Чем интересен для ученого опыт социализации слепоглухих детей по ильенкову
«Загорский эксперимент» и основы человеческого мышления
О Загорском доме-интернате для слепоглухих детей — самом громком педагогическом проекте позднего СССР.
Философу и психологу Феликсу Михайлову, в 1964 году опубликовавшему книгу «Загадка человеческого Я», во время прогулки по набережной Москва-реки однажды задали такой вопрос:
— А вы загадки только загадывать умеете или разгадку тоже знаете?
Тогда Михайлов не нашелся, что ответить, но позже признал, что в этот момент разгадка уже стояла перед ним, «самая верная разгадка тысячелетней загадки человеческого “Я”. Стояла во плоти и крови, живая, веселая, остроумная».
Этой разгадкой он называет выпускников Загорского детского дома для слепоглухонемых, которые в это время были студентами на психологическом факультете МГУ.
Экспериментальный дом-интернат, который открылся в Загорске (Сергиев Посад) в 1963 году, называли «психологическим синхрофазотроном», приравнивая его значение для общественных наук со значением легендарного ускорителя элементарных частиц в Дубне для естествознания. Это было одно из первых в мире заведений, где слепоглухие дети могли получить такое воспитание и обучение, которое из инвалидов сделало бы их полноценными членами общества.
Ещё в XVIII веке слепоглухих считали полностью необучаемыми: они вынуждены были вести чисто вегетативное существование, находясь где-то на грани между растительным и животным миром.
К середине 1960-х многое изменилось, но то, что выпускники интерната смогли учиться в университете, писать стихи и научные статьи, заниматься творчеством и общественной деятельностью, было по-настоящему удивительно.
В глазах некоторых идеологов Загорский эксперимент был идеальным подтверждением основных положений марксистской философии. В 1981 году Иван Соколянский и Александр Мещеряков, разработавшие методику обучения в интернате, посмертно получили Государственную премию СССР — уникальный случай для педагогики.
Проект привлек к себе массу внимания, а его философским обоснованием занимался Эвальд Ильенков — один из самых ярких мыслителей того времени.
Ильенков был марксистом, но неортодоксальным марксистом: его философия была далека от официально принятой доктрины «диамат — истмат», которая потому и была доктриной, что не допускала творческого развития и переосмысления. Ильенков считал главным предметом философии сознание, механизмы мышления.
Вокруг Ильенкова долгое время сохранялась аура вольнодумца и гонимого мыслителя, неугодного власти, а логика мышления осталась для него главным предметом рассуждений всю жизнь. Поэтому эксперимент в Загорске и был для него так важен.
В письме своему слепоглухому ученику Александру Суворову он писал:
. слепоглухота не создаёт ни одной, пусть самой микроскопической, проблемы, которая не была бы всеобщей проблемой. Слепоглухота лишь обостряет их, – больше она не делает ничего.
По Ильенкову, обучение подопечных Загорского интерната выявило основы, на которых строится человеческое сознание в целом. Отличие слепоглухоты лишь в том, что здесь сознание рождается постепенно, как бы в замедленной съемке, и потому этот процесс гораздо проще проанализировать.
Если нормальный ребенок с самого рождения отдается во власть неконтролируемой «педагогической стихии», то контакты слепоглухого с внешним миром крайне ограничены и в огромной степени зависят от посторонней помощи. Педагог здесь имеет дело с чистым материалом, который только имеет возможность стать человеком.
У него пока нет даже животной психики — её тоже нужно формировать под руководством педагога.
От животного к человеку через ложку
Первый шаг к этому — умение самостоятельно ориентироваться в окружающем пространстве. Только когда ребенок научится удовлетворять простейшие биологические потребности, происходит переход от животного к человеческому. И происходит он не через речь, а через деятельность — через чисто человеческие формы взаимодействия с материальным миром.
Мышление человека имеет орудийную основу — считали основатели методики Мещеряков и Соколянский, а вслед за ними и Ильенков. Доступ в царство человеческой, т.е. социальной культуры ребенку может дать простая ложка:
Научившись пользоваться ложкой, он тем самым уже получил пропуск и в мир человеческого мышления, в мир языка, то есть в мир и Канта, и Достоевского, и Микеланджело.
Когда ребенок пользуется ложкой, его действия направляются уже не просто биологией, а формой и расположением вещей, сделанных человеком. В этот момент и возникает человеческая психика. И только после этого становится возможным овладение речью.
Главное в такой методике — не упустить момент, когда ребенок начинает действовать самостоятельно. Педагог только начинает процесс, а вся инициатива постепенно ложится на плечи самого ребенка. И если бы, по словам Саши Суворова, «в «нормальной» школе были внимательны к первым проблескам детской самостоятельности так же, как в школе у Мещерякова, — насколько вырос бы процент «талантливости»!»
До сих пор самый известный случай успешной социализации слепоглухого ребенка — это Хелен Келлер, которая стала писательницей и политической активистской. Психолог Уильям Джеймс в начале 20-го века о ней сказал, что «бытие Келлер безусловно доказывает бытие бога», а Марк Твен называл её восьмым чудом света.
