Чем может закончиться бредовой синдром при неблагоприятном течении заболевания

Чем может закончиться бредовой синдром при неблагоприятном течении заболевания

Следующие признаки, которые сохраняются на протяжении 3 месяцев и дольше, свидетельствуют о бредовом расстройстве личности:

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА

При подозрении на бредовое расстройство личности больного необходимо направить к психиатру. Психиатр назначит больному нейро- и патопсихологическое тестирование, иногда (при подозрении на органическую патологию) может быть назначена ЭЭГ-диагностика. После обследований квалифицированный медик может поставить больному диагноз «бредовое расстройство личности».

Дифференциальная диагностика требуется для проведения эффективного лечения. Назначение правильной и полезной терапии требует исключения подозрений на тяжелые расстройства психики и телесные заболевания. В частности, симптомы, сходные с бредовым расстройством, могут демонстрировать такие болезни:

ЛЕЧЕНИЕ БРЕДОВОГО РАССТРОЙСТВА ЛИЧНОСТИ В СТАЦИОНАРЕ

Лечить пациента с бредовым расстройством личности рекомендуется в стационаре, так как он требует постоянного наблюдения медиков. Если диагноз подтверждается, психиатр назначает больному медикаменты, избавляющие от симптоматики. Такое лечение может продлиться от 2 до 4 недель.

Кроме медикаментозной терапии, больному прописывается курс психологической терапии. Психотерапия начинается после того как состояние пациента стабилизировано. Психотерапия также проходит во время стационарного лечения. Ее методы дают возможность откорректировать нарушения в поведении больного человека. Они устраняют психопатологические механизмы, которые становятся причиной приступов заболевания. Кроме того, во время психотерапевтических сеансов пострадавшего человека обучат распознаванию рецидивов болезни и контролю состояния своей психики и эмоций в периоды обострения.

ГОСПИТАЛИЗАЦИЯ ПРИ ПОВТОРНЫХ ПРИСТУПАХ

Лечение бредового расстройства личности в условиях клинического стационара рекомендуется, кроме того, при серьезном обострении заболевания. Такое обострение может угрожать семейной жизни пациента, его контактам и связям в обществе, а также здоровью окружающих людей. Плановое лечение приступов бредового расстройства личности дает возможность максимально быстро вернуть психику и эмоции пациента к состоянию нормы и помочь ему в возвращении к привычной полноценной жизни.

КАК ИЗБЕЖАТЬ РЕЦИДИВА ЗАБОЛЕВАНИЯ

Психотерапия бредового расстройства личности продолжается и после выписки больного из стационара. Она часто включает не только консультации психотерапевта для больного человека, но и сеансы для всей семьи. Семейная психотерапия для родственников пациента (с участием пациента) позволяет близким людям понять сложную природу бредового расстройства. Специалисты медицинского клинического центра «Корсаков» научат родственников должным образом реагировать на обострение заболевания и создавать условия, необходимые для скорейшего выздоровления.

СИМПТОМЫ БРЕДОВОГО РАССТРОЙСТВА

У бредового расстройства личности наблюдаются (помимо приверженности нездоровым идеям) яркие проявления, которые способны существенно снизить качество жизни, а также испортить отношения пациента с окружающими в семье, дружеском кругу и на работе. В частности, психопатологические механизмы этого психического расстройства приводят к необоснованному повышению раздражительности, частым скачкам настроения, нелогичному неадекватному поведению. При этом больного практически невозможно переубедить, донести до него искаженность и гипертрофированность его домыслов.

Наибольшая опасность бредового расстройства заключается в том, что оно приводит к депрессии, способной завершиться неоднократными попытками суицида. Подобное состояние способно также стать катализатором домашнего насилия, вплоть до убийства на бытовой почве (так, наиболее часты убийства, основанные на бреде ревности).

ВИДЫ БРЕДОВОГО РАССТРОЙСТВА

Бредовое расстройство личности делится на несколько основных видов, определяемых психопатологическим компонентом заболевания. Иногда у пациента наблюдаются одновременно несколько видов расстройства.

