Что появилось раньше мышление или язык
Возникновение мышления и речи
Происхождение мышления и речи — это сложная проблема истории первобытного общества, трудность решения которой усугубляется наличием в нашем распоряжении не прямых, а только косвенных данных, иллюстрирующих основные этапы этого процесса.
Основных источников для выяснения происхождения и реконструкции древнейших стадий развития мышления и речи несколько. Прежде всего это сравнительная психология, сравнительная физиология и языкознание, а также этнография и археология. Но важные материалы для решения этих вопросов предоставляет и антропология, в распоряжении которой находятся данные о развитии в процессе антропогенеза материального аппарата речи и мышления — о развитии нижней челюсти, мозга и т. д. Только комплексное рассмотрение всех этих материалов под углом зрения трудовой теории антропогенеза Энгельса помогает наметить основные вехи в истории человеческого мышления и развития речевой функции.
Совершенно очевидно, что мышление и речь — две стороны одного и того же процесса в становлении человека, процесса происхождения и развития трудовой деятельности, процесса развития производства и овладения человеком силами природы. Поэтому неправильно было бы задаваться вопросом, что возникло раньше в истории древнейшего человечества — мысль или выражающее ее слово. Мышление и речь возникли одновременно. Возникновение простейших сознательно изготовленных орудий труда уже ознаменовало возникновение простейших представлений, а они в свою очередь либо должны были передаваться от одного члена коллектива другому, либо как сумма приобретенного опыта должны были переходить следующему поколению. Таким образом, наряду с возникновением простейших представлений возникла и
простейшая форма передачи информации — звуковые символы.
Основой для возникновения таких звуковых сигналов послужили звуковые сигналы обезьян — непосредственных предков человека. У современных человекообразных обезьян запас таких сигналов довольно велик и равен, например, у шимпанзе более чем двадцати различным звукам, выражающим эмоции и состояния организма. Однако помимо таких аффективных сигналов обезьяны, в частности и высшие, очень часто издают звуки в эмоционально нейтральном, спокойном состоянии, звуки, которые получили наименование «жизненные шумы». Некоторые ученые, как, например, советский антрополог В. В. Бунак, считают, что именно жизненные шумы и явились той базой, на которой развилась звуковая речь. Но в целом пока еще трудно определенно сказать, аффективные ли сигналы или жизненные шумы послужили основой формирования речевой функции. Ясно только, что она, как и простейшие представления, возникла на заре развития праобщины вместе с началом трудовой деятельности.
Дальнейшее развитие мышления и речи шло по восходящей кривой вместе с развитием орудий труда. Как уже отмечалось выше, на слепках внутренней полости черепов синантропов обнаружены значительные вздутия в задней части височной доли и в височно-теменно-затылочной области. В этих местах в мозгу современного человека находятся центры, управляющие правильным течением речи. При поражении этих центров резко нарушается способность воспроизводить отдельные слова и фразы у самого говорящего, а также понимание чужой речи. Таким образом, развитие задней части височной доли и височно-теменно-затылочной области в мозгу синантропов свидетельствует об относительно высоком уровне развития у них членораздельной речи, а следовательно, и мышления. Это предположение хорошо согласуется с результатами изучения остатков материальной культуры синантропов, овладением ими огнем, ролью коллективной загонной охоты в их жизни, одним словом, с относительно высоким уровнем развития их производственной жизни.
Есть, однако, веские основания полагать, что полное развитие членораздельной речи связано только с появлением человека современного вида. При описании древних гоминид отмечалось, что по величине мозга некоторые группы неандертальцев не уступали современному человеку, а превосходили его. Но структура мозга у них была гораздо более примитивной, в частности лобные доли отличались заметной уплощенностью. А именно в них расположены центры высших функций мышления — ассоциации, образования абстрактных понятий и т. д. Поэтому можно достаточно определенно утверждать, что мышление человека сделало существенный скачок при переходе от раннего палеолита к позднему, а вместе с ним прогрессивные преобразования претерпела и звуковая речь. Они, по-видимому, выражались в полном овладении человеком артикуляцией отдельных звуков и в значительной дифференцировке слов вслед за дифференциацией понятий. Именно с периода позднего палеолита можно говорить о системах языка, в эволюционном отношении не отличающихся от тех, которые мы знаем в современном обществе.
Вовсе не способность к речи, мысленной или устной, сделала человека человеком. Что же отличает нас от животных и составляет основу нашего развитого мышления? Умение предполагать, что думают о нас другие, переосмысливать прошлое и выстраивать сложные конструкции вроде: «Я знаю, что думаешь…», утверждает новозеландский профессор Майкл Корбаллис.
