Чем интересна куликовская битва
Куликовская битва: исторические мифы, источники и факты
Любой привычный нашему уху рассказ о Куликовской битве начинается со слов о возрождающейся под эгидой национально-освободительной борьбы Руси против своих поработителей – татаро-монголов. Судьбоносным моментом должна стать новая битва, к которой и московский князь Дмитрий Донской, и монгольские войска под предводительством Мамая, тщательно готовились.
Сбор в Коломне
Русь на тот момент уже перестала платить дань татаро-монголам, и весь русский народ восстал против заклятого врага. В августе 1380 года около 50 тысяч русских воинов из разных городов собрались в Коломне. Во главе войска стал великий князь Дмитрий Донской. Помогали ему в этой нелегкой борьбе два талантливых полководца – двоюродный брат Донского князь Владимир Андреевич Серпуховской и князь Дмитрий Боброк-Волынский. На поддержку русских войск перед Куликовской битвой пришли сыновья литовского князя Ольгерда: князья Дмитрий и Андрей.
Кто командовал ордынцами?
Мамай – предводитель монгольского войска в Куликовской битве – ранее был «темником» (военачальником) при хане Бердибеке. После смерти хана Мамай фактически захватил власть в Орде. Но сам правителем так и не стал, поскольку не был потомком Чингисхана. Править ему приходилось через марионеточных ханов. В состав монгольского войска входили представители народов Поволжья, Кавказа, а также генуэзская пехота, которую Мамай нанял в Крыму (г. Кафа, современная Феодосия). Всего же насчитывалось около 70 тысяч воинов.
События битвы
Как не вспомнить предание о Сергии Радонежском, основателе Троице-Сергиева монастыря? По преданию он благословил великого князя и дал ему в помощь двух монахов, отличавшихся невероятной физической силой: Пересвета и Ослябю.
Михаил Нестеров. Благословение Сергием Радонежским Дмитрия Донского на Куликовскую битву. 1897.
Эскиз неосуществленной картины
В ночь с 7 на 8 сентября русские войска переправились через Дон и выстроились на Куликовом поле, в треугольнике между течением Дона и его притоком – рекой Непрядва. Именно здесь предстояло сойтись двум ратям. По традиции, битва началась с поединка богатырей. Монах Пересвет сразился в конном бою с монгольским гигантом Челубеем. Оба пали в этом поединке. Что любопытно, Дмитрий Иванович Донской надел доспехи рядового воина и встал вместе с воинами в Передовом полку, в то время как под княжеским знаменем в его латах был боярин Михаил Бренк. Мамай же предпочёл руководить своими войсками с безопасного расстояния.
Александр Бубнов. «Утро на Куликовом поле»
Натиск монголов был страшен. Сперва им удалось сломить воинов Передового полка, потом начали теснить основной – Большой – полк русских. Монголы прорвались в самый центр и убили боярина Бренка, приняв его за князя. Дмитрий Донской в этот момент находился плечом к плечу со своими воинами и яростно сражался с монголами. Одновременно враги наносили и удары во фланг русским армиям. Правый фланг русских войск устоял под натиском и не дрогнул. Тогда Мамай обрушил всю свою тяжелую конницу на левый фланг и добился значительного успеха в битве: оттеснив Полк Левой руки и Запасной полк, монголы начали заходить в тыл основным войскам.
Казалось, битва проиграна, но у Донского был запасной план: спрятанный в окрестном лесу Засадный полк. Вот тогда и настал момент для нового удара, решившего судьбу битвы. Татаро-монголы сами подставили Засадному полку свои фланг и тыл, и Владимир Серпуховской и Дмитрий Боброк-Волынский повели русских в новую атаку. Прочие русские войска воспряли духом и усилили натиск на врага. Спустя некоторое время татаро-монголы оказались разбиты и бежали с поля боя. Бежал и Мамай, да так, что его никто не догнал.
Победа в Куликовской битве стала переломной в истории Отечества.
Исторические источники и противоречия
Широко распространенное представление о Куликовской битве восходит к так называемым памятникам Куликовского цикла – летописным повестям «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Но современная историческая наука считает эти поздние источники не очень надежными и достоверными.
Например, «Сказание…» написано около сотни лет спустя, в конце XV века, и содержит слишком много художественного вымысла. Чего только стоят описания потерь русских войск – 253 тысячи погибших. Это в несколько раз больше, чем потери всех участников Бородинской битвы, которую принято считать самым кровопролитным однодневным сражением в истории. Само русское войско насчитывало около 303 тысяч, что тоже больше, чем все русские армии в 1812 году.
Вопрос о численности войск в Куликовской битве до сих пор вызывает дискуссии в исторической науке. Некоторые называют возможную численность русских войск в 10-15 тысяч воинов, некоторые – и того меньше. Историки приходят к выводу, что сражение могло проходить не только на Куликовом поле, но и в других местах у реки Дон. Критикуется и описанная в источниках система разделения русских войск на пять полков, включая засадный. Но вывод напрашивается один – точных данных о тактике и построении русских войск мы до сих пор не имеем.
Конечно, существуют и другие источники по Куликовской битве. Самый ранний – «Краткая летописная повесть о Куликовской битве», датируемая примерно 1408 годом. Но этот текст, на первый взгляд похожий, вдруг неожиданным образом затрагивает другого татаро-монгольского персонажа – хана Тохтамыша.
«А сам царь Тохтамыш пошел и завладел Ордой Мамаевой, и захватил жен его, и казну его, и улус весь, и богатство Мамаево раздал дружине своей. И оттуда послов своих отправил к князю Дмитрию и ко всем князьям русским, извещая о своем приходе и о том, как воцарился он и как противника своего и их врага Мамая победил, а сам сел на царстве Волжском. Князья же русские посла его отпустили с честью и с дарами, а сами той зимой и той весной отпустили с ними в Орду к царю каждый своих киличиев с большими дарами».
