Что произошло в 1068 году в истории россии

16.04.202224.04.2022 admin 0 Comments

КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 ГОДА

Началось после поражения русских войска под командованием киевского князя Изяслава Ярославича, черниговского князя Святослава Ярославича и переяславского князя Всеволода Ярославича в сражении с половцами на реке Альта.

Отказ князя стал поводом к Киевскому восстанию. Прямо с веча толпа киевлян в поисках воеводы Коснячка (очевидно, для расправы с ним) двинулась на Старокиевскую гору (политический центр Киева) и, не найдя его, остановилась у двора некоего Брячислава (некоторые исследователи полагают, что это был двор бывшего полоцкого князя Брячислава Изяславича). Там толпа разделилась на две части: одна отправилась на княжеский двор, вторая двинулась к тюрьме («погребу»), чтобы освободить заточённую там «дружину» (очевидно, каких-то киевлян, посаженных туда Изяславом Ярославичем).

В 1069 году, при возвращении на киевский стол Изяслава Ярославича, вошедший в Киев во главе передового отряда его сын Мстислав Изяславич учинил жестокую бессудную расправу над участниками восстания: 70 человек были казнены, другие подверглись суровым наказаниям (в частности, ослеплению). Вероятно, именно в это время произошёл пожар на киевском Подоле. 02.05.1069 года Изяслав Ярославич вновь вокняжился в Киеве и вскоре перенёс торг с Подола на Старокиевскую гору (видимо, для уничтожения неподконтрольной князю вечевой площади) и изгнал из Полоцка Всеслава Брячиславича (вместо которого посадил на княжение своего сына Мстислава Изяславича).

Сведения о Киевском восстании содержатся в начальном летописании, отразившемся в Новгородской 1-й летописи младшего извода, «Повести временных лет», а также Новгородской 1-й летописи старшего извода, «Слове о полку Игореве» и хронике Галла Анонима.

Источник

Киевское восстание 1068 года

Содержание

Предыстория

Половецкие набеги на Русь начались тотчас по смерти Ярослава Мудрого в 1054 году. В 1061 году трое Ярославичей вместе с Всеславом Полоцким разгромили в степях торков, после чего половцы стали полновластными хозяевами южнорусских степей. В 1067 году трое Ярославичей после победы над Всеславом в битве на Немиге заточили его в поруб в Киеве.

В 1068 году половцы крупными силами во главе с ханом Шаруканом вторглись на Русь по левобережью Днепра и одержали победу над тремя Ярославичами в битве на Альте. Изяслав и Всеволод бежали в Киев, Святослав в Чернигов. После победы половцы рассыпались по южнорусским землям и занялись грабежом.

Восстание

Освобожденный Всеслав стал киевским князем по воле веча, Изяслав бежал в Польшу, где надеялся найти помощь (польский король приходился ему племянником). Надежды Изяслава оправдались: с польской помощью ему удалось вернуться в Киев. Посаженный народом князь Всеслав, пользуясь ночной темнотой, тайно бросил выступившее с ним против Изяслава войско и бежал в свой Полоцк. Утром войско узнало, что осталось без вождя и отступило к Киеву.

Последствия

От Изяслава киевские городские люди, очевидно, ждали жестокой расправы. Святослав и Всеволод взяли на себя роль посредников. Они обратились к своему брату с предложением не водить поляков на Киев, потому что в этом нет никакой нужды: Всеслав бежал, а киевское вече сопротивляться Изяславу не будет. «Если же ты, — передали ему братья, — хочешь мстить и погубить город, то знай, что нам жаль отцовского стольного города, и мы за него вступимся».

Изяслав сделал вид, что готов исполнить предложение братьев, но в конечном счёте обманул их. Он послал вперёд своего сына Мстислава, который произвёл расправу: 70 человек из тех, кто освобождал из тюрьмы Всеслава, Мстислав казнил, многих ослепил, часть уничтожил без суда. Изяслав велел перенести торг, где народ обычно собирался на вече, на гору, где жили бояре, готовые выступить на стороне князя.

Это — первое ясное упоминание вечевого выступления в Киеве. Оно говорит нам о росте политического значения вечевых собраний.

Вскоре Изяслав вновь установил контроль над Полоцком, где княжил сначала его сын Мстислав, затем Святополк, но Всеславу удалось вернуть свою отчину, и уже в 1073 году Изяслав вновь был изгнан из Киева, на этот раз своими братьями.