Мышление возникло раньше, чем язык, и вовсе не способность к мысленной и устной речи сделала человека человеком. Эту теорию, опровергающую многие привычные представления в лингвистике и когнитивной психологии, развивает в своей книге профессор новозеладнского Оклендского университета Майкл Корбаллис. Рекурсия — вот что выделило нас из ряда высших млекопитающих животных и позволило достичь вершин прогресса, превратив вчерашнюю обезъяну в совершенно иное существо, утверждает профессор психологии в своем труде «Рекурсивный разум: происхождение человеческого языка, мысли и цивилизации» («Recursive Mind: The origins of human language, thought, and civilization»).
По мнению Корбаллиса, мыслительные способности человека, которые сделали возможным существование языка, изначально имеют не лингвистическую природу. То есть нам не нужно владеть каким-либо языком, даже своим родным, чтобы начать думать.
Это утверждение, несмотря на кажущуюся простоту, опровергает ряд лингвистических теорий, имеющих множество последователей. До сей поры в этой области науки главенствовал выдвинутый еще в 1955 году постулат американского лингвиста и публициста Ноама Хомского (он же — Ноам Чомски) о том, что каждый человек имеет врожденную способность говорить на том или ином языке. Хомский утверждал, что наше мышление изначально формируется как языковое, и те структуры, которыми мыслит каждый человек, легко преобразуются в лексические единицы (то есть слова) и грамматические конструкции (то есть способы связи этих слов). В качестве доказательства своей теории Хомский приводил неоспоримый факт, что маленькие дети невероятно легко осваивают родной язык и что вне зависимости от типа этого языка совершают примерно одинаковые ошибки.
Однако Корбаллис рискнул взглянуть на происхождение человеческого мышления под совершенно другим углом. «Хомский смотрит на мысль сквозь призму языка, а я предпочитаю смотреть на язык сквозь призму мысли», — заявил он.
По мнению Корбаллиса, в основе мыслительного процесса лежит способность людей к рекурсии, то есть возможность «встраивать» одни идеи в другие, как бы создавая новый уровень мысли. К примеру, базовая идея «Кошка выпила молоко» за счет рекурсии может быть превращена в такую: «Я догадался, что кошка выпила молоко», и даже в такую: «Теперь вы знаете том, что я догадался, что кошка выпила молоко», — и так далее.
Заметим, что недаром лингвистическими проблемами в Окленде занимаются психологи: предположения о связи языка и мышления открывают совершенно новый взгляд на развитие способностей и поведения человека. Более того, в настоящий момент когнитивные психологи разрабатывают новую — рекурсивную — модель функционирования психики. Согласно этой модели, способность к рекурсии позволяет нам делать предположения о намерениях и мыслях других людей, оценивать ситуацию, в которую мы попали, принимать решения и переосмысливать прошлый опыт.
Именно на это делает упор Корбаллис, развивая свою теорию. Способность «встраивать» одну идею в другую помогла нашим предкам побороть линейность времени, говорит он. Благодаря рекурсии мы обдумываем прошлое и прогнозируем будущее, а иногда даже смешиваем реальное и вымышленное. Рекурсия позволяет нам, общаясь с собеседником, из его реплик делать вывод о том, насколько хорошо он нас понял и как интерпретировал сказанное нами.
прочем, человек все-таки не единственное существо, которое умеет строить предположения о мыслях и намерениях других. В 70-ых годах ученые — этологи и этнопсихологии исследовали на шимпанзе способность животных «поставить себя на место сородича». Они доказали, что животные имеют так называемую «theory of mind» («теорию ума»), то есть понимание того, что другие существа также имеют свой разум. Более того, ученые выяснили, что человекообразные обезьяны способны предполагать, как относятся к ним другие особи, понимать их потребности и учитывать намерения.
Это также может являться подтверждением новой лингвистической теории: ведь у обезьян нет языка, подобного человеческому. Однако рекурсивное мышление присутствует — значит, оно появилось раньше, и, возможно, действительно послужило толчком к развитию мышления.
Разумеется, человек обладает способностью к рекурсии на качественно другом уровне. Что позволяет нам сочинять истории (то есть собственный опыт, усвоенные в нем идеи, в вымышленные обстоятельства), а также снимать кино и писать картины, что также можно отнести к переосмыслению опыта, идей и впечатлений.