Почему Тохтамыш становится чуть ли не союзником Дмитрия Донского и едва ли не поздравляет русских? Почему два ордынских деятеля друг другу противопоставлены, учитывая, что два года спустя хан Тохтамыш сожжёт Москву? Ответом на этот вопрос служит происхождение Мамая. Фактически он был лишь узурпатором, а не легитимным правителем, и победа Донского над ним способствовала воцарению истинного хана – Тохтамыша. Более того, само повествование описывает противостояние между Мамаем и Донским как личный конфликт между князьями, а не подъем национально-патриотических сил на освобождение Руси.
Это лишь два маленьких эпизода, которые заставляют нас больше задуматься о том, что происходило на самом деле.
Историкам предстоит ещё много работы. Однако уже сейчас можно сказать, что Куликовская битва была началом нового этапа в развитии Руси. Татаро-монгольское нашествие специфическим образом воспринималось его современниками как кара Господня за грехи. Бог оставил Русь, поэтому её и завоевали. Можно представить себе степень деморализованности воина той эпохи, учитывая общий высокий уровень религиозности. Монголы представали непобедимыми палачами Господа Бога. Эта идея своим лейтмотивом проходит через многие письменные памятники эпохи.
Крупная победа над ордынцами дала возможность для начала перестроения сознания русских людей. Ордынцы победимы, Господь услышал молитвы Великого князя Дмитрия Донского и снова благоволит Руси. Постепенно эти мысли переросли в понимание, что Русь может быть не только составной частью Золотой Орды, но действительно стать самостоятельным государством со своим царем. Именно эти процессы и происходили на протяжении последующих ста лет, вплоть до окончания периода татаро-монгольского владычества в 1480 году в ходе Стояния на реке Угре.
3 интересных факта
Битве на Куликовом поле предшествовали другие столкновения с Ордой. В 1377 г. объединенное русское войско потерпело поражение в сражении на реке Пьяне. Однако годом позже русские войска во главе с Великим князем Дмитрием разбили ордынцев на реке Воже.
После победы князь Дмитрий установил день поминовения воинов, павших в Куликовской битве – Дмитриевскую субботу. Это суббота накануне дня памяти Св. великомученика Димитрия Солунского – 26 октября ((ст.ст.) 8 ноября н.ст.).
Что посмотреть с учениками
Лебеди Непрядвы (м/ф, 1980)
Пересвет и Ослябя (м/ф, 2010)
Что почитать для проведения урока и вместе со школьниками
Топ-10 интересных фактов о Куликовской битве
Куликовская битва — героическое сражение нашего народа с армией Золотой Орды. Битва и победа в ней имела для русского народа огромное значение. Исход Куликовской битвы показал изнемогающему от нашествия чужеземцев народу, что они сильны и в их силах положить этому ужасу конец. Лишь в объединении есть спасение.
Москва стала центром для объединения славян в эти тяжелые годы, а вместе с вражеской армией рухнул и миф о непобедимости ордынцев.
Сражение началось в 1380 году, в месте где сейчас находится Тульская область. Итогом битвы стала победа русских и утрата Мамаем влияния на политику в Орде.
К этому событию обращались многие из художников, режиссеров, поэтов и скульпторов. Самый первый мультфильм был снят в СССР в 1980 году, он рассказывает о сложных событиях того времени. В статье собраны 10 самых интересных фактов о Куликовской битве.
10. Изначальное название – Битва на Дону
Куликовская битва — название сражения, которое знакомо нам из школьной программы. Но знаете ли вы, что первоначально это событие называли Битвой на Дону. Это связано с местом, где произошло побоище. Современные исследователи точно доказали, что оно состоялось между знаменитой рекой Дон и малоизвестной речкой Непрядвой.
Привычное для современного обывателя имя битва получила только в девятнадцатом веке. Также можно услышать, что Куликовскую битву называют Мамаево побоище. Именно так чаще всего пишут в литературных произведениях.
9. Повод к битве – отказ Дмитрия Донского выплачивать дань Золотой Орде
Отказ князя выплачивать дань Орде стало основной причиной и поводом для битвы. Но Дмитрий Донской не думал оспаривать право Золотой Орды на взимание оброка. Он был готов платить, дабы не навлечь на себя и свои земли гнев ордынцев.
Дело в том, что дань с него требовал Мамай, который не являлся законным правителем, а был, скорее, захватчиком власти. Великое событие началось с боя великих богатырей.
Куликовское сражение началось с битвы между русским воином Пересветом и монгольским бойцом Челубеем. Они оба друг друга поразили копьями и скончались. Именно после этого события началось великое сражение против татаро-монголов.
8. Князь получил благословение на бой у Сергия Радонежского
Победоносец решающего для русского народа сражения был великий князь Дмитрий Донской. Ещё в советское время, когда религия была под запретом, он был причислен к лику святых.
Дмитрий Донской был глубоко верующим человеком и, разумеется, не мог не попросить благословения перед боем. Исход боя был неизвестен, даже многие русские люди считали, что этот поход является путём на верную гибель. Благословил воеводу великий русский святой Сергий Радонежский, который, по слухам, имел видения Богородицы и Апостолов.
7. Донской появился на поле раньше времени и изучил местность
Мудрым тактическим ходом полководца было решение прибыть на поле брани заранее, дабы изучить ландшафт и местность территории, на которой предстояло провести очень тяжёлое сражение. Дмитрий Донской до начала боя уже достаточно хорошо знал, в каких условиях его армия будет вести битву, что дало ему еще одно преимущество.
