Что посмотреть в белогорье
Удивительное Белогорье и Дивногорье
Постковидной весной 2021 г. президент внезапно объявил межпраздничные майские дни ковид-выходными. Резко захотелось в круиз по Волге, но, увидев цены, пришел в ужас — туроператоры решили содрать с россиян 2–3 цены, чтобы отбить потери прошлого года. Тут-то я и вспомнил об удивительном Дивногорье и Белогорье, чьи ландшафты напоминают Каппадокию. Решение созрело мгновенно: пора двинуться в сторону Воронежского черноземья!
Городить сам-тур не хотелось, хотя первоначально желание было. Не мудрствуя лукаво, взял наземку от «Ваш гид Воронеж» (рекомендовать его не буду). А жд билеты купил сам — туда ночной поезд, обратно вечерний скоростной 2х-этажный состав. Что приятно, правительство объявило кэш-бэк для путешествий по России, получаемый на карту МИР; после некоторого геморроя, я все-таки сумел его получить.
Был уверен, что поезда в Воронеж ходят только с Казанского вокзала, однако, фирменный отправился с Павелецкого. Цены неприятно поразили: верхняя полка купе — 2400р, а нижняя 4800р!(((Еще удивил полноценный ужин в купе с горячим блюдом в касалетке, как в самолете! Прибыли ранним солнечным утром, а на вокзале сразу видим на постаменте паровоз серии «Э». Едва не самый массовый паровоз СССР, его в шутку называли «Эхо», было выпущено 11 тыс. штук!
Но, любоваться вокзалом и паровозом, времени нет. Нас ждет автобус, забрав группу, он начал колесить по городу, собирая остальных туриков по всем отелям. Туроператор в целях экономии слил в один автобус 48 челов с самых разных маршрутов. Сегодняшняя цель — Костомаровский Спасский женский монастырь, ехать туда больше 2-х часов. Местность сильно пересеченная — холмы, овраги, балки, затяжные подъемы и спуски.
Как же красивы местные пейзажи — зеленеющие молодой травкой степи, пирамидальные тополя вдоль дорог, окутанные белым дымом буйного цветения плодовые деревья, аккуратные домики. Как же это похоже на Крым моего детства, где на Керченском полуострове я родился и провел свое детство…, аж сердце защемило.
Однако, здесь есть и своя неповторимая фишка — бескрайние поля знаменитого на весь мир чернозема. На выставке в Париже выставили кубометр этого грунта, и он был признан эталоном плодородной земли на всей Земле! Вернуть в Россию родную землю не удалось — в Париже начались волнения и куб раздирбанили.
Кстати, фашисты тоже понимали ценность чернозема: издали приказ Гитлера о вывозе ценнейшего грунта эшелонами в Германию. Отец еще в детстве рассказывал об этом, я не поверил, а зря. Только фашисты не учли одного — русская земля сохраняет свои чудесные свойства и дарит прекрасные урожаи только на Руси. А на чужбине чернозем истощается за пару лет, быстро «умирает» и превращается в обычный грунт.
Еще Воронежская земля обильно полита кровью советских воинов: тут шли ожесточенные бои с фашистами и их сателлитами. Невероятно, но, наибольшим садизмом отличились не немцы, а венгры. Русские люди, выжившие после нападений мадьяр, твердили: «венгры хуже любого немца». Когда о таких зверствах доложили генералу Ватутину, тот в гневе воскликнул: «Мадьяров больше в плен не брать!» Фраза стала крылатым руководством к действию — из 200 000 венгерских изуверов под Воронежем уничтожили 150 000! Во времена социализма мы стали называть венгров братьями, но, сколько кровожадного волка не корми, братом он не станет никогда.
Вопиющий факт: в конце 30гг в южных районах области началась принудительная украинизация! Сдуреть можно — русских людей заставляли говорить по-украински, писать и читать на чужом языке, переводили все школы на украинскую мову, а русские школы закрывали. Народ был в шоке, но терпел, какое счастье, что к концу 32г этот бред отменили и русским вернули их язык. А мы-то думаем, что русофобская политика украинизации русских на современной Украине — это новое изобретение…
Итак, вернемся в наши дни в окрестности села Костомарово, где расположился уникальный Спасский женский монастырь. Он знаменит пещерными храмами, вырубленными в чреве горы из настоящего мела. В меловой толще также вырублены монашеские кельи и усыпальницы. Кто их построил и когда — достоверно известно только Богу. Ученые утверждают, что внутренняя архитектура очень похожа на древние раннехристианские подземные храмы Каппадокии.