По мнению коллег Корбаллиса, его революционная теория могла бы объяснить возникновение некоторых нетипичных языков. К примеру, в языке южноамериканского народа пираха вообще нет чисел, и даже само понятия числа никак не обозначается. К подобным примерам можно отнести и языка индейского племени амондава, в котором нет понятия времени.
Притом нельзя сказать, что у носителей этих языков совсем нет представления о количестве и, соответственно, времени. Носители языка пираха используют две дефиниции, которые можно приблизительно перевести как «несколько» (для объектов количеством от одного до четырех) и «много» (что означает пять и более). Что касается индейцев амондава, то многие из них в настоящее время изучают португальский язык и, по свидетельствам очевидцев, не имеют никаких трудностей с усвоением понятия времени и относящихся к нему слов.
Все эти факты отлично укладываются в теорию новозеландского ученого: ведь рекурсия, по его мнению, — когнитивное, а не языковое понятие. Она присутствует в наших мыслях, но вовсе не обязательно находит отражение в языке.
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
Что возникло раньше мышление или язык
Возникновение мышления и речи
Происхождение мышления и речи — это сложная проблема истории первобытного общества, трудность решения которой усугубляется наличием в нашем распоряжении не прямых, а только косвенных данных, иллюстрирующих основные этапы этого процесса.
Основных источников для выяснения происхождения и реконструкции древнейших стадий развития мышления и речи несколько. Прежде всего это сравнительная психология, сравнительная физиология и языкознание, а также этнография и археология. Но важные материалы для решения этих вопросов предоставляет и антропология, в распоряжении которой находятся данные о развитии в процессе антропогенеза материального аппарата речи и мышления — о развитии нижней челюсти, мозга и т. д. Только комплексное рассмотрение всех этих материалов под углом зрения трудовой теории антропогенеза Энгельса помогает наметить основные вехи в истории человеческого мышления и развития речевой функции.
Совершенно очевидно, что мышление и речь — две стороны одного и того же процесса в становлении человека, процесса происхождения и развития трудовой деятельности, процесса развития производства и овладения человеком силами природы. Поэтому неправильно было бы задаваться вопросом, что возникло раньше в истории древнейшего человечества — мысль или выражающее ее слово. Мышление и речь возникли одновременно. Возникновение простейших сознательно изготовленных орудий труда уже ознаменовало возникновение простейших представлений, а они в свою очередь либо должны были передаваться от одного члена коллектива другому, либо как сумма приобретенного опыта должны были переходить следующему поколению. Таким образом, наряду с возникновением простейших представлений возникла и
простейшая форма передачи информации — звуковые символы.
Основой для возникновения таких звуковых сигналов послужили звуковые сигналы обезьян — непосредственных предков человека. У современных человекообразных обезьян запас таких сигналов довольно велик и равен, например, у шимпанзе более чем двадцати различным звукам, выражающим эмоции и состояния организма. Однако помимо таких аффективных сигналов обезьяны, в частности и высшие, очень часто издают звуки в эмоционально нейтральном, спокойном состоянии, звуки, которые получили наименование «жизненные шумы». Некоторые ученые, как, например, советский антрополог В. В. Бунак, считают, что именно жизненные шумы и явились той базой, на которой развилась звуковая речь. Но в целом пока еще трудно определенно сказать, аффективные ли сигналы или жизненные шумы послужили основой формирования речевой функции. Ясно только, что она, как и простейшие представления, возникла на заре развития праобщины вместе с началом трудовой деятельности.
Дальнейшее развитие мышления и речи шло по восходящей кривой вместе с развитием орудий труда. Как уже отмечалось выше, на слепках внутренней полости черепов синантропов обнаружены значительные вздутия в задней части височной доли и в височно-теменно-затылочной области. В этих местах в мозгу современного человека находятся центры, управляющие правильным течением речи. При поражении этих центров резко нарушается способность воспроизводить отдельные слова и фразы у самого говорящего, а также понимание чужой речи. Таким образом, развитие задней части височной доли и височно-теменно-затылочной области в мозгу синантропов свидетельствует об относительно высоком уровне развития у них членораздельной речи, а следовательно, и мышления. Это предположение хорошо согласуется с результатами изучения остатков материальной культуры синантропов, овладением ими огнем, ролью коллективной загонной охоты в их жизни, одним словом, с относительно высоким уровнем развития их производственной жизни.