Источник

Восстание в Киеве в 1068 году

Летописцы, смотревшие на жизнь из окон монастырской кельи или княжеского дворца, не любили заносить на страницы летописи рассказы о мятежах и восстаниях; они считали своей задачей только повеетвование о битвах и храбрости воинов. Поэтому мы знаем очень мало о ходе классовой борьбы в эпоху раннего феодализма.

Из отдельных случайных упоминаний летописи нельзя создать даже ее приблизительной картины. Рассказ о выступлении древлян в 945 году против князя, нарушившего нормы сбора дани, летопись сохранила потому, что оно закончилось небывалым событием – убийством князя. Случайно, для объяснения причин отсутствия князя Ярослава в Киеве, летописец мимоходом сообщил о восстании бедняков в Суздальской земле в 1024 году, во время голода.

Значительно полнее знакомит нас с социальными конфликтами и с размахом классовой борьбы «Русская Правда». Особенно примечательны те периоды, в освещении которых сходятся и грозные нормы законов, и скупые слова летописцев; такими были 1060-е годы и 1113 год. К середине XI века противоречия обострились прежде всего на самом верху феодальной общественной лестницы, в системе княжеских хозяйств, и именно для княжеского домена была составлена тремя сыновьями Ярослава Мудрого в 1050-1060-е годы «Правда Русской земли» («Правда Ярославичей»). В составлении ее участвовало несколько бояр.

Без всяких предисловий закон трех князей приступает к ограждению жизни княжеских администраторов и неприкосновенности замкового имущества.

Передвижения князей из города в город, участившиеся во второй половине XI века, неизбежно порождали у них стремление обобрать покидаемое княжество, не заботясь о будущем крестьян. Усобицы, борьба за богатые столы разоряли народ и увеличивали расходы князей, а следовательно, еще более обостряли взаимоотношения их с крестьянством.

Неурожаи особенно обостряли все противоречия в деревне и заставляли крестьянство то сопротивляться сборщикам дани, то исступленно обращаться к древним богам и кровавым обрядам. Очень интересен рассказ боярина Яна Вышатича, который был, по всей вероятности, огнищанином одного из Ярославичей и наблюдал в Ростовской земле последствия неурожая; рассказ внесен в летопись под 1071 годом, но самые события происходили ранее, в 1060-е годы.

Однажды во время голода в Ярославле объявились два кудесника, которые заявили, что могут обличить тех женщин, по чьей вине произошел голод, и в шаманском экстазе указывали на богатых крестьянок, говоря: «Эта жито прячет, а эта – мед, а эта – рыбу, а эта – меха». Причем они будто бы доставали из-за спины образцы этих продуктов – то жито, то рыбу, то белку. Предполагаемых чародеек убивали, а их имущество волхвы (к которым уже присоединилось около 300 человек) брали себе.

Так все они дошли до Белоозера, где вступили в бой с Яном Вышатичем, но были разбиты им. Волхвов выдали Яну, но они потребовали, чтобы их судил сам князь Святослав Ярославич. Ян после споров с волхвами о сущности языческой религии выдал их родственникам убитых, и те отомстили кудесникам, отдав их на съедение медведю.

Сквозь мрачную романтику колдовского ритуала проглядывает социальная сущность событий: во время голода бедные смерды, возглавляемые волхвами, использовали колдовство для конфискации имущества богатой части населения погостов. Это не было движением против феодальных порядков вообще, а являлось лишь борьбой за перераспределение жизненных запасов. Княжеский посланец встал, естественно, на сторону «лучших людей». Попытка восставших зарубить Яна топором могла бы привести всю Белоозерскую округу под тяжелую восьмидесятигривенную вину, полагавшуюся по «Русской Правде» за убийство огнищанина «в разбое».

В 1060-е годы летописец усиленно обращает внимание на различные «знамения», все время повторяя, что они предвещают недоброе. В разных местах, то на Белоозере, то в Новгороде, то в самом Киеве, появляются язычники-волхвы, предрекающие несчастья. Очевидно, сильные неурожаи были не только в Поволжье, так как киевский летописец написал целое сочинение о том, как важно для установления хорошей погоды молиться христианскому богу, а не языческому.

В довершение всего в 1068 году на Русь обрушились полчища половцев во главе с ханом Шаруканом. Трое Ярославичей, трое составителей «Русской Правды» – Изяслав, Святослав и Всеволод, бежали от половцев, проиграв битву на реке Альте.