Донское Белогорье. Меловые пещеры Костомарово, Селявное — подвиг героя земли донской
Тонкой голубой нитью делит Дон на две равные части земли Воронежского края. Слева, за редкими лесками надпойменных террас, далеко за горизонт тянутся равнины Окско-Донского плоскоместья с разбросанными по ним купами осиновых кустов. И лишь на юго-востоке области сменяются они увалами Калачской возвышенности.
Донское Белогорье — так именуется этот участок правобережья среднего Дона. Начинается он у южной окраины села Гремячьего, неподалеку от устья Воронежа, и заканчивается уже за пределами нашей области — в сухих ростовских степях. В очередной выходной отправляемся снова в путь в поисках новых впечатлений и знаний. Увидеть и окунуться в историю нашей области, узнать чуть больше о нашей культуре, нашем доме, нашей Родине.
На этот раз выбираем Костомарово (50.689337, 39.760893) Подгоренского района Воронежской области. Это село раскинулось среди меловых обрывов Донского Белогорья Среднерусской возвышенности. Населенный пункт расположен на реке Дон. Здесь находятся меловые столбы-останцы, в просторечии называемые Дивами (подобные мы уже встречали в Дивногорье), которые были образованы в результате эрозии. А по балочным и речным склонам зияют входы в знаменитый комплекс Костомаровских пещер.
Что еще интересно посмотреть? В семистах километрах от столицы нашей страны, недалеко от Дивногорья, находится православная русская жемчужина – Спасский женский монастырь. По легенде, первые древние христиане пришли сюда в VIII в. Уникальные красоты Придонья вдохновили их на создание обители самосовершенствования и душевного покоя. Именно здесь, скрываясь от гонений, в древние времена обретали мир отшельники.
Перед въездом на территорию монастыря располагается просторная парковка, даже при наличие на ней большого количества автобусов с туристами, мы легко нашли место, чтобы поставить машину. Надеваем головные уборы на голову, солнце припекало не слабо — да и на территории монастыря это было необходимо. Идем гулять.
Сразу правее от главных ворот резко уходит лестница в гору, куда мы и отправляемся. Архитектура пещер тесно переплетается с мотивами здешней природы. Меловые столбы, пещеры и земли, иссушенные лучами палящего солнца. Подниматься вверх не составит труда, только берите с собой питьевую воду, легкий ветерок помогал нам спасаться от жары.
Проходим мимо часовни Распятия Господня, ненадолго заглядываем внутрь. Посередине стоит деревянный крест с табличкой примерного содержания: “Братья и сестры, убедительная просьба не засовывать пожелания в щели креста!”. И что вы думаете? Весь крест утыкан скрученными записочками и кусочками бумаги, выглядит конечно, неопрятно и совсем не одухотворенно. Люди такие… люди. Это напомнило мне бедные деревья на вершине Ай-Петри или озере Байкал — полностью увязанные кусками целлофана, что за идиотская традиция?
Идем дальше. Поднимаемся в гору под названием Голгофа. На ее вершине стоит поклонный крест. Много людей толпятся вокруг него, кто-то прикасается лбом к кресту и молится, кто-то делает селфи — все внимание направлено внутрь себя. Я же обращаю свой взор наружу — вокруг такая красота и простор! Живописные белоснежные овраги и балки, поросшие душистой травой. Основная черта природы Белогорья — широкое развитие меловых отложений, мощность которых порой достигает 100-110 м. В основном это хорошо всем известный белый писчий мел. Нигде больше, как на Донском Белогорье, не найдете вы в нашей области такие шатрообразные горы и меловые дивы, которые вот уже не одно столетие поражают наше воображение своей красотой.
С высоты обозреваем меловой Спасский храм. Вход в него — две известняковые скалы, увенчанные куполами, золотым и багряным, со звонницей между ними. Особенно эффектно эти белые столпы смотрятся на фоне лазурного летнего неба, с сияющими над ними крестами. Напротив него внизу стоит здание, в котором находится церковная лавка, а также трапезная для паломников. В тени деревьев, расположенных рядом можно отдохнуть сидя на лавочках. Это место хорошо продувается ветром, что помогает быстро прийти в себя после подъема в жаркий день. Один из нас остается сидеть внизу, а я передохнув снова взбираюсь наверх — теперь к пещерам.