Есть, однако, веские основания полагать, что полное развитие членораздельной речи связано только с появлением человека современного вида. При описании древних гоминид отмечалось, что по величине мозга некоторые группы неандертальцев не уступали современному человеку, а превосходили его. Но структура мозга у них была гораздо более примитивной, в частности лобные доли отличались заметной уплощенностью. А именно в них расположены центры высших функций мышления — ассоциации, образования абстрактных понятий и т. д. Поэтому можно достаточно определенно утверждать, что мышление человека сделало существенный скачок при переходе от раннего палеолита к позднему, а вместе с ним прогрессивные преобразования претерпела и звуковая речь. Они, по-видимому, выражались в полном овладении человеком артикуляцией отдельных звуков и в значительной дифференцировке слов вслед за дифференциацией понятий. Именно с периода позднего палеолита можно говорить о системах языка, в эволюционном отношении не отличающихся от тех, которые мы знаем в современном обществе.
Вовсе не способность к речи, мысленной или устной, сделала человека человеком. Что же отличает нас от животных и составляет основу нашего развитого мышления? Умение предполагать, что думают о нас другие, переосмысливать прошлое и выстраивать сложные конструкции вроде: «Я знаю, что думаешь…”, утверждает новозеландский профессор Майкл Корбаллис.
Мышление возникло раньше, чем язык, и вовсе не способность к мысленной и устной речи сделала человека человеком. Эту теорию, опровергающую многие привычные представления в лингвистике и когнитивной психологии, развивает в своей книге профессор новозеладнского Оклендского университета Майкл Корбаллис. Рекурсия — вот что выделило нас из ряда высших млекопитающих животных и позволило достичь вершин прогресса, превратив вчерашнюю обезъяну в совершенно иное существо, утверждает профессор психологии в своем труде «Рекурсивный разум: происхождение человеческого языка, мысли и цивилизации» («Recursive Mind: The origins of human language, thought, and civilization»).
По мнению Корбаллиса, мыслительные способности человека, которые сделали возможным существование языка, изначально имеют не лингвистическую природу. То есть нам не нужно владеть каким-либо языком, даже своим родным, чтобы начать думать.
Это утверждение, несмотря на кажущуюся простоту, опровергает ряд лингвистических теорий, имеющих множество последователей. До сей поры в этой области науки главенствовал выдвинутый еще в 1955 году постулат американского лингвиста и публициста Ноама Хомского (он же — Ноам Чомски) о том, что каждый человек имеет врожденную способность говорить на том или ином языке. Хомский утверждал, что наше мышление изначально формируется как языковое, и те структуры, которыми мыслит каждый человек, легко преобразуются в лексические единицы (то есть слова) и грамматические конструкции (то есть способы связи этих слов). В качестве доказательства своей теории Хомский приводил неоспоримый факт, что маленькие дети невероятно легко осваивают родной язык и что вне зависимости от типа этого языка совершают примерно одинаковые ошибки.
Однако Корбаллис рискнул взглянуть на происхождение человеческого мышления под совершенно другим углом. «Хомский смотрит на мысль сквозь призму языка, а я предпочитаю смотреть на язык сквозь призму мысли», — заявил он.
По мнению Корбаллиса, в основе мыслительного процесса лежит способность людей к рекурсии, то есть возможность «встраивать» одни идеи в другие, как бы создавая новый уровень мысли. К примеру, базовая идея «Кошка выпила молоко» за счет рекурсии может быть превращена в такую: «Я догадался, что кошка выпила молоко», и даже в такую: «Теперь вы знаете том, что я догадался, что кошка выпила молоко», — и так далее.
Заметим, что недаром лингвистическими проблемами в Окленде занимаются психологи: предположения о связи языка и мышления открывают совершенно новый взгляд на развитие способностей и поведения человека. Более того, в настоящий момент когнитивные психологи разрабатывают новую — рекурсивную — модель функционирования психики. Согласно этой модели, способность к рекурсии позволяет нам делать предположения о намерениях и мыслях других людей, оценивать ситуацию, в которую мы попали, принимать решения и переосмысливать прошлый опыт.
Именно на это делает упор Корбаллис, развивая свою теорию. Способность «встраивать» одну идею в другую помогла нашим предкам побороть линейность времени, говорит он. Благодаря рекурсии мы обдумываем прошлое и прогнозируем будущее, а иногда даже смешиваем реальное и вымышленное. Рекурсия позволяет нам, общаясь с собеседником, из его реплик делать вывод о том, насколько хорошо он нас понял и как интерпретировал сказанное нами.