Трактовка Ильенкова была направлена против таких объяснений: не словесная, а именно практическая деятельность формирует человеческую психику, а речь появляется уже потом.
Он отрицал и определяющие значение биологических факторов: рефлексы не появляются спонтанно, кроме самых примитивных, а формируются в ситуации общения по поводу человеческих предметов: «центр личности лежит не внутри индивида, не за поверхностью его кожи, а в его бытии».
В основе такого понимания психики лежит концепция «мыслящего тела», которая идёт ещё от Спинозы. Ребенок познаёт мир через «умное действие», «действие по логике вещей», что Ильенков иллюстрирует классическим для тифлосурдопедагогики примером «Юлия Виноградова и овраг»:
Слепоглухонемая девочка гуляла вдоль оврага с воспитателем, а затем, придя домой, вылепила этот овраг из пластилина. Этим самым она подтвердила, что она получила «адекватную идею» оврага. Как она его воспринимала? Через «состояния своего тела»! То есть совершая движение — вполне телесное движение — по контуру вещи вне ее тела. Оказывается, так же, как «овес растет по Гегелю», окружающий мир человек познает «по Спинозе».
Результаты Загорского эксперимента освещались в широкой прессе и воспринимались как триумф советской педагогики, основанной на марксистско-ленинских, материалистических началах.
Но в конце 1980-х, через десятилетие после смерти Ильенкова, его трактовка частично была пересмотрена: оказалось, что Ильенков — возможно, несознательно — ретушировал тот факт, что дети, попавшие в Загорский интернат, потеряли зрение и слух в возрасте около 5 лет, а не были такими от рождения. Кроме того, они сохраняли остатки зрения и слуха в более позднем возрасте.
Следовательно, здесь нельзя говорить о формировании личности «с нуля» и полном отсутствии «педагогической стихии».
Ильенков всеми силами пытался доказать, что развитие личности на 100% зависит от социальных условий, в которые поставлен человек. Он протестовал против того, чтобы лень, неспособность и педагогическую некомпетентность «сваливали на природу», и утверждал, что каждый человек может быть талантлив, если создать для него правильные условия.
Он был человеком идеи, склонным ставить идею столь высоко, что её не могли поколебать никакие противоречащие ей факты, склонным принимать во имя идеи желаемое за действительное; и его совесть несомненно страдала от этого.
Отдавать свои силы обучению слепоглухих детей его двигала мечта об обществе, где всем будут даны равные возможности. Из-за этой мечты Загорский эксперимент в его глазах стал разгадкой вековой проблемы человеческого сознания и подтверждением его философских предположений.
Ильенков до конца оставался марксистом — несмотря на то, что его взгляды сильно расходились с тем, что считалось «официальным марксизмом».
Теперь уже никто не считает Загорский эксперимент окончательным ответом на «загадку человеческого Я». Но культурно-деятельностный подход к обучению, который разработали и применяли его основатели, не менее актуален и сегодня — причем не только в обучении слепоглухих, но и в обычной школе.
Между мышлением и практической деятельностью, согласно Ильенкову, нет никакой разницы: мышление начинается только тогда, когда ученик с помощью понятий начинает «двигать вещами», оперировать концепциями, а не просто пассивно их усваивать. И только после того как действие с понятиями стало опытом ученика, можно сделать из опыта правило.
Принципы такой «мягкой» педагогики, которая не существует без личной инициативы ученика и поощряет его самостоятельность, могли бы стать основанием для системы образования, которая не только слепоглухих, но и зрячеслышащих, может быть, сделала бы полноценными членами общества.
Загорский эксперимент
Загорский эксперимент – экспериментальное обучение четверых слепоглухих воспитанников Загорского интерната в Московском Государственном Университете под руководством советских дефектологов И. А Соколянского и А. И Мещерякова.
Исследователи хотели доказать, что люди с нарушением зрения и слуха могут быть способны к обучению и получению высшего образования наравне с остальными.
Исследованиями И. А Соколянского и А. И Мещерякова очень интересовался советский философ Ильенков Эвальд Васильевич. В то время как превалировало мнение о неспособности слепоглухого человека быть полноценным членом общества, Ильенков полагал, что социализация (формирование «человеческой психики») зависит только от практической деятельности личности.
Все рефлексы (кроме самых примитивных) формируются в процессе социальной активности человека.
Слепоглухой ребёнок отличается от сверстников только тем, что его сознание развивается постепенно. Если здоровые дети изначально оказываются в неконтролируемой педагогической среде, то слепоглухие малыши могут познать мир только с посторонней помощью (под руководством педагога).
Ильенков полагал, что развитие личности на 100 процентов зависит от социальных условий. Любой человек способен добиться успехов, если окружающая среда соответствует его требованиям, а безуспешность является результатом лени и педагогической некомпетентности.