По склону горы разбросаны входы в небольшие гроты, в которых некогда жили монахи. Во времена возрождения монастыря их укрепили и отреставрировали. На потолках некоторых из них проступает зеленая плесень. Особый интерес вызывают пещеры столпников, представляющие собой крохотные вертикальные закутки, в которых невозможно ни лежать, ни сидеть. Для смирения своей плоти монахи могли находиться в них по несколько лет. На время сна они закрепляли свое тело крюками, вбитыми в стену. По дороге к пещерам, встречаю интересный объект — шахта, закрытая деревянными досками с металлическим подъемным механизмом. Настил полностью усыпан ржавыми монетами. И как всегда предупреждающая табличка, мол «Просим монеты не кидать, этот объект не представляет духовной ценности!». Но наши люди делают все в точности до наоборот 🙂
Побродив по территории монастыря отправляемся погулять на меловые холмы, хотим добраться до реки Дон. Выезжаем с парковки и берем правее на резкий подъем вверх — здесь 50.687400, 39.763157. Хорошо, что сегодня очень тепло и сухо, не представляю насколько скользкая эта меловая дорога в сырую погоду. Покатавшись по навигатору по полям и лесополосам понимаем, что к Дону здесь не подъехать — мы на вершине меловых гор, поросших кустарниками и деревьями.
Останавливаемся на лугу, трава по пояс. Гуляем, дышим — цветов море, кузнечики прыгают под ногами, а с ними и приставучие слепни, залетающие в открытые окна. Ветер понемногу стих, решаем запустить ненадолго квадер, разведать, как далеко мы забурились от реки. Маленькое светлое пятнышко посреди зеленого луга недалеко от леса — это наш Слоник. С высоты видно все. Заглавное фото во всей красе показывает Дон в этих краях — один берег равнинный с заливными лугами, лесами, а другой весь покрыт меловыми обрывами Белогорья. Время начало пятого, решаем, что здесь мы погуляли достаточно, на ночевку отправляемся в еще одно живописное место на Дону — в село Селявное-2.
Селявное-2 (51.139401, 39.227197) Лискинского района расположено недалеко от Сторожевого-1, о котором я уже неоднократно писала, например здесь По Дону гуляем. Закатные краски. Мы доезжаем сюда за полтора часа через Давыдовку, Старую Хворостань, переезжаем по понтонному мосту реку Дон и через хутор Титчиха поднимаемся на меловые холмы в село. Здесь очень спокойно, много пространства, мало людей. Минут через 10 оказываемся на краю населенного пункта и вот уже открыв окна с наслаждением вдыхаем ароматный воздух душистых трав. Красота-то какая, лепотааа!
Природа здесь не менее прекрасна, чем ландшафты, открывающиеся со склонов в районе Сторожевого-1. По правобережью реки неотступно вслед за причудливо петляющим руслом Дона тянутся крутые меловые обрывы Среднерусской возвышенности, уходящие по долинам многочисленных балок далеко в глубь водоразделов. Издали видятся они неприступными бастионами призрачных крепостей, то вдруг рассыпаются цепью останцовых гор-шатрищ, то высоко тянутся в голубое небо причудливыми башнями-дивами.
Делаю панораму здешних красот. По правую сторону от нас — изумрудные склоны оврагов, меловых горок, поросших золотым ковылем, левее резкий обрыв к реке Дон. Вокруг ни души, только щебет ласточек в небе, да стрекот кузнечиков в густой траве. Настоящий летний вечер со всей его прелестью, здесь мы и остановимся на ночевку. Но сначала нужно исследовать окрестности. Взбираемся высоко на холм — Лысую Гору, дальше дороги нет.
Виды отсюда открываются потрясающие. Перед нами река Дон, посредине живописный островок, на берегу машины и палатки рыбаков. Тут мне понравилось чуть ли не больше чем в Сторожевом, какое-то умиротворение поселилось в груди. А ведь здесь не всегда было спокойно. Трудно представить, но долгих 158 дней и ночей советские воины держали оборону в этих местах. Во времена Великой Отечественной Войны здесь шли ожесточенные бои. Сторожевой плацдарм – правый фланг героической Острогожско-Россошанской операции, «Сталинграда на Среднем Дону». Именно с него 13 января 1943 года части 40-й армии начали освобождение от фашистов Воронежской области.