прочем, человек все-таки не единственное существо, которое умеет строить предположения о мыслях и намерениях других. В 70-ых годах ученые — этологи и этнопсихологии исследовали на шимпанзе способность животных «поставить себя на место сородича». Они доказали, что животные имеют так называемую «theory of mind» («теорию ума»), то есть понимание того, что другие существа также имеют свой разум. Более того, ученые выяснили, что человекообразные обезьяны способны предполагать, как относятся к ним другие особи, понимать их потребности и учитывать намерения.
Это также может являться подтверждением новой лингвистической теории: ведь у обезьян нет языка, подобного человеческому. Однако рекурсивное мышление присутствует — значит, оно появилось раньше, и, возможно, действительно послужило толчком к развитию мышления.
Разумеется, человек обладает способностью к рекурсии на качественно другом уровне. Что позволяет нам сочинять истории (то есть собственный опыт, усвоенные в нем идеи, в вымышленные обстоятельства), а также снимать кино и писать картины, что также можно отнести к переосмыслению опыта, идей и впечатлений.
По мнению коллег Корбаллиса, его революционная теория могла бы объяснить возникновение некоторых нетипичных языков. К примеру, в языке южноамериканского народа пираха вообще нет чисел, и даже само понятия числа никак не обозначается. К подобным примерам можно отнести и языка индейского племени амондава, в котором нет понятия времени.
Притом нельзя сказать, что у носителей этих языков совсем нет представления о количестве и, соответственно, времени. Носители языка пираха используют две дефиниции, которые можно приблизительно перевести как «несколько» (для объектов количеством от одного до четырех) и «много» (что означает пять и более). Что касается индейцев амондава, то многие из них в настоящее время изучают португальский язык и, по свидетельствам очевидцев, не имеют никаких трудностей с усвоением понятия времени и относящихся к нему слов.
Все эти факты отлично укладываются в теорию новозеландского ученого: ведь рекурсия, по его мнению, — когнитивное, а не языковое понятие. Она присутствует в наших мыслях, но вовсе не обязательно находит отражение в языке.
5-07-2011, 17:20 | Наука и техника / Размышления о науке | разместил: VP | комментариев: (0) | просмотров: (2 444)
Вовсе не способность к речи, мысленной или устной, сделала человека человеком. Что же отличает нас от животных и составляет основу нашего развитого мышления? Умение предполагать, что думают о нас другие, переосмысливать прошлое и выстраивать сложные конструкции вроде: «Я знаю, что думаешь…», утверждает новозеландский профессор Майкл Корбаллис.
Мышление возникло раньше, чем язык, и вовсе не способность к мысленной и устной речи сделала человека человеком. Эту теорию, опровергающую многие привычные представления в лингвистике и когнитивной психологии, развивает в своей книге профессор новозеладнского Оклендского университета Майкл Корбаллис. Рекурсия — вот что выделило нас из ряда высших млекопитающих животных и позволило достичь вершин прогресса, превратив вчерашнюю обезъяну в совершенно иное существо, утверждает профессор психологии в своем труде «Рекурсивный разум: происхождение человеческого языка, мысли и цивилизации» («Recursive Mind: The origins of human language, thought, and civilization»).
По мнению Корбаллиса, мыслительные способности человека, которые сделали возможным существование языка, изначально имеют не лингвистическую природу. То есть нам не нужно владеть каким-либо языком, даже своим родным, чтобы начать думать.
Это утверждение, несмотря на кажущуюся простоту, опровергает ряд лингвистических теорий, имеющих множество последователей. До сей поры в этой области науки главенствовал выдвинутый еще в 1955 году постулат американского лингвиста и публициста Ноама Хомского (он же — Ноам Чомски) о том, что каждый человек имеет врожденную способность говорить на том или ином языке. Хомский утверждал, что наше мышление изначально формируется как языковое, и те структуры, которыми мыслит каждый человек, легко преобразуются в лексические единицы (то есть слова) и грамматические конструкции (то есть способы связи этих слов). В качестве доказательства своей теории Хомский приводил неоспоримый факт, что маленькие дети невероятно легко осваивают родной язык и что вне зависимости от типа этого языка совершают примерно одинаковые ошибки.
Однако Корбаллис рискнул взглянуть на происхождение человеческого мышления под совершенно другим углом. «Хомский смотрит на мысль сквозь призму языка, а я предпочитаю смотреть на язык сквозь призму мысли», — заявил он.