Недальновидный князь отказал представителям народа в их такой естественной просьбе. Трудно сказать, чем был вызван этот отказ: то ли слишком много окрестных смердов вошло в ворота Киева в поисках убежища и князь боялся, что его запасы попадут в руки крестьян, разоренных войной, то ли не хотел открыть свой арсенал киевлянам, не одобрявшим княжеской политики усобиц. Всего за год до нашествия Шарука-на Изяслав с братьями жестоко расправился с полоцким князем Всеславом. «Эти братья, – пишет летописец, – взяли Минск и изрубили всех мужчин, а женщин и детей увели в рабство (вдаша на щиты)».

Князя Всеслава разбили в сражении, но потом Яро-славичи решили с ним примириться и поклялись на кресте, что не сделают ему никакого зла. Когда же Всеслав Полоцкий, надеясь на торжественную клятву родичей, приехал к Изяславу в его лагерь под Оршей, то был тут же в присутствии великого князя вероломно схвачен и вместе с двумя сыновьями перевезен в Киев. В Киеве Всеслав Брячиславич содержался в «порубе», особо строгой тюрьме без дверей, лишь с маленьким оконцем для передачи пищи; построен был поруб где-то поблизости от княжьего двора и целый год напоминал киевлянам о лукавстве их князя Изяслава.

Заключенный князь Всеслав пользовался народными симпатиями; за ним закрепилась слава стремительного и удачливого полководца, как бы по колдовству переносившегося с места на место и бравшего смелостью и проницательным умом то Новгород на севере, то Тмутаракань на юге. О Всеславе – Волхве Всесла-вьиче – были сложены народные былины, о нем с большим сочувствием говорит автор «Слова о полку Игореве», восхищаясь смелой душой князя и сожалея о тех бедах, которые выпали ему на долю. Всеслав изображается то серым волком, в одну ночь пробегающим от Киева до Черного моря, то волшебником, слышащим в Киеве звон полоцких колоколов, то рысью, исчезающей из осажденной крепости в синей полуночной мгле.

События 15 сентября развивались далее: узнав об отказе Изяслава, вече стало обсуждать действия воеводы Коснячки (Константина), одного из авторов «Правды Ярославичей». Народ решил, очевидно, наказать этого вельможу и прямо с веча двинулся на киевскую Гору, в крепость. Это было уже восстанием против князя. Восставшие пришли на воеводский двор, но самого Коснячку не нашли. Тогда народ разделился на две части – одни отправились освобождать каких-то своих друзей («дружину») из тюрьмы, а другие пошли через мост прямо на княжий двор. Тюрьма, где была заключена дружина, находилась около дворца Брячи-слава (вероятно, отца Всеслава Брячиславича).

Полный недомолвок рассказ летописца можно понять приблизительно так: еще до восстания 15 сентября какая-то часть киевлян или близких к киевлянам полочан (из окружения старого Брячислава или молодого Всеслава) была арестована князем Изяславом и заперта в погребе близ киевской резиденции полоцких князей. Восставший народ решил: «Пойдем, освободим дружину свою из погреба!» – и погреб был открыт народом.

В это время двор перед великокняжеским дворцом уже был запружен народом, спорившим с князем. Изя-слав, окруженный боярами, смотрел из оконца галереи на толпу, а боярин Тукы, брат Чудина, советовал ему усилить стражу около Всеславова поруба: «Видишь, князь, люди взвыли!» Очевидно, придворные бояре знали о симпатиях киевлян к Всеславу и советовали предотвратить освобождение опасного узника. Как раз в это время во дворе появилась та половина восставших киевлян, которая освобождала «свою дружину» из погреба. Бояре сказали князю: «Дело плохо. Пошли стражу к порубу Всеслава – пусть его обманом подзовут к оконцу и убьют, пронзив мечом». Князь не решился на этот шаг, а народ с криком бросился к порубу Всеслава. Едва увидев это, великий князь и его брат Всеволод бежали из Киева. Изяслав уехал в Польшу и там на золото и серебро великокняжеской казны нанял войско для отвоевания престола.

Восставший народ разрубил сплошные стены поруба и освободил князя Всеслава «и прославиша и среде двора княжа», то есть провозгласил его великим князем взамен бежавшего Изяслава.

Семь месяцев княжил народный избранник в Киеве, но мы очень мало знаем о его деятельности, так как летопись князя Всеслава дошла до нас в незначительных фрагментах.