Враги же до последнего момента не знали ничего о месте, на котором будет проходить театр военных действий. Отсутствие этих знаний заставило хана тратить лишнее время на изучение, в то время как Донской уже мог свободно переходить в атаку.
6. Князь перед боем поменялся доспехами с оружничьим
5. Олег Рязанский и Литовский князь должны были воевать на стороне Мамая
На стороне Мамая, что возглавлял войска Орды, планировали выступить дружина князя Олега Рязанского и воины князя Ягайло, что был литовцем.
Но задумке не суждено было сбыться. Молниеносное наступление русских войск на позиции Мамая с последующим их разгромом не оставили им шанса. Всё, на что они были способны — напасть на отходящие повозки с ранеными и трофеями.
4. Бой начался с поединка Челубея и Пересвета
Один из интересных исторических фактов гласит о поединке, что состоялась перед Куликовской битвой. В нём участвовали два воина, со стана Мамая выступал богатырь Челубей, а от наших бился монах, которого звали Александром. Александр Пересвет был благословлен и послан на битву Сергием Радонежским вместе с другим монахом, которого мы знаем как Ослябя. Ханский выдвиженец обладал огромной силой, но и наш был крепок, как скала.
Писание гласит, что они сошлись и Пересвет выбил Челубея из седла, убив его. По разным данным известно два варианта судьбы русского монаха. Один гласит, что Александр тоже погиб, но доскакал до русских позиций, а по второй он выжил. Второй монах, Ослябя, пал в ожесточенной схватке.
3. Точная численность войск до сих пор не установлена
Точная численность войск до сих пор не установлена. Многие историки спорят до сих пор. По самым низким подсчетам, со стороны войска Донского и Мамайских воинов выступало всего несколько тысяч человек. Другие же источники утверждают, что только войско хана насчитывало более 800 тысяч душ.
Известная электронная энциклопедия же сообщает о цифрах в 70 тысяч с нашей, и до 150 с ордынской стороны. Этот же источник сообщает, что славяне потеряли около 20 тысяч человек, в то время как орда лишилась 8/9 всего войска.
1. Разгром Мамая привел к правлению Тохтамыша, который позже сжег Москву
Проиграв Донскому, Мамай не смог удержать власть в Орде своих руках и его сверг татаро-монгольский правитель Тохтамыш. Завоевав власть и набравшись сил, новый хан двинулся на Москву. Подойдя к воротам, Тохтамыш встретил яростное сопротивление в лице московских и литовских воинов. Поняв, что это может продлиться долгое время и привести к истощению собственного войска, хан пошёл на хитрость.
Вступив в сговор с нижегородскими князьями он послал их на переговоры. Посланники убедили жителей Москвы в том, что сдаться это лучший вариант из возможных. Взяв слово, что Тохтамыш не причинит вреда москвичам. Сопротивляющиеся открыли ворота, и впустили войска хана. Но хан не сдержал слово и разграбил город, сжёг его дотла.
Путь на Куликово поле
Фото: Russian Look/globallookpress
Важнейшее сражение в русской истории: факты против мифов. 8 сентября 1380 года произошло крупное сражение между объединёнными русскими войсками во главе с великим князем Дмитрием Донским и войсками хана Мамая на Куликовом поле
Куликовская битва является осевым событием русской истории и основой основ русского национального самосознания. И именно этот факт делает её необычайно трудным объектом для исторического изучения.
С одной стороны, она окутана облаком легенд и преданий так, что критическое прикосновение к ней кажется практическим кощунственным. А с другой – куликовское предание непрерывно атакуют полчища крыс, стремящихся обгрызть, стереть в труху и обгадить всё, что попадется им на пути.
Чтобы честно рассказать о Куликовской битве, необходимо пройти между Сциллой слепого повторения старых легенд, попавших в историческую науку тогда, когда памятники не столько анализировали, сколько переписывали своими словами, и Харибдой всевозможного «ревизионизма» и разоблачительства. Это сделать очень непросто.
Прежде всего необходимо осознать тот общий исторический контекст, в котором только и оказалась возможна Куликовская битва. Этим контекстом была длившаяся четверть века борьба Великого князя Московского Дмитрия Ивановича, прозванного Донским, за превращение Великого княжения Владимирского в своё наследственное владение, в свою «отчину», передаваемую по наследству от отца к сыну без всякого вмешательства ордынских владык.
Дмитрий Иванович родился в 1350 году и был представителем боковой ветви наследников Ивана Калиты, сыном второго сына знаменитого собирателя земель. К тому моменту Москвой уже 10 лет правил Семён Иванович, прозванный Гордым, умевший ладить и с Ордой, и с Литвой, заслуживший такое почтение Константинополя, что византийский император Иоанн Кантакузин именовал его «рикс пасис Росиас» – царём всей Руси.
При рождении Дмитрию было написано на роду стать удельным князем, однако в 1353 году в марте и апреле сначала умерли оба сына Семёна, а затем и он сам. Вероятней всего, причиной такой скоропостижной гибели всего царствующего дома стала «чёрная смерть», выкосившая пол-Европы и добравшаяся и до Руси.
Пишу вам это слово затем, чтобы не пресеклась память о родителях наших и о нас и свеча бы не погасла, – с тревогой писал умирающий великий князь в завещании своим младшим братьям Ивану и Андрею.