По мнению Корбаллиса, в основе мыслительного процесса лежит способность людей к рекурсии, то есть возможность «встраивать» одни идеи в другие, как бы создавая новый уровень мысли. К примеру, базовая идея «Кошка выпила молоко» за счет рекурсии может быть превращена в такую: «Я догадался, что кошка выпила молоко», и даже в такую: «Теперь вы знаете том, что я догадался, что кошка выпила молоко», — и так далее.
Заметим, что недаром лингвистическими проблемами в Окленде занимаются психологи: предположения о связи языка и мышления открывают совершенно новый взгляд на развитие способностей и поведения человека. Более того, в настоящий момент когнитивные психологи разрабатывают новую — рекурсивную — модель функционирования психики. Согласно этой модели, способность к рекурсии позволяет нам делать предположения о намерениях и мыслях других людей, оценивать ситуацию, в которую мы попали, принимать решения и переосмысливать прошлый опыт.
Именно на это делает упор Корбаллис, развивая свою теорию. Способность «встраивать» одну идею в другую помогла нашим предкам побороть линейность времени, говорит он. Благодаря рекурсии мы обдумываем прошлое и прогнозируем будущее, а иногда даже смешиваем реальное и вымышленное. Рекурсия позволяет нам, общаясь с собеседником, из его реплик делать вывод о том, насколько хорошо он нас понял и как интерпретировал сказанное нами.
прочем, человек все-таки не единственное существо, которое умеет строить предположения о мыслях и намерениях других. В 70-ых годах ученые — этологи и этнопсихологии исследовали на шимпанзе способность животных «поставить себя на место сородича». Они доказали, что животные имеют так называемую «theory of mind» («теорию ума»), то есть понимание того, что другие существа также имеют свой разум. Более того, ученые выяснили, что человекообразные обезьяны способны предполагать, как относятся к ним другие особи, понимать их потребности и учитывать намерения.
Это также может являться подтверждением новой лингвистической теории: ведь у обезьян нет языка, подобного человеческому. Однако рекурсивное мышление присутствует — значит, оно появилось раньше, и, возможно, действительно послужило толчком к развитию мышления.
Разумеется, человек обладает способностью к рекурсии на качественно другом уровне. Что позволяет нам сочинять истории (то есть собственный опыт, усвоенные в нем идеи, в вымышленные обстоятельства), а также снимать кино и писать картины, что также можно отнести к переосмыслению опыта, идей и впечатлений.
По мнению коллег Корбаллиса, его революционная теория могла бы объяснить возникновение некоторых нетипичных языков. К примеру, в языке южноамериканского народа пираха вообще нет чисел, и даже само понятия числа никак не обозначается. К подобным примерам можно отнести и языка индейского племени амондава, в котором нет понятия времени.
Притом нельзя сказать, что у носителей этих языков совсем нет представления о количестве и, соответственно, времени. Носители языка пираха используют две дефиниции, которые можно приблизительно перевести как «несколько» (для объектов количеством от одного до четырех) и «много» (что означает пять и более). Что касается индейцев амондава, то многие из них в настоящее время изучают португальский язык и, по свидетельствам очевидцев, не имеют никаких трудностей с усвоением понятия времени и относящихся к нему слов.
Все эти факты отлично укладываются в теорию новозеландского ученого: ведь рекурсия, по его мнению, — когнитивное, а не языковое понятие. Она присутствует в наших мыслях, но вовсе не обязательно находит отражение в языке.
Что появилось раньше, язык или мышление?
Мир вам. Если по закону Дарвина, то мышление, если по Учениям БОГА то язык и познания, Как восприимите так и мышлите. Много человек много гипотез.
Но время идет и если продолжать метафору с вылуплением птенца, то наступает момент и у птицы появляются свои яйца с целой скорлупой и ей уже не приходит в голову ломать эту скорлупу потому, что она знает что для скорлупы есть время быть и время быть сломанной и с этим спешить не надо.
Смотря какие, так как есть научные, а есть теологические и мистические, которые создаются обо всем потустороннем.
Так вот, если говорить о научных концепциях, то они создаются пытливым умом ученых из гпотиз, то есть открытий, которые находятся на уровне предположений. Однако эти предположения учеными, потом тщательно проверяются, ведь наука в принципе, строится только на том, что можно проверить. Ну и если эти догадки ученых подтверждаются, тогда уже рождаются полноценные научные теории ученых, из которых как правило впоследствии, рождаются и те деяния и предметы, которые приносят, практическую пользу человечеству.
