь Александр Меншиков. Именно в доме у Меншикова Марту встретил царь Петр Алексеевич.
«. царь, проезжая на почтовых из Петербурга, который назывался тогда Ниеншанцем, или Нотебургом, в Ливонию, чтобы ехать дальше, остановился у своего фаворита Меншикова, где и заметил Екатерину в числе слуг, которые прислуживали за столом. Он спросил, откуда она и как тот ее приобрел. И, поговорив тихо на ухо с этим фаворитом, который ответил ему лишь кивком головы, он долго смотрел на Екатерину и, поддразнивая ее, сказал, что она умная, а закончил свою шутливую речь тем, что велел ей, когда она пойдет спать, отнести свечу в его комнату. Это был приказ, сказанный в шутливом тоне, но не терпящий никаких возражений», – описывал эту встречу Франц Вильбуа.
В 1705 году Петр отправил Марту в дом к своей любимой сестре царевне Наталье Алексеевне в селе Преображенское. Там она выучилась русской грамоте и крестилась в православие, приняв имя Екатерины Алексеевны Михайловой.
Екатерина могла быть настоящей «боевой подругой», что она доказала во время неудачного Прутского похода, отличалась умом и легким характером, прощала Петру его многочисленные интрижки и производила на импульсивного монарха удивительно умиротворяющее действие. Граф Геннинг-Фридрих Бассевич, оставивший интересные воспоминания о петровской эпохе, писал, что Петра успокаивал сам звук голоса Екатерины:
«. потом она сажала его и брала, лаская, за голову, которую слегка почесывала. Это производило на него магическое действие, он засыпал в несколько минут. Чтоб не нарушать его сна, она держала его голову на своей груди, сидя неподвижно в продолжение двух или трех часов. После того он просыпался совершенно свежим и бодрым».
19 февраля 1712 года в церкви Исаакия Далматского в Петербурге состоялось официальное венчание Петра Великого и Екатерины Алексеевны. Она родила одиннадцать детей, из которых выжили только Анна и Елизавета, рожденные от Петра еще до замужества. Царь относился ко своей второй жене с нежностью и уважением, но в 1724 году их отношения разрушила интрижка Екатерины I с ее камергером – красавцем и щеголем Виллимом Монсом, братом Анны Монс. 8 ноября Монс был арестован, обвинен во взяточничестве и других противозаконных действиях и приговорен к отсечению головы. 26 ноября его казнили в Петербурге, голову Виллима Монса Петр принес неверной жене на подносе, затем ее заспиртовали и хранили в Кунсткамере.
С тех пор Петр больше не допускал к себе жену и примирился с ней только к концу жизни. После смерти Петра Великого в 1725 году Екатерина I взошла на престол, но ее правление было недолгим – в 1727 году первая российская императрица умерла от осложнений абсцесса легкого.
Мария Кантемир
Выше мы перечислили трех главных подруг Петра Первого, однако помимо них в его жизни было множество краткосрочных связей, чему вовсе не мешали ни брак с Екатериной I, ни отношения с Анной Монс. В числе его любовниц называют Евдокию Ржевскую, Дарью и Варвару Арсеньевых, сестер Меншикова, Марью Даниловну Гамильтон, которая потом лишилась головы за убийство новорожденного (она была заспиртована и сохранена в Кунсткамере, как и голова Виллима Монса). Не оставался царь без женской ласки во время Великого посольства. Мы упомянем лишь про его последний роман – с дочерью молдавского господаря Марией Кантемир.
Согласно популярной версии, Мария и Петр познакомились зимой 1721 года. Княжне тогда было всего 20 лет, а жизнь Петра уже клонилась к закату. Князь Дмитрий Константинович Кантемир был союзником Петра Великого в неудачной турецкой кампании 1710-1713 годов и лишился своих владений. С 1711 года его семья жила в Харькове, а затем переехала в Москву. Петр ценил умных женщин, а Мария Кантемир была очень образованной девушкой – изучала древнегреческий, латинский и итальянский языки, основы математики, астрономии, риторики, философии, увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой.