ПРОГНОЗ ПО ЛЕЧЕНИЮ БРЕДОВОГО РАССТРОЙСТВА

Прогноз в излечении бредового расстройства способен меняться – это зависит от особенностей личности пациента, вида расстройства психики, особенностей жизненной ситуации на момент обращения в клинику за медицинской помощью. Бредовое расстройство относится к хроническим заболеваниям. Однако при желании родственников помочь и их участии в терапии, пациент с подобной проблемой способен выйти в глубокую долговременную ремиссию.

Лечение бредового расстройства в условиях клинического стационара в Москве и Московской области проводится по адресу: Москва, ул. 3-я Черкизовская, дом 14: г.. Проконсультироваться по вопросам лечения бредового расстройства можно, позвонив по круглосуточному номеру телефона +7 (499) 288-19-74.

* Администрация медицинского центра «КОРСАКОВ» принимает все меры по своевременному обновлению размещенного на сайте прайс-листа, однако во избежание возможных недоразумений, советуем уточнять стоимость услуг в контакт-центре по телефону +7 (499) 288-19-74

Размещенный прайс не является офертой. Медицинские услуги оказываются на основании договора.
Имеются противопоказания. Необходима консультация специалиста.

Проверил врач-психиатр, врач-нарколог: Орлов Андрей Михайлович.
Медицинская информация корректна, достоверна, актуальна.
Последняя дата проверки:

Источник

Бредовое расстройство

Общие вопросы

Бредовое расстройство есть особый тип психического нарушения, наиболее заметным следствием которого является утрата индивидом способности рассуждать или логически мыслить (далее в качестве синонима этого термина будут использованы термины «бред», «бредовая идея», «бредовое суждение», «бредовое убеждение»). По словам К.Ясперса, «проблема бреда — одна из фундаментальных проблем психопатологии. Видеть в бредовой идее ложное представление, которого больной упорно придерживается и которое невозможно исправить, — значит понимать проблему упрощённо, поверхностно, неверно».

Бред, продолжает К.Ясперс, — это «одна из величайших загадок, которые разрешимы только при условии чёткого разграничения всех имеющихся в нашем распоряжении фактов». «. мы рано или поздно осознаём, что не способны адекватно оценить этот совершенно чуждый нам психический опыт. Бредовые переживания остаются во многом неуловимыми и недоступными нашему пониманию». Расстройство относится к патологии мышления. Формально так и есть, без ложных суждений и умозаключений пациента перед наблюдателем предстанет не бред, а нечто совсем иное. К.Ясперс и сам указывает, что бред — это «патологически сфальсифицированное суждение».

Другую позицию занимает C.Westhpal (1876). Автор фактически отрицает существование бреда как самостоятельного болезненного феномена, полагая, что все бредовые идеи психологически понятны и являются вторичными по отношению к суждению пациента о себе самом. Иными словами, бред, по Вестфалю, есть болезненная форма эгоцентрического мышления. Это подтверждает и Е.Блейлер, полагая, что «главный бред всегда эгоцентричен, всегда имеет существенное значение для личности самого больного». Существо позиции Вестфаля состоит в том, что в начале расстройства пациент осознаёт некое изменение, происшедшее с ним самим. Например, индивид впервые надел униформу и тут же почувствовал себя значительной персоной. При этом он уверен, что и окружающие думают о нём то же самое, то есть приписывает другим людям собственное мнение о себе.

​	Человек, одержимый бредом, нередко может быть опасен как для себя, так и для окружающих. В таком случае Вы можете вызвать неотложную психиатрическую помощь

Пациент, естественно, с интересом, гордостью или, напротив, с тревогой или со страхом всматривается в своё Я в его новом качестве и одновременно с тем думает, что окружающие столь же неотступно наблюдают, следят за ним, переживая при этом те же или комплементарные эмоции. Так, по Вестфалю, возникает острая паранойя или бред преследования. Появление бредовых идей и их содержание, однако, трудно до конца понять с позиции Вестфаля.