Загорский интернат
Загорский интернат был создан в 1963 году и представлял собой специализированное учебное заведение, целевой группой которого стали слепоглухие детей. Основателем учреждения являлся А. И. Мещеряков.
Деятельность психолога и дефектолога была направлена на исследование воспитанников интерната, а также на организацию их максимальной социализации и обучение. Учёным была разработана общеобразовательная программа, предназначенная специально для детей, страдающих отсутствием слуха и зрения. 
В Загорском интернате первостепенно ребёнку прививались навыки самообслуживания. Справляться с каждодневными бытовыми трудностями воспитанник учился постепенно. Сначала все потребности подопечных удовлетворялись взрослыми, затем, поощряя самостоятельность, педагоги разделяли действия с детьми.
Со временем ребёнок становился относительно независимым в быту. Воспитанники интерната могли самостоятельно кушать, стирать, подниматься по лестнице. Для того, чтобы дети могли легко ориентироваться внутри заведения, вещи в помещениях всегда располагались на одних и тех же местах. Ощупывая окружающие предметы, слепоглухой ребёнок мог определить своё местоположение.
Воспитанники интерната обучались следующим навыкам:
Для каждого ученика была составлена индивидуальная программа, которая соответствовала скорости обучения ребёнка. В общем за 9 лет в интернате дети получали знания, которыми в обычной школе ученики овладевают ещё в начальных классах.
Программа старшеклассников была составлена на 7 лет. В число преподаваемых дисциплин не входила только химия, так как её невозможно передать тактильно.
В ходе Загорского эксперимента высшее образование получили выходцы именно из этого интерната.
На психологический факультет МГУ поступили:
Все четверо обладали речью, понятной для других.
Особенности образовательного процесса
В 1974 году после вступительных экзаменов, сданных наравне с другими поступающими, слепоглухие абитуриенты были зачислены на психологический факультет в МГУ.
Для четвёрки из Загорского интерната были созданы специальные условия. Слепоглухому ученику был предоставлен личный сурдопереводчик. Художественную литературу студенты перечитывали в азбуке Брайля. На семинарах с участием других студентов использовалось устройство, способное перевести печатный текст в азбуку Брайля и обратно (телетактор).
Результаты эксперимента
Через 6 лет (на год позже слышащих и видящих студентов) после поступления четвёрка успешно закончила обучение. Все участники эксперимента смогли реализоваться в трудовой деятельности.
В 1981 году за создание научной системы обучения слепоглухих детей И. А Соколянский и А. И Мещеряков (посмертно) получили Государственную премию СССР
Критика Загорского эксперимента
В большей степени критике подвергался не сам эксперимент, а позиция Ильенкова. По мнению философа, успехи четвёрки студентов подтвердили, что «человеческая психика» может быть сформирована у любого ребёнка.
Оппоненты философа утверждали, что эксперимент несовершенен, так как исследуемые студенты не были слепоглухими от рождения, какое-то время они были частью социума. Сергей Сироткин обладал остаточным слухом, а Наталья Корнеева имела остаточное зрение.
Эти обстоятельства не позволяют утверждать, что человек полностью слепоглухой от рождения может стать полноценным членом общества. Но по определенной программе и обучению вполне могут состязаться и быть успешней в некоторых областях.
Загорский эксперимент
А вы знаете, что интернат для слепоглухих в Сергиевом Посаде имеет интересную историю? Что там проходил уникальный эксперимент, за успешный итог которого были присуждены две Государственные премии СССР?
Но давайте по порядку.
В начале 1970 года два профессора решили провести эксперимент, целью которого было дать слепоглухим детям полноценную и интересную жизнь, и доказать, что они способны учиться наравне со здоровыми сверстниками.
Один профессор взял на себя организацию лаборатории по изучению и воспитанию слепоглухих детей, а второй написал программу общего образования и организовал интернат в Загорске, воспитанники которого и приняли участие в эксперименте.
Ими стали:
• Юрий Лернер – в 4 года потерял зрение, а к 7 годам лишился слуха. Поступил на обучение в интернат в 17 лет.
• Сергей Сироткин – с рождения был тугоухий и слабовидящий, полностью ослеп к 5 годам. На обучение в интернат поступил в 14 лет.
• Наталья Корнеева – в 2 года были обнаружены нарушения слуха, к 9 годам полностью лишилась слуха. Поступила на обучение в интернат в 13 лет.
• Александр Суворов – полностью ослеп в 3 года, в 11 лет потерял слух. На обучение в интернат поступил в 11 лет.
Александр Мещеряков, Наталия Корнеева, Александр Суворов
Участие в исследовании также принял философ Э.В. Ильенков, который хотел доказать, что для развития человеческой психики необходимо обучение человеческим способам владения предметами и развитие речи, тогда индивиду будут открыты все возможности интеллекта.
Ребята обучались в интернате 7 лет, где прошли программу старших классов. Они были приняты в комсомол, вели активную общественную деятельность, а в 1971 году поступили в МГУ на психологический факультет, успешно сдав экзамены наравне со сверстниками.