В этом месте погибло около 12 тыс. солдат и офицеров. Благодаря отваге и бесстрашию наших воинов, мы победили врага, а теперь имеем такую прекрасную возможность просто жить, наслаждаться путешествиями, живописной природой родного края. Одним из таких героев был Чолпонбай Тулебердиев — «Донской Матросов». Родом Чолпонбай из Киргизии, из простой трудовой семьи, родился 13 апреля 1922 года в селе Чымгент Таласской области. Окончил 7 классов сельской школы. До войны работал в колхозе — вместе с отцом пас лошадей.
В девятнадцать лет Чолпонбай был призван в ряды Касной Армии. Первая и последняя ступень воинской карьеры юного солдата — стрелок 363-го стрелкового полка 160-й стрелковой дивизии 67-й армии Воронежского фронта, рядовой. Летом 1942 года наша армия оборонялась на левом берегу Дона. В августе она должна была форсировать реку и занять оборону на правом берегу вблизи деревень Урыв и Селявное. Немцы выдолбили в известняке нишу, забаррикадировали бревнами и устроили пулеметное гнездо.
В ночь на 6 августа в числе 11-и добровольцев под сильным пулемётным и миномётным огнём он переплыл реку Дон, взобрался по крутому обрыву на меловую гору. Задачей бойцов было ликвидировать ДОТ (долговременная огневая точка), который обстреливал переправу. Но, находясь на открытой местности, подойти ближе 30 метров к огневой точке противника бойцы не смогли. Уничтожить фашистского пулеметчика вызвался Чолпонбай. Ему удалось подползти к ДОТу на расстояние 4-5 метров. Солдат метнул гранату, но уничтожить пулемет сразу не удалось, Чолпонбай был ранен в плечо. И тогда превозмогая боль, герой выполнил свой солдатский долг, наплевав на смертельную опасность — бросился на амбразуру и закрыл ее своим телом. Пулеметная очередь оборвалась… Этого мгновения хватило для того чтобы однополчане красноармейца — рядовые Горохов и Герман оказались на расстояние гранатного броска. Они и подорвали ДОТ фашистов к чертям собачим. Чолпонбай стал первым Героем Советского Союза в 160-й дивизии. Похоронили героя с воинскими почестями на месте подвига на вершине Лысой горы у села Селявное-Второе Лискинского района Воронежской области.
Деревянная лесенка ведет к могиле солдата на самом краю мелового холма над излучиной великой реки, которую он отстоял у врага. Сейчас здесь спокойно и мирное небо над головой, спасибо нашим предкам за то, что позволили нам жить свободно в такой красоте без страха перед войной. Только здесь понимаешь, как же нам повезло, и как тяжело приходилось нашему народу в годы Великой Отечественной Войны.
Ну а мы немного полетали на дроне над рекой и склонами, напоминающими мне по рельефу изумрудную Адыгею, только в уменьшенной копии. Закатные краски окрасили все вокруг в теплые золотые оттенки. Глаза с удовольствием пожирали красоту этих мест, духовной пищи было более чем достаточно. Теперь нужна пища для тела физического — желудок отчаянно сигнализировал, что неплохо бы подкрепиться. Садимся в машину и съезжаем с дороги немного в сторону с видом на берег реки Дон.
Расставляем стол, стульчики, газовую плитку. Кипятим воду для чая, жарим мясо, нарезаем овощи, наконец-то кушаем с потрясающим видом. Ах, как же хорошо после долгой прогулки и переездов вот так посидеть с удовольствием, попить винца, наслаждаясь вкусом. Вечером снимаем тайм-лапсы, первые опыты так сказать. На утро запланирован ранний подъем с восходом солнца — снимать рассвет. Так что продолжение следует!
#Семейные#Путешествия
Семейный фото-проект о путешествиях и вечных ценностях
Белогорье (Пещерные монастыри ч.1)
Точка: 50.471522, 40.036062 (Воронежская область, Белогорье, д.Кирпичи)
Белогорский пещерный монастырь — точка, которая произвела наибольшее впечатление во всей Воронежской области. Настолько большое, что ровно через год после ее посещения, мы вновь приехали в Воронеж, с целью посмотреть остальные популярные пещерные комплексы (Дивногорье и Костомарово).