В 1722 году Петр отбыл в персидскую кампанию в сопровождении жены, Екатерины I, Дмитрия Константиновича и Марии Кантемир. По легенде, Марии пришлось остаться в Астрахани по причине беременности. На тот момент она замужем не была.
«Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, – руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П.А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках», – писал Леонид Николаевич Майков.
lsvsx
lsvsxВсё совершенно иначе!
Истина где-то посередине. Так давайте подгребать к ней не теряя достоинства.
В жизни арапу не так повезло с женой, как в знаменитом фильме. Молодая супруга наставила Абраму рога.
«Ганибалка теперь не бесится»
Летом 1704 года купец Савва Лукич Рагузинский-Владиславич прибыл в Стамбул с тайным поручением. Он должен был купить двух негритят. Официально — для графа Петра Толстого, русского посла в Стамбуле и предка великого Льва Толстого. Неофициально — для самого Петра I.
Темнокожие ребятишки царю понадобились не просто так, а для дела. В то время Петр как раз пытался насадить в стране образование. Но бояре не хотели посылать своих детей в школы, считая, что алгебра и геометрия «не для русского ума». Советский историк, писатель и пушкинист Натан Эйдельман писал о хитрой задумке царя: «Петр не только эффекта ради послал секретную инструкцию — добыть негритят «лучше и искуснее»: он хотел доказать, что и темнокожие «арапчата» к наукам и делам не менее способны, чем многие упрямые российские недоросли. Иначе говоря, тут была цель воспитательная: ведь негров в ту пору принято было считать дикими, и чванство белого колонизатора не знало границ». В общем, Петр хотел выучить арапчат наукам, тем самым утереть нос высокомерным боярам и доказать им, что он может делать себе послушных сподвижников из кого угодно. Одним из петровских негритят и стал предок Александра Пушкина — Абрам Ганнибал.
Где он родился и как попал в Стамбул, доподлинно не ясно. Неизвестно даже настоящее имя (Ганнибалом его прозвали уже по пути в Россию). По одной из версий, Абрам появился на свет в 1696 году на севере Эфиопии. По другой, его родина — территория современных Камеруна и Чада, где находился султанат Логон. Ганнибал якобы был сыном местного султана, который то ли сам отдал 7‑летнего мальчишку туркам как залог хороших отношений, то ли ребенка выкрали во время набега. Существует легенда, что сестра Ганнибала Лагань даже бросилась в воду, пытаясь вплавь добраться до корабля, на котором увозили Абрама.
В Стамбуле представители местной знати сортировали пленных детишек. Лучших определяли в прислугу или пажи. Юный Ганнибал оказался во дворце самого султана Османской империи Ахмеда III и получил там имя Ибрагим. Оттуда его и выкупил Савва Лукич.
В Москве юному Ганнибалу сначала не понравилось. Он царапался, кусался, пытался сбежать в родную Африку, но потом стих и смирился. Князь Федор Ромодановский писал Петру I, который тогда находился за границей: «Арап Ганибалка, слава богу, живет теперь смирно, не бесится, с цепи его сняли, учится по-русски. ». В 1707 году юного арапа крестили (крестным стал сам Петр I) и нарекли Петром Петровичем. «Но так как Ибрагим плакал и не хотел носить нового имени, то до самой смерти его называли Абрамом», — писал Александр Пушкин. Это имя было созвучно Ибрагиму. По отчеству он остался Петровичем — в честь царя.
Пострадал за длинный язык
Карьера Абрама при дворе шла в гору. Сначала он прислужник-припорожник (то есть мальчик, живущий возле порога спальни царя), затем камердинер, хранитель чертежей, географических карт, книг и просто доверенное лицо царя. Все эти «должности» Ганнибал получил не за красивые черные глаза. Африканский мальчик, в отличие от многих дворянских недорослей, активно учился. Петр, видя это, нанимал ему лучших профессоров, выписывал из-за границы учебники. А однажды решил даже отправить учиться во Францию. Там он препоручил своего 20‑летнего крестника заботам самого герцога Дю Мена, принца крови и начальника французской артиллерии. Невиданная удача для бывшего африканского невольника. Получив от Петра подарки (новое платье, шляпу и около 50 рублей — большие деньги по тем временам), Абрам погрузился в учебу. Пушкин гордо писал о прадеде: «Все дамы желали видеть у себя le Negre du Czar и ловили его наперехват». Может, и так, но доподлинно известно лишь то, что в первые дни в Париже Ганнибал потратил львиную часть денег на учителей французского, математики и на покупку книг. Скорее всего, не до дам ему было.
