Что появилось вместо боярской думы
Административные реформы Петра I
Говоря о реформаторской деятельности Петра I, нельзя забывать о том, что вся его деятельность не являлась только его личной прихотью или причудами характера – она была обусловлена всем предшествующим развитием России. Как считает историк С. Соловьев, в жизни каждого государства, как и в жизни каждого человека, происходит переход из одного возраста в другой. И переход этот не всегда гладкий и беспроблемный, чаще бывает наоборот. Соловьев отмечает, что допетровское время было для России временем, когда преобладает чувство. Петр I взошел на трон в то время, когда Россия переходила в возраст, в котором господствует мысль.
Другое дело, что необходимость реформ для страны Петр воспринимал как личное дело, оттого они проводились насильственным методом. Но безусловным является то, что они были необходимы. Под лежачий камень, как известно, вода не течет.
В.О. Ключевский писал:
«Преобразование управления — едва ли не самая показная, фасадная сторона преобразовательной деятельности Петра; по ней особенно охотно ценили и всю эту деятельность».
Следует отметить, что Ключевский относился к деятельности Петра довольно критически, считая, что реформы управления проводились Петром наспех, бессистемно, основной целью их проведения было более эффективное изъятие денег у народа для все растущих военных расходов, т.к. сам Петр называл деньги артерией войны. Как говорил один американский исследователь,
«Петр не только одевался как солдат, но и действовал и думал как солдат».
Но если команды Петра были четкими и ясными, то их исполнение не соответствовало такой характеристике: часто установления и приказы сводились на нет постоянными переменами в госучреждениях, иногда одни и те же функции дублировались разными учреждениями, многие учреждения и должности поменяли лишь свои названия: старорусские на европейские, но по сути они остались теми же, ведь люди в них работали по прежнему принципу, а царь, хоть он и был Петром I, за всем лично уследить не мог.
Упразднение Боярской думы
Стиль и методы управления постепенно менялись: вместо Боярской думы решения стала принимать команда, составленная из ближайших сподвижников Петра I. Сначала главным советником Петра был князь Федор Ромодановский, которого современники характеризовали как «злого тирана, пьяного по вся дни».
В 1699 г. было создано особое ведомство городов. Указами было введено самоуправление для городского купечества, а также для населения поморских городов. Власть воевод отменялась — судом и сбором налогов стали ведать выборные бурмистры. Во главе новых органов была поставлена Московская ратуша, которую выбирали купцы Москвы. В ведении Ратуши находились поступления государственных доходов с городов и общий надзор за действиями органов самоуправления. Возглавлял Ратушу обер-инспектор ратушного правления (первым стал в этой должности бывший дворецкий Шереметева Алексей Курбатов). Но вскоре Петр утрачивает доверие к Ратуше и приходит к решению перенести большую часть управления на места, т.к. «человеку трудно за очи все разуметь и править».
1707 год – начало новой реформы: создаются губернии, которые делятся на провинции. Всего образовано 8 губерний: Московская, Ингерманландская (позже Санкт-Петербургская), Киевская, Смоленская, Архангелогородская, Казанская, Азовская и Сибирская. Во главе пограничных губерний назначались генерал-губернаторы, а во главе остальных — губернаторы. Во главе провинций стояли воеводы. При губернаторах и воеводах состояли земские канцелярии. С 1710 г. воеводы стали называться уездными комендантами. Губернаторы имели в помощниках заместителя (вице-губернатора), ландрихтера (судебного служащего), провиантмейстера и др. чиновников.
В 1710 г. проводится подворная перепись населения и устанавливается особая платежная единица, обеспечивающая одну «долю» средств для покрытия военных расходов. Но эта реформа не оправдала ожиданий: Северная война затягивалась, денег не хватало, а это всегда создает благодатную почву для махинаций. Кроме того, создалось непонятное положение со столицей: Петербург ею еще не стал, а Москва уже перестала ею быть, а власть по-прежнему была сосредоточена в руках петровской команды, которую он называл то ближней канцелярией, то «консилией министров».
Учреждение Сената
Наконец, Указом от 2 марта 1711 г. был создан новый орган государственной власти – Сенат. Вначале Сенат состоял из 9 ближайших сотрудников Петра. Это был высший государственный орган власти. Для контроля над управлением в 1711 г. Петр создает систему фискалов, которые подчиняются обер-фискалу. Их обязанности: доносить Сенату и царю о злоупотреблениях и нечестных поступках чиновников. Фискалы получали половину имущества виновного, если их донос подтверждался. Вот откуда растут ноги у современной коррупции!