Внимание, спойлер! По сравнению с Белогорьем остальные точки — жалкое подобие. Если ехать, то в первую очередь в Белогорье.
Дорога достаточно простая, хотя и неблизкая. В 2017 ом ее грунтовую часть (с.Белогорье — д.Кирпичи — монастырь) старательно убирали в асфальт. Думаю, что к моменту написания заметки она будет проходима для любого автомобиля. А единственное, что станет проверкой стойкости духа посетителя — расстояние от больших городов. Но, повторюсь, ехать стоит. “И сейчас я вам покажу почему!” — …
…мог бы я сказать, если бы в храмах можно было снимать без благословения, и если бы я, будучи тру-фотографом, готовился специально к съемке внутри пещер, и если бы во время экскурсии руки не были заняты ребенком. То есть шансов снять что-то внутри не было никаких изначально.
Позже я видел чужие кадры из Белогорья и других пещер Воронежской области (уважаемый читатель их без труда найдет). Увы, как бы красиво не было снято — с реальными ощущениями от нахождения в пещере нет ничего общего.
Пещера она темная, узкая. Стены белые, с примесью плесени и копоти. От церковных свечей света почти нет. Видно по кусочку стены с каждой стороны и только-то.
Монах-экскурсовод идет где-то впереди совсем без света, лишь изредка включая фонарь, чтобы показать что-то особенное. Он скорее слышится, чем видится. Посторонних звуков нет. Только шаги и размеренный, почти безэмоциональный, словно чтение молитвы, рассказ про монастырь. Пещера длинная. Есть время послушать рассказ.
Для начала нас знакомят Марией Константиновной Шерстюковой (1740 г.р.), “дамой, приятной во всех отношениях, только работать не хочет. А напротив, ведёт антиобщественный образ жизни.” (с) Жеглов
Была она дочерью казака Константина Босого и родилась в уездном городе Бирюче, Воронежской губернии. После обращения украинских казаков в казенных поселян, называвшихся войсковыми, Константин Босой в 60-х годах XVIII в. перешел на жительство в слободу Белегорье. [1]
К этому моменту Мария готовилась перейти в категорию «старых дев» (было ей уже 25 лет) и имела стойкие пристрастия к алкоголю, да крайне дурной характер в придачу. Кое-как гражданку выпихнули замуж. Брак продлился около 20 лет, но характера не исправил и от бухла не отвадил.
Овдовевши, предалась нетрезвости и разврату, прожила все имущество своего мужа и принуждена была наниматься в работницы к людям. Но и тут, по непостоянству своему и худому поведению, нигде не могла ужиться. Дети ее с малых лет проживали в прислугах у разных людей. Оставаясь без средств, она для пропитания своего прибегала к шарлатанству, занимаясь колдовством и ворожбою. [1]
Стоит ли говорить, что односельчане ее, мягко говоря, не любили.
В 1795 году Шестакову посетила вполне закономерная “белочка”… понесло ее, к радости окружающих, в Киев. То ли в поисках заработка (нищенствовать в большом городе — занятие прибыльное), то ли местные выгнали (забодала всех, что та коза), то ли в сознании чего-то того … повернулось.
В Киеве она провела около года. Денег на излишества и возлияния Киев не прибавил. Нищенствовала. Ходила по монастырям. Постепенно втянулась в околомонастырскую жизнь. Пришла к исповеди со всей доступной открытостью.
Исповедалась она у какого-то лаврского иеромонаха, о имени коего она не озаботилась узнать. [1]
Иеромонах явно зал, о положительном влиянии воздержания и ударного физического труда на процессы избавления от Зеленого Змия и вообще на улучшение характера. А еще он был, как минимум, знаком с Белогорьем и, не мудрствуя лукаво, “советовал ей, избрав в этой горе уединенное место, ископать пещеру для занятия богомыслием, по примеру преподобного Антония Киево-Печерского”. [1] (“Прапорщик, запишите эти простые, но, в то же время, великие слова (с) х\ф ДМБ.)
Идея “трудиться, а не бухать” оказалась для Марии настолько внезапной и свежей, что она вернулась в Белогорье в сильно измененном состоянии сознания.