Что же касается религий или всего мистического, то все это рождается от людей, у которых очень богатая фантазия и воображение. Наукой установлено, что более 8% людей в этом мире, имеют такой мозг, что по любому, все события будут объяснять сквозь сверхъестественные явления. Ну а если у них еще и богатая фантазия и есть организационные способности, плюс они умеют говорить, то тогда, они создают секты, а кто умеет хорошо писать, пишет книги.
Еще наукой и теорией эволюции установлено, что люди которые умеют сочинять вот такие басни, просто имеют преимущества перед учеными или скептиками, так как они этими рассказами развлекали людей и их просто было всегда интереснее слушать чем умников, которые говорили правду, но которых увы, никто не понимал. Поэтому такие люди, всегда оставляли све потомство, в большем количестве чем умные люди и сейчас их, увы полно и они продолжают пудрить людям с неокрепшим умом мозги.
Вполне может. Ребенка нужно настроить на положительный лад, отвлечь от происходящего.
Скорее всего, от такого потрясения у ребенка появился страх собак, поэтому не стоит клин клином нынче вышибать. То есть если вы хотите с помощью собаки же и перебороть страх ребенка, то лучше это не делать. А если и делать, то только с хорошо знакомой собакой и той, которая максимально не похожа на ту, которой он испугался.
Сейчас стоит попытаться выяснить у ребенка, почему он не хочет идти на улицу. Скорее всего, он боится снова встретить эту собаку. Объясните ему, что этой собаки там нет. Покажите ребенку в окно, что этой собаки там нет, возьмите его на руки, когда в следующий раз пойдете на улицу, и, доказав ребенку, что этой собаки нет, только тогда отпускайте ребенка.
Он может испугаться уже совсем другой собаки. Попробуйте объяснить ему, что это лишь ТА собака его напугала, а эта хорошая и не злая.
Такие события могут сильно влиять на страхи человека во взрослой жизни. Будьте осторожнее в будущем!
Есть разные слои мышления. Все, что вы перечислили, может существовать, но к нему добавить можно очень многое.
Ну, и таких нестандартных проявлений мысли может быть много, все не перечислишь. Это просто пример, насколько по разному это все выражается.
Отличная история про находчивость. Парень этот был вовсе не дурачком. Если бы он выбрал 5 долларов, то это было бы никому не интересно. И у него бы максимум что было, так это 5 долларов. А вот выбор в 50 центов людей удивляет. Вот они и ездят и проверяют давая парню по 50 центов много-много раз.
Альтернативный взгляд
«Альтернативная история, уфология, паранормальные явления, криптозоология, мистика, эзотерика, оккультизм, конспирология, наука, философия»
Мы не автоматический, тематический информационный агрегатор
Статей за 48 часов: 30
18 +
Что лежит в основе русского язычества?
alternativehistory
Подписывайтесь на нас в социальных сетях:
Очевидец: Если Вы стали очевидцем НЛО, с Вами произошёл мистический случай или Вы видели что-то необычное, то расскажите нам свою историю.
Автор / исследователь: У Вас есть интересные статьи, мысли, исследования? Публикуйте их у нас.
. Ждём Ваши материалы на e-mail: info@salik.biz или через форму обратной связи, а также Вы можете зарегистрироваться на сайте и размещать материалы на форуме или публиковать статьи сами (Как разместить статью).
Вовсе не способность к речи, мысленной или устной, сделала человека человеком. Что же отличает нас от животных и составляет основу нашего развитого мышления? Умение предполагать, что думают о нас другие, переосмысливать прошлое и выстраивать сложные конструкции вроде: «Я знаю, что думаешь…», утверждает новозеландский профессор Майкл Корбаллис.
Мышление возникло раньше, чем язык, и вовсе не способность к мысленной и устной речи сделала человека человеком. Эту теорию, опровергающую многие привычные представления в лингвистике и когнитивной психологии, развивает в своей книге профессор новозеладнского Оклендского университета Майкл Корбаллис. Рекурсия — вот что выделило нас из ряда высших млекопитающих животных и позволило достичь вершин прогресса, превратив вчерашнюю обезъяну в совершенно иное существо, утверждает профессор психологии в своем труде «Рекурсивный разум: происхождение человеческого языка, мысли и цивилизации» («Recursive Mind: The origins of human language, thought, and civilization»).
По мнению Корбаллиса, мыслительные способности человека, которые сделали возможным существование языка, изначально имеют не лингвистическую природу. То есть нам не нужно владеть каким-либо языком, даже своим родным, чтобы начать думать.
