Что произошло в буденновске
Теракт в Буденновске – трагедия, которую нельзя забывать
Начало Великой Отечественной войны в 1941 году и террористический акт в Буденновске – эти две даты навсегда останутся в памяти народа. Конечно, говорить о том, что количество жертв, которые погибли в их ходе, несоизмеримо, но ведь каждая человеческая жизнь – бесценна!
Но если о периоде войны в народной памяти сохранилось немало свидетельств, то о втором событии начинают постепенно забывать.
14 июня 1995 года в небольшом городке Буденновск разыгралась настоящая кровавая драма: террористическая группировка численностью коло 200 боевиков захватила в заложники порядка двух тысяч мирных жителей. И хотя об этой трагедии написано уже немало правдивых и не очень очерков и историй, все-таки необходимо остановиться на этой теме еще раз.
Теракт в Ставрополье содрогнул всю страну. Даже несмотря на то, что прошло уже много лет с тех пор, как банда Басаева захватила больницу, до сих пор порядка 20 боевиков все еще находятся на свободе.
А началось все с того, что небольшая группировка боевиков, возглавляемая Шамилем Басаевым, захватила мирное население города Буденновск и согнала его в городскую больницу. Тех, кто отказывался подчиняться, просто расстреливали. Сотрудники местных правоохранительных органов сделали попытку выступить против террористов, но практически все были убиты.
Начало теракту было положено, когда шесть КАМАЗов с боевиками оказались на улицах Буденновска. По пути движения к местной больнице было убито около 100 человек, были совершены нападения на здания администрации, Дома детского творчества, медучилища, пожарной части, а также другие здания, которые находились в непосредственной близости от администрации.
Общее число мирных жителей, которых удалось захватить террористам на улицах города, составило 600 человек. А для того, чтобы еще больше запугать местное население, их расставили вокруг цистерны с топливом и грозили подорвать в случае попытки освобождения заложников. Кроме того, было захвачено еще порядка 1100 работников и пациентов больницы.
Таким образом, действия боевиков практически полностью блокировали работу всех предприятий и учреждений города, были нарушены водо- и газоснабжение, не работала телефонная связь. После того, как в Буденновске был установлен контроль над ситуацией, Басаев и выдвинул основные требования. Чтобы добиться подтверждения их выполнения, под предлогом того, что журналисты явились не вовремя, был убит один из заложников, а затем – еще 5 человек.
На следующий день после захвата заложников было положено начало проведению антитеррористической операции по их освобождению и задержанию террористов. Руководители данной операции все свое основное внимание сосредоточили на создании оперативных штабов, которых в итоге было пять. Главный из них находился в помещении районного управления милиции Буденновска. Оттуда при помощи телефонной связи поступали распоряжения относительно деталей операции, докладывались малейшие изменения ситуации непосредственно В.Черномырдину (который в то время занимал пост премьер-министра), а также проводились переговоры с руководством боевиков. Основная задача, которая была возложена на центральный штаб, заключалась в анализе всей поступающей информации и на основе этого – проводилась координация всех действий и принимались решения относительно операции. От успешности и согласованности действий сотрудников центрального штаба в конечном итоге и зависел успех всей операции. Официально руководителем данной структуры был назначен генерал армии, министр МВД России В.Ерин.
Именно ему принадлежит решение о штурме захваченной боевиками больниц, но даже несмотря на то, что проведение его планировалось отстрочить на день-два для подготовки, все-таки полностью брать на себя ответственность за силовой метод решения создавшейся ситуации никто не хотел.
Кроме этого, существовал также и армейский штаб, во главе которого стоял генерал-полковник А.Квашин. Он искренне считал, что борьба против боевиков – это дело сугубо милицейское, а армия не должна иметь к этому никакого отношения, поэтому и высказал предложение поднять в воздух вертолеты и расстрелять больницу, полностью уничтожив боевиков. По-видимому, напрочь забыв о том, что там находятся и заложники.
Третий основной штаб, который действовал в городе во время тех печальных событий – это милицейский. Во главе его стоял генерал В.Медведицков. Именно он первым пошел на переговоры с Басаевым. И первый этап закончился вполне успешно, генерал вернулся с четырьмя заложницами. А в само помещение больницы он ходил по нескольку раз в день. Но и его после трагических событий «попросили» с должности, после чего Медведицков попал в больницу с нервным срывом.