Но в 1722 г. вводится должность генерал-прокурора — руководить фискалами. Генерал-прокурор должен был надзирать за Сенатом, тем самым роль Сената понижалась. Образцом для реформы государственного управления Петр взял шведское государственное устройство, которое строилось на принципах камерализма (устройство учреждения на основе коллегиальности, регламентации деятельности чиновников, единообразия штатов и жалования). Но никогда чужой опыт не может быть перенесен полностью на другую почву. Петр также внес изменения, обусловленные особенностями России, Указом от 28 апреля 1718 г.:
«Всем коллегиям надлежит ныне на основании шведского устава сочинять во всех делах и порядках по пунктам, а которыя пункты в шведском регламенте неудобны, или с сетуациею сего государства несходны и оныя ставить по своему разсуждению. И, поставя об оных, докладывать, так ли их быть».
Создание коллегий В 1712 г.
Петр создает по шведскому образцу коллегии: Иностранных дел, Адмиралтейскую, Воинскую, Камер-коллегию и Коммерц-коллегию. Петр определил их компетенции, укомплектовал составом и назначил президентов и вице-президентов коллегий. Таким образом, прекращали существование многие из сохранившихся приказов, но некоторые вошли в состав новых учреждений: в Юстиц-коллегию вошли семь приказов. В коллегиальной системе стало четче разграничение деятельности, осуществлялся совещательный порядок ведения дел. Петр отмечал:
«В коллегии предложенную нужду разбирают умы многие, и что один не постигнет, то постигнет другий, а чего не увидит сей, то оный увидит».
В 1722 г. Берг-и Мануфактур-коллегия была разделена на Берг-коллегию и Мануфактур-коллегию, была образована Малороссийская коллегия для улучшения управления Украиной. В 1720 г. с принятием Генерального регламента окончательно разграничивались функции и компетенции коллегий. Коллегиальная система просуществовала почти сто лет – до 1802 года.
Образование Синода
В 1721 г. была образована Духовная коллегия — Синод, который выводился из подчинения Сената. Патриаршество упразднялось. Во главе Святейшего Синода становился обер-прокурор.
Реформа местного самоуправления
По шведскому образцу Петр реформировал и местное самоуправление. Губернии теперь делились на провинции, а провинции – на дистрикты, во главе дистриктов стояли земские комиссары, которые назначались Камер-коллегией. Посадское население делилось на три гильдии: 1-я гильдия (богатые купцы, владельцы ремесленных мастерских), 2-я гильдия (мелкие торговцы, зажиточные ремесленники) и «подлый люд». Орган городского самоуправления назывался магистратом. Правом выбора в магистрат обладали только члены гильдий. Деятельность городских магистратов контролировал Главный магистрат, созданный в 1720 г.
Были проведены также преобразования в отношении некрепостного населения: его объединяли с государственными крестьянами. Холопство было ликвидировано путем слияния его с крепостными крестьянами. Таким образом, в России образовался мощный дворянско-бюрократический аппарат.
Введение Табели о рангах
Итогом административной реформы было принятие в 1722 г. Табели о рангах. Это свод законов о порядке государственной службы. Все дворяне обязаны были служить, служба объявлялась единственным способом получения государственного чина. Она открывала возможность продвижения по службе, в том числе и людей из «подлого люда». Петр говорил:
«Мы для того никому никакого ранга не позволяем, пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут и за оные характера не получат».
В соответствии с Табелью, все должности делились на шесть частей: военные (сухопутные, артиллерия, гвардия, морские), статские и придворные и на 14 классов, или рангов.
Табель о рангах просуществовала с многочисленными изменениями до самой революции 1917 г.
Изменение системы престолонаследия
В феврале 1722 г. Петром I был подписан Указ о престолонаследии. Он отменял древний обычай передавать престол прямым потомкам по мужской линии и предусматривал назначение престолонаследника по воле монарха. Указ о престолонаследии появился в связи с борьбой Петра I с сыном, царевичем Алексеем, который группировал вокруг себя оппозицию. После гибели царевича Алексея (1718 г.) Пётр не хотел передавать власть внуку Петру Алексеевичу, т.к. опасался, что к власти придут противники реформ, надеясь решить вопрос о престолонаследии в духе абсолютизма. С этим указом Петра связана обстановка борьбы за престол и в дальнейшем дворцовых переворотов. Указ о престолонаследии был отменён императором Павлом I в 1797 г. Ко всем петровским реформам нет однозначного отношения, особенно это касается административных реформ. Историк В.Я. Уланов пишет:
«Все эти преобразования, непрерывным потоком следовавшие одно за другим… не только не вели население к материальному и нравственному преуспеянию, но были гнетом, мало чем уступавшим войне петровского времени».
