Что привело к распаду ссср
27 лет без СССР. Как распадался Советский Союз?
25 декабря 1991 года в 19:00 президент СССР Михаил Горбачев объявил об отставке с поста «по принципиальным соображениям». На самом деле, государства, которое он возглавлял, к тому времени уже не было. В 19:38 того же дня с его резиденции на территории Кремля спустили флаг СССР, был поднят российский триколор.
Что привело к распаду СССР? Какие факторы ускорили крах государства?
1. Перестройка
Одним из главных факторов распада СССР стали инициированные властью реформы. 11 марта 1985 года генеральным секретарем ЦК КПСС был избран Михаил Горбачев. 23 апреля на пленуме ЦК он провозгласил курс на ускорение социально-экономического развития.25 февраля – 6 марта 1986 года на XXVII съезде КПСС Горбачев заявил о переходе к политике гласности (свободы слова) и раскритиковал “застойные явления” в советском обществе. 8 апреля в Тольятти генсек впервые употребил термин “перестройка”.
Горбачев с канцлером ФРГ Гельмутом Колем. Фото: Reuters
19 ноября 1986 года в СССР было легализовано частное предпринимательство, за которое раньше сажали в тюрьму. В январе 1987 года было разрешено создание предприятий с иностранным участием.
Во внешней политике также наблюдались изменения. 15 февраля 1989 года из Афганистана окончательно вывели советские войска. На рубеже 1980-х – 1990-х СССР и США заключили договоры о разоружении, что положило конец гонке вооружений. Советские войска покинули страны Восточной Европы, кроме Восточной Германии.
Горбачев с президентом США Рональдом Рейганом. Фото: Reuters
Советское общество с энтузиазмом восприняло перемены, но они больно ударили по экономике страны, которая была основана на командном управлении и изоляционизме. Падение цен на нефть усилило дефицит бюджета, отсутствие жесткого контроля привело к халатности и снижению производительности.
Провозглавшенная политика гласности обнажила огромное число проблем, которые ранее советские люди замалчивали. СССР не выдержал перемен, изменение его монолитной структуры привело к краху государства.
2. Парад суверенитетов
Первой и главной из проблем СССР был национальный вопрос. Как только ослабла власть центра, «братские» республики взяли курс на независимость. 16 ноября 1988 года Верховный Совет Эстонской ССР принял декларацию о государственном суверенитете республики. 26 мая 1989 года этому примеру последовала Литва, 28 июля – Латвия. 23 августа более 2 млн жителей Прибалтики (каждый третий) выстроились в живую цепь в 600 км через Таллин, Ригу и Вильнюс в знак стремления покинуть СССР.
Фото: syl.ru
27 ноября Москва признала экономическую самостоятельность прибалтийских республик. 11 марта 1990 года Литва первой из советских республик провозгласила окончательную независимость. В ответ СССР начал экономическую блокаду Литвы. 30 марта о суверенитете объявила Эстония, 4 мая – Латвия.
12 июня 1990 года декларацию о суверенитете принял Съезд народных депутатов РСФСР. Стремление к независимости от СССР объявила ее главная составляющая – Россия, которую возглавлял Борис Ельцин. За ней намерение покинуть Союз высказали и остальные: 20 июня – Узбекская СССР, 23 июня – Молдавская, 16 июля – Украинская, 27 июля – Белорусская, 22 августа – Туркменская, 24 августа – Армянская и Таджикская, 25 октября – Казахская, 15 декабря – Киргизская.
3. Межэ тнические конфликты и погромы
Политика гласности высвободила в советском обществе копившееся десятилетиями недовольство. Оказалось, что «братские народы» СССР зачастую ненавидят друг друга. Еще в марте-апреле 1986 года в Якутске произошли столкновения русских с якутами. В декабре 1986 года в Алма-Ате прошли массовые выступления против назначения первым секретарем ЦК Компартии Казахстана ставленника из Москвы. В мае 1987 году на Манежной площади Москвы прошла первая в СССР крупная несанкционированная акция – бастовали около 500 русских националистов.
Протесты в Душанбе февраля 1990 года. Фото: Wikimedia
4. ГКЧП
Всем было очевидно, что СССР медленно движется к распаду. Разные силы по-разному пытались этому помешать. 17 марта 1991 года прошел всесоюзный референдум о сохранении СССР. В нем отказались участвовать Армения, Грузия, Молдавия и страны Прибалтики. Там прошли собственные референдумы, которые поддержали независимость. В оставшихся областях Союза 76% проголосовавших выступили за сохранение единого государства.