Пациент прочёл, например, книгу об А.Македонском и в какой-то момент почувствовал, что она написана о нём самом. Совсем не обязательно, чтобы у него появились затем идеи преследования, хотя он считает, что и другие люди безусловно должны принять его античным полководцем вопреки абсурдности для них такой ситуации. Но главное даже не это. Остаётся непонятным, отчего произошло столь радикальное изменение самоидентификации и почему подчас с невероятным упорством пациент отказывается от своего прежнего Я, хотя до болезни подобное перевоплощение он скорее всего расценил бы как проявление сумасшествия. Тем не менее в подходе Вестфаля есть, полагаем, одно существенное обстоятельство, как будто приближающее к разгадке проблемы бреда. Оно состоит в том, что появлению бреда обязательно предшествует глубокое изменение собственного Я, а если быть более точным, изменение самовосприятия.

Третья точка зрения на бред, по К.Ясперсу, сводится к тому, что это расстройство возникает из-за «слабости разума» пациента, то есть в силу его неспособности логически мыслить и критически оценивать собственные суждения. Признаками недостатка логики, по Е.Блейлеру, могут быть, например, склонность подобие принимать за тождество, простое совпадение — за каузальные отношения или тенденция очевидное признавать за подлинное. Е.Блейлер тем самым определённо указывает на роль палеомышления в проявлениях, но вовсе не генезисе бреда. Гипотеза «слабости разума» следствие бреда явно принимает за его причину.

Пациенты с бредом, действительно, обнаруживают гигантский дефицит логики умозаключений, но он касается в основном или исключительно бредового содержания, обычно не распространяясь за его границы. «Слабость разума» при бреде носит, таким образом, системный, ограниченный характер. Бредовыми идеями, подчёркивает Е.Блейлер, являются «те неправильные представления, которые создались не на почве недостаточной логики, а на почве внутренней потребности («потребность бреда» по Kрепелину). Внутренние потребности, — замечает Е.Блейлер, — могут быть только аффективные».

Приведём ещё несколько определений бреда с тем, чтобы после их анализа формулировать клинико-психопатологические критерии бреда и на этой основе дать ему соответствующее определение.

По мнению В.А.Гиляровского (1954), бред представляют возникшие на болезненной почве неверные, ложные мысли, не поддающиеся коррекции ни путём убеждения, ни каким-либо другим способом. Согласно дефиниции G.Huber и G.Gross (1977), бредом являются «неверные по своему содержанию убеждения, не выводимые из других переживаний (психических актов) и возникающие с характером непосредственной очевидности, которых больные придерживаются постоянно или в течение длительного времени, несмотря на сохранность интеллекта и на несовместимость этих убеждений с прежним опытом и действительностью, и в отношении которых больные остаются недоступными для переубеждения». Р.Х.Газин в своих лекциях по психиатрии (1980) приводит следующее определение:

«Бред есть ложные суждения и умозаключения, возникающие на болезненной основе, обладающие для пациентов характером абсолютной истины и не поддающиеся исправлению путём переубеждения или внушения».

А.В.Снежневский (1983) определяет бред как «некорригируемое установление связей и отношений между явлениями, событиями и людьми без реальных на то оснований». Г.И.Каплан и Б.Дж.Сэдок (1994) указывают, что бред есть «ложные утверждения, основанные на неправильных выводах относительно внешних явлений, не соответствующие культурному уровню и интеллекту больного, которые нельзя скорректировать». При описании отдельных бредовых идей авторы отмечают и бред самооценки (бред величия и бред самообвинения). Авторы различают при этом две формы бреда: 1) бред, обусловленный настроением, и 2) бред, не связанный с настроением.

Ч.Райкрофт (1995), выражая психоаналитический подход к пониманию бреда, отождествляет бред и навязчивую идею, отмечая, что бредом является «высказываемое пациентом убеждение, которое одновременно и ложно, и не поддаётся доводам логики и очевидности». Это общепринятое клиническое понятие, продолжает автор, «которое, однако, оказывается неожиданно трудным, если задаться двумя вопросами: а) откуда психиатру известно, что его собственное мнение по соответствующему вопросу истинно? (заметим, что это замечание особенно актуально по отношению к «метафизическим» и некоторым другим бредовым идеям, которые не могут быть однозначно оценены как истинные или ложные и тем самым являются как бы аналогами веры или суеверия — В.А.) и б) в каком смысле пациент верит своему бреду? Ответ на вопрос «а» можно дать, лишь поняв, какую роль играют убеждения в психической экономии пациента и психиатра. Рассмотрение «б» приводит к заключению, что бред выступает проявлением нарушений мышления, а именно потерей способности делать различия между мыслительными категориями, в простейшем случае — между метафорическими и реальными утверждениями. При правильном подходе, — заключает Ч.Райкрофт, — можно часто увидеть смысл бредовых идей».