Тульская область. Куликово поле. Фото: Viktor Kornushin/globallookpress
Иван Калита и Симеон Гордый оставили наследникам крепкую региональную державу, в которой Москва уже четверть века безраздельно владела обширным Великим княжеством Владимирским, использовала в своих интересах его ресурсы, полностью отлучила от них соперничающую Тверь, привлекала к себе со всей Руси своими миром и тишиной не только крестьян и мастеровых, но и, что ещё важнее, – знатных бояр с их дружинами, стремившимися послужить сильному князю Московскому. Не за горами маячила скорая консолидация всех русских земель вокруг Москвы.
Династический крах Ивановичей-Семёновичей в одночасье поставил под вопрос все эти надежды. 6 лет отца Дмитрия Донского – Ивана Ивановича Красного прошли неярко, хотя и стабильно, но под знаком всё усиливавшегося напор со стороны могущественного соседа – Великого княжества Литовского. Его великий князь Ольгерд стремился использовать ослабление русских земель под ордынской зависимостью для их захвата. В 1358 году по его приказу в Киеве был схвачен митрополит Алексей, который в результате не смог присутствовать при смерти в ноябре 1359 году Ивана Красного и не имел возможности своевременно повлиять на политические события.
Внезапный переход власти от молодого 33-летнего князя к его сыну, 9-летнему ребёнку, едва не обрушил всю столь тщательно выстраивавшуюся в предыдущие десятилетия конструкцию московского великодержавия. В Орде начиналась эпоха Великой замятни, когда ханы сменялись один за другим. И вот один из первых случайных ханов, Навруз, решил в 1360 году, что оставлять русский улус девятилетнему ребенку – рискованно, и, после отказа Андрея Константиновича Нижегородского принять власть, назначил Великим князем Владимирским его брата – суздальского князя Дмитрия Константиновича. Москва в одночасье потеряла доступ к обширным земельным и денежным ресурсам Великого княжения.
Можно представить себе шок и растерянность юного московского князя, когда он, росший с мыслью, что станет преемником власти и могущества деда Ивана Калиты, дяди Семёна и отца, осознал, что каприз очередного хана в одночасье лишил его большей части наследия. Это переживание сформировало главную идею, главную мысль, которой руководствовался Дмитрий Иванович следующие без малого три десятилетия своего правления: Великое княжение должно было стать наследственным владением, «отчиной» московских государей, ордынские ханы не должны иметь возможности им распоряжаться.
Московская политика, которой в первые десятилетия правления юного князя руководил митрополит Алексей, взялась за реализацию этого плана с присущим ей сочетанием дипломатии, силы и хитрости.
Сильными сторонами Москвы были многолетний мир и концентрация ресурсов, выработавшаяся уже политическая традиция и сплочённый, преданный государственной идее слой бояр, высокая концентрация храбрых служилых людей и, наконец, самый важный фактор – репутация духовного центра Руси, причём двойного. Здесь пребывали со времён святителя Петра Московского митрополиты. И здесь же, рядом, возрастала слава Сергиева монастыря: молитвенник, аскет и чудотворец, слава которого ширилась с каждым годом по Руси, был наглядным доказательством того, что именно Москву благословил Бог. Наконец, в 1366-1368 годах накопленные Москвой богатства позволили создать белокаменный кремль, концентрацию экономической и военной мощи, гарантию против мгновенного взятия и разорения города. На Руси того времени это было практически уникальное сооружение, создававшее препону для любого захватчика.
Условия, сложившиеся в Орде, благоприятствовали планам Москвы – ханы занимали престол в Сарае один за другим, зарезав или изгнав предшественника. Уже в 1362 году очередной недолгий хан Мурат отдал Дмитрию Ивановичу его «отчину и дедину». Попытки Дмитрия Суздальского протестовать были пресечены военной силой Москвы.
Однако вскоре московское правительство пришло к выводу, что для интересов княжества полезнее ориентироваться не на меняющихся правителей Сарая, а на темника Мамая, ставшего своего рода «делателем ханов». Будучи женатым на сестре последнего стабильного хана – Бердибека, убитого в 1359 году, Мамай с титулом беклярибека (ордынский аналог визиря) правил от имени то одного, то другого подставного Чингисида, которых русские летописцы прямо называли «мамаевыми царями».
Мамай правил в западной части Орды. Его ставка располагалась в Крыму, который тогда был важнейшим центром великого торгового пути, выстроенного венецианцами и генуэзцами через монгольские владения в Евразии. Генуэзская Кафа (Феодосия) была крупнейшим торговым центром, в котором особенно процветала работорговля угнанными с Руси пленниками, а её хан-покровитель был могущественным человеком. Постепенно его власть расширялась – он захватил Северный Кавказ, Булгарию, несколько раз брал под контроль Сарай, однако оттуда его быстро выгоняли заволжские татары.
В Москве резонно рассудили, что лучше поддерживать отношения с Мамаем. Из подчинения же власти в Сарае, за исключением тех моментов, когда им владел Мамай, Москва фактически вышла. Когда обиженный хан Мурат в 1363 году снова выдал ярлык на Великое княжение Дмитрию Константиновичу, то московские рати просто выгнали его из Владимира и осадили в Суздале. Сарайский ярлык был поставлен ни во что. Дмитрий Константинович предпочёл договориться с юным московским князем – при его поддержке выгнал из Нижнего Новгорода младшего брата Бориса, а за Дмитрия Ивановича выдал свою дочь Евдокию, в будущем прославленную московскую святую.