В Россию Ганнибал вернулся в 1724 году отставным капитаном французской армии и блестящим военным инженером. С собой он привез библиотеку в 400 томов (она вошла в двадцатку крупнейших книжных собрании в России того времени) и легкий французский акцент. Сначала Ганнибал неплохо устроился: был поручиком в лейб-гвардии Преображенского полка и преподавателем математики, а потом случилась катастрофа.
Петр умер, а через пару лет за ним последовала и Екатерина I.Зато был жив Александр Меншиков, который держал после смерти царя Россию в кулаке. Саксонский дипломат Лефорт писал в 1727 году: «Здесь никогда не боялись и не слушались так покойного царя (Петра), как теперь Меншикова; все преклоняются перед ним, все подчиняются его приказаниям, и горе тому, кто его ослушается». Абрам преклоняться, видимо, не хотел. Зато он хотел веселиться. Что и делал в первом русском светском салоне — в петербургском доме княгини Аграфены Волконской.
Как-то ранней весной 1727 года (еще при жизни Екатерины I), в салоне обсуждали последнюю сплетню: мол, Меншиков до того обнаглел, что уговаривает Екатерину завещать престол великому князю Петру (сыну казненного царевича Алексея Петровича), за которого хочет выдать свою дочь Марию. Гости долго костерили Меншикова. Князю об этом донесли, он рассвирепел и быстро расквитался с «вольнодумцами». Княгиню Волконскую сослали в деревню, камергера Екатерины I Семена Маврина — в Сибирь, а Ганнибала — в командировку с глаз долой: практически без денег его отправили в Казань, якобы осмотреть местную крепость. Но, прибыв в город, Абрам получил новое предписание: следовать в Тобольск. Перед отъездом туда Ганнибал успел черкнуть Волконской, что в Тобольске его наверняка ждет «третий орден, куда дале ехать, как изволят». И был прав. Местный губернатор повелел ему отправиться на границу с Китаем, в Селенгинск (ныне поселок городского типа в Бурятии). Дальше ехать арапу было некуда…
Но в том же году Меншиков потерял власть, и Ганнибал принялся бомбардировать столичных друзей просьбами вытащить его из глуши. Особенно часто писал княгине Волконской. Не знал Абрам, что после отставки Меншикова дела у нее пошли совсем плохо. На княгиню, после доноса ее же дворовых, навесили участие в каком-то непонятном заговоре. По приказу Верховного тайного совета Волконскую отправили в монастырь, все ее письма изучили, увидели среди адресатов Абрама и повелели арестовать его за переписку с государственной преступницей. Какого же было удивление Ганнибала, когда в его селенгинский дом ворвался нарочный офицер с помощниками, назвал его преступником, перерыл все вещи и отправил в тюрьму в Тобольск. Так бы и сгинул в ней Абрам, если бы новая государыня Анна Иоанновна не разогнала Верховный тайный совет. О Ганнибале, точнее о его инженерных талантах, вдруг вспомнил приближенный императрицы Миних. И добился его перевода из Тобольска в Эстляндию, в Пернов (ныне Пярну, Эстония).
Из Сибири Абрам вернулся другим человеком. Он больше не шутил над власть имущими, зато вздрагивал, услышав неожиданный стук в дверь. И это еще дешево отделался. Волконская, например, умерла в монастыре, после того как Анна Иоанновна повелела ужесточить ей режим и пересадить на хлеб и воду.