Это утверждение, несмотря на кажущуюся простоту, опровергает ряд лингвистических теорий, имеющих множество последователей. До сей поры в этой области науки главенствовал выдвинутый еще в 1955 году постулат американского лингвиста и публициста Ноама Хомского (он же — Ноам Чомски) о том, что каждый человек имеет врожденную способность говорить на том или ином языке. Хомский утверждал, что наше мышление изначально формируется как языковое, и те структуры, которыми мыслит каждый человек, легко преобразуются в лексические единицы (то есть слова) и грамматические конструкции (то есть способы связи этих слов). В качестве доказательства своей теории Хомский приводил неоспоримый факт, что маленькие дети невероятно легко осваивают родной язык и что вне зависимости от типа этого языка совершают примерно одинаковые ошибки.
Однако Корбаллис рискнул взглянуть на происхождение человеческого мышления под совершенно другим углом. «Хомский смотрит на мысль сквозь призму языка, а я предпочитаю смотреть на язык сквозь призму мысли», — заявил он.
По мнению Корбаллиса, в основе мыслительного процесса лежит способность людей к рекурсии, то есть возможность «встраивать» одни идеи в другие, как бы создавая новый уровень мысли. К примеру, базовая идея «Кошка выпила молоко» за счет рекурсии может быть превращена в такую: «Я догадался, что кошка выпила молоко», и даже в такую: «Теперь вы знаете том, что я догадался, что кошка выпила молоко», — и так далее.
Заметим, что недаром лингвистическими проблемами в Окленде занимаются психологи: предположения о связи языка и мышления открывают совершенно новый взгляд на развитие способностей и поведения человека. Более того, в настоящий момент когнитивные психологи разрабатывают новую — рекурсивную — модель функционирования психики. Согласно этой модели, способность к рекурсии позволяет нам делать предположения о намерениях и мыслях других людей, оценивать ситуацию, в которую мы попали, принимать решения и переосмысливать прошлый опыт.
Именно на это делает упор Корбаллис, развивая свою теорию. Способность «встраивать» одну идею в другую помогла нашим предкам побороть линейность времени, говорит он. Благодаря рекурсии мы обдумываем прошлое и прогнозируем будущее, а иногда даже смешиваем реальное и вымышленное. Рекурсия позволяет нам, общаясь с собеседником, из его реплик делать вывод о том, насколько хорошо он нас понял и как интерпретировал сказанное нами.
прочем, человек все-таки не единственное существо, которое умеет строить предположения о мыслях и намерениях других. В 70-ых годах ученые — этологи и этнопсихологии исследовали на шимпанзе способность животных «поставить себя на место сородича». Они доказали, что животные имеют так называемую «theory of mind» («теорию ума»), то есть понимание того, что другие существа также имеют свой разум. Более того, ученые выяснили, что человекообразные обезьяны способны предполагать, как относятся к ним другие особи, понимать их потребности и учитывать намерения.
Это также может являться подтверждением новой лингвистической теории: ведь у обезьян нет языка, подобного человеческому. Однако рекурсивное мышление присутствует — значит, оно появилось раньше, и, возможно, действительно послужило толчком к развитию мышления.
Разумеется, человек обладает способностью к рекурсии на качественно другом уровне. Что позволяет нам сочинять истории (то есть собственный опыт, усвоенные в нем идеи, в вымышленные обстоятельства), а также снимать кино и писать картины, что также можно отнести к переосмыслению опыта, идей и впечатлений.
По мнению коллег Корбаллиса, его революционная теория могла бы объяснить возникновение некоторых нетипичных языков. К примеру, в языке южноамериканского народа пираха вообще нет чисел, и даже само понятия числа никак не обозначается. К подобным примерам можно отнести и языка индейского племени амондава, в котором нет понятия времени.
Притом нельзя сказать, что у носителей этих языков совсем нет представления о количестве и, соответственно, времени. Носители языка пираха используют две дефиниции, которые можно приблизительно перевести как «несколько» (для объектов количеством от одного до четырех) и «много» (что означает пять и более). Что касается индейцев амондава, то многие из них в настоящее время изучают португальский язык и, по свидетельствам очевидцев, не имеют никаких трудностей с усвоением понятия времени и относящихся к нему слов.
Все эти факты отлично укладываются в теорию новозеландского ученого: ведь рекурсия, по его мнению, — когнитивное, а не языковое понятие. Она присутствует в наших мыслях, но вовсе не обязательно находит отражение в языке.