Общие итоги теракта неутешительны: погибло 129 человек, из которых 18 милиционеров и 17 военных. Что касается руководства боевиков, то главный из них – Шамиль Басаев – был убит в 2006 году, в 2000 году Асламбек Исмаилов подорвался на мине, Асламбек Абдулхаджиев – убит в ходе проведения антитеррористической операции в 2002 году. Часть боевиков была приговорена к различным срокам лишения свободы.
Кроме него, пострадали и другие специалисты, которые принимали самое непосредственное участие в операции в буденовской больнице, а в стране стало значительно меньше профессионалов в сфере правоохранительных и специальных служб.
Хронология захвата заложников в городе Буденновске (1995)
14-19 июня 1995 года чеченскими боевиками под руководством Шамиля Басаева была проведена террористическая операция в городе Буденновске Ставропольского края.
В 1991 году, после распада СССР, на территории самопровозглашенного непризнанного образования Чеченской Республики Ичкерия ее жители Шамиль Басаев, Асланбек Исмаилов и другие создали многочисленные банды. Основными задачами и целями преступников были насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, вывод Чеченской Республики Ичкерия из состава субъектов северокавказского региона для создания нового исламского государства с шариатской формой правления.
В декабре 1994 года федеральными силами была начата операция по разоружению незаконных вооруженных формирований, дислоцированных на территории Чеченской Республики. Желая сорвать процесс разоружения, в 1995 году многочисленные вооруженные группы объединились в единую устойчивую вооруженную организованную банду, руководителем которой назначили Басаева. Его целью было отделение Чеченской Республики от РФ. Для этого Басаев разработал план по захвату большого количества заложников и совершения актов терроризма на территории одного из городов России, чтобы использовать это как средство воздействия на органы власти РФ.
В ночь на 14 июня 1995 года, участники банды в количестве более 160 человек на трех автомашинах марки КамАЗ и автомашине ВАЗ-2106, переоборудованной под автомобиль милиции, по указанию и под руководством Шамиля Басаева выехали в Ставропольский край для нападения на организации и жителей одного из городов России.
До Буденновска Басаев беспрепятственно преодолел 52 блокпоста и КПП, утверждая, что в машинах находится «Груз-200», то есть гробы с убитыми российскими военнослужащими (досматривать такой груз считалось кощунством).
В результате действий банды в городе было прекращено движение общественного и личного транспорта, нарушено газо- и водоснабжение, телефонная связь, были закрыты промышленные и продовольственные предприятия, учреждения, школы, детские сады.
15 июня в город были стянуты милиция, внутренние войска, спецподразделения («Альфа» и «Вега», части ОМОНа). К больнице была подтянута бронетехника.
Боевики потребовали прибытия журналистов, а в случае не выполнения, пригрозили расстрелять заложников.
В 17 часов 15 июня, не дождавшись представителей прессы, они расстреляли пять человек.
Ближе к 20 часам прибыли журналисты и их завели в здание больницы. После пресс-конференции Басаев отпустил представителей прессы.
16 июня около 16 часов московское радио передало заявление премьер-министра РФ Виктора Черномырдина: «Правительство гарантирует немедленное прекращение огня в Чечне. В Грозный вылетела правительственная делегация для переговоров во главе с генпрокурором Чечни Исманом Имомаевым, как того требовал Басаев. После освобождения Басаеву и его людям будет непременно предоставлен транспорт и сопровождение, которое гарантирует безопасность для боевиков».
17 июня в пять часов утра спецназ предпринял попытку пойти на штурм больницы. Бой длился около четырех часов, штурмовавшие и заложники понесли большие потери, погиб командовавший спецгруппой «Альфы» майор Владимир Соловов. Обстрелы продолжались до позднего вечера, заложников, содержавшихся в плохо охраняемых боевиками неврологическом и травматологическом отделениях, освободили.
Утром 18 июня Виктор Черномырдин начал телефонные переговоры с Шамилем Басаевым. Премьер пошел на уступки и начал принимать условия террористов.
К полудню была освобождена первая группа заложников. В 19.00 Басаев затребовал шесть пассажирских автобусов, чтобы вернуться в Чечню под прикрытием заложников.
19 июня в 5.15 к больнице подошли три автобуса «Икарус» и рефрижератор с продовольствием. В 9.20 Басаев потребовал дополнительных гарантии своей безопасности, в штабе началось обсуждение новых требований.