23 апреля 1991 года в Ново-Огареве Горбачев и главы девяти республик СССР (Россия, Украина, Белоруссия, Узбекистан, Казахстан, Азербайджан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан) договорились заключить новый Союзный договор к августу. Он подразумевал бы большую самостоятельность республик при сохранении единой страны.
Однако консервативная часть советской элиты хотела оставить все, как было. 19-22 августа руководители КГБ, КПСС и армии предприняли попытку госпереворота, чтобы сохранить страну. Они образовали Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП), отстранили Горбачева от власти, блокировали его в Крыму и ввели в Москву войска. Сопротивление ГКЧП возглавил президент РСФСР Борис Ельцин.
Ельцин на танке провозглашает незаконность ГКЧП. Фото: Reuters Столкновения армии с защитниками перемен обернулись гибелью троих митингующих. После этого путчисты отступили. Поражение ГКЧП означало крах надежд на силовое сохранение СССР. 23 августа Ельцин подписал указ о запрете КПСС, о выходе из партии объявил и Горбачев.
Ельцин и Горбачев после поражения ГКЧП. Фото: Reuters 27 августа 1991 года о выходе из СССР объявила Молдавия, 30 августа – Азербайджан, 31 августа – Узбекистан и Киргизия, 9 сентября – Таджикистан, 27 октября – Туркмения, 16 декабря – Казахстан. 6 сентября Москва признала независимость стран Прибалтики.
8 декабря 1991 года в Беловежской пуще главы РСФСР, Белоруссии и Украины подписали соглашение о прекращении существования СССР и создании Содружества Независимых Государств (СНГ). 12 декабря 1991 года Верховный Совет РСФСР принял постановление о денонсации Договора об образовании СССР от 30 декабря 1922 года.
Владимир Видеманн: Распад СССР напоминает крушение континента на несколько тектонических плит
Крушение Советского Союза, произошедшее тридцать лет назад, как тогда, так и сегодня вызывает неоднозначные оценки свидетелей тех событий. Владимир Видеманн, проживавший тогда в Берлине, и сегодня не может точно сказать, что было больше в СССР, плохого или хорошего. Ответив на вопросы издания Украина.ру, он любезно предоставил свои фотографии тех лет.
— Владимир, декабре 1991 года, когда СССР приказал долго жить, где вы находились, чем вы занимались? Какие на тот момент у вас были политические и идеологические убеждения?
— В это время я жил в Берлине, работал журналистом Русской службы Би-би-си. Но, кстати говоря, события августа 1991 года я встретил на территории СССР, в Таджикистане, и сразу после провала путча полетел оттуда в Ленинград. Так что немного захватил атмосферы и умонастроений первых дней новой реальности. Было жутко интересно во всех отношениях. Уже тогда стало понятно, что мир будет фундаментально меняться, а идеалы сторонников ГКЧП и «старого стиля» потерпели крах. Но о распаде СССР как государства никто тогда еще и мечтать не смел! Владимир Видеманн: кто он
— Как вы встретили известие о распаде СССР? Почему, как вы считаете, он распался? Вы были за или против распада Союза? Как к этому событию отнеслись ваши родные, близкие и друзья?
— Известие о роспуске СССР я встретил с удивлением, но как должное. Еще лет за пять до этого события мне приснился сон, описанный в моей книге «Запрещенный союз-2». Процитирую:
«Вскоре после возвращения из Москвы мне приснился странный сон. Сначала я увидел Мавзолей Ленина, стоящий как бы в самом центре Красной площади, а вокруг него двигалась процессия паломников, причем все они находились в сомнамбулическом состоянии и, словно слепые, воздев пустые очи к небу, брели, держась за край одежды друг друга.
Этот хоровод спящих вокруг мертвого вызывал самые ужасные ассоциации, сквозь которые, однако, манило безумие ультимативного гнозиса. Я подошел к процессии и ухватил за полу последнего в цепи.
«Так вот в чем тут дело! — бешено заработала интуиция. — Мумия живет за счет сомнамбул!» Но это было только начало. На моих глазах лицо Ленина стало превращаться в земной шар, который при этом являлся головой какого-то космического гиганта, у которого на месте третьего глаза находился остров Исландия.
А потом этот гигант вновь оказался лежащим в Мавзолее телом, но уже не на подушках, а как бы в ванне. И тут он проснулся, достал откуда-то топор и сам себе последовательно отрубил руку, обе ноги и голову. В переполненной кровью ванне остался лишь торс с одной рукой, судорожно сжимающей топор.