Расшатывание ситуации в Орде и рост могущества русских земель проявились в том, что русские князья начали бить татарских «царевичей». Страх и оцепенение перед татарской саблей как ветром сдуло. В 1365 году Олег Рязанский, Владимир Пронский и Тит Козельский с ражении у Шишевского леса разгромили бека Тагая, захватившего власть над Мордовией и совершившего опустошительный набег на Переяславль Рязанский. В 1367 году Дмитрий Константинович Суздальский и его брат Борис Городецкий разбили на реке Пьяне эмира Булат-Тимура, правившего в Волжской Булгарии. Силы русских князей теперь уже нужны были самим ханам – в 1370 году Дмитрий Константинович своей силой сверг правившего «в Болгарех» Асана и посадил на его место ставленника Мамая. Уже не татарский колпак можно было чаще увидеть на Руси, а русский шелом в ордынских землях.
Москва, однако, столкнулась с новой серьёзнейшей угрозой. Разбив ещё в 1362 году татар при Синих Водах, необычайно усилился литовский князь Ольгерд, захватывавший одну часть русской земли за другой. Это возродило притязания, казалось, давно смирившейся с поражением в борьбе за Великий стол Твери. Ольгерд был женат на сестре Великого князя Тверского Михаила Александровича, и тот стал действовать дерзко, рассчитывая на поддержку зятя. В Москве решили пресечь притязания тверского князя в корне, и последовал не очень этичный ход – выманенный в Москву на встречу с князем под гарантию митрополита Михаил был посажен под замок. Однако вскоре его пришлось выпустить по требованию Мамая, и тверской князь превратился в разъярённого поджигателя войн и смут. В 1368 году началась знаменитая Литовщина – четырёхлетняя война Литвы и Москвы, решавшая вопрос о том, какое государство станет новым центром объединения Русских Земель – православная Москва или языческая на тот момент Литва.
Бой Пересвета с Челубеем, предшествующий Куликовской битве. Репродукция с картины Михаила Авилова. Фото: Russian Look/globallookpress
Михаил Тверской в 1370 году решил заручиться поддержкой не только Ольгерда, но и Орды в лице Мамая. Посетив темника, он «многи дары раздав и многи посулы рассулив» выпросил себе ярлык на Великое княжение Владимирское, бросив Москве прямой вызов. Мамай этим своим решением сделал первый шаг к собственной гибели – в Москве перестали рассматривать его как надёжного и удобного для себя внешнеполитического партнёра. Московские рати даже не дали Михаилу вернуться с новополученным ярлыком в Тверь – «не токмо не приаша его, но и переимали его по заставам и многыми пути гонялися за ним…». Назначенный Мамаем «Великий князь Владимирский» вынужден был снова просить помощи у литовского зятя.
Однако и второй великий поход Ольгерда на Москву, предпринятый вместе с братом Кейстутом, Михаилом Тверским и Святославом Смоленским, закончился провалом. Литовцы даже не смогли взять Волоколамск, при защите которого героически пал князь Василий Березуйский. Снова крепким орешком оказался Московский кремль. Простояв под его стенами восемь дней, Ольгерд обнаружил, что за его спиной собирается сила Владимира Андреевича Храброго (будущего героя Куликовской битвы) и Олега Рязанского, бывшего тогда союзником Москвы. Осознав стратегический тупик, Ольгерд запросил мира и предложил скрепить его браком своей дочери с Владимиром Андреевичем.
Разочарованный Михаил Тверской снова бросился в орду к Мамаю за поддержкой. Темник предложил ему ордынское войско для разгрома Руси. Однако править на костях Михаил Александрович не захотел (да и вряд ли долго он с репутацией разорителя Русской земли удержался бы). В итоге тверской князь двинулся на Русь в сопровождении лишь мамаева посла – Сарыходжи, рассчитывая, что «татарской древней воли» будет достаточно, чтобы смирить своенравного московита. Ничего подобного.
К ярлыку не еду, а в землю на княжение на великое не пущаю, а тебе послу путь чист, – гордо ответил Дмитрий Иванович, дав ордынцам понять, что вопрос о том, кто великий князь на Руси, отныне не решается капризами беклярибеков и ханскими ярлыками.
Впрочем, от «дипломатии лисицы» наряду с «дипломатией льва» Москва тоже не отказалась. Сарыходжу заманили в Москву, обласкали, богато наградили. А вскоре сам Дмитрий Иванович двинулся в путь к Мамаю и осенью 1371 года вернулся в Москву с новым ханским ярлыком, выкупленным из орды сыном Михаила Тверского Иваном, превращённым, по сути, в московские заложники, и «со многыми должникы», то есть сделав обширные займы, дабы оплатить Мамаеву милость. Пока не закончено было дело с Литвой, конфликт с Ордой был не на руку.
Третий по счёту поход Ольгерда на Москву, в 1372 году, даже не дошёл до стен кремля. Русская рать преградила путь литовско-тверскому войску на Оке у Любутска, разгромив литовский сторожевой полк. Простояв несколько дней по разные стороны глубокого оврага, Москва и Литва решили заключить мир. За обоюдными обязательствами скрывалась простая политическая реальность – Ольгерд и Михаил Тверской вынуждены были признать Великое княжение отчиной московского князя Дмитрия Ивановича.
А где будет князь Михаило вослал в нашу очину, в великое княжение, намесники и волостели, и тех ны сослати доловь, – говорилось в перимирной грамоте.
Литва по итогам войны 1368-1372 годов вынуждена была признать гегемонию Москвы на Северо-Восточной Руси, Великое княжение – родовым наследием потомков Калиты, независимым от воли ханов, и отказаться от активной поддержки притязаний тверских князей. Сделать это Дмитрию Ивановичу удалось при сильной поддержке Церкви, причём не только Русской, но и Константинополя. В 1370 году патриарх Филофей Коккин отлучил от Церкви тех из русских князей, кто выступил союзниками Ольгерда и отказался принимать участие в войне Москвы против Литвы, интерпретируемой как крестовый поход:
вместе идти войною против чуждых нашей вере, врагов креста, не верующих в Господа нашего Иисуса Христа, но скверно и безбожно поклоняющихся огню.