В 11.30 отобранным журналистам басаевцы предложили на добровольных началах сопровождать террористов в Чечню.
К 17 часам колонна с заложниками и террористами выехала с территории больницы.
Кроме того, были сожжены и повреждены (расстреляны) 198 автомашин, подожжен Дом детского творчества, значительно пострадали здания городской больницы, отдела внутренних дел, городской администрации, всего 54 объекта, 107 домовладений частных лиц. Общий ущерб составил 95 миллиардов 619 миллионов 245 тысяч 415 неденоминированных рублей.
При нападении на Буденновск были уничтожены 16 боевиков – девять на территории города и на подступах к аэродрому и семеро – в здании больницы.
22 июня 1995 года в России был объявлен траур по жертвам акта терроризма в Буденновске.
После теракта в Буденновске в России был принят специальный закон о борьбе с терроризмом, запрещающий удовлетворять требования бандитов.
В 2005 году Главное управление Генпрокуратуры РФ в Южном федеральном округе сообщило, что всего в банде, которая напала на Буденновск, было 195 человек. К 14 июня 2005 года 30 участников нападения были убиты, 20 участников нападения были осуждены к длительным срокам лишения свободы.
Организатор теракта в Буденновске Шамиль Басаев был уничтожен в ночь на 10 июля 2006 года на окраине селения Экажево Назрановского района Ингушетии в результате спецоперации.
В мае 2006 года Нур-Магомед Хатуев, участвовавший в нападении на Буденновск, был приговорен к 12 годам лишения свободы. Хатуев несколько лет находился в федеральном розыске. Он был задержан в Минске (Белоруссия) в мае 2005 года и экстрадирован в Россию. На допросе Хатуев признал свою вину в инкриминируемых ему деяниях, однако отказался от дачи показаний на основании статьи 51 Конституции РФ.
В июле 2009 года суд Ставрополья признал виновными в терроризме и бандитизме двух членов банды Басаева Абубакара Межиева и Игоря Соколова, участвовавших в вооруженном нападении на Буденновск в 1995 году, и приговорил их к 11 и 13 годам лишения свободы в колонии общего режима.
10 июня 2015 года официальный представитель СК РФ Владимир Маркин сообщил, что обвинение предъявлено еще двум фигурантам дела о нападении на город Буденновск. Они длительное время скрывались от органов следствия. В декабре 2014 года в Волгоградской области был задержан Магомед Маздаев, а 2 июня 2015 года в Чеченской Республике задержали второго обвиняемого Рамзана Белялова. По словам Маркина, обвиняемые арестованы, их причастность к событиям 1995 года «подтверждается показаниями свидетелей».
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
«Казалось, началась война»: хроника кровавого теракта в Буденновске
«Память об этом и через четверть века отзывается болью в сердце. И она всегда будет с нами», — написал на своей странице в Instagram губернатор Ставрополья Владимир Владимиров. Он вместе со всеми уже возложил цветы к мемориалу.
Поздним утром 14 июня 1995 года 195 боевиков во главе с одним из руководителей непризнанной Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) Шамилем Басаевым проникли в город Буденновск Ставропольского края на трех КАМАЗах и автомобиле ВАЗ, замаскированном под милицейскую служебную машину.
«Мы стали проверять, а телефон ни один у них не отвечал. Не работала и правительственная связь. Потом на узел связи все же удалось дозвониться. Трубку взяла девушка, которая забыла вещи в аппаратной и вернулась за ними из убежища. «Она подняла трубку и кричит мне: «Город горит, на нас напали, нас убивают, спасите!» — рассказал экс-замглавы администрации Ставропольского края Александр Коробейников РИА «Новости».
«В центре города бандиты установили цистерну с топливом и разместили вокруг нее захваченных людей, постоянно угрожая взрывом. На улицах уже тогда творился полный хаос: не покидало ощущение, что началась война. Однако настоящий ад был впереди»,
— вспоминает горожанин Евгений.
Всех заложников повели в Буденновскую центральную районную больницу, где уже под дулами автоматов сидели около 650 пациентов и 450 медработников. Число захваченных составило 1 586 человек.
Через некоторое время злоумышленники назвали свои условия для освобождения граждан: «Прекратить боевые действия в Чечне и вывести федеральные войска. В противном случае заложники, находящиеся в больнице, будут уничтожены».