«Как же это ты так, парень, сам себя обрубил?» — пронеслось у меня в голове спонтанно. Я вспомнил о Рамовском сравнении советской системы с шизофреником, блокирующим собственную же дееспособность, — и проснулся».
А три года назад по этой книге в московском Центре им. Вс. Мейерхольда («театральное Сколково») поставили спектакль «Как эстонские хиппи разрушили Советский Союз» (кстати, на средства гранта Президента РФ), где очень красочно воспроизвели эту сцену.
Театралы — люди мистические, они правильно поняли символизм моего сновидения. Суть его в том, что «красный гигант» сам себя порубил на части. Зачем он это сделал? Если добровольно — то действовал как шизофреник, если был кем-то спровоцирован извне — значит недоумок.
Если серьезно — то СССР распался от внутренних противоречий. И дело тут не в волюнтаризме Ельцина, который действовал, конечно, очень эгоистически, стремясь к власти в России, но в том, что на защиту Союза практически никто не встал. Совсем иначе распадалась Российская империя! Среди моих близких друзей и знакомых практически не было людей, сожалевших о роспуске СССР.
Все хотели чего-то нового, прежде всего — открытости страны и общества к остальному миру, его культурно-техническим достижениям. Даже моя мама, совершенно простой человек из русского народа, сказала: «СССР, конечно, жалко, но если сравнить все «за» и «против», то сегодняшняя жизнь мне больше нравится!».
— Какие, по вашему мнению, последствия имел распад СССР для его народов и мира?
— Распад СССР можно образно сравнить с расколом большого континента на несколько тектонических плит. На каких-то новообразовавшихся плитах жизнь продолжилась и даже расцвела, а где-то почти угасла, бывшие цветущие ландшафты превратились в пустыни.
Ведь радикально изменился весь экономический «метаболизм» этих территорий! Кто-то оказался ближе к глобальным финансовым потокам, кто-то — дальше от них.
То же самое с остальным миром, здесь все по-разному. Например, в Восточной Европе вряд ли кто-то сильно печалится по поводу исчезновения СССР как фактора истории, а вот в Средней Азии все наоборот: тут люди с ностальгией вспоминают советские времена, а молодежь до сих пор стремится переехать в Россию и другие европейские республики бывшего Союза. Для них СССР — символ прогресса, тогда как для прибалтов — регресса. Такая вот диалектика.
Никто не хотел защищать. Как распался СССР
«Мы констатируем, что Союз СССР как субъект международного права и геополитическая реальность, прекращает свое существование», — говорилось в нём. Это была своего рода выдача свидетельства о смерти и оформление уже состоявшегося раздела. Государство, казавшееся незыблемым еще несколько лет назад, прекратило существование почти без борьбы за жизнь.
К середине 80-х уже было понятно, что Советский Союз вступил в затяжной тяжелый кризис. Красная сверхдержава испытывала комплекс серьезных проблем уже давно, но теперь ее подкосил своего рода «идеальный шторм», когда страну настигли тяжелые проблемы сразу со всех сторон, но при этом буквально любой шаг вел только к углублению трещин, идущих по фасаду державы.
Предлагавшиеся программы реформ, которые можно было бы осуществить еще в эпоху Брежнева, в конечном счете легли под сукно, когда выросли мировые цены на нефть, а экономика СССР переориентировалась на экспорт. Однако в середине 80-х цены пали, и за период расслабленности пришлось расплачиваться, и это чувствовала на себе не только промышленность, но и обычные граждане.
Товарный дефицит, когда государство не могло в изобилии обеспечить граждан хотя бы предметами повседневного спроса, сопровождал всю историю позднего СССР, однако в течение 80-х он принимал все более гротескные формы.
На трудности в экономике накладывались политические вопросы.
На внешнем фронте социалистические режимы становились все более непопулярными в странах Варшавского договора. Между тем, продолжалась Холодная война с США и странами запада, отнимавшая огромное количество ресурсов ради поддержания колоссальной армии и дружественных режимов по всему миру.
Не менее трудной была ситуация во внутренней политике. Запрос на демократизацию, более откровенный разговор с обществом о его проблемах уже давно существовал. Характерно, что зачастую организованная политическая оппозиция начиналась с кружков, занимавшихся обсуждением исторических или даже экологических вопросов, не говоря о темах, волновавших вообще всех, вроде Афганской войны. Политических реформ и возможности как минимум более свободно обмениваться мнениями ждали от властей не меньше, чем экономических преобразований.