Читальная машина Соколянского (телетактор)
Для обучения в институте им предоставили особые условия: ребята ходили на лекции вместе с личными переводчиками, которые переводили все слова лектора на дактильный язык. Т
акже переводчики помогали им в освоении литературы, перепечатывая её на шрифт Брайля. Для общения на семинарах между собой и со зрячеслышащими студентами использовался телетактор – прибор, в котором печатный текст мог переводиться в брайль и наоборот.
Участники эксперимента успешно окончили университет, правда, на год позже, чем обычные студенты, но некоторые продолжили научную карьеру:
А теми профессорами, которые дали этим людям полноценную и счастливую жизнь стали профессор Иван Афанасьевич Соколянский и профессор Александр Иванович Мещеряков.
Итог эксперимента:
Другими учеными успех Соколянского и Мещерякова был встречен с нескрываемой завистью. На профессоров накинулись с резкой критикой.
В качестве аргументов приводили то, что дети родились нормальными и только потом лишились зрения и слуха, т.е. исследование нельзя считать достоверным. Но позже время расставило все по своим местам. К сожалению, с опозданием.
Интересные факты:
Александр Иванович переводит телефонный разговор Ольге Ивановне Скороходовой
Изобретения И.А. Соколянского
И.А. Соколянский увлеченно работал над созданием специальных технических средств, среди которых:
Чем интересен для ученого опыт социализации слепоглухих детей по ильенкову
Интернет-версия журнала запущена в мае 2009 г.
В настоящее время новый сайт журнала находится в стадии разработки. Выпуски с 2020 г. можно посмотреть на новом сайте редакции: https://pq.iph.ras.ru/index
ВНИМАНИЕ : Рукописи статей принимаются только по электронной почте Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script или через систему электронной редакции https://pq.iph.ras.ru/about/submissions
На старом сайте журнала опубликованы содержание номеров с 2009 по 2018 г. включительно, избранные статьи, а также рекомендации авторам, желающим прислать свои работы в журнал. Зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии к статьям.
Обращаем ваше внимание, что на старом сайте опубликованы электронные версии статей с 2009 по 2018 г. включительно, которые могут несколько отличаться от печатной версии. Это связано с особенностями подготовки журнала к печати.
Глубокоуважаемые авторы и подписчики журнала, дорогие коллеги!
Убедительно просим по всем вопросам обращаться только по адресу Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script или по телефону секретаря редакции Анны Владимировны: 8-926-3282351.
С 18.09.2018 редакция не размещается в здании издательства «Наука»!
Пожалуйста, не ищите нас там и не звоните по старым нашим номерам: по ним Вам не ответят.
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
издается с июля 1947 года
МОСКВА Журнал издается под руководством «НАУКА»
«Меня нельзя будет обидеть». Как слепоглухой профессор пытается услышать музыку
«На кнопку дверного звонка нужно нажимать настойчиво и непрерывно, не отнимая палец, чтобы я увидел свет яркой лампы в комнате и чтобы раскрутился вентилятор — лампа и вентилятор связаны с квартирным звонком. Надеюсь открыть вам, не очень задержавшись, так как хожу медленно».
Такое письмо с подробной инструкцией Александр Васильевич отправляет всем новым людям, которые собираются к нему в гости. Позвонить в квартиру мы с фотографом «Правмира» не успеваем — встречаем Суворова уже одетого на лестничной клетке. Переводчица Лариса задерживается. Пока она мчит на самокате от железнодорожной платформы «Лось» до кафе «Хлебница», мы с Суворовым разговариваем через кожу — я вывожу пальцем во всю его правую ладонь печатные буквы, он отвечает голосом, немного шепелявя, без интонации, но вполне разборчиво.
Тоска по музыке
У единственного в мире слепоглухого доктора психологических наук Александра Суворова есть мечта — слышать музыку.
Он родился в жаркий июньский день 1953 года в столице Киргизской советской республики городе Фрунзе в семье милиционера Василия Суворова и его жены, инженера на железной дороге Марии. Позже выяснилось, что они, оба выросшие в детском доме, троюродные брат и сестра. Это, вероятно, объясняет, почему у всех троих их детей были серьезные проблемы со здоровьем.
В три года мальчик Саша потерял зрение, к 11 почти полностью оглох, но до тех пор успел страстно полюбить музыку. Мария Тихоновна вспоминала, что у сына был прекрасный голос, где бы ни играл оркестр — на демонстрации или на похоронах — он непременно несся туда. В шесть лет ему купили тульский баян и отдали в музыкальную школу. Учителя уверяли родителей, что растет «второй Чайковский».
Полвека спустя Александр Васильевич сидит в маленькой комнате, одной из двух своей квартиры на севере Москвы, с плотно закрытыми шторами, и слушает любимую композицию — второй вальс Чайковского. С помощью приспособления, похожего на небольшой планшет — органайзера Pronto с брайлевским и речевым выводом — он включил конструкцию, состоящую из сабвуфера и двух больших колонок. Вальс оглушительно грохочет, а Александр Васильевич прижал колонки к ушам, сам весь вжался в потертое, растрескавшееся компьютерное кресло и впервые за всю нашу встречу улыбается.