Наконец, В.М.Блейхер (1995) рассматривает бред как «совокупность болезненных представлений, рассуждений и выводов, овладевающих сознанием больного, искажённо отражающих действительность и не поддающихся коррекции извне».

Основными признаками бреда автор считает:

Источник

Чем может закончиться бредовой синдром при неблагоприятном течении заболевания

При затяжном неблагоприятном течении общего соматического заболевания синдромы помрачения сознания сменяются так называемыми переходными (по H. Wieck) синдромами. В этих случаях говорят о затяжных (протрагированных) или поздних, по А. В. Снежневскому (1940), симптоматических психозах. Иногда психические нарушения у пациентов с хроническими соматическими (в том числе инфекционными) заболеваниями с самого начала не сопровождаются расстройством сознания. Затяжные (протрагированные) симптоматические психозы обычно продолжаются от 2 нед до 2—3 мес и заканчиваются столь же длительным состоянием астении или (реже) сменяются более тяжелым (малообратимым) расстройством — психоорганическим синдромом.

Чаще всего затяжные симптоматические психозы протекают с картиной депрессии, депрессивно-бредового, галлюцинаторно-параноидного состояний, апатического ступора, маниакальных расстройств, конфабулеза, псевдопаралитического и транзиторного корсаковского синдромов.

Депрессивные состояния в одних случаях сопровождаются идеаторной и моторной заторможенностью и напоминают фазу маниакально-депрессивного психоза, отличаясь от нее постоянной астенией, усиливающейся к вечеру. В других случаях картина депрессии сходна с картиной инволюционной меланхолии: больные возбуждены, ажитированы, тревожны, твердят одни и те же слова или фразы. Отличие от инволюционной меланхолии заключается в постепенном ослаблении (истощении) возбуждения, слезливости и признаках астении. Вечером и ночью нередки эпизоды делирия. Депрессия может смениться депрессивно-бредовым состоянием, что служит признаком нарастающей тяжести основного заболевания.

Депрессивно-бредовые состояния характеризуются бредом осуждения, обвинения, нигилистическими бредовыми идеями (обычно конкретного содержания), иллюзорными расстройствами и нередко отдельными вербальными галлюцинациями. Больные крайне подавлены, тревожны, испытывают страх, ужас. При этом всегда наблюдаются выраженные астенические расстройства, слезливость, вечером часты делириозные эпизоды. Смена депрессивно-бредового синдрома галлюцинаторно-бредовым указывает на ухудшение общего соматического состояния больных.

Галлюцинаторно-бредовые состояния при затяжных симптоматических психозах различны по структуре. Одни близки к острому параноиду с бредом преследования, вербальными галлюцинациями и иллюзиями, ложными узнаваниями, другие сопровождаются бредовыми идеями отношения, отравления и преследования обыденного содержания с известной склонностью к систематизации. Возможно развитие отдельных явлений психического автоматизма. Галлюцинаторно-бредовые расстройства при симптоматических психозах исчезают при перемене обстановки, однако спустя непродолжительное время могут возникать вновь. В тяжелых случаях галлюцинаторно-бредовые состояния сменяются апатическим ступором.

Апатический ступор —состояние обездвиженности, аспонтанности, сопровождающееся безразличием и безучастностью к происходящему вокруг и своему состоянию. Его необходимо отличать от депрессии с заторможенностью. Синдром развивается при крайне тяжелом (нередко со смертельным исходом) течении основного заболевания.

Маниакальные состояния чаще всего проявляются непродуктивными маниями с веселостью, бездеятельностью, эйфорией в сочетании с выраженными астеническими расстройствами. Эти состояния иногда напоминают легкое алкогольное опьянение. Нередко на высоте психоза развивается маниакальная спутанность или псевдопаралитическое состояние.