В фильме Александра Митты «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» Ганнибал (роль исполняет Владимир Высоцкий) влюбляется в дочь боярина Гаврилы Ртищева — Наташу. В действительности никакой Наташи не было. Да и хеппи-энда тоже (в картине девушка, которая изначально терпеть не могла арапа, потом влюбляется в него). Зато была Евдокия — дочь капитана галерного флота, грека по происхождению Андрея Диопера. Ганнибал познакомился с ней перед отъездом из Петербурга в Пернов. Тут же посватался и получил согласие отца. Но не дочери. Та давно была влюблена в некоего флотского поручика Кайсарова, за которого собиралась замуж. Правда, отцу об этом не говорила. Свой отказ выйти за Абрама девушка объяснила тем, что он «арап и не нашей породы». Диопер лишь посмеялся над таким чванством и приказал дочери не дурить. Та обиделась и накануне венчания отдалась Кайсарову. А через девять месяцев, когда супруги Ганнибал уже были в Пернове, родила блондинку-девочку с молочной кожей. То ли из любви к гречанке, то ли из-за боязни скандала Абрам признал дочку. Тут бы Евдокии и успокоиться. Но нет, молодая жена завязала роман с неким Шишковым — учеником Ганнибала в школе младших военных инженеров. Тот, кстати, в Пернове был человеком известным: как-то он соблазнил дочь местной мещанки, а жениться на ней не захотел. Мать пожаловалась на ловеласа властям, и те приказали его выпороть.
Очень скоро уже весь город знал о связи Шишкова и жены арапа. В какой-то момент об адюльтере сообщили и Ганнибалу. Тот, думая увезти жену от любовника, подал прошение о переводе из Пернова, но получил отказ и как-то смирился. Тем временем страсти только разгорались. Однажды один из учеников Ганнибала сообщил ему, будто Шишков хвастается, что скоро отравит мужа-рогоносца. Это было уже слишком. Ганнибал подал жалобу на любовника жены, а заодно и на супругу, обвинив ее в блуде и попытке отравления. Нашлись свидетели, которые слышали угрозы любовников, да и сама Евдокия полностью признала свою вину. Ее арестовали и посадили в Госпитальный двор Пернова, где обычно содержались заключенные. А Ганнибал вскоре покинул Эстляндию.
В 1733 году Абрам вышел в отставку с неплохой пенсией в 100 рублей, уехал в свое имение — мызу Карьякула в тридцати километрах от Ревеля — и снова влюбился. На этот раз в дочь офицера ревельского гарнизона Матвея Шеберга Христину-Регину. Та ответила взаимностью и вскоре родила Абраму смуглого мальчугана Ивана. И это несмотря на то, что женаты влюбленные не были. В 1736 году Ганнибал все-таки решился зарегистрировать отношения. Но не тут-то было: венчать пару никто не хотел, потому что Абрам официально все еще был женат на гречанке Евдокии. На уговоры поддался лишь один священник — Петр Ильин, которому Ганнибал в качестве доказательства о разводе предъявил постановление суда о прелюбодеянии. Так арап Петра Великого стал двоеженцем.
Кстати, официальный развод с Евдокией все-таки состоялся, но… спустя почти 20 лет. И гречанка всячески пыталась избежать его. Заявляла, что Ганнибал вырвал у нее признание об измене и попытке отравления с помощью пыток. Дескать, у Абрама были специально оборудованные покои с ввинченными в стену железными кольцами. В них закреплялись руки Евдокии, ее тело беспомощно повисало в воздухе, а Ганнибал, сверкая глазами, хватал розги и хлестал несчастную до полусмерти. Полная чушь. Во‑первых, никаких доказательств у Евдокии не было, а во‑вторых, не тот у Ганнибала характер, чтобы избивать женщину. Так или иначе, но Святейший Синод, который и расторгнул первый брак Абрама, россказням Евдокии не поверил.
После этого страсти в жизни Абрама Ганнибала закончились. Он воспитал четверых сыновей и трех дочерей, работал (был управляющим Инженерной частью по всей России, руководил строительством Кронштадтского канала) и тихо умер в 1781 году, даже не подозревая, что войдет в историю как предок самого известного русского поэта.