— Музыка — единственная форма, в которой существует мое настроение. Она звучит во мне постоянно, моя собственная, внутренняя, — объясняет он.
В одной из своих биографических книг Суворов написал, что именно тоска по музыке его, двадцатилетнего, привела к мысли о самоубийстве, а попытки услышать ее, используя крохи остаточного слуха и вибрацию, много раз удерживали на плаву.
Так, прижав громоздкие колонки к ушам, Суворов может просидеть целый день. Руки от этого ужасно затекают, немеют и в конце концов «отваливаются». Всю свою жизнь он ищет способ исправить эту несправедливость.
Еще в студенческие годы, когда не было нормального слухового аппарата, Суворов обнаружил, что хорошо вибрирует обыкновенный воздушный шар, надул его в парке перед концертом и слушал духовой оркестр, пока шар не лопнул посреди вальса. Потом появились хорошие слуховые аппараты, стереонаушники и проигрыватели с достаточно мощным предусилителем для них, но и этого катастрофически не хватало — было трудно уловить ритм, а без него и мелодию, тем более что остаточный слух становился все хуже. Как ни крути, ничего лучше колонок и сабвуфера не работало. Александр Васильевич ложился на кровать, клал сабвуфер на грудь, колонки крепил к голове «музыкальными трусами» — широкой резиновой лентой, которую сшили специально для него, и так переслушал всю мировую классику. Теперь не спасает и резинка, чтобы что-то почувствовать, нужно совсем плотно прижимать колонки к ушам.
Однажды, так же сидя в своей комнате, переполненной мелодиями Чайковского, опустив голову и превозмогая боль в руках, он придумал шлемофон.
Гипотетический слуховой аппарат, который усиливает звук нужной частоты и одновременно преобразует его в вибрацию.
— Если представить себе: вот наушники, вот вибраторы, где-то еще микрофон, и все это в едином корпусе, который, конечно, неизбежно будет напоминать шлем. Потому и шлемофон. Я обо всем этом написал в своей книге «Встреча вселенных, или Слепоглухие пришельцы в мире зрячеслышащих» и рассказал своему другу Александре Владимировне Золотовой, — говорит Суворов. Имя получается смазанным, я прошу переводчика переспросить. Дактильным алфавитом она выстукивает по руке профессора мой вопрос.
— Я же сказал, какому, — как будто злится он. — Александре Владимировне Золотовой. Рассказал просто как о своей мечте, не веря, что это вообще возможно. Я мечтал, что хотя бы после моей смерти кто-нибудь, прочитав мою книгу, соберет что-нибудь такое. А она говорит: «Нет, вы еще доживете и лично попробуете послушать через эту штуку». Правда, она поначалу меня не совсем поняла и стала направо и налево рассказывать не про шлемофон, а про какой-то гроб с музыкой, чтобы я целиком там помещался.
Хакатон и рабочий прототип шлемофона
Журналист Александра Золотова познакомилась с профессором в конце 2014 года, когда снимала фильм про незрячего с рождения мальчика. Впечатление от встречи с Суворовым было таким сильным, что она прочла все автобиографические письма и рассказы на его личном сайте. Оказалось, его мама похоронена на том же кладбище, что и ее бабушка, а поехать туда для него большая проблема, так как мало кто из помощников вообще готов ехать на кладбище.
— У меня был номер его ассистента Олега, я позвонила, сказала, что мы собрались навестить бабушкину могилу и можем взять его с собой. Александр Васильевич, конечно, согласился. Олег вручил мне его, и так мы с ним поехали вместе, хотя я ни разу еще даже не писала ему на руке. Потом я подумала, зачем писать, если можно разговаривать дактильно. Через 20 минут я уже разговаривала, хотя медленно и с подсказками.
Александра и профессор Суворов крепко сдружились. Он просит именно ее переводить на самых важных событиях, а она ставит в очередь своих дел поездку в больницу по поводу его ноги. Золотова говорит, что нет у Александра Васильевича никакого секрета, почему он располагает к себе самых разных людей.
Просто он настоящий, очень эрудированный, с ним можно говорить часами.
В начале знакомства он прочел Александре наизусть всего Твардовского, и конечно, ее особенно тронула большая любовь профессора к музыке. Колонки, которыми сейчас пользуется Суворов, они покупали вместе четыре года назад. Перевернули весь магазин, но нашли такие, в которых впадина точно совпадает с формой уха. Летом Александра познакомилась с одним из организаторов хакатона «Технологии возможностей». Это творческая лаборатория, где за два дня разработчики создают прототипы изобретений, чтобы облегчить или улучшить жизнь людей с ограниченными возможностями здоровья.
Не буду нянчиться с душевными болячками — заживлю их музыкой.
Я так устроен, у меня получится, потому что для меня музыка никогда не была развлечением, а тончайшим резонатором космических вибраций».