Псевдопаралитические состояния характеризуются развитием на высоте приподнято-эйфорического фона настроения, идей переоценки своей личности и своих материальных возможностей. Больной утверждает, что занимает более высокую должность или располагает значительно большими материальными возможностями, чем в действительности. Нередко окружающие, недостаточно информированные об истинном положении вещей, принимают информацию, полученную от пациента, за истину. Вместе с этим возможна коррекция полученной от больного информации. Последний охотно соглашается с тем, что дал неправильные сведения, говоря, что «ошибся» или «пошутил». Глубина аффекта в этих случаях отличается изменчивостью, а характер высказываний — непостоянством. Возможно развитие астенических расстройств.

Транзиторный корсаковский синдром проявляется расстройствами памяти на события настоящего (фиксационная амнезия), сопровождается дезориентировкой в окружающем и во времени (амнестическая дезориентировка) при относительной сохранности памяти на события прошлого. Возможно появление конфабуляций, как правило, обыденного содержания, свидетельствующее об утяжелении состояния больного. Больные малоподвижны, вялы, у них отмечаются явления астении. Нарушения памяти преходящие, с последующим ее восстановлением.

Конфабулез —психоз, выражающийся рассказами больных об их вымышленных подвигах, приключениях, невероятных событиях. Однако при конфабулезе нет собственно расстройств памяти или помрачения сознания. Типично повышенное настроение, но рассказ о своих подвигах больные ведут спокойно, «тоном хроникера». Это состояние внезапно возникает и столь же внезапно заканчивается. После исчезновения конфабуляторных расстройств больные относятся к ним с полной критикой.

Являются ли описанные психопатологические расстройства («переходные» синдромы) частью собственно симптоматических психозов или свидетельствуют об органическом поражении мозга и, следовательно, о принадлежности таких психозов к экзогенно-органическим, до сих пор неясно. Наряду с характерным для симптоматических психозов исходом в состоянии астении в некоторых случаях после симптоматических психозов формируется психоорганический синдром с интеллектуальным дефектом или преобладающими неврозоподобными или психопатоподобными нарушениями. Поскольку такой тип психоза наблюдается преимущественно при тяжелых и затяжных инфекциях, интоксикациях, а также при соматических заболеваниях с выраженными обменными нарушениями и токсикозом, можно предположить, что в этих случаях симптоматический психоз сочетается с вторичным структурно-органическим повреждением мозга. Такие случаи занимают как бы промежуточное положение между симптоматическими психозами, с одной стороны, и экзогенно-органическими — с другой, и подтверждают условность, а подчас и невозможность их разграничения.

Психоорганический синдром, формирующийся после симптоматических психозов, является резидуальным состоянием. Его проявления не только не склонны к прогрессированию, но, напротив, могут в дальнейшем до известной степени сглаживаться. Многие авторы предпочитают в связи с этим называть его не психоорганическим, а энцефалопатическим синдромом. Выделяют 4 основных варианта психоорганического синдрома: астенический, эксплозивный, эйфорический и апатический.

При астеническом варианте в картине психоорганического синдрома преобладают стойкие астенические расстройства в виде повышенной физической и психической истощаемости, явлений раздражительной слабости, гиперестезии, аффективной лабильности, тогда как расстройства интеллектуальных функций выражены незначительно. Как правило, отмечается лишь некоторое снижение интеллектуальной продуктивности. В части случаев выявляются также легкие дисмнестические расстройства.

Для эксплозивного варианта психоорганического синдрома типично сочетание аффективной возбудимости, раздражительности, взрывчатости, агрессивности с нерезко выраженными дисмнестическими нарушениями и снижением адаптации. Характерна склонность к сверхценным паранойяльным образованиям. Нередко бывают ослабление волевых задержек, утрата самоконтроля, повышение влечений.

Как при астеническом, так и при эксплозивном варианте психоорганического синдрома происходит выраженная декомпенсация состояния в связи с интеркуррентными заболеваниями, интоксикациями, изменением метеорологических условий и психическими травмами. В последнем случае у больных могут развиваться разнообразные истерические расстройства.

Картина эйфорического варианта психоорганического синдрома определяется повышением настроения с оттенком эйфории и благодушия, бестолковостью, резким снижением критики своего состояния, дисмнестическими расстройствами, повышением влечений. У части больных наблюдаются взрывы гневливости с агрессивностью, сменяющиеся беспомощностью, слезливостью, недержанием аффекта. У больных значительно снижена работоспособность.