Здесь Советский Союз подстерегала неочевидная ловушка. Дело в том, что в рамках СССР огромное внимание уделяли строительству национальных элит в республиках Союза. Политики с окраин, часто — очень скромного происхождения — могли дойти до высот — это диктовалось, в конце концов, самой советской идеологией.
Кроме того, каждая республика сама по себе оставалась своего рода государством в государстве, а Советский Союз активно взращивал местные кадры и для промышленности, и для науки. Местные академии наук, пресса на национальных языках, национальная литература — все это культивировалось целенаправленно и зачастую весьма успешно. Даже там, где в силу местной специфики создать такие зачатки самостоятельных стран было сложно, усилия в этом направлении предпринимались активно и последовательно.
Ловушка состояла в том, что полученные таким образом национальные элиты зачастую сохраняли лояльность именно собственным республикам, а вовсе не СССР как таковому.
Биографии многих борцов за национальную независимость постфактум выглядят почти карикатурно: эти люди были обязаны Советскому Союзу образованием, возможностью сделать карьеру, и именно благодаря положению в советском обществе — собственному или семьи — могли заниматься борьбой за свои национальные идеи.
Так, отец грузинского ультранационалиста Звиада Гамсахурдия когда-то писал книги о прелестях колхозного хозяйства и создал роман «Вождь». Самому Гамсахурдия-младшему его националистические эскапады обходились куда дешевле, чем обычным диссидентам, и после каждой легкой ссылки он без труда возвращался в местную элиту. День в истории. 17 марта: народ СССР сделал выбор, преданный элитами
Националисты, подобные грузинскому фрондеру, могли предложить внятную программу — национальное самоопределение — и обернуть ее в красивую обертку об угнетенных народах, которым лишь косная власть Москвы не дает развернуться в полную силу. Местные политики имели прямую выгоду в том, чтобы создать пусть бедные, но собственные домены, где их не будет контролировать и направлять далекая столица. Смычка двух этих сил — национальной бюрократии и националистической интеллигенции — имела огромный успех практически во всех республиках.
В дополнение к объективным экономическим и политическим проблемам информационное поле (печать и ТВ), было бедным, зажатым цензурными рамками, склонным лакировать действительность и крайне дозировано предоставлять информацию. Это порождало недоверие к официальным органам.
Сердца советских граждан и правда требовали перемен, но в большинстве своем они смутно представляли себе, каких именно. Жить как на Западе хотели многие, но ни цену такой жизни, ни саму эту жизнь большинство людей себе не представляло.
На этом фоне советская идеология теряла позиции. Все сроки обещанного когда-то наступления коммунизма давно прошли. Идейных коммунистов оставалось мало даже в рядах КПСС.
К концу 80-х годов СССР подходил в ситуации, когда его собственная элита видела прямую выгоду в том, чтобы растащить страну на отдельные владения, причем в число этой элиты входили и лидеры РСФСР. Национальная интеллигенция, в свою очередь, давала идеологическое обоснование даже вполне мясницким политическим программам.
Да, зачастую с высоты прожитых после распада СССР десятилетий программы всяческих «народных фронтов» видятся наивными и кровожадно-романтическими, но тогда ни самим кровожадным романтикам, ни их пастве неоткуда было взять информацию о том, как распад государства будет выглядеть в реальности. Мартовский референдум. Как Галичина проголосовала за выход Украины из СССР
Ни резня в Таджикистане, ни миллионы беженцев из Армении и Азербайджана, ни тем более такие отдаленные последствия распада СССР, как гаубицы, бьющие по пригородам Донецка или массовое бегство жителей Средней Азии в поисках лучшей доли в города бывших «колонизаторов» — еще не были частью реальности. Так что разнообразные национал-демагоги легко находили благодарных слушателей, которые не подозревали, какими будут реальные результаты благосклонности к этим демагогам.
Реформы последнего генерального секретаря Михаила Горбачева выглядели попытками потушить пожар на нефтебазе ведрами с водой.
Плавные экономические изменения, постепенный перевод хозяйства на общемировые рельсы — могли сработать в более спокойный период. Теперь же они казались недостаточными для радикалов, а «старая гвардия», хранившая советские представления об организации общества и экономики, все равно принимала в штыки даже робкие шаги в сторону разрешения частной инициативы в экономике.
Гласность и многопартийность также оказались палками о двух концах.