Решение литовского вопроса развязывало руки в противостоянии с «беззаконным Мамаем». В 1373 году Мамаева орда совершила набег на Рязань. Ожидая вторжения и в свои земли, Дмитрий Иванович стоял на Оке «со всей силою». А в 1374 году летопись фиксирует «князю великому Дмитрию Московскому бышеть розмирье с тотары и с Мамаем». Начинается русско-ордынская война, кульминационным пунктом которой станет Куликовская битва. Москва даже формально перестаёт подчиняться ордынским «царям», платить «дань-выход», столкновения войск Дмитрия или его союзников с татарскими ратями происходят практически ежегодно.
Начинается русско-ордынская война, кульминационным пунктом которой станет Куликовская битва. Фото: Russian Look/globallookpress
Москва решилась на «розмирье» после того, как Мамай и очередной его хан Мухаммед Булак были изгнаны из Сарая. Видимо, после этого поражения темник попытался стребовать с Москвы экстраординарную дань, в которой ему категорически было отказано. Мамай отправил в Нижний Новгород тысячный отряд во главе с Сарайкой, рассчитывая принудить к выплатам нижегородцев, однако отряд был тестем московского князя перебит, а посол Сарайка взят в плен.
В ноябре 1374 года в Переяславле русские князья провели общий съезд, на котором было принято решение о совместной борьбе с татарами. Поводом для съезда стало крещение сына Дмитрия Ивановича – Юрия. Принимали участие в собрании и митрополит Алексей и игумен Радонежский – Сергий.
Единственным шедшим «не в ногу» оставался по-прежнему Михаил Тверской. На очередное выступление его подначили бежавший из Москвы сын последнего московского тысяцкого Иван Вельяминов и гость-сурожанин Некомат. Здесь мы сталкиваемся с темой заинтересованности итальянских торговых корпораций в ослаблении власти Москвы. Некоторые исследователи именно в этих интересах видят как причину антиордынской политики Мамая, так и интриг вокруг Твери. Вскоре, по интригам Вельяминова и Некомата (их обоих позднее князь Дмитрий покарает смертью), ордынский посол привёз Михаилу Тверскому очередной ярлык, и тот начал новую антимосковскую войну.
Ответом стало то, что на Михаила обрушилась вся образовавшаяся в 1374 году антиордынская коалиция русских князей. Тверь была осаждена огромными силами, и вскорости беспокойный тверской князь вынужден был покориться власти московского владыки. Михаил окончательно признал себя молодшим братом, Великое княжение – отчиной московских князей и принял обязательства по совместной борьбе с татарами. Показательна формулировка, с которой это было сделано:
А с татары оже будет нам мир, по думе. А будет нам дати выход, по думе же, а будет не дати, по думе же. А поидут на нас татарове или на тебе, битися нам и тобе с одиного всем противу их. Или мы поидем на них, и тобе с нами с одиного поити на них.
Как видим, московская дипломатия последовательно старалась провести принцип – Русская земля выступает в отношениях с татарами как единый субъект под гегемонией великого князя. Исключение татарской игры на внутренних противоречиях было важнейшей задачей московской дипломатии.
В 1377 году русская коалиция начала экспансию вглубь ордынских владений. Московские и нижегородские рати совершили поход «на Болгары». Установление московским князем контроля над Булгарской таможней на Волге имело тем большее значение, что на великой реке начали разбойничать новгородские ушкуйники. В 1374 году они пограбили Булгар и дошли даже до Сарая. Другой раз, в 1375 году, – набросились на русский город Кострому и разграбили его, а затем достигли города Булгара и там распродали всех пленников-христиан, жителей Костромы и Нижнего Новгорода, продали бусурманам жён и девиц, а сами пошли в насадах по Волге вниз к Сараю, купцов христианских грабя и бусурманов побивая.
В современной литературе иногда любят представлять этих грабителей и работорговцев как «борцов за свободу против ордынского ига». Однако ограбление Костромы, находившейся во владении великого князя, этот образ разрушает. Москве было важно, чтобы больше такая распродажа русских людей не повторилась, поэтому в Булгаре решено было посадить великокняжеских представителей, при этом принудив к их принятию силой.
Красочное описание булгарского похода, в ходе которого обитатели будущего Казанского ханства решили отбиваться от русских с помощью артиллерии, сохранил рогожский летописец:
[Здесь и далее русский перевод текстов летописей – А. И. Плигузова.]
села жгучи и множество людей посекоша, а жены и дети и дивици в полон бещисла поведоша.
Дмитрий Донской. Фото: Yuriy Kaver/Russian Look/globallookpress
Дмитрий Константинович отомстил мордве жестоким и разорительным походом зимой 1377-78 годов. Приведшие татар на Пьяну мордовские князья были схвачены – «приведоша в Новгород и многими казньми разными казниша их и на льду волочаще их по Волзе псы травиша». Однако в июле 1378 года ордынцы овладели Нижним Новгородом снова. Фактически нижегородцы были выведены из коалиции тем, что страшно ослабели и разорились.
Поражение на Воже разъярило Мамая. Для начала он жестоко разорил Рязанскую землю, а затем начал накапливать силы для полноценной мести Москве. С этой целью Мамай заключил договор с Литвой в лице Ягайло, заступившего место умершего Ольгерда. Другие сыновья Ольгерда встали брату в открытую оппозицию, причём двое из них, Дмитрий Ольгердович и Андрей Ольгердович, перешли на сторону Москвы и сыграли вместе со своими сильными дружинами большую роль в Куликовской битве. Гражданская война в Литве неожиданно перенеслась на поле битвы Москвы и Орды на Дону.