Апатический вариант психоорганического синдрома характеризуется аспонтанностью, резким сужением круга интересов, безразличием к окружающему, в том числе к собственной судьбе и судьбе своих близких, и значительными дисмнестическими расстройствами.

В клинической картине симптоматических психозов, помимо общих проявлений, свойственных всем соматическим (инфекционным и неинфекционным) заболеваниям и интоксикациям, обнаруживаются некоторые особенности, типичные для отдельных соматических болезней или отравлений. Здесь приводится краткое описание особенностей симптоматических психозов при ряде отдельных болезней.

Источник

Инволюционный бредовой психоз, протекающий в форме острой парафрении

1Клиника психиатрии им. С.С. Корсакова Университетской клинической больницы № 3, 2Научно-образовательный клинический центр «Психическое здоровье», 3кафедра психиатрии и наркологии ГБОУ ВПО Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова.

РЕЗЮМЕ: Представлено клиническое наблюдение редкого варианта инволюционного бредового психоза, протекающего в форме острой па­рафрении, с механизмом бредообразования по типу бреда воображения и благоприятным исходом. Приводится разбор описанного случая и его сопоставление с данными литературы. Проводится синдромальная квалификация состояния больного. Анализируется механизм бредооб­разования. В дифференциально-диагностическом плане обсуждается нозологическая принадлежность представленного наблюдения.

КОНТАКТ: clinica2001@inbox.ru

Введение

Инволюционный бредовой психоз, традиционно обозначаемый как инволюционный параноид, не­смотря на более чем столетнюю историю изучения, до сих пор представляет собой довольно неопреде­ленную нозологическую единицу. Хорошо известна длительная «классическая» дискуссия о его нозоло­гической самостоятельности, механизмах развития, особенностях клинической картины и прогнозе [6, 12, 14]. Отсутствие единой точки зрения в этих воп­росах, вероятно, стало одной из причин исключения инволюционного параноида (как отдельной нозоло­гической единицы) из современных международных классификаций болезней. Тем не менее необходимость продолжения изучения этого психического расстройства продиктована реалиями клинической практики. Не занимая внимание читателя повторным обсуждением спорных вопросов, связанных с учени­ем об инволюционном параноиде, в настоящей статье представляется наблюдение заболевания с ред­кой (но не казуистической) клинической картиной и его анализ.

Больной Т., 1951 г.р. (61 год в момент начала наблюдения)

Родился вторым ребенком. Роды естественные. О раннем детском возрасте сведений нет. В школу пошел в 7 лет. Менял ее несколько раз из-за пере­езда родителей. Среди сверстников легко заводил друзей. Активно участвовал в общественной жизни школы. Учился посредственно. В старших классах ув­лекся музыкой, играл на гитаре, сочинял стихи.

После окончания школы служил в армии. Быстро освоился в коллективе. Было несколько поощрений от командира части. После демобилизации поступил в политехнический институт на инженерный факуль­тет. Учился заочно. Был педантичен в выполнении заданий. Несколько раз проверял результаты своих вычислений. Одновременно с учебой работал сле­сарем на швейном заводе, где познакомился с буду­щей женой. После окончания института продолжил работать на заводе уже как инженер. Проявил себя ответственным работником. Получил несколько бла­годарностей от руководства. Женился. Родился сын. Его воспитанию уделял много времени.

В 46 лет потерял работу из-за сокращения в связи с закрытием завода. Тяжело переживал произошед­шее. Говорил жене: «Это я во всем виноват, нужно было раньше думать о новой работе», «Как теперь быть?», «Кому я теперь нужен?». Спустя несколько месяцев вновь трудоустроился. Состояние нормали­зовалось самопроизвольно. Однако на работе долго не удержался. В течение 3 лет поменял несколько предприятий. Увольнялся сам. Причины увольнения объяснял конфликтами с начальством: «Не сошлись характерами».