Тем временем врачи захваченной больницы беспрерывно оперировали раненых. Даже те люди, которые никак не относились к сфере здравоохранения, вызвались помочь медикам.
«Шесть дней для заложников и боевиков я была медсестрой. Мыла больничные коридоры, помогала врачам. Больница продолжала работать. Это многим помогло не сойти с ума, работы хватало всем», — рассказала изданию «Настоящее время» Елена Бойченко, которая в день нападения пришла навестить в больницу беременную подругу.
На следующий день, 15 июня, в Буденновск прибыли силовики из подразделений «Альфа» и «Вега» и части ОМОНа. Около учреждения разместились танки и бронетехника.
«Мы не собирались захватывать Буденновск, — говорил в интервью Басаев. — У нас была другая задача. Мы хотели добраться до Москвы, там немножко повоевать и посмотреть, как российские власти будут бомбить Москву. Но вся наша операция сорвалась из-за алчности и жадности постовых гаишников. У нас просто не хватило денег добраться до Москвы».
Тем не менее ни заложники, ни эксперты по сей день не верят в слова злоумышленника. «Когда он [Басаев] очередной раз бегал по больнице в коричневых коленкоровых тапочках, в «разгрузке» в кармане видны были деньги», — рассказал представитель Ставропольской администрации Сергей Попов местной газете «Городской портал».
16 июня премьер-министр России Виктор Черномырдин выступил по радио с заявлением о том, что Россия гарантирует немедленное прекращение военных действий на территории Чечни. В это время президент страны Борис Ельцин находился в Канаде на саммите G7.
«В Грозный вылетела правительственная делегация для переговоров во главе с генпрокурором Чечни Исманом Имомаевым, как того требовал Басаев. После освобождения Басаеву и его людям будет непременно предоставлен транспорт и сопровождение, которое гарантирует безопасность для боевиков», — говорил глава правительства.
Несмотря на это министр обороны Павел Грачев считал необходимым начать штурм больницы — этот план привели в действие уже 17 июня в 5.00 утра.
«В пять утра нас разбудила канонада взрывов, и вооруженные бандиты сказали: «Поздравляем вас с днем медицинского работника». Мы поняли, что начался штурм больницы. Работников больницы вывели в коридор и поставили к окнам в качестве «живого щита». «Потом мы просто падали по одному раненые. У нас были касательные ранения, осколочные»,
— рассказала бывший врач-педиатр Людмила Чабанова РИА «Новости».
В итоге был освобожден 61 человек из неврологического и травматологического отделения, которые плохо охранялись боевиками — однако попытка ликвидировать боевиков и освободить мирных граждан была признана неудачной.
Провести переговоры с глазу на глаз с Басаевым вызвался бывший на то время депутатом Госдумы РФ экстрасенс Анатолий Кашпировский. Он пришел в медучреждение в сопровождении делегации, договорился с боевиком об освобождении пятерых беременных женщин, после чего сообщил, что останется в больнице как добровольный пленный.
20 июня злоумышленники добрались до села Зандак в Чечне, где они отпустили заложников и скрылись. В тот же день Россия договорилась с непризнанной Чеченской Республикой Ичкерия о моратории на боевые действия.
— признался местный житель Игорь Казанцев в разговоре с РИА «Новости».
Кроме того, после теракта в России был принят специальный закон о борьбе с терроризмом, которым запрещается удовлетворять требования террористов.
Сейчас по делу о данном теракте отбывают в колониях длительные сроки лишения свободы более двух десятков боевиков — в федеральном розыске находятся 22 террориста. Остальные были ликвидированы или умерли при других обстоятельствах.
Боевик был уничтожен в ночь на 10 июля 2006 года на окраине селения Экажево в Ингушетии в ходе спецоперации.
26 лет назад произошел захват заложников в Буденновске
«Обстановка, в которую я попала, ушла за границы страшного»
Юлия Калинина — журналист «Московского комсомольца», освещавшая трагедию в Буденновске с места событий.
Информация, что в Буденновске совершено нападение на милицию и что нападавшие похожи на чеченских боевиков, в редакции появилась 14 июня — приблизительно в 16 часов. Поскольку я с января ездила в Чечню в командировки, решено было отправить меня. Я приехала в Буденновск первой из журналистов.
Мужичонка сказал, что трупы надо куда-то перевозить, потому что жара, они начинают разлагаться, уже пошел запах, а морг-то — в захваченной террористами больнице.