Мамаю уже стало понятно, что Русь полностью вышла из-под контроля и нуждается в повторном «батыевом» завоевании.
Мамай нечестивый, люто гневаясь на великого князя Дмитрия о своих друзьях и любимцах и князьях, что были побиты на реке Воже, выступил с огромным войском, желая пленить Русскую землю.
Русские книжники прямо приписывают Мамаю сопоставление себя с Батыем и планы вроде таких:
Захвачу землю Русскую и разорю христианские церкви, и вместо их веры установлю свою и заставлю их поклоняться своему Мохаммеду, а где были церкви, там поставлю мечети и посажу баскаков по всем городам русским
(«Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского»).
Но это, конечно, в большей степени дань литературной традиции.
Здесь и заключается, пожалуй, главная проблема нашего знания о Куликовской битве. Абсолютное большинство историй, посвящённых ей, является плодом плетения словес русскими книжниками, которые знали базовый факт: ордынский князь Мамай двинулся на Русь с большой силой, в которую наряду с татарами входили фряги, черкесы и ясы, рассчитывая на помощь литовского князя Ягайло. Навстречу ему, собрав русские полки, выдвинулся великий князь Дмитрий Иванович, который осмелился переправиться через Оку и выдвинуться глубоко в Степь, где, переправившись через Дон, преградил путь Мамаеву войску, и после тяжёлой сечи, длившейся три часа и стоившей с обеих сторон множества жизней, татарская рать побежала, а русская одолела. Русские понесли большие потери, взяли богатую добычу, включая даже верблюдов, и вернулись в Москву. За двусмысленную позицию Дмитрий наказал Олега Рязанского, а Мамай проиграл борьбу в Степи с Чингисидом Тохтамышем и погиб.
Таково содержание краткой летописной повести о великой битве на Дону. А большинство других имеющихся в нашем распоряжении источников является расцвечиванием этой базовой истории всевозможными дополнительными историями и вставками. Вставки эти порой весьма цветисты, но степень их достоверности остаётся для историков предметом пререканий, поскольку, подобно всякому великому историческому событию, Куликовская битва обрастала легендами, а каждый знатный род старался вставить в куликовское предание своего предка в значимой роли.
Как следствие, куликовский эпос гораздо шире куликовского факта, чем и пытаются воспользоваться всевозможные околоисторические «крысы», пытающиеся поставить под сомнение и саму битву, и её обстоятельства, и даже её место – фоменковская версия наиболее нелепа, продемонстрировать её невежество не составляет труда, так как о битве на Дону говорят абсолютно все прямые и косвенные источники, о большинстве которых фоменковцы просто и не слышали. Например, московско-рязанский договор 1382 года, где прямо упоминается, что «князь великий Димитрий и брат, князь Володимер, билися на Дону с татары…», в связи с тем что на обратном пути некоторых возвращавшихся назад победителей рязанский князь пограбил.
Всё это невероятно поэтично, и с такой красивой легендой не хочется расставаться. Но в некоторых местах тенденция «Сказания» прямо-таки вредна. Например, оно стремится систематически принизить роль великого князя Дмитрия, предстающего как безответственный полководец. Ничего подобного в более ранних источниках нет.
Можно долго разбираться в хитросплетениях куликовской легенды, и могут сталкиваться разные точки зрения исследователей. Однако мы говорим сейчас о Куликовской битве прежде всего как о военно-политическом событии. И вот какой «сухой остаток» из современных научных исследований битвы мы можем вынести.
Рассказ о поражении Мамая. Древнерусская летопись. Фото: Yuriy Kaver/Russian Look/globallookpress
Когда в Москве стало известно о движении ордынцев, князь Дмитрий решил действовать быстро – именно этим объясняется сравнительная неполнота сил коалиции, собранных им для похода, – вполне вероятно, что многие контингенты и впрямь не успели прийти до выступления.
15 августа 1380 года русские рати, по современным оценкам 25 тысяч человек, собрались в Коломне на Оке. Однако выяснилось, что не имеет смысла, как в прошлый раз с Вожей, идти через центр Рязанской земли – Олег Рязанский был ненадёжен и разметал по всей своей земле мосты, затруднив передвижения и московских, и татарских ратей. Тогда русское войско перешло в устье Лопасни, переправившись там, прошло по рязанскому пограничью, рядом с землями удельного Пронского княжества, традиционного союзника Москвы.
Русская рать, объединившаяся с войсками дружественных литовских князей Ольгердовичей, выдвинулась вглубь земель, считавшихся в тот момент татарскими. К русским пришла грамота с благословением преподобного Сергия, ободрявшая на битву (вопрос о том, посещал ли Дмитрий Иванович Троице-Сергиеву обитель перед битвой или известие об этом посещении относится к битве на Воже, – остаётся среди историков дискуссионным).
Находившийся в тот момент на Кузьминой гати Мамай был захвачен врасплох. Противник двигался прямо на него, при этом значительная часть Мамаевой орды была распущена по кочевьям. Это внезапное изменение стратегической обстановки вынудило Мамая ринуться не назад, а вперёд, к Москве, рассчитывая по дороге соединиться с приближавшимся Ягайлой. Ордынский темник попытался обойти по правому берегу Дона русских, находившихся в этот момент на левом берегу.