В 49 лет вскоре после очередного трудоустройс­тва инженером стал плохо спать, был тревожен, снизилось настроение. Впервые обратился к психи­атрам. Был стационирован в ПБ № 8 г. Москвы. При поступлении (по данным выписного эпикриза): «вял, астенизирован, говорит тихо, медленно, монотонно. Заторможен, на вопросы отвечает с задержкой. Фик­сирован на своих болезненных ощущениях. Настро­ение снижено. Ищет помощи, сочувствия. Настроен на лечение». Находился в стационаре в течение ме­сяца с диагнозом: «Смешанное тревожное и депрес­сивное расстройство (F41.2)». Получал тианептин, феназепам, глицин, беллатаминал, физиотерапию. Состояние нормализовалось. После выписки чувс­твовал себя хорошо. В течение года принимал под­держивающую терапию.

В 59 лет (за год до повторного обращения к пси­хиатрам) изменился. Стал «мягким», «сентименталь­ным». Легко мог заплакать, например, когда смотрел советские фильмы о войне. Потерял интерес к ра­боте, почти все время «занимался огородом». Стал «рассеянным», мог долго искать свои вещи, «забы­вал», зачем пошел в магазин.

В 60 лет (февраль 2012 г.) состояние внезапно из­менилось. Стал замкнутым. Не спал. Часто плакал. Босой вышел на улицу, получил обморожение стоп. Объяснил это так: «Хотел доказать, что могу пройти по снегу». Рассказал жене, что у него «есть вторая се­мья, за которую ответственен». Утверждал, что «вто­рая семья» существует уже более 7 лет, но «вспомнил о ней только что». Называл «второй женой» коллегу по работе (приятельницу жены), с которой близко зна­ком не был. «Вспомнил», что от «второго брака» есть дочь 14 лет. В один из вечеров стал возбужденным, рвался из дома, хотел поехать ко «второй семье». Про­сил у жены телефон, чтобы позвонить «второй жене и дочери». Говорил, что они «в опасности», «должен навестить их и предупредить». Уснул после приема диазепама. По настоянию жены был консультирован участковым психиатром. Направлен в клинику пси­хиатрии им. С.С. Корсакова. Был госпитализирован. Находился в стационаре с 27.03.2012 по 20.06.2012.

Психическое состояние. Опрятно одет. Сидит, сгорбившись. Выглядит старше своих лет. На врачей не смотрит. Говорит тихо. Рассказывает, что «есть вторая семья, дочка», о которых «вспомнил недавно». Начинает плакать. Спрашивает: «Что мне теперь де­лать?», «Как быть?». Долго успокаивается. Продол­жает пояснять, что «вторая жена» появилась давно: «просто ее забыл, а теперь вспомнил». Называет ее имя. Более о переживаниях в первый день узнать ни­чего не удается. В течение последующих дней стал рассказывать о них больше. В начале бесед говорит только о «второй семье», но со временем разговаривается, описывает все новые и неожиданные «фак­ты биографии». Говорит, что «есть третья жена», но не знает «есть ли дети, возможно, сын». Описывает, что работал в Афганистане во время войны: «разво­зил почту на тарантасе». «Вспомнил», что раньше уже был в отделении, где лечится. Некоторые больные и персонал ему «знакомы». Во время консультации не­врологом сказал, что хорошо ее знает. Рассказыва­ет, что он «глубоко законспирированный агент спец­служб». Объясняет свои «воспоминания» тем, что на его память «давно наложили блок», «он теперь спада­ет, и поэтому все вспоминаю». Позже стал говорить, что он «знаменитый инженер», «сделал открытия». Например, он «изобрел прибор для измерения давления». Добавляет: «еще предстоит открыть многое, возможно, в психиатрии даже». Доверителен в бесе­де с лечащим врачом. Однако если в кабинет входит малознакомый врач, умолкает. Продолжает рассказ после объяснения, что это тоже врач отделения. Тес­ты на интеллект выполняет только после повторных объяснений задания, очень медленно, перепрове­ряет себя. Выполняя счетные операций, просит лист бумаги. Производит вычисление «100 минус 28 минус 15» только после записи задания. Правильно рисует стрелки часов с обозначением названного време­ни. Может отобразить треугольник в квадрате. При письме очертания букв неровные. Пишет с ошибками: повторяет буквы в словах, делает пропуски букв. Например, слово «проститься» пишет «простся» или «простися». В отделении себя обслуживает. Сразу после госпитализации он тих, уединен, малозаметен. Ни с кем не общается, бесед с врачами сам не ищет. Через несколько недель попросил врачей разрешить занятия спортивными упражнениями. Заказал у жены спортивный коврик и руководство для занятий гим­настикой. Ежедневно в течение одного-двух часов стал выполнять физические упражнения. Например, лежа на спине в палате на полу, поднимал ноги к по­толку. Себя полностью обслуживал, кровать и тум­бочку содержал в идеальном порядке.