В XV-XVI вв боярская дума была высшим органом власти
В период раннефеодальной Киевской Руси князья, нуждаясь в обсуждении общественных и политических вопросов, созывали Совет. Прототип Думы состоял из княжеского окружения и имел совещательные права. Другой задачей Совета было ограничение власти князя, контроль за его решениями.
Дума XIV–XV веков
По мере усиления Московского государства, с середины XIV века Совет наполняют богатые и высокопоставленные бояре, он становится боярским. Отличие ее от поздних органов власти состоит в отсутствии самостоятельной роли как думы, так и царя. Любое решение принималось совместно. Увеличение роли Московского княжества содействовало усилению богатства и могущества бояр. По этой причине период с середины XIV до середины XV веков характерен единодушием в действиях княжеской и боярской власти, объединенных общностью интересов.
Вам будет интересно: Наука в СССР: история становления и развития, достижения
Предпосылки к проведению реформ
До Ивана IV (Грозного) правители Московии были Великими князьями. Первым политическим решением семнадцатилетнего правителя в 1547 г. стало решение венчаться на царство. Изменение статуса правителя способствовало укреплению верховной власти. Помимо внешнеполитических (изменение международного правого статуса), Иван преследовал внутриполитические цели. Венчание на царство позволило ему стать единоличным правителем и пользоваться неограниченными правами.
В задачи думы входили:
Борьба с боярами
Монархия времени Ивана Грозного была ограничена обычаем, требовавшим учитывать при принятии государственных решений мнение бояр. В течение всего правления Иван IV пытался ограничить права думы. Будучи сильным законодательным органом к концу XV, в XVI вв. боярская дума была оппозиционной царю структурой.
В 1553 г. он тяжело заболел. Бояре и члены Избранной рады пытались продвинуть к власти его двоюродного брата, а не сына, которого назначил наследником царь. Поправившись, Иван расправился с членами рады и думы. Несогласные с царской политикой были объявлены государственными изменниками, казнены или высланы.
По обычаю, воеводами назначалась знать. Основой Московской армии было поместное войско, получавшее за службу наделы земли (поместья). Чтобы самому руководить армией и сменить военное руководство, царю требовалось завладеть земельным фондом. Возложив ответственность за поражения в Ливонской войне на бояр, он расправился с феодальной верхушкой.
Несмотря на гонения, дума не сократилась, а даже увеличилась в составе. Уменьшилась роль феодальной аристократии, представителей древних аристократических родов заменили нетитулованные бояре, беспрекословно подчиняющиеся царю.
В отличии от XV, в XVI веке Боярская дума была формальной, особенно вторую половину царствования Ивана Грозного: думцы не участвовали в обсуждении законопроектов. Установилась авторитарная самодержавная власть Ивана Грозного.
Опричнина
Путем нововведений Иван добивается ограничения прав думы и усиления собственных. Теперь он единолично определяет государственных изменников и выбирает им меру наказания.
В 1565 г. Иван Грозный разделил государство на опричнину и земщину. Управление земщиной, как и ранее, велось совместно с думой. В опричнине, личном уделе, он стал единоличным правителем. Землевладельцы, не желающие входить в опричнину, должны были освободить земли. Владения дробились и раздавались приближенным царя. Охватившая значительную часть Московского государства опричнина разорила бояр, ослабила их могущество.
После смерти Ивана Грозного влияние Боярской думы возросло. Напуганные действиями царя, боярство и дума в период с 1584 г. (смерть Ивана Грозного) до 1612 г. (формирование народного ополчения) пытались упрочить позиции. XVII век характерен спокойными взаимоотношениями думы и царя, никто из них не пытался занять первые позиции.
Боярская дума просуществовала до 1711 г. Функции высшего органа законодательной и исполнительной власти принял сенат, утвержденный Петром I 19 февраля 1711 г.