“В 1796 году, раздавши детей своих по родным, весною она уединилась в покрытую лесом гору над рекою Доном, избрав понравившееся ей место недалеко от хутора Кирпичи, выделившегося из с. Белогорье, и начала железною киркою копать пещеру. “ [1]
Через несколько дней ей во сне явился упомянутый иеромонах и пояснил, что роет она не там, где надо. А надо несколько в другом месте. Да не просто рыть, а искать мощи древних святых отцов — древних христиан, которые когда-то где-то тут тоже рыли пещеры (древние христиане вообще были профессионалами в рытье подземелий, на зависть некоторым гномам Железных холмов).
За следующие пару лет Мария, питаясь на подаяния, прорыла около 17 метров по прямой. И стала местной достопримечательностью. На нее и ее труд приходили смотреть, как на диковинку (ничто так не привлекает, как непонятное).
Местным подобные хождения не нравились. Любви и понимания «Мария 2.0» у них не нашла (старая память оказалась сильнее). Ее, вполне закономерно, воспринимали как чуждый элемент, которому не место даже не в обществе, в округе вообще. И началось.
Первая «телега» на нее поступила местному протоиерею М. Яковлеву в 1800 году от двух священников Белогорских церквей. Мол, нарушает, роет, сбивает паству с пути. Яковлев попытался воздействовать на Марию голосом, но безрезультатно. Его преемник (через шесть лет ) оказался более настойчивым:
“в 1806 году свящ. Иоанн Ставров донес об этом Преосвященному Арсению II Воронежскому, в бытность его в г.Павловске; а Преосвященный Арсений просил Губернское Правление об уничтожении пещеры. В том же году от Острогожского земского суда последовал приказ – вынести из пещеры св. иконы и кресты и вход в пещеру заложить, а пещернице Марии строго подтвердить, чтобы она впредь не дерзала рыть пещеры, и за этим иметь неослабный надзор Острогожскому земскому суду. Пещера была заложена в начале 1807 года. Так как дело было отдано в ведение земской полиции, то белогорское духовенство не имело никакого наблюдения за Мариею и за ее пещерами.” [1]
Прошу заметить: первое — никакой “богоборческой власти” (тм), второе — как элегантно духовенство сохранило свое реноме.
В 1807 году пещеру вскрыли и работа по ночам продолжилась. А Марию “загребли” в СИЗО Острогожска, но вскоре выпустили за отсутствием состава преступления. Непонятное и гонимое властью мирской да духовной — идеальное сочетание для привлечения людей во все времена. Работа в пещерах продолжилась уже группой людей не смотря на запреты.
Церковь, как любая большая организация, долго запрягает и разгоняется, но если процесс уж запущен, то остановить его решительно невозможно. Приходские священники твердым шагом вышли на тропу войны.
Не получилось решить через свое руководство, не получилось через мирское, значит надо бить по саму больному — по деньгам. Тем более что, как по заказу, в 1809 году эксклюзивное право розничной продажи свечей государство передало церкви. И уже в 1811 соответствующий донос про «незаконную продажу свечей в Белогорских пещерах» поступает Архиепископу Воронежскому Антонию I (впрочем, желаемого результата это не принесло).
Белогорские священники не отчаялись, они вообще заслуживают отдельной медали за “упорство и упоротость”. Не получилось решить вопрос с действующим начальником — получится со следующим (мысль про “работать с паствой и Марией”, видимо, была отринута, как «бесовская»).
“В 1816 году с.Белогорье посетил Преосвященный Воронежский Епифаний [новый начальник- прим. — #СП] для освящения Преображенского храма. Здесь он объявил, что получено Высочайшее повеление – пещеру упразднить и Марию пещерницу за ослушание предать суду. Такая судьба пещер вызывалась тем, что епархиальное начальство доносило Св. Синоду ежегодно с 1814 г. о том, что Шерстюкова не только роет пещеры, но и рассеивает семена суеверия и производит незаконную продажу свечей. Гражданское начальство о том же доносило в Министерство Внутренних дел. Но сообщение Преосвящ. Епифания оказалось неверным…” [1]
В этой истории вообще прекрасны все участники. И мирские власти, которые не могут выполнить судебных решений; и духовные, которые не стесняются чуть ли не прямых подлогов; и духовные на местах, которые с упорством дятла пытаются запретить копание; и Мария, которая откровенно плюет на мирских и духовных, и, что твой крот, продолжает рыть ходы и привлекать людей к этому занятию. Просто великолепно! Продолжаем.
В конце 1817 г. огребли все причастные аж с самого верху, от самого Императора Александра I.