С одной стороны, предполагалось, что эти меры помогут оздоровить внутреннюю политику. Задумки изначально были здравыми: обратная связь с «землей», казалось бы, могла бы обеспечить лучшее качество управления, а возможность вводить новые лица во власть — оздоровить элиту. Однако на практике в конце 80-х годов джинн уже успел улететь слишком далеко из бутылки, и реформы только открыли путь разнообразным «народным фронтам» к легальной политике. Что на самом деле Ельцин сделал для Украины
Войдя во власть в собственных республиках, националистическая оппозиция первым делом начинала борьбу за выход из состава государства, которое ее же туда и пустило. При этом в Москве чем дальше, тем быстрее теряли контроль над ситуацией в республиках. Фактически на излете существования СССР в Москве просто не владели ситуацией в проблемных районах вроде Грузии или Карабаха.
Объявленная Горбачевым «Перестройка» быстро становилась неуправляемой.
Как бороться с «парадом суверенитетов» советский генсек и его окружение попросту не представляли, и сильно недооценивали мощь нарождающихся национализмов. Тем более, что во внешнем мире уже начал разрушаться советский военно-политический блок. В конце 80-х просоветские политические режимы валились в Восточной Европе один за другим — буквально в 1989-1990 годах оппозиция пришла к власти и в Румынии, и в Польше, и в Чехословакии.
Из-за спины Горбачева в это время действовал председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин.
В России националистическая риторика имела меньше успеха, и ее толком никто не педалировал. Однако запрос на демократизацию в самом широком понимании и на жизнь по западным стандартам имелся колоссальный. Борис Ельцин, стремительно набиравший очки политик, быстро стал олицетворением этого стремления.
В наше время этот человек ассоциируется скорее с немощным стариком, разваливающимся от пьянства и окружившим себя откровенными бандитами, но тогда он был лидером мнений, энергичным популистом и талантливым оратором. День в истории. 1 августа: президент США в Киеве предостерег Украину от «самоубийственного национализма»
Ельцин активно интриговал, стараясь ослабить союзные структуры и вывести на передний план российские.
12 июня 1990 года съезд народных депутатов РСФСР объявил о суверенитете России. По сути, РСФСР стала не первой, но и далеко не последней республикой, объявившей о самостоятельности. Белоруссия и Украина проделали этот маневр позже.
Между тем, сепаратистские движения вышли далеко за пределы деклараций.
Так, в 1990 году Горбачеву пришлось столкнуться с фактически состоявшимся восстанием в Литве. Армия, МВД и КГБ не предпринимали никаких мер, а генсек разрывался между желанием сохранить образ «хорошего парня» в глазах общества и одновременно — борьбой за единство страны. В Верховном Совете Литвы на выборах получили большинство националисты, жестко настроенные на отделение республики.
В январе 1991 года Москва попыталась применить силу, однако Горбачев оказался совершенно не готов к тому, что придется действительно лить кровь. В штурме Вильнюса принимали участие армейские подразделения и даже группа «Альфа», и формально они добились успеха. Однако при этом погибли люди, включая солдат, сотни людей получили ранения, а сам Горбачев на следующий день только беспомощно оправдывался. Литва получила фактическую независимость.
Психологически это и подобные события быстро ломали союзное руководство. Советская армия проводила операции на расползающейся периферии, но каждый раз Москва оказывалась парализована, если в ходе столкновений армии и националистически настроенных активистов погибали люди. ГКЧП на Украине. Хроника событий
Это было лишь одно звено в длинной цепи событий, объединенных общей логикой.
Горбачев пытался спасти страну при помощи обновленного союзного договора, который сделал бы СССР этакой конфедерацией на началах равноправия республик — с широчайшей автономией, но общими вооруженными силами, службой охраны границ и скоординированной внешней политикой.
Эта идея поначалу пользовалась популярностью. В марте 1991 года прошел референдум, на котором в девяти из пятнадцати республик большинство граждан проголосовало за сохранение СССР на новых началах. Исключение составили только Грузия, Армения, Молдавия и республики Балтии.
В сущности, Горбачев уже пытался как-то увязать продолжение бытия Советского Союза с реальностью и сохранить его хотя бы в каком-то виде. Однако целому ряду представителей советской номенклатуры проект обновления СССР казался предательством идеалов.
В первую очередь к возмущенным относились представители силового блока. В итоге руководители КГБ — Владимир Крючков, МВД — Борис Пуго, министр обороны Дмитрий Язов и ряд других государственных деятелей составили заговор «ГКЧП» — Государственного комитета по чрезвычайному положению.