Боярская и Ближняя думы
На протяжении всего XVII столетия важнейшую роль в системе государственной власти и управления России продолжала играть Боярская дума. Упразднение Боярской думы произошло только при Петре I. Между тем попытки ограничить власть и функции этого государственного органа, при этом попытки вполне успешные, предпринимали и предшественники Петра на престоле во второй половине XVII в.
Численность Боярской думы на протяжении XVII столетия увеличивалась. В 1638 г. в Думу входили всего 35 человек, а при Алексее Михайловиче их численность увеличилась вдвое. Процесс разрастания Думы продолжался и после смерти этого царя. К началу XVIII столетия, т. е. времени прекращения пожалований в Думу, ее состав насчитывал более 90 человек.
К думным чинам по‑прежнему относились 4 чина: думные бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. Среди первых двух чинов преобладали представители аристократии. Чин думного дворянина, как правило, получали представители рядовых дворян, выбившихся в Думу благодаря личным заслугам и долгой и верной службе государю. Думные дьяки также выслуживались из простых приказных дьяков, а иногда и подьячих. В третьей четверти XVII в. низшие чины (дворяне и дьяки) составляли около трети состава Думы. Еще историки ХШ столетия, и в частности С.Ф. Платонов, отмечали, что во второй половине XVII в. дворянство и служилые люди усилили свое влияние на власть. Процесс увеличения численности низших чинов получил в исторической литературе свое название – «демократизация» Боярской думы. Этот факт несколько ослаблял позиции аристократии в важнейшем аристократическом органе, способствовал усилению позиций царской власти по отношению к аристократической верхушке. Между тем преувеличивать значение данной тенденции не следует. Процесс увеличения численности был свойственен всем чинам, представленным в Думе. Дворянство расширилось, но не вытеснило боярство. Пополнение трех высших думных чинов (бояр, окольничих, думных дворян) даже в начале XVIII в. в основном происходило за счет молодых по возрасту представителей аристократических родов, служивших в придворных чинах стольников, в то время как процент проникновения московских дворян в высшие слои аристократии был очень небольшим. На думных дворян в Думе приходилось не более чем 30 % всего состава, в то время как бояре и окольничие оставляли от 70 до 78 %. Реальное влияние в Боярской думе по‑прежнему оставалось за двумя высшими чинами, которые сохраняли в ней решающую роль.
В современной литературе все более закрепляется мнение о том, что нити управления государством как в третьей четверти XVII в., так и позднее оставались в руках бояр, пользовавшихся поддержкой самодержавной власти, но постепенно утрачивавших свою политическую самостоятельность, заинтересованных в сильном самодержавном государстве. Боярская правящая верхушка стала частью самодержавия, в XVII и в начале XVIII в. аристократия наряду с другими группами господствующего класса была главной социальной опорой абсолютизма. Практически каждое пожалование в Думу представителя неаристократических родов компенсировалось пожалованием представителя аристократии.
В отличие от Петра I, один из его предшественников на престоле – царь Алексей Михайлович решал задачу не упразднения Боярской думы, а подчинения ее политике царской власти. Этому способствовала практика созыва неполного состава Думы. В таких случаях заседание государя и Думы переносилось из столицы в одну из подмосковных резиденций; предварительно давался царский указ, определявший перечень лиц, которым «велено быть в походе за государем»; остальные члены Думы на основании такого рода указа, не имевшего непосредственного отношения к думской работе, лишались возможности участвовать в «походных» заседаниях. За рамками думского присутствия оставались неугодные монарху думские члены.
Одним из важнейших вопросов, связанных с деятельностью Боярской думы, является вопрос о ее роли и функциях. Эта проблема применительно к XVII в. в целом, и особенно ко второй половине этого столетия, стала дискуссионной еще в XIX – начале ХХ в., когда ряд историков высказали мнение о том, что Дума за этот период стала собранием, необходимым царю и послушным орудием в его руках (В.И. Сергеевич, А.Е. Пресняков). Другие (В.О. Ключевский, М.Ф. Владимирский‑Буданов) придерживались мнения о том, что Дума, напротив, выступала в качестве самостоятельного института. Объем ее компетенции в решении важнейших государственных вопросов сохранялся на прежнем уровне. В силу этого Боярская дума в значительной мере ограничивала царскую власть. Между тем даже сторонники второй точки зрения признавали тот факт, что со времени Алексея Михайловича Дума стала приобретать черты органа, «привыкшего действовать только при государе и с ним вместе».