Автор «Слова о полку Игореве» говорит, что, добившись киевского престола, как сказочный герой,

Всеслав князь людем судяше,

Князем грады рядяше,

А сам в ночь волком рыскаше;

Из Киева дорискаше до кур Тмутороканя;

Великому Хорсови волком путь прерыскаше.

Придворный певец XI века Боян отрицательно отнесся к ставленнику восставшего народа: «Как бы ни был искусен и удачлив он, какой бы успех ни предрекало гадание на птицах – но божьего суда ему не миновать!»

Но автор «Слова о полку Игореве», насквозь проникнутый народными воззрениями, взял под защиту Всеслава, воспел его как эпического героя и даже своим современникам ставил его в пример.

Киевский летописец скрыл от нас истинный характер событий 1068 года. Так, например, он умолчал о таком из ряда вон выходящем эпизоде, происшедшем в Киеве в том же 1068 году, как убийство своими холопами новгородского епископа Стефана. А это косвенно указывает и на размах народного движения в то время.

Социальное снова переплеталось с религиозным – новгородские холопы, удавившие своего господина, главу новгородской церкви, нашли подражателей: в 1069-1070 годах против преемника Стефана, епископа Федора, выступил в Новгороде волхв. «И бысть мятежь в граде велик, и все яша ему веру, и хотяху побити епископа Федора». Только решительные действия князя Глеба, собственноручно зарубившего волхва топором, «утишили мятеж».

В 1071 году какой-то языческий пророк появился в Киеве и предрекал большие перемены в жизни Киевской Руси и Византии.

Все это говорит о напряженности положения, о брожении народных масс, о ненависти, в частности, к феодальной церкви и о надеждах на исконную народную языческую религию. Народ везде поддерживал волхвов, верил им, шел за ними. Как и в Западной Европе, на Руси классовая борьба выступала нередко в религиозной оболочке.

Смысл классовой борьбы был все же не в возврате к старым формам первобытного строя. Классовая борьба была направлена не против феодализма как формации, а лишь против неумеренных поборов.

Несметные богатства Изяслава, поражавшие воображение королевских дворов Европы, были созданы, очевидно, путем неслыханной эксплуатации народа. Неурожаи и нашествие кочевников окончательно подрывали крестьянское хозяйство и ставили под угрозу его нормальное воспроизводство. Возврат к язычеству был актом отчаяния перед лицом стихийных бедствий, а убийства огнищан и рядовичей, изгнание одного князя и замена его другим – это были акты действенной защиты своих прав, своего хозяйства, своего существования не как бесправного холопа, а как непосредственного производителя, владеющего своей крестьянской усадьбой или ремесленной мастерской.

Народные восстания вызывали реакцию феодалов. Изяслав, вернувшись в Киев при поддержке польских войск, перевел торг, на котором собралось вече 15 сентября 1068 года, из демократического Подола на Гору, в непосредственное соседство с княжескими и боярскими дворами. Сын Изяслава (будто бы без ведома отца) зверски расправился с киевлянами: 70 человек, участвовавших в освобождении Всеслава, он казнил, а другим выколол глаза и «без вины погуби, не испытав». Народ продолжал борьбу: в селах, куда Изяслав поместил на прокорм войска поляков, их тайно избивали и заставили в конце концов покинуть Русь.

«Правду Ярославичей» с ее жесткими нормами охраны княжеского хозяйства нередко связывают со съездом князей в Киев в 1072 году по случаю перенесения гробов Бориса и Глеба (жертв усобицы 1015 года) в новую церковь в Вышгороде.

Но в «Правде Ярославичей» нет никакого отражения тех неслыханных событий вроде изгнания князя и разгрома княжеского дворца и тюрем, которые происходили в сентябре 1068 года. Нет ни слова о волхвах, так часто упоминаемых летописью в 1065-1071 годах, нет совершенно данных о городе. Очевидно, «Русская Правда» создавалась до этих событий как ответ на стихийные повсеместные действия народа против княжеской администрации с ее «творимыми вирами».

На сохраненной летописцем картине очень символично поставлены друг против друга составители грозного феодального закона, с одной стороны, и простые люди, которые должны были подчиняться этому закону, – с другой.