У команды разработчиков — студентов Технического университета МИРЭА с кафедры компьютерного дизайна и опытного электронщика-радиотехника Константина — только и была эта романтическая мечта профессора, но за 36 часов они все-таки собрали рабочий прототип шлемофона. Суворов выезжал на сцену, весь перепутанный проводами, под «Торжественный марш» Шостаковича и едва не плакал от счастья.
На Хакатоне-2019. Фото: habr.com
Шлемофон — это, иными словами, наушники с вибромотором. Вибромотор подключен к чувствительным местам на голове — у Суворова лучшая костная проводимость оказалась под глазами. Кости пропускают звук во внутреннее ухо так же, как ушные раковины. Вибрация в совокупности с ощущениями от вибромоторов глухим людям позволит понимать ритм и мотив, а слышащим — получить удовольствие от очень чистой музыки «внутри». Эти свойства шлемофона представили инвесторам, и они, по словам Золотовой, очень заинтересовались изобретением. Команда разработчиков искренне прониклась идеей, а Александра и вовсе считает делом чести, чтобы проект двинулся дальше рабочего прототипа.
— Я обрадовалась, что это письмо Бим-Баду прочитала после хакатона, — говорит Александра. — Я и раньше знала, как важна ему музыка, а сейчас, после этого письма, понимаю, что обязательно надо сделать так, чтобы он мог слушать, а еще желательно ходить на концерты.
Жизнь в одиночестве
«Суворов Александр Васильевич, существо бесполое», — так начинается анкета профессора, которую он заполнял несколько лет назад по просьбе своих коллег — антропологов из Университета российского инновационного образования. Суворов ни разу не был женат, в автобиографических письмах и рассказах пишет, что еще подростком ощутил «отвращение к телу, прежде всего, к своему» и посвятил жизнь творчеству и науке.
С тех пор как умерли младшие сестра Ольга и брат Василий (оба имели ментальные нарушения), профессор живет один.
Про себя он говорит «одинокий инвалид». Соцработника у него нет, эти функции много лет выполнял попечитель Олег Гуров, но в последнее время ему трудно совмещать заботу о профессоре с постоянной работой. Более-менее регулярно Александра Васильевича навещала студентка-дефектолог Дарья — теперь она занята своим дипломом.
До недавних пор, пока не было больших проблем с ногами и спиной, Суворов вообще во многом справлялся сам, например, сам ходил в магазин и свистком подзывал продавцов. В крайнем случае он и сейчас готов добраться до ближайшего «Магнита». В последние месяцы жизни мамы именно он ухаживал за ней, кормил и мыл. Такая высокая степень включенности в жизнь слепоглухого человека — результат больших усилий и большого советского эксперимента.
Загорский эксперимент
О городе Фрунзе Александр Васильевич помнит немного: сушеные яблоки на кухне, раскаленная южным солнцем плешь между сараями и помойкой, частые похоронные процессии, проходившие мимо дома, радиола и пластинки с песнями, под которые он засыпал, прижавшись к маме. В Россию, в Загорский интернат для слепоглухих детей, он уехал на двенадцатом году жизни вместе с соседкой, проводницей поезда Фрунзе — Москва. Там он прилежно учился и много скучал по маме. Мария Тихоновна была главной любовью в его жизни, он посвятил ей много стихов, а после ее смерти восемь месяцев не включал совсем никакой музыки, даже траурной.
Свое положение Суворов осознал в 16 лет, и это было трагедией. До этого он просто жил, учился читать и писать по Брайлю, освоил метод слепого печатания на обычной пишущей машинке, что здорово помогло ему в жизни, много, очень много читал. А в то лето маме кто-то сказал, что внезапную слепоглухоту могут вылечить в институте глазных болезней имени Гельмгольца.
Сашу на целый месяц раньше выдернули с каникул, обследование провели только к сентябрю и озвучили страшный диагноз — навсегда.
В тот день он много плакал и впервые осознанно погрузился в темноту, тишину и одиночество.
Примерно тогда же, в конце 60-х, в загорский интернат, которым руководил психолог и дефектолог Александр Мещеряков, приехал его друг философ Эвальд Ильенков. Там он познакомился с Сашей Суворовым, а еще с Наташей Корнеевой, Юрой Лернером и Сережей Сироткиным. Так начался загорский эксперимент по обучению слепоглухих подростков на психфаке МГУ.
Участники «Загорского эксперимента»
— Когда я предложил свои услуги в качестве подопытного кролика — раз я задействован в ваш эксперимент, не стесняйтесь, пользуйтесь, Мещеряков так и подпрыгнул: «Никакого эксперимента нет, мы просто хотим, чтобы вы получили высшее образование!» Эксперимент на самом деле, конечно, был, но это для ученых, не для нас, — вспоминает Суворов. — А что касается Ильенкова, то он ничего не преподавал, он с нами дружил, особенно со мной. Брал меня с собой бродить по Москве, мы с ним разговаривали, он заходил в магазин «Природа», покупал там фрукты, кедровые шишки с орехами, цветы. Притащит это все в нашу комнату в интернате для слепоглухих, цветы вручает мне, отдай, говорит, Наташе Корнеевой.