В исторической литературе ХХ в. по‑прежнему дискутировался вопрос о том, обладала ли Боярская дума теми же прерогативами, что и царская власть, или же юридическая ответственность за принятие решений возлагалась исключительно на царя. Эти проблемы нашли свое отражение в работах А.М. Сахарова, Н.П. Ерошкина, а также в ряде работ обобщающего характера, затрагивавших либо подробно освещавших вопросы развития государственного строя.
При характеристике роли Боярской думы в XVII столетии в отечественной исторической науке сформировались два основных мнения. С одной стороны большинство перечисленных нами историков отмечали, что со второй половины XVII столетия в России появилась тенденция к самодержавно‑абсолютистской форме правления, при которой царская власть все более стремилась к полной самостоятельности в решении государственных вопросов. В силу этого Боярская дума превращалась в распорядительную и судебную инстанцию и теряла право выносить без санкции царя постановления, имевшие силу закона. Согласно другой точке зрения, Боярская дума оставалась во второй половине XVII в. важнейшим органом государства, разделявшим с царем прерогативы верховной власти. С ней царь советовался по всем важнейшим вопросам.
Учитывая существующую полемику и ссылаясь на конкретные факты, следует рассмотреть положение Боярской думы, сложившееся с принятием Соборного Уложения и трактовку функций данного государственного органа в важнейшем законодательном своде России того времени. Согласно Соборному Уложению, Боярская дума являлась законодательным орган наряду с царем и под его эгидой. В царствование Алексея Михайловича Боярская дума утратила право самостоятельно выносить постановления, имевшие силу закона. Боярский приговор имел значение проекта постановления, подлежавшего дальнейшему обсуждению и утверждению царем. Какое бы решение Дума не приняла, она была обязана поставить в известность государя, согласно присяге, приносимой думными чинами: «самовольством, мне без государскаго ведома и мимо правды, никаких дел не делати». Соборное Уложение предписывало «боярам и окольничим и думным людем сидети в полате, и по государеву указу государевы всякие дела делати всем вместе» (Гл. Х. Ст. 2).
В третьей четверти XVII в. с усилением царской власти и началом приобретения ею абсолютистских черт появилось такое понятие, как «именной указ», т. е. законодательный акт, составленный только царем – без участия Боярской думы. В правление царя Алексея Михайловича среди указов, данных со времени издания Соборного Уложения, 588 были именными, а боярских приговоров было принято только 49.
Характеризуя именные указы, следует отметить, что даже в периоды значительного их преобладания над совместными решениями царя и Боярской думы, практически все именные указы все же носили характер второстепенных актов верховного управления и суда, в то время как наиболее важные законодательные акты, связанные с феодальным землевладением, крепостным правом, финансовой политикой и другими главнейшими сторонами государственной деятельности, давались с боярским приговором.
Боярская дума участвовала не только в законодательной деятельности, но и в решении важнейших государственных вопросов внутренней и внешней политики, таких как объявление войны, заключение мира, сбор чрезвычайных налогов. Дума выступала также в роли распорядительного и контрольного учреждения.
Боярская дума являлась высшей после царя судебной и апелляционной инстанцией. Глава Соборного Уложения «О суде» начиналась словами «Суд государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русии, судити бояром и окольничим и думным людем и дияком…» (Гл. Х. Ст. 1). В качестве апелляционной инстанции суд царя и Думы выступал по отношению к приказам. Уложение предписывало «спорные дела, которых в приказех зачем вершити будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Русии, и к его государевым бояром и околничим и думным людем» (Гл. Х. Ст. 2).
В решении некоторых вопросов судопроизводства практиковалась самостоятельная, независимая от царя компетенция Боярской думы. Боярам предписывалось рассматривать и вершить случаи, при которых приказной судья обвинил кого‑либо «не делом, по посулам», и со стороны потерпевшего на судью поступила жалоба (Гл. Х. Ст. 7).