Глава третья. Восстание в Киеве в 1068 году

Древнейшее Киевское городище, значительно меньших размеров, чем так называемый «град Владимира», было окружено валом и рвом. Найденная на дне рва лепная керамика, очень грубая и примитивная, позволяет датировать древнее Киевское городище VIII-IX веками, а может быть, даже более ранним временем. Внутри городища VIII-IX вв. обнаружена земляная прямоугольной формы с крышей из досок, покоившейся на балке. Стены были сплетены из прутьев и обмазаны глиной. В землянке стояла прямоугольная глиняная печь со сводчатым верхом. На полу землянки найдены осколки битой лепной посуды и глиняные пряслица, датируемые теми же веками. Таково было жилье обитателя древнего Киевского городища. На древнем Киевском городище были найдены остатки древнего капища, сложенного из серого песчаника в виде Эллипса. Вокруг жертвенника сохранился глиняный пол. При постройке в 989 г. Десятинной церкви (церкви Богородицы) ров, окружавший древнее Киевское городище, был засыпан.

Рядом, к западу, было расположено другое каменное Здание, обмазанное штукатуркой с богатой фресковой живописью. Родовой знак Владимира на одной из плит датирует здание концом X и началом XI в. Тут же стояла Златоверхая Десятинная церковь, от которой дошли до нас фундамент, капители колонн, мраморные и шиферные карнизы, мраморные парапеты, куски фресок и мозаик, остатки мозаичного пола и т. д., что говорит о роскошном оформлении первой русской каменной церкви. Невдалеке от Десятинной церкви и каменных княжеских «хором» находились мастерские для обработки камня, где выделывались мраморные, шиферные и прочие карнизы, плиты, иногда украшенные орнаментом, служащие для изготовления изразцов, политых эмалью. Здесь же располагались ювелирные, стекольные и литейные мастерские, изготавливались предметы из кости и рога и т. д. Продукцию этих мастерских мы находим в остатках церквей и «хором» древнего Киева, в погребениях, кладах и т. д. И, наконец, во времена Ярослава создается огромный «Ярославов город» с «Золотыми» и «Лядскими» воротами.

Кроме хором, на княжеском дворе стояли различные хозяйственные постройки: погреба, медовуши (погреб, где хранился вареный мед), бретьяницы (погреб для хранения бортяного меда) и бани.

Двор княжеский был окружен тыном. На дворе творился суд, собирались сходы, сходилась дружина, устраивались игры и забавы.

Совсем иначе выглядели жилища киевской «простой чади». Это были бревенчатые избы или полуземлянки, крытые соломой или камышом.

Полуземлянка вырезывалась в материковом грунте. Стены ее облицовывались деревом или обмазывались глиной. Размеры полуземлянки были очень невелики и не превышали 35-40 квадратных аршин. Из земли вырезались ступеньки и лежанки для сиденья и спанья. Наземная часть полуземлянки, на которой покоилась двухскатная или односкатная крыша, делалась из плетня и обмазывалась глиной. Внутри полуземлянки находилась глинобитная печь или очаг, расположенный прямо на земле или на небольшом возвышении.

Наряду с землянками существовали наземные, срубные жилища «простой чади». Основным их элементом была «клеть», т. е. сруб. Срубное наземное жилище нередко состояло из нескольких частей. Одну часть его составляла клеть с печью. Она служила зимним помещением и называлась «истобкой», «избой». Вторая часть, соединенная с первой «сенями», называлась «клетью», и представляла собой летнее жилое помещение («одрина», «ложница»), служившее и кладовой. Строили такие избы чаще всего без пилы, топором, соединяя бревна «в обло», реже «в лапу». Сруб ставили или непосредственно на землю, или на камни, пни (отражением чего в фольклоре является сказочная изба на «курьих ножках»). Пол был либо земляным, либо деревянным настилом из толстых досок на лагах. Топились и полуземлянки и срубные избы «по-черному». Освещалось жилье простых людей через маленькие волоковые «оконца», «заволакивавшиеся» (задвигавшиеся) доской. Слюда и стекла, в том числе и цветные, встречались лишь в домах знати, дворцах, храмах. Вместо свечей, факелов и светильников в бедных домах горела лучина, укрепленная в светце-подставке. Убранство жилищ «простой чади» составляли деревянные столы и скамьи.

Так рядом с блестящими и пышными церквами и дворцами теснились землянки «простой чади», где ютилась всякого- рода городская беднота: ремесленники, наймиты, холопы и пр.

Имущественное и социальное неравенство жителей Киева находило выражение и во внешнем облике киевлян.

Стоявший на важнейшей торговой водной магистрали, ведущей из Балтийского в Черное море, на пути «из варяг в греки», город быстро рос. «Соперник Константинополя», «лучшее украшение Востока Европы», как называли его современники, Киев поражал иноземцев своими размерами, богатством, великолепием, многолюдностью.