“Преосвященный Епифаний получил от Министра Духовных Дел и Народного Просвещения князя А.Н.Голицына следующее отношение: «Государь Император, узнав чрез Комитет министров, что в Воронежской Епархии, в Острогожском уезде, близ с. Белогорья, более двадцати лет назад начата некою казацкою женою Шерстюковою пещера, о коей в недавнем только времени поступило в Св. Синод донесение с объяснением происходящих в народе суеверных толков и с требованием от местного гражданского начальства содействия к уничтожению пещеры, Высочайше изволил заметить, что первоначально следовало бы духовному начальству более углубиться в рассмотрение сего происшествия, как от давних лет приявшего свое начало, и узнать в подробности о состоянии Шерстюковой и ее действиях в пещере, дабы определительнее решить, не скрывается ли в том какой ереси, либо раскола. Вследствие чего Государь Император повелел ему, Министру, снестись немедленно с Воронежским Гражданским Губернатором и требовать удовлетворительных сведений для представления на Высочайшее усмотрение. Государь выразил желание, чтобы губернатор вошел в положение старухи и что нужно для нее сделал, чтобы она безбедное имела пропитание и чтобы он лично от нее узнал, чего она хочет». (Архив Св. Синода, 1817, №196). “ [1]
Столичная власть проявила неподдельный интерес и пожелала разобраться в происходящем. Губернатор был вынужден войти в положение, принять требуемую позу сам, поставить в аналогичную позу кого следует и вникнуть в ситуацию. Крамолы, раскола и ереси в действиях Марии он не нашел. Государь с выводами согласился и повелел оказать Марии максимальное содействие. Копать разрешить, доступ в пещеру не ограничивать, рассмотреть запрос Шерстюковой о постройке и освящении пещерной церкви, выделить денег на ее возведение.
Тут же для оценки целесообразности строительства столь замысловатой церкви была отправлена комиссия, которая постановила, что дело богоугодное и задумка интересная (да еще вопрос у Самого на контроле). Прикинула смету почти в 5800 рублей, притянула стандартную практику софинансирования проекта и поинтересовалась у Шерстюковой: когда же она будет готова сделать первый платеж со своей стороны. Куда их послала бойкая старушка — история умалчивает, но, смею предположить, что “самый задний темный и узкий проход ее пещеры» там точно фигурировал.
Попытка сэкономить бюджетные средства провалилась. Комиссия ополовинила бюджет (надо же хоть как-то показать эффективность) и отбыла в столицу. А Мария получила 2500 рублей из казны. И уже 30 августа 1819 года церковь была освящена в честь Святого Александра Невского. Это настолько открыто намекало на благодетеля Александра I, что упоминавшийся выше Голицын попытался тонко намекнуть Марии о скромности государя. Мол, церковь можно посвятить Святой Троице или Воздвижению Креста Господня и вообще “Скромнее надо быть” (с). Мария пожелание приняла к сведению, но осталась при своем мнении.
Лучшего пиара для свежеоткрытой церкви и пещер придумать сложно. Народ не просто пошел, он повалил толпами. Церковь быстро начала приносить вполне живые деньги.
Например, в 1821 г., при входе в церковь от реки Дон началось разрушение породы, появилась угроза обрушения свода. За ремонт заплатили 3342 р. 50к. из церковных денег. А, например, в 1824 г. еще большую сумму — 4625 р., которые отправили на пожертвования “в пользу бедных духовного звания”. Неплохо!
“Священник Илия Мишин похоронил ее не на общем приходском кладбище, а вблизи пещеры. За это он был оштрафован 10-ю рублями в пользу вдов и сирот духовного звания. На допросе Мишин показал, что сделал это, не получивши определенного ответа на свой запрос от благочинного прот. Сцепенского. А так как тело Марии стало предаваться тлению, то он, по просьбе родственников Марии, и решился похоронить ее на горе близ пещеры.” [1]
То есть пока руководство вяло размышляло, где же хоронить, простой священник волей или неволей, но приравнял Шерстюкову к духовенству, фактически похоронив ее на территории церкви. Духовное руководство вынужденно съело сей факт, но подмяло церковь полностью под себя и наконец-то закрыло пещеры для дальнейшего копания.
Продлилось это не долго. В 1823 нашелся некий подвижник Иаков, который пробрался в пещеры и жил в них какое-то время (пока о нем не настучали в Епархию). Были и другие.