В XVII в. проявилась тенденция усиления в Думе роли начальников приказов. Важнейшая особенность Боярской думы заключалась также в том, что многие ее члены являлись одновременно судьями (руководителями) приказов. Историки XIX – начала ХХ в. рассматривали эту тенденцию как фактор ущемления роли Думы. Практические решения, на которых строилась государственная политика, теперь вырабатывались ближайшим окружением царя и в том числе руководителями важнейших приказов. Отмеченное предшественниками положение об усилении роли в государстве приказной верхушки нашло свое подтверждение и в трудах отечественных историков ХХ в. Эту тенденцию отмечали К.В. Базилевич, С.К. Богоявленский, Н.С. Чаев, Н.П. Ерошкин. Тот факт, что в третьей четверти XVII в., в отличие от первой половины XVII столетия, думные чины стали управлять почти всеми важными приказами, расценивается или как процесс централизации управления или как процесс бюрократизации Боярской думы. Превращение Думы из органа боярской аристократии в орган приказной бюрократии ослабляло самостоятельность Думы. Помимо тенденции постепенного превращения самой Думы в своеобразный совещательный орган приказных судей отметим и факт увеличения в два с половиной раза количества думных дьяков, также отражавший тенденцию усиления в Думе бюрократического элемента. Все это следует трактовать как начальную стадию становления в России абсолютизма.
В третьей четверти XVII в. существенную роль в ограничении функций Боярской думы в пользу царской власти сыграл такой государственный орган, как Ближняя дума.
Появление термина «Ближняя дума» относится к XVI столетию. Однако только при царе Алексее Михайловиче этот орган получил официальный статус. До Алексея Михайловича под Ближней думой подразумевалось ближайшее царское окружение, ситуативно сложившееся на определенном этапе и не имевшее постоянного или закрепленного состава. При Алексее Михайловиче в Ближнюю думу стали жаловать, так же как и в Боярскую думу, на основании царского указа. Функции Боярской и Ближней дум, круг вопросов, которые могли решать два эти органа, практически совпадали. По своему желанию монарх вследствие секретности вопроса или при попытке отстранить Боярскую думу от решения определенной проблемы мог вместо Боярской думы собрать Ближнюю. Тем самым Ближняя дума становилась инстанцией, подменявшей Боярскую думу и снижавшей зависимость царской власти от важнейшего органа боярской аристократии.
4. Комиссии «на Москве» и приказная система
Существенные изменения с середины XVII столетия стали происходить и в таком важном государственном органе, как комиссии «на Москве». Они относились к числу временных органов. Комиссии поручалась столица и координация деятельности государственных структур на период отсутствия в Москве царя. Традиционно комиссию возглавлял думный боярин. Помимо него в этот орган мог входить еще один представитель боярского чина, окольничий и думный дьяк. В 60‑е годы XVII в. численность комиссий «на Москве» сократилась с пяти до двух– трех человек (боярина и окольничего). Из органа, наделенного как административными, так и судебными функциями, комиссии едва не превратились в обыкновенный исполнительный орган. Его новая роль стала заключаться в быстром и оперативном предоставлении царю нужной ему информации и своевременном выполнении принятых им решений при помощи приказного аппарата и местной власти. В 70‑е годы царская политика в отношении комиссий «на Москве» изменилась. С этого момента численный состав комиссии значительно увеличился. В комиссиях стала усиливаться роль бюрократического элемента. Вместо одного дьяка, по росписи приписывавшегося к комиссии, в конце царствования Алексея Михайловича в распоряжение данного органа на время его функционирования попадали все дьяки: думные, приказные и неприказные. Комиссия для своей работы получала разветвленный, широкомасштабный бюрократический штат. Эволюция комиссий «на Москве» после смерти царя Алексея Михайловича была сопряжена с задействованием их штата в работе нового государственного органа – Расправной палаты.
На начальном этапе становления абсолютизма в России приказная система подверглась существенному реформированию. При Алексее Михайловиче важнейшие государственные вопросы нередко стали решаться при отстранении приказной системы как целостного механизма и переадресовании ее полномочий Тайному приказу. Этот приказ был создан при царе Алексее для свободной реализации царских инициатив в управлении. Во главе данного ведомства формально стоял тайный дьяк, реально же приказ возглавлялся лично царем. В помещении приказа находился личный царский рабочий стол, куда стекались важнейшие документы на исправление и утверждение государя. Тайный приказ имел право затребовать в другом приказе любое дело, заинтересовавшее царя. По сути, приказ превращался в контрольную инстанцию над всей приказной системой. В то время, когда царь и Боярская дума заслушивали доклады глав различных приказов, царь Алексей Михайлович нередко передавал дела от ведомства, которое вело их ранее, в распоряжение Тайного приказа.