Киевские купцы бывали в Константинополе (Царьграде) и Скандинавии, в Польше и Чехии, Болгарии и Венгрии, Германии и Хазарии. В свою очередь в Киеве можно было встретить шведов и норвежцев, датчан и немцев, венгров и болгар, евреев и армян, чехов и поляков.

Естественно, что растущее имущественное и социальное неравенство, развитие кабальных сделок, рост эксплуатации обостряли классовые противоречия и это не могло не вызвать вспышки народного гнева. Поводом к восстанию в Киеве послужило поражение князей, нанесенное им кочевниками-половцами.

Нельзя также предположить, что под киевлянами «Повести временных лет» следует подразумевать участников битвы на берегах Альты, потерявших в бою с половцами и все свое военное снаряжение и коней. Пешком и безоружными они не могли бы уйти от быстроногих половецких коней, от половецкой сабли и стрелы. Таких безоружных и безлошадных воинов половцы либо изрубили бы своими саблями, либо связанными угнали в плен в свои кочевья.

Прибежали в Киев жители окрестных сел, спасавшиеся от половцев. Они-то и принесли в Киев весть о том, что половцы рассыпались по всей Киевской земле, жгут, убивают, грабят, уводят в плен. Их-то и имеет в виду «Повесть временных лет», говорящая о киевлянах, бежавших от половцев в Киев.

Изяслав еще раньше испытал на себе недовольство простого люда городов и сел. Его «старый конюх» был убит дорогобуящами, считавшими, очевидно, своими луга и выпасы, которые Изяслав объявил княжеской собственностью. Он знал, что княжой суд является источником его дохода и причиной оскудения и разорения «простой чади». Не случайно перед рассказом о восстании 1068 г. в «Повести временных лет» мы встречаем поучение, направленное против тех, кто лишает наемного работника заработанного, кто обижает сирот и вдов, пользуясь их бедственным положением, кто прибегает к неправому суду, притесняет беззащитных. Совершенно очевидно, что это поучение отражает то, что было в реальной жизни.

Перед самым восстанием имело место какое-то столкновение между киевлянами и Изяславом, и какие-то киевляне по княжескому приказу были заключены в темницу («поруб»). И когда восставшие, не найдя нигде воеводу Коснячко, отправились дальше и остановились у двора Брячислава, отца полоцкого князя Всеслава, решая вопрос о том, что им делать, кто-то предложил освободить заключенных в темницу киевлян. Половина восставших отправилась к «порубу» освобождать заключенных («дружину свою»), другая половина пришла на княжеский двор. Изяслав в это время в сенях держал совет со своей дружиной.

Восстание в Киеве в 1068 г. Миниатюра из Радзивиловской летописи.

Восставшие разгромили княжеский двор и захватили бесчисленное множество золота, серебра (денег и слитков). Из других источников, а именно «Летописца Новгородским церквам» и «Печерского Патерика», известно, что в 1068 г., очевидно, во время восстания, в Киеве был убит своими холопами новгородский епископ Стефан и что какие-то «разбойники», в которых отнюдь нельзя усматривать просто грабителей с большой дороги, пытались овладеть ценностями, хранившимися на хорах монастыря, и перебить монахов.

Так закончился памятный летописцу день 15 сентября 1068 г.

Но как русское крестьянство во времена Болотникова, Разина и Пугачева не представляло себе образа правления без царя, так и «простая чадь» городов и сел древней Руси не представляла себе жизни без князя. Все дело, с их точки зрения, заключалось в том, чтобы выбрать «хорошего» князя. Таким «хорошим» князем казался мятежным киевлянам полоцкий князь Всеслав.

Князь Всеслав Брячиславич был, несомненно, выдающимся политическим деятелем той далекой поры. По преданию, записанному летописцем, он родился «от волхования», слыл чародеем, умевшим оборачиваться и рыскать волком, как воспел его позднее автор «Слова о полку Игореве». Всеслав был храбр, а превратности судьбы заставили его не чуждаться социальной демагогии, использовать в своих целях «простую чадь», заигрывать с родовой религией. Но, как покажут дальнейшие события, хотя Всеслав запомнился народу как выдающийся князь, хотя посадили его на престол в Киеве восставшие киевляне, тем не менее мятежная «простая чадь» была ему социально чуждой.