Дальнейшие события широко известны. В августе 1991 года дача в Форосе с Горбачевым внутри была изолирована (в очень мягком режиме, фактически путчисты только отключили каналы связи и взяли под охрану дачу), а путчисты ввели чрезвычайное положение в стране. В Москву ввели войска. Как Горбачёв и Буш-старший предопределили проведение референдума о независимости Украины
Однако к тому моменту защищать социалистическое отечество толком никто не хотел.
Ельцин, успевший стать президентом РСФСР, стремительно возглавил массовые протесты. Военные, вплоть до спецназа КГБ, не стали принимать никаких решительных мер против протестующих и лично Ельцина, более того, воинские части переходили на его сторону.
Советский Союз умирал не в кровавой каше — его попросту никто не вышел защищать.
Зато размах демонстраций сторонников Ельцина, олицетворявшего курс на демократизацию страны, оценивался в колоссальные 400 тысяч участников. Ельцину вскоре хватит нескольких лет для того, чтобы как следует себя дискредитировать, но тогда, летом 1991 года, он был лидером мнений, настал его звездный час. Людей захватила эйфория — как казалось, от победы свободы.
Солдаты были, в сущности, солидарны с толпой. Никто не хотел применять силу, никто не хотел убивать и умирать. За время этого «противостояния» погибли лишь три манифестанта, и то в результате, в сущности, несчастного случая из-за полуслучайного столкновения. В результате 21 августа министр обороны и ключевой участник ГКЧП Дмитрий Язов скомандовал отход, а сам ГКЧП самораспустился.
Гигантская Советская армия, МВД, КГБ — никто не пожелал защищать государство, которому все присягали.
Если ГКЧП провалился, то другой переворот оказался удачным. Ельцин на волне успеха перехватил власть и стремительно перетянул на свою сторону органы управления. Вернувшийся в Москву Горбачев оказался королем без королевства. Сторонники сохранения СССР потерпели фиаско, а в РСФСР всем заправлял Ельцин.
Дальнейшее стало, по сути, делом техники. В декабре 1991 года в Беловежской пуще раздел СССР по прежним республиканским границам был закреплен официально лидерами РСФСР, Белоруссии и Украины.
Конечно, в Беловежской пуще три безответственных политикана окончательно похоронили страну. Но нельзя не признать, что убили ее заметно раньше и куда более широким коллективом.
В декабре 1991 года уже закапывали труп, который и не выглядел живым, не то, что не являлся им. СССР к концу 80-х годов уперся в глухой тупик, и выйти из него можно было либо путем исключительно выверенных радикальных реформ — на что поздней советской элите недоставало компетентности, либо ценой развала, что и произошло в реальности.
Распад СССР — это слишком грандиозное событие, уровня краха Римской империи — чтобы его можно было объяснить просто и односложно — например, свести все к личностям Горбачева и Ельцина.
Однако чаще всего делают именно это. Между тем, гипотетическому спасителю Союза пришлось бы сражаться сразу с множеством разнокалиберных проблем, начиная от крайне неблагоприятной внешней конъюнктуры и заканчивая все быстрее погружающимся в хаос народным хозяйством.
Это не говоря о том, что многие республики сами по себе напоминали бурлящий котел и имели совершенно специфические проблемы, от межнационального конфликта в Карабахе, который не исчерпан до сих пор, до подступающих экологических катастроф в Средней Азии. Разбираться со всем этим пришлось бы в ситуации, когда социалистические идеи были как никогда малопопулярны во всех республиках и на всех уровнях, а лояльность и компетентность управленцев на всех уровнях находилась под большим вопросом. «Меморандум Вощанова». Как Ельцин напугал Украину и Казахстан
И все же в 1991 году разрушилось нечто большее, чем государство, скрепленное социалистической идеологией.
Погибла страна, которую собирали в единое целое веками. Миллионам людей пришлось заплатить за этот крах свободой, бегством на другой конец некогда единой страны, имуществом, смыслом жизни и самой жизнью.
Безоглядное разрушение редко приносит в мир благополучие. Ни в Москве, ни в Душанбе, ни в Севастополе, ни в Сухуми, ни в Луганске, ни в Самаре уже через пять лет вряд ли можно было бы отыскать много людей, которые честно сказали бы, что видят перед собой тот самый мир, за который они боролись, выходя в 1991 году на улицы.
Но к тому моменту реальность была уже совершенно другой, чем в 1985 или даже 1988 году. Республики бывшего Советского Союза пошли каждая своим путем.