В середине 60‑х годов XVII в. правительство все более осознавало возможность превращения Тайного приказа в инстанцию, подменившую остальную приказную систему. Однако это было тупиковое направление, так как оно не учитывало потребность государства в расширяющейся и мощной бюрократической системе. В силу этого требовалось четко ограничить круг вопросов, решавшихся Тайным приказом, избавить это ведомство от перегруженности рядом разрозненных или несущественных проблем. Началось реформирование системы: в важнейшие приказы (Разряд, Посольский приказ, Челобитный приказ, Оружейную палату, Большой дворец, Стрелецкий приказ) назначались лица (Д.М. Башмаков, Л. Иванов и др.), прошедшие школу Тайного приказа, остававшиеся на жаловании в этом ведомстве, и непосредственно подчиненные царю. К 1675 г. приказы, находившиеся через доверенных лиц под непосредственным царским контролем, были собраны в единую группу, которой поручалось ведать «тайные» (непосредственно касавшиеся государя и интересовавшие его) дела. Главную роль среди них стали играть Тайный, Челобитный, Стрелецкий приказы во главе с И. (Д.) Полянским, Д. Башмаковым, Л. Ивановым.
Вопросы приказного устройства в третьей четверти XVII столетия окончательно так и не были решены. Главной задачей, которую предстояло решить преемникам царя Алексея Михайловича, по‑прежнему была проблема активного использования части приказной системы вместо реформирования всей этой системы. При этом уже наметилась и ждала своей реализации тенденция роста в составе приказного штата подьячих; возникала насущная потребность упрощения деятельности и дальнейшей централизации приказного аппарата, ревизии центральных ведомств.
5. Чиновно‑должностная система
Чиновно‑должностная система в XVII столетии вступила в одну из наиболее значимых переходных эпох. Основными факторами, влиявшими на ее развитие, были принципы службы, свойственные местничеству, и принципы службы, характеризовавшие абсолютизм. Постепенный уход в прошлое первых и все более масштабное становление вторых стали характеристикой служебной системы России XVII столетия.
Принципы службы (местнические или абсолютистские) проявлялись в системах чинов, должностей, наместнических титулов, а также порядке прохождения каждой из этих социально‑служебных лестниц.
Местничество как социально‑служебный институт
Институт местничества окончательно установился в XVI столетии и был отменен только в 1681–1682 гг. Было ли местничество совместимо с принципами службы абсолютизирующегося государства? Сколь долго могло продолжаться их совместное существование? Окончательные ответы на эти вопросы дала история двух царствований – Алексея Михайловича и Федора Алексеевича. Сравним основные положения службы местнической и службы абсолютистской.
Согласно местнической традиции, служба конкретного лица ставилась в прямую зависимость от служебного положения всего его рода и его личных служебных заслуг. Если когда‑то один служилый человек был подчинен другому служилому человеку, то их дети, племянники, внуки и др. должны были находиться на службе в таком же соотношении. Если предок А был начальником над предком Б, то и А являлся начальником над Б. Формально местнические правила становились регулятором служебных отношений только в том случае, когда служба нескольких лиц являлась совместной, другими словами, двое или более лиц вступали в отношения «начальник – подчиненный». Служба считалось службой с местами, если назначение на нее было записано в разрядные книги, которые с середины XVI столетия велись в Разрядном приказе. Службы, не занесенные в разряд, местническими не считались, были гораздо менее почетными, но и местнических исков при их исполнении правительство не удовлетворяло.
Причина многочисленности исков крылась в самой местнической идеологии. Если человек, принимая служебное назначение, поступал в распоряжение представителя рода, занимавшего более низкое положение в местнической иерархии, он создавал прецедент для закрепления нового служебно‑местнического соотношения двух этих родов, наносил «поруху» чести своего рода, понижал его статус.
Правом на местничество обладали далеко не все чиновно‑служебные категории. Когда данный институт только возникал, его действие распространялось исключительно на аристократов. К третьей четверти XVII столетия в местническую сферу были включены лица, начиная с высшей родовой (княжеско‑боярской) аристократии до дьяков дворянского происхождения.
Вопрос о том, чьи интересы реализовались через местническую систему (аристократии или как аристократии, так и самого государства), в историографии до сих пор не получил однозначного ответа. Решая эту проблему, следует учитывать особенности того или иного временного отрезка, соотношение сил государства и высшего общества на каждом отдельном этапе развития местничества.