Однако войска Дмитрия Ивановича стремительно перешли Дон (так московский князь и стал Донским) и преградили Мамаеву войску дальнейший путь, сорвав его соединение с литовцами. Темник был обречён на лобовое столкновение, причём вынужден был вступить в бой прямо с марша, возможно, не располагая значительной частью своих сил, которые он не успел собрать с кочевий. За счёт маневра русское войско достигло благоприятной стратегической позиции.
Преподобный Сергий Радонежский даёт своё благословение князю Дмитрию. Фото: Ostranitsa Stanislav / Shutterstock.com
Спекуляции в современной журналистике относительно того, что «нам не известно точное место Куликовской битвы, потому что археологами не найдено следов большого сражения», попросту невежественны. Никто не намеревался оставлять на поле «следы большого сражения», то есть ценные трофеи, для будущих археологов. Вокруг Куликова поля были поселения русских крестьян, так что если бы какую-то добычу не забрало русское войско – её забрали бы они. Удивительно скорее то, что на поле вообще что-то находится.
И вот сошлись оба войска великих на долгий час, и полки заняли всё поле, на десять вёрст вокруг, так много было воинов. И беспощадно рубились, и была страшная битва, и земля дрожала под ногами воинов, и от начала мира не было таких битвы у великих князей русских, как у этого великого князя Всея Руси, – рассказывает пространная летописная повесть.
Скорее всего, ввод резерва и послужил причиной этого перелома. Нематериальной же причиной русские летописцы видели чудо, явление небесных ратей на помощь русским. Нервы Мамая не выдержали, и он бежал с поля боя, а вслед за ним разбежалась, преследуемая русскими, и его рать. Русь, хотя и со страшными потерями, восторжествовала.
Без эпических деталей, внесённых «Сказанием о Мамаевом побоище», Куликовская битва, может быть, и смотрится более скучно, но зато не затемняется её политический смысл. Он состоял, как мы уже отметили ранее, в том, что Дмитрию Ивановичу нужно было убрать со своей дороги Мамая, который постоянно пытался передать Великое княжение то тверскому, то какому-то иному князю. И этой цели Дмитрий Донской полностью достиг – Мамая не стало.
На два года московский князь стал практически абсолютным гегемоном Руси. Олег Рязанский сперва был изгнан, а затем признал себя младшим братом. В Литве князь Кейстут отстранил ставшего польским королем Ягайлу от великого княжения и заключил с Москвой добрый мир. Но всю эту идиллию разрушили внезапный приход Тохтамыша в 1382 году, сожжение Москвы и возвращение в тяжёлую данническую зависимость от Орды.
Если смотреть через очки мифологемы «Куликовская битва как попытка свержения Ордынского ига», то можно начать повторять, что операция закончилась неудачно. Власть Тохтамыша оказалась даже тяжелее власти Мамая, которого, рассуждая в этой логике, не стоило и разбивать. Но совершенно иначе выглядит дело, если посмотреть на него со стороны политической стратегии Дмитрия Донского.
Тохтамыш не посмел отнять даже у разбитого московского князя Великое княжение. Его устроила выплата восьми тысяч рублей за два просроченных года своего ханства (эту сумму Дмитрий полностью собрал с Новгорода) и пребывание в заложниках наследника – Василия Дмитриевича, через несколько лет из Орды сбежавшего. Тверской князь Михаил Александрович, после пленения Москвы в очередной раз вспомнивший о Великом княжении, остался ни с чем.
Умирающий до срока, в 38 лет, в мае 1389 года великий князь Дмитрий Иванович мог взирать на дело жизни своей с полным удовлетворением. Он выиграл свою главную войну. В середине своей духовной грамоты – завещания, в перечислении оставляемых своим сыновьям городов и сёл, он как бы между делом подчёркивает:
А се благословляю сына своего, князя Василия, своею отчиною, великим княжением.
Памятник Дмитрию Донскому. Фото: Andrianova Tanya / Shutterstock.com
Куликовская битва оказалась действительно поворотным моментом русской истории. Но не в мифической логике «освободительной борьбы против Орды» – в таких категориях люди того времени просто не мыслили. Она оказалась решающим поворотом в деле созидания мощного русского государства, которое только и могло обеспечить русским людям реальную независимость и свободу.
Великое княжение навсегда стало наследственной принадлежностью одной династии, которая скоро превратиться из княжеской в царскую. Гегемония Москвы в Русских Землях навсегда будет закреплена славой куликовской победы, вскоре превратившихся в единое Русское национальное государство. И куликовская легенда, столь причудливо переплётшаяся с фактами, расцвела столь пышно именно потому, что русские люди ощущали: именно здесь, в побоище на Дону с Мамаем, свершилась историческая судьба русского народа.
Что читать о Куликовской битве:
Живая вода Непрядвы: Битва на Куликовом поле в свидетельствах современников и потомков. М., Квадрига, 2017 – сборник переведённых на русский язык летописных свидетельств.
Амелькин А. О. Повести о Куликовской битве («Литературные памятники»). М., 1959.
Амелькин А. О. Селезнёв.Ю. В. Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков. М., Квадрига, 2011 — новейшее исследование всего, что связано с битвой.
Борисов Н. С. Дмитрий Донской. М., Молодая Гвардия, 2014 — новая биография в ЖЗЛ.
Горский А. А. Москва и Орда. М., «Наука», 2003 — исследование взаимоотношений московских князей и Орды.
Греков. И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., «Наука», 1975 — исследование отношений в треугольнике Москва – Литва – Орда при Дмитрии Донском и Василии I.
Мейендорф, Иоанн. Византия и Московская Русь. Paris, YMCA-Press, 1990 — исследование международных культурных и церковных связей в эпоху Дмитрия Донского и влияния исихастов на московскую политику.
Прохоров Г. М. Повесть о Митяе. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Л., «Наука», 1978.