Конечно, переселиться в Греческую землю могли не простые люди. Переселиться туда могли только «гости», торговавшие с Византией, те купцы, кто бывал в Царьграде, так называемые «гречники», кто со всякого рода «товаром» (медом, воском и др.) и челядью ездил по великому водному пути «из варяг в греки».

Но почему же «гости» так боялись Изяслава? Ведь они же не «простая чадь», которая разграбила двор князя, разделила его «злато и серебро, куны и бель» и, наверное, расправилась не с одним «княжим мужем». Разве им грозила месть Изяслава, разве они принимали участие в сентябрьском восстании, разве они сажали на киевский стол Всеслава? Да, оказывается «гости», торговавшие с Царьградом, принимали активное участие в киевских событиях 1068 г.

С тех пор как Ярослав Мудрый в грозной битве при Сетомле (1036 г.) разгромил кочевников-печенегов, путь «из варяг в греки» стал безопасным. Уж никто не поджидал у порогов каравана русских послов и купцов, как во времена хозяйничанья в степях печенегов, когда меткая стрела и острая сабля печенега могли каждую секунду прервать жизнь «храброго русича». Спокойно плыли вниз по Днепру русские однодеревки, груженные до верха мехами, медом и воском, и так же спокойно по осени поднимались вверх по течению Днепра, везя в Киев дорогие ткани, украшения, вина, фрукты. А если и появлялась где-либо на горизонте фигура всадника, «гости» были спокойны, так как знали, что малочисленные, слабые, мирные торки чаще всего выступали в роли не врагов, а союзников, даже вассалов русских князей.

«Гости»-то могли покинуть Киев, которому угрожала жестокая месть, а куда, в какой обетованный край пошел бы простой люд? Ему только и оставалось готовиться к борьбе или с отчаяния зажечь «град».

Эта жестокая расправа сделала свое дело: народ был терроризирован, и 2 мая Изяслав спокойно въехал в Киев. Став снова киевским князем, он принимает меры против опасных для него вечевых сходов. Прежде всего он «взгна торг на Гору». Это означало, что отныне вечевые сходы должны были протекать под неусыпным надзором князя и его «мужей».

Болеслав чувствовал себя в Киеве хозяином. Польский летописец Мартин Галл рассказывает о том, что Болеслав, не сходя с коня, поцеловал Изяслава и потряс его за бороду в знак того, что русский князь становится его вассалом. За этот поцелуй Изяслав, по польскому преданию, должен был заплатить столько марок золота, сколько было шагов от польского лагеря до места встречи. Чувствовали себя хозяевами и польские воины. Изяслав и Болеслав распустили польское войско по городам и селам киевской земли на покорм.

Начались грабежи и произвол в «весях (селах) и городах». Почти десятимесячное хозяйничанье поляков в Киевской земле (поляки зазимовали на Руси) не могло пройти для них безнаказанно. Люди поднялись. Это не было открытое восстание: народ «избиваху ляхы отай», т. е. тайно, сообщает наша летопись. Но это избиение поляков «отай», в котором нетрудно усмотреть выступление народных масс против иноземных захватчиков, приняло такой широкий и массовый характер, что Болеслав поспешно возвратился в Польшу.

Почему же движение киевлян не приняло характера открытого восстания? По-видимому, потому, что наиболее активные элементы из «простой чади», которые могли возглавить движение, были перебиты Мстиславом при его вступлении в Киев. Народное движение, начавшееся 15 сентября 1068 г., уже приходило к концу. Тем не менее даже в этот момент киевский люд, обескровленный террором своих князей, придерживавшихся «ляшской» ориентации, нашел в себе достаточно сил и мужества для того, чтобы «малой» народной войной, тайным истреблением ненавистных захватчиков вынудить их покинуть Русь.

Следует отметить также и то обстоятельство, что застрельщиками борьбы с чужеземцами были народные массы, «людье», «простая чадь».

Каковы же были последствия киевского восстания 1068 г.?

Восстания смердов и киевские события 60-х годов XI в. показали, что феодальная собственность князей и бояр и сама система организации княжеской власти могут оказаться под ударом. Нужно было принять меры, чтобы и собственность и власть феодалов были ограждены от посягательств со стороны народных масс. ЭТУ задачу и должна была выполнить «Правда Ярославичей».