Для аристократии местничество практически всегда являлось средством реализации претензий на высшие государственные должности и привилегированное служебное положение. Тот факт, что при совместной службе представитель более знатного рода становился начальником над членом менее знатного, далеко не исчерпывал возможности местничества. Они распространялись и на общие принципы прохождения чиновно‑должностной системы. К середине XVII в. в среде аристократии выявились 16 родов «первой статьи» и 15 родов «второй статьи». По отношению к первым действовало неписаное правило: «при пожаловании в Боярскую думу производить в высший (боярский) чин». Представители второстепенной аристократии пользовались правом пожалования в окольничие. Таким образом, чем выше был местнический статус рода, тем короче и проще был путь его представителя к высшим чинам. Прослужив в молодости в придворных чинах спальников или стольников, большинство аристократов занимало лидирующее положение в высшем государственном органе Боярской думе. Безусловно, при поддержке со стороны царя в думные бояре могли попасть и выходцы из дворянства, но «перескочить» через чины думного дворянина и окольничего, стать сразу боярином для них было невозможно.
Аристократическими по своей сути оставались и высшие должности управленческой, военной и дипломатической сфер. Дипломатическая сфера, ориентированная на посольский церемониал, всегда оставалась самой консервативной, местнические законы здесь проявлялись более зримо. Так, первый посол на съезд с польскими и литовскими представителями должен был назначаться из бояр, относившихся к первостепенным родам не ниже 6‑го, для членов родов первостепенной аристократии с 7‑го по 16‑й вершиной дипломатической карьеры могли стать должности первого посла к польскому королю или второго посла на польский съезд. Молодой представитель первостатейных аристократических родов, даже не получивший думного чина, стоял в социально‑служебной иерархии выше, нежели человек, дослужившийся до окольнического чина, но не принадлежавший к тем родам, в которых были представители чина боярского. (Такой молодой аристократ мог быть отправлен послом к английскому королю, а окольничий «небоярского» рода этой чести был лишен.) В сфере центрального и местного управления, а также в военной сфере правила соответствия уровня должности уровню местнического положения проявлялись хотя и косвенно, но столь же неукоснительно. Так воеводы основных городов (Новгорода, Пскова, Астрахани, Киева и пр.), главы комиссий «на Москве», военные воеводы Большого полка, главы Ответной палаты, ведущей переговоры с представителями иностранных держав, – все они назначались исключительно из числа обладателей боярского чина. В боярах служили не только представители аристократических родов, но доля последних была подавляющей.
Привилегией аристократии можно считать и само право затевать местнические счеты. Между тем в условиях XVII столетия рассмотрение этого правила требует ряда оговорок. Включение в сферу местничества дворянского элемента формально могло создать для аристократии определенные сложности. Сам факт подачи местнического иска (даже не удовлетворенного правительством) лицом относительно незнатным против лица знатного служил «порухой» чести последнего. Пока местничество было только прерогативой боярско‑княжеской аристократии, она сохраняла заинтересованность в нем. Когда же местничество распространилось и на дворянство, оно стало основой сближения служебного статуса аристократов и дворян (в XVII в. к аристократии не принадлежавших), вступило в противоречие с интересами значительной части аристократии.
Местничество не способствовало консолидации высшего сословия русского государства. Местническая система всегда являлась одной из самых иерархически выстроенных систем, в которой каждый представитель четко ощущал, кто выше или ниже его. В итоге данный институт выстраивал четкую вертикаль внутри сословия, препятствовал осознанию общего интереса.
Вопрос о местничестве и интересах государства столь же неоднозначен. Когда система только устанавливалась, она сулила ряд существенных выгод великокняжеской власти. Первая из них определялась тем, что решение местнических споров всегда оставалось прерогативой великого князя, а затем – царя. При этом последнее слово в осуществлении политики служебных назначений, хотя и оспаривалось верхушкой общества, но все же оставалось за государством. Другим положительным аспектом местничества эпохи начальной централизации государства была возможность посредством этого института приравнять потомственных удельных князей к нетитулованным боярам великих князей, подчинить себе княжат. Особую значимость при установлении местничества играл тот факт, что оно связало понятия о «чести» рода и «чести» отдельного лица с близостью к великокняжеской, а впоследствии – царской особе и расположением к нему государя.
Уже к середине XVI в. следы прежней автономии отдельных земель и княжеств ушли в прошлое, был выработан строгий порядок как военной, так и гражданской службы. Отношение государства к местничеству постепенно стало меняться. К середине XVII столетия «враждотворность» этого института становилась все более очевидной.