Были два долгих дня — 15 и 16 июня. Совершенно пустых с журналистской точки зрения. Корреспонденты бессмысленно бродили вокруг РОВД или стояли возле выставленного у больницы оцепления. Мне очень, конечно, хотелось попасть туда и все разузнать.
Больница стояла на открытом месте. До ближайших домов и кустов-деревьев — больше 500 м. Незаметно подобраться никак нельзя. При этом все оцеплено, каждую точку контролируют снайперы, причем, контролируют с обеих сторон — из окон больницы и из оцепления.
И мне, и другим журналистам было понятно, что при таком расположении взять больницу штурмом невозможно.
Но 17 июня на рассвете штурм все-таки начался. Про него много написано. У меня от того дня осталось в памяти ощущение неизбывного ужаса. Помню женщину, которая стояла возле оцепления и страшно выла, глядя на обстреливаемую больницу, где находилась в заложниках ее дочь.
Утром 18 июня журналисты собрались у РОВД. Известно было, что из Москвы прилетел Сергей Ковалев — уполномоченный по правам человека — и он поедет в больницу на переговоры. Когда он и сопровождавшие его депутаты вышли из РОВД и стали садиться в «буханку», корреспондент Андрей Бабицкий, с которым мы в тот момент разговаривали, сел в свою «девятку», включил двигатель, а я буквально на ходу тоже туда запрыгнула. Он двинулся вслед за «буханкой», стараясь держаться впритык. И все получилось: военные нас пропустили через оцепление, решив, что мы в кортеже Ковалева, его сопровождающие.
В больнице я уже была 16 июня, когда Басаев потребовал журналистов на пресс-конференцию. Но после штурма картина резко изменилась. Огромная лужа крови прямо на входе, осколки, разбитые стекла. Заложники — в истерике. Окружили нас, кричали, рыдали. И тут я пожалела, что пришла. От страха у меня обычно начинают стучать зубы. А тут они начали стучать так сильно, что я не могла с собой совладать. Главная мысль была: как я отсюда вернусь?
Успокоились зубы из-за работы. Моя газета в тот день не выходила, поэтому мне репортаж диктовать было некому — выходной. А «Свобода», где работал Бабицкий, вещала круглосуточно. Он попросил, раз я свободна, записать на диктофон заложников — он даст их в эфир. И я пошла собирать для него информацию. Записывать интервью. И зубы тут же перестали стучать.
Бабицкий спросил у Басаева, где есть пустая комната, чтоб там выйти в эфир. Он с собой привез в больницу генератор и спутниковый телефон — сотовых тогда еще не было. Мы пошли в пустую комнату, которую Басаев показал, и я сразу поняла, почему она пустая, хотя вся больница забита людьми под завязку. В этой комнате кого-то убило, и вдоль стены были разбросаны внутренние органы этого человека.
В общем, зубы у меня больше не стучали до самого конца. Обстановка, в которую я попала, ушла, видимо, за границы страшного, а они стучат только от страшного.
В больнице мне было позволено передвигаться и разговаривать со всеми, с кем захочу. Я побывала на всех этажах, говорила со всеми. К сожалению, у меня была только одна кассета в диктофоне, и ее, конечно, на все не хватило.
Я была в больнице до утра 19 июня, когда колонна автобусов с террористами и заложниками покинула Буденновск. Мы с Бабицким тоже уехали в этой колонне, но нам разрешено было ехать на своей машине, а не в автобусе. Поскольку я сама фактически оказалась тогда в заложниках, у меня нет сомнений, что это было правильное решение — отпустить террористов. Если бы власти их решили не отпускать, заложники погибли бы, и я вместе с ними.
Возможно, в таком случае не случился бы Норд-Ост и Беслан. Хотя уверенности такой у меня нет. И уверенности, что моя собственная жизнь стоила бы того, нет тоже.
«Штаб отказывался верить, что было такое количество заложников и террористов»
Алексей Филатов — участник штурма больницы в Буденновске, президент Союза «Офицеры Группы Альфа», автор книги «Буденновский рубеж» — в том бою был пулеметчиком.
То, чему нас учили, то, к чему нас готовили, не сравнимо с тем, что произошло в 1995 году в Буденновске. Такое огромное количество заложников, а самое главное — такое огромное количество боевиков, вооруженных до зубов. Мы, конечно, не были готовы к такого рода операции по обезвреживанию террористов. Насколько я могу судить, в принципе, эта операция была такая единственная. Даже операции в Норд-Осте и в Беслане по количеству боевиков были менее масштабными. Тогда было порядка 40 человек. А здесь было около 180-200 террористов.