Она устанавливала высокие виры за убийство огнищан и конюхов, тиунов и кормильцев, сельских и ратайных старост. Ограждая княжескую собственность, она назначала столь же высокие штрафы за «княжь конь» и за вола, за «княже борти» и ладью, жестоко карала тех, кто перепашет межу, срубит межевое дерево или затешет знак на дереве. «Правда Ярославичей» предписывала карать смертью на месте преступления того, кто убьет княжеских слуг, огнищанина или тиуна, защищающих княжеский скот, коней, клеть. Заботясь о своей княжой собственности, Ярославичи не забывали и своих «мужей», они устанавливали столь же высокие виры и за боярских огнищан, тиунов и старост («тако же и за боярск»).

Строгие наказания за покушение на феодальную собственность, на слуг и людей феодалов, установленные «Правдой Ярославичей», явились и средством предупреждения народных движений, имевших место в годы обострения социальных противоречий. «Правда Ярославичей» отражает победу социальных верхов над трудящимися массами.

Для чего все в жизни происходит?

Что произошло в 1068 году в истории россии

КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 ГОДА

Киевское восстание 1068 года

Содержание

Предыстория

Восстание

Последствия

Восстание в Киеве в 1068 году

Читайте также

13.2. Раскопки Помпеи. Когда погиб город? По-видимому, в 1500 году или в 1631 году

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

Восстание в Киеве в 1068 г

Языческое восстание в Киеве

§2. Подъем национального движения. Восстание в Гурии в 1841 году

Когда начинается более или менее достоверная история: в 1582 году или в 1648 году?

30. КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 г

Глава третья. Восстание в Киеве в 1068 году

4. ЯНВАРСКОЕ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ В КИЕВЕ. КРАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ И КАЛЕДИНЩИНЫ

Глава третья. Восстание в Киеве в 1068 году

Читайте также

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Восточный вопрос. Восстание в Греции 1821–1830 гг. Русско-турецкая война 1828 г. и мир в Адрианополе 1829 г

Глава третья Блиц и антиблиц в 1941 году. Гесс

Восстание в Киеве в 1068 году

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

Восстание в Киеве в 1068 г

Языческое восстание в Киеве

Глава двадцать третья. Нью-Йоркское восстание, часть первая

§2. Подъем национального движения. Восстание в Гурии в 1841 году

Глава 12 БЕЛЫЕ В КИЕВЕ

Когда начинается более или менее достоверная история: в 1582 году или в 1648 году?

30. КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 г

4. ЯНВАРСКОЕ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ В КИЕВЕ. КРАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ И КАЛЕДИНЩИНЫ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. НЬЮ-ЙОРКСКОЕ ВОССТАНИЕ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Добавить комментарий Отменить ответ

КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 ГОДА

Киевское восстание 1068 года

Содержание

Предыстория

Восстание

Последствия

Восстание в Киеве в 1068 году

Читайте также

13.2. Раскопки Помпеи. Когда погиб город? По-видимому, в 1500 году или в 1631 году

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

Восстание в Киеве в 1068 г

Языческое восстание в Киеве

§2. Подъем национального движения. Восстание в Гурии в 1841 году

Когда начинается более или менее достоверная история: в 1582 году или в 1648 году?

30. КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 г

Глава третья. Восстание в Киеве в 1068 году

4. ЯНВАРСКОЕ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ В КИЕВЕ. КРАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ И КАЛЕДИНЩИНЫ

Глава третья. Восстание в Киеве в 1068 году

Читайте также

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Восточный вопрос. Восстание в Греции 1821–1830 гг. Русско-турецкая война 1828 г. и мир в Адрианополе 1829 г

Глава третья Блиц и антиблиц в 1941 году. Гесс

Восстание в Киеве в 1068 году

2. Рождество Христа в 1152 году и Его распятие в Царь-Граде в 1185 году

Восстание в Киеве в 1068 г

Языческое восстание в Киеве

Глава двадцать третья. Нью-Йоркское восстание, часть первая

§2. Подъем национального движения. Восстание в Гурии в 1841 году

Глава 12 БЕЛЫЕ В КИЕВЕ

Когда начинается более или менее достоверная история: в 1582 году или в 1648 году?

30. КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1068 г

4. ЯНВАРСКОЕ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ В КИЕВЕ. КРАХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ И КАЛЕДИНЩИНЫ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. НЬЮ-ЙОРКСКОЕ ВОССТАНИЕ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Вам также понравится

Что объединяет книги шмелева богомолье и лето господне

Чем можно отпилить шифер

Что посетить в дубаи лучшие места

Добавить комментарий Отменить ответ