— Почему для эксперимента выбрали именно вас?
— А больше некого было выбирать. Нас только четверо и было, готовых по уровню развития. Большинство ребят в детском доме были жестовики, какой уж тут университет. А мы уже учились по учебникам для самых старших классов школы слепых. С нами в МГУ нянчились, я вспоминаю студенческие годы как годы позднего детства. Организовали отдельно учебный процесс, мы попробовали походить с переводчиками, с такими же студентами, только с вечернего отделения. Это оказался совершенно пустой номер.
Я первый взбунтовался — через два месяца сессия, а мы ничего не знаем, как сдавать будем.
Тогда закупили партию магнитофонов, стали записывать лекции. Другие студенты переписывали это для нас по Брайлю, расшифровывали фонограммы педагоги и еще люди, которых нанимали, где только могли. Зрячие перепечатывали для нас специальную литературу на пишущих машинках, университет под это дело выделил по две тысячи рублей в год, — рассказывает Суворов и, прихлопывая, пьет зеленый чай без сахара — диабет второго типа иначе не позволяет.
Учителя и авторы эксперимента предполагали, что все его участники будут работать со слепоглухими детьми, но их надежды сбылись только в отношении Суворова. Сергей Сироткин пошел в общественную деятельность, руководит сектором трудовой и социальной реабилитации в Обществе слепых, Юрий Лернер (умер в 2003 году) стал скульптором — на Новодевичьем кладбище стоит памятник профессору Ильенкову, отлитый по бюсту, сделанному его руками, а Наталья Корнеева единственная из всех создала семью, она уже давно бабушка.
Александр Суворов про себя говорит — «женат на науке».
Он ведущий научный сотрудник в университете и до сих пор преподает, правда, зовут редко. В октябре, например, его приглашали вести семинар дважды. Обычно он отправляет переводчика на «камчатку», подзывает к себе студентов и те по очереди пишут ему на руке вопросы.
У него богатый практический педагогический опыт, он много ездил в детские лагеря, в том числе для зрячеслышащих детей, и очень гордится званием «детская вешалка». Суворов изучает психологию поведения и развития личности. Последняя его научная статья называется «Восхождение к личности». Она, как и вся жизнь Суворова, связана с Ильенковым, на этот раз с его диалектикой абстрактного и конкретного применительно к детскому развитию.
Ежики и портрет Ильенкова
По пути домой из кафе, где было интервью, мы заходим в магазин. При помощи переводчика профессор выбирает целую тележку готовой еды — он редко выходит на улицу и тем более редко имеет возможность сам решить, что съесть на обед. Потом он напишет Ларисе, что особенно хороши были японские роллы — распаковывал и думал, греть ли их в микроволновке, а там даже палочки есть, решил попробовать холодными и не прогадал.
Прежде чем войти в квартиру, Александр Васильевич извиняется — не заправлена кровать. В последнее время он чувствует недомогание, поэтому целый день лежит. Кроме кровати, в комнате компьютерный стол с техникой, те самые колонки, много брайлевских печатных книг. На стене — дипломы и награды, черно-белая фотография самого Суворова в молодости (глядя на нее, Лариса удивляется: «Надо же, такой видный, как это он остался один»), портреты родителей, бабушки и троих учителей: Ильенкова, Мещерякова и директора загорского интерната Альвина Апраушева. С этими портретами Суворов участвовал в акции «Бессмертный полк». Из пространства между кроватью и стенкой выглядывает мордочка плюшевого ежика, фигурками ежей уставлены все полки.
— Спросите, почему у него так много ежиков? — прошу переводчицу .
— А он себя сам так называет, — говорит Лариса. — Он даже в сообщении мне подписался «Ежик». Вот и дарят, наверное, ежиков.
— Тогда спросите, откуда у него такое прозвище?
— Это не прозвище! — едва не обижается Александр Васильевич. — Это лесное имя. Ежики колючие, так и подростки-инвалиды иногда бывают колючими. У меня есть книга «Как причесывать ежика».
— И как его, то есть самого Суворова, причесывать?
— Прочтете — узнаете, — смеется он.
Лесное имя брали все участники горного похода в Туапсе, устроенного организацией для детей из проблемных семей «Тропа — солнечная сторона». Туда Суворов отправился в 2002 году по приглашению мальчика Олега Гурова. Незадолго до этого руководитель «Тропы» и педагог Юрий Устинов предложил подростку написать письмо глухому и слепому человеку, который очень нуждается в друге. Так у Суворова появился названный сын и помощник. Вечером Олег приедет в гости. Александр Васильевич садится за рабочий стол и на органайзере Pronto выводит ему сообщение, чтобы ничего не покупал — еды полный холодильник.
Органайзер подключен к айфону, с помощью специальной программы брайлевский текст переводится в обычный и по вотсапу улетает Олегу.