Боевиками изначально не планировался этот захват заложников, не планировалось ведение боевых действий в пределах городской черты.
Они планировали в идеале доехать до Москвы и, в шутку или не в шутку, захватить Кремль.
То, что произошло, — нонсенс, когда такое большое количество вооруженных людей захватило такое большое количество заложников в капитально укрепленном здании.
Я провел расследование в своей книге и пришел к тому, что, в штабе была информация, сколько на самом деле человек находится в заложниках.
Но штаб, я так понимаю, просто отказывался верить, что было такое количество заложников и террористов в одном месте. Чисто по-человечески они не хотели в это верить.
И, наверное, поэтому они руководствовались теми данными, которые были на центральном телевидении, в федеральной прессе, там преуменьшалось практически в разы количество заложников и террористов.
Когда я проводил расследование, я узнал, что наши руководители докладывали в штаб: если проводить операцию, погибнет порядка 72% офицеров, которые будут участвовать в штурме, и до 90% заложников. Мы знали, что по ходу спецоперации погибнут люди, плюс здания были заминированы.
Такой расчет сил и средств был, но мы, рядовые участники, такого расчета не знали, по крайней мере я. У меня было мнение, что там находится порядка 30 террористов и порядка 500 заложников. Приблизительно это коррелировалось с тем, что говорили в СМИ. Я выходил на свою огневую позицию, полностью уверенный, что мы выполним нашу боевую задачу.
Потом были долгие переговоры. Камнем преткновения были политические требования Басаева, главное — признать Ичкерию (непризнанное формирование, функционировавшее на части бывшей Чечено-Ингушкой АССР после распада СССР до января 1994 года. — «Газета.Ru») независимой и вывести федеральные войска из Чечни.
Причем, я так понимаю, он планировал находиться в этой больнице до победного конца, пока на самом деле федералы не выйдут и не будет подписан договор о независимости Ичкерии.
В итоге после прекращения штурма Басаев де-факто пошел только на то, чтобы мы дали ему и другим бандитам гарантии, что они беспрепятственно проедут по территории РФ и устроятся в горно-лесистой местности в Чечне. То есть условия были выполнены.
Я уверен, что не было бы таких громких терактов, как Беслан и Норд-Ост.
«Потом мы узнали, что был дан устный приказ расстрелять автобусы»
Валерий Борщев — правозащитник, добровольно сдавшийся в заложники террористам. На момент трагедии в Буденновске был депутатом Госдумы.
Сама идея сдаться в заложники принадлежала нам. Когда мы приехали, врачи дали нам телефон Басаева, мы с ним связались и предложили себя в качестве заложников.
Басаев уклонился от ответа, но, тем не менее, контакт возник. Тогда Сергей Адамович Ковалев позвонил бывшему тогда депутатом Госдумы Егору Гайдару, рассказал об этой ситуации.
Потом над нами стали барражировать вертолеты. Как потом мы узнали, был дан устный приказ расстрелять автобусы. Но летчики сказали: «Хорошо, только дайте письменный приказ». А вот на письменный они не пошли. Так что вот они барражировали, играли на нервах.
Помню, там были ребята, спросили: «Товарищ депутат, а нас не убьют?» Я говорю: «Нет-нет, ребята, не убьют». Хотя, конечно, сам в этом был не уверен.
Заместитель Басаева зашел в автобус и сказал: «Вы нас простите. Мы были вынуждены». Сам Басаев ничего не говорил.
Вторая чеченская никогда никакого отношения к Буденновску не имела. Басаев, естественно, скрылся бы, да и они были достаточно подготовлены. Но просто поубивали бы заложников.
То есть расстрел автобуса абсолютно ничего не изменил бы.
Конечно, Буденновск — это переломный момент в Первой чеченской войне, поскольку Черномырдин договорился, чтобы остановить наступление, военные действия, и начался переговорный процесс.
Война в Чечне, как и всякая партизанская война, могла длиться бесконечно, а там же в основном чеченские отряды были партизанские, поскольку основная территория была под властью федеральных войск. Это длилось бы бесконечно долго и конца бы этому не было видно. Поэтому принятое Черномырдиным решение было правильным.