Самым известным стал старец Иван Алексеевич Тищенко. “Он пришел в пещеры еще при жизни Марии и начал копать свои особые пещеры, но с мыслию соединить их с прежде бывшими. Иван Алексеевич скончался и погребен в усыпальнице близ гроба Марии и наравне с нею…” [1]
К концу 50-х годов XIX века пещеры и пещерная церковь имеют постоянный поток паломников, некоторое количество земли и меценатов. Нравы духовного руководства к тому времени меняются (как и само руководство). А местных жителей окончательно задалбливает неорганизованно шатающиеся личности в округе. В 1857 году Епархией (под давлением местных жителей) принимается решение возглавить бардак и перенаправить финансовые потоки (хоть к тому времени уже скудные, но все же) в нужное русло, сиречь — основать монастырь. Процесс затянулся на 30 лет…
Искали желающих монашествовать в пещерах, потом — деньги на содержание, потом снова желающих (так как первые успели разбежаться). Коллизия разрешилась только 20 декабря 1882 года указом Священного Синода об учреждении Белогорского монастыря. При этом было поставлено обязательное условие: при монастыре должно быть открыто какое-то благотворительное учреждение. Свеженазначеный игумен Петр устроил в монастыре школу–приют для мальчиков.
Монастырь, что интересно, оную деятельность вести пытался, правда несколько своеобразно. В 1919 году некий Борис Михайлович Клейст, имевший вполне законные полномочия Воронежской Епархии официально взял в аренду подворье монастыря у Белогорского волисполкома. Согласно договору, взял он его под организацию сельскохозяйственного производства (в том числе подразумевающим ремонт построек, приобретение скота, сельхозинвентаря). Но вместо этого Клейст открыл мощи Марии и Иоанна, поместил их в наскоро сооруженную часовню и дал к ним доступ верующим на поклонение. Смею предположить, что не на безвозмездной основе. Действие крайне отдаленно напоминающее открытие сельхозпроизводства, не находите? Думаю, что и деньги на эту авантюру Клейст у государства брал в кредит. В итоге через год заехал Борис Михайлович на десять лет с конфискацией (что как бы тонко намекает на статью за экономические преступления).
Даже не знаю, какой эпизод этой истории наиболее прекрасен. Какие характеры, какой накал! Но всех, пожалуй, переплюнули авторы статьи, неоднократно цитировавшейся в тексте. Не могу удержаться и не привести цитату касательно судебного процесса над Клейстом:
Вполне очевидно, что под “всячески издевался над останками и кощунственно демонстрировал скелеты” речь идет о демонстрации вещдоков во время судебного слушания по делу о экономическом преступлении. Что судье, который умер от чего-то типа рака кожи, к открытию останков был не причастен вообще никак. И суд идет над человеком, который мощи непосредственно осквернил… Но “богоборческая власть” (тм) насколько крепко сидит в головах у отдельных категорий граждан, что авторы готовы вставать на сторону преступника и осквернителя останков двух почитаемых в районе деятелей, захороненных на территории храма, и связывать болезнь судьи с этими событиями. Лишь бы, не дай Бог, ни полнамеком не оказаться на стороне “богоборческой власти” (тм). Хоть с дьяволом, но против большевиков.
Что же было с монастырем и пещерами дальше? “В период 1924 – 1927 гг. Белогорским волисполкомом все надворные постройки монастыря были распроданы под снос. Значительная часть кирпича была продана в с.Саприно на застройку школы.” [1] В 1931 году взорвали все остальное (на кирпич и щебень, которые отправились в Павловск). Пещеры без должного надзора и ухода начали разрушаться.
Во время Великой Отечественной Войны пещеры были взорваны немецко-фашистскими захватчиками в рамках борьбы с советскими партизанами.
До 1997 года пещеры пользовались некоторой известностью у спелеологов, туристов и популярностью у окрестной молодежи, пока не были переданы в ведение Церкви.
В 2013 году Священный Синод постановил“В связи с прошением Преосвященного митрополита Воронежского и Борисоглебского Сергия открыть Воскресенский Белогорский мужской монастырь в селе Белогорье Подгорненского района Воронежской области и назначить иеромонаха Симона (Камнева) на должность игумена этого монастыря”, который мы имели удовольствие посетить в 2017 году.
Что и Вам, уважаемый читатель, настоятельно рекомендую. Очень интересное и атмосферное место!