Эта же программа помогает Александру Васильевичу читать почту и фейсбук. Он активный пользователь соцсетей, часто публикует на своей странице шутки из рассылки в вотсапе, из фейсбука же узнает новости. Посты некоторых друзей, например, академика Бим-Бада, у него в приоритетном показе.
— Кроме того, меня информирует одна женщина — Лидия Ивановна Грушина. Она зрячеслышащая, мы с ней познакомились по работе в университете. Давно уже сама следит за новостями и со мной делится, присылает мне статьи из газет и тексты передач по радио «Эхо Москвы».
— А что вы сейчас читаете?
— Собрание сочинений Ильенкова, в этом году уже вышли три тома, всего будет десять. Сейчас читаю первый «Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении».
Черно-белый Эвальд Васильевич, окруженный рамкой «Бессмертного полка», грустно смотрит на своего ученика и его гостей. Лариса подписывает у профессора акт о выполненной работе и спешит умчать на самокате — уже пять вечера, но ей нужно ехать в Химки к еще одному слепоглухому человеку. «Объединение переводчиков жестового языка», где она работает, — единственная в Москве организация, которая помогает глухим и слепоглухим людям общаться со зрячеслышащим забюрократизованным миром. До конца года у объединения есть деньги гранта, а на что жить потом, уже через месяц, и как помогать людям, непонятно. Профессор Суворов спрашивает, везде ли мы выключили свет, провожает нас до лестничной клетки и плотно закрывает за собой дверь. Вечером он будет слушать музыку.
После интервью меня не покидало чувство, что я не спросила профессора о чем-то важном. Поэтому я отправила еще несколько вопросов.
— Вам хватает общения с друзьями? Хватает помощи? В ваших биографических рассказах я много читала про борьбу с одиночеством и про грустные мысли, которые посещают вас с двадцати лет.
— «Грустные мысли» не покидают меня и сейчас, — пришел ответ на почту. — Я пользовался услугами службы сопровождения и перевода. Было очень удобно: отправишь по тому же вотсапу заявку на сопровождающего переводчика в такой-то день и час, почти мгновенно получаешь ответ: «Принято». Таким образом я организовал перевод и для нашего с вами интервью 29 ноября.
Но 3 декабря я получил сообщение: «Важная информация! Прием заявок осуществляется до 15 декабря. Если вам нужен тифлосурдопереводчик после 15 декабря, то предоставление только по договору.
То есть вам нужно приехать, подписать договор, оплатить часы по квитанции и потом оформить компенсацию в ЦСО по месту жительства».
Я растерянно ответил: «Добрый день! Пришлите, пожалуйста, ко мне на почту текст договора, чтобы я хотя бы мог понять, о чем идет речь, как это всё может работать. И я не знаю, где находится ЦСО по месту жительства. Чтобы добраться к вам и в ЦСО, нужен сопровождающий. Нельзя ли всё это оформить по электронной связи?»
В службе знают, что я не только слеп и глух, но и колясочник. Договор прислать пообещали. Жду…
Пока суд да дело, я обратился с вопросом, как перевод налажен во Всероссийском обществе глухих, к председателю Московской городской организации. Он ответил:
«Александр Васильевич, понимаю Вашу позицию с услугами перевода сопровождения и перевода для слепоглухих. Увы, такое требование Департамента, который действует согласно федеральным нормам. Думаю, что Вы можете писать на имя премьера правительства РФ о «неудобствах» такой системы для слепоглухих в плане оказания услуг сопровождения и перевода жестового языка».
Что касается моих личных друзей, то мне хватает виртуального общения с ними через фейсбук, вотсап, СМС, почту. Навещают они меня очень редко, вывозят погулять, завозят, если надо, в магазин… Но, повторяю, это очень редко. У людей своих дел по горло.
— А вы чувствуете себя счастливым человеком?
— Тут два аспекта — объективный и субъективный. Мне 66 лет. Сколько бы ни осталось жить, в любом случае совсем немного по сравнению с уже прожитым. По итогам прожитых лет грех жаловаться. Востребованный, доктор наук, автор книг, по крайней мере одна из которых — «Встреча вселенных, или Слепоглухие пришельцы в мире зрячеслышащих» — должна меня пережить. В этом смысле да, конечно, счастлив. Не зря прожил.
А субъективно — жуткая усталость, постоянная тоска, всю жизнь — жуткий дефицит личного, не виртуального, общения. А тут еще на старости лет эти неурядицы с сопровождением и переводом. Объективно — счастлив, а субъективно, мягко говоря, невесело…
Востребован, самовольно уходить нельзя, а самочувствие, здоровье — всё хуже, работоспособность всё меньше. На пятилетнем юбилее «Со-единения» в Театре наций одна моя слепоглухая подружка заметила: «Ты что такой пришибленный?» Так и есть…
В конце письма Александр Васильевич подписался «Ваш Ёжик».
Материал впервые был опубликован 18 декабря 2019 года