1 Использовался препарат «рисперидон», произво­димый отечественной компанией «Органика», хорошо за­рекомендовавшей себя целым рядом антипсихотических средств (клозапин, сульпирид, тиаприд).

Обсуждение

Предположение об атрофической природе теку­щего психоза родилось из выявления затруднений при выполнении больным логических операций («тес­ты на интеллект выполняет только после повторных объяснений, очень медленно, перепроверяет себя», «выполняя счетные операций, просит лист бумаги», «производит вычисление только после записи зада­ния»), ошибок в специфических тестах («при письме очертания букв неровные», «пишет с повторяющими­ся ошибками: повторяет буквы в словах, делает про­пуски букв»), крайней нелепости парафренных идей, лишенных какой либо «интеллектуальной оценки» («развозил почту на тарантасе», «изобрел аппарат для измерения артериального давления») и данных о расширении субарахноидальных пространств в ви­сочно-теменных отделах (первоначально истолко­ванном рентгенологами как атрофия коры). Однако диагноз атрофического заболевания головного мозга был отвергнут. Основаниями для этого стали: острый дебют болезни, отсутствие до начала текущего пси­хоза очевидных признаков интеллектуально-мнестических расстройств, опровержение неврологами данных нейровизуализации о наличия атрофическо­го процесса и, наконец, благоприятный исход (вос­становление критики, отсутствие после отзвучания психоза признаков нарушений памяти и интеллекта, полная социальная реадаптация).

Отдельного обсуждения заслуживает наблюдение благоприятного исхода болезни у представленно­го больного. Несмотря на распространенную точку зрения о затяжном хроническом течении инволюци­онных психозов [6, 10, 12], в описанном случае была сформирована лекарственная ремиссия, а затем интермиссия 8 (отсутствие симптомов болезни в те­чение года при приеме нейролептиков и в течение полугода после их отмены). Такой благоприятный исход, вероятно, связан с особенностями психопатологической симптоматики, имеющей благоприятное течение (острое начало, механизм формирования бреда по типу «бреда воображения», преобладание бредовых конфабуляций и бреда величия, отсутствие бредовых идей персекуторного круга). Указания на благоприятный прогноз при инволюционных парафрениях встречаются в литературе.

Таким образом, приведенные соображения поз­воляют провести формулирование психиатричес­кого диагноза для представленного больного как: «Инволюционный бредовой психоз («инволюционная парафрения»). Острый парафренный синдром с пре­обладанием конфабуляторного бреда и бреда вели­чия. Механизм бредообразования по типу бреда во­ображения. Благоприятный исход с формированием интермиссии».

2 Начинающему специалисту будет интересен факт, что различные формы парафрении [систематизирован­ная (систематическая), экспансивная, конфабуляторная (конфабулирующая) и фантастическая] были выделены Э. Крепелиным [5]. В 1912 г. в своей новой классификации душевных расстройств он предложил считать их отдельны­ми заболеваниями, отделив эту патологию от шизофрении. В дальнейшем классификация Э. Крепелина была исполь­зована для обозначения разновидностей парафренного синдрома [1,2].
3 Необходимо отметить отождествление некоторыми отечественными авторами бреда воображения и парафренного или конфабуляторного бреда [7]. Оно представляется не всегда правомерным. Например, развитие хронического парафренного синдрома при длительном течении шизофре­нии нельзя объяснить только механизмом бредообразова­ния по типу бреда воображения. Одновременно с появлени­ем нового «первичного» конфабуляторного бреда (механизм развития по типу бреда воображения) завершается распад «старой» бредовой системы персекуторного круга (меха­низм развития по типу бреда интерпретации). Вероятно, поэтому некоторые авторы отмечают условность соответс­твия терминов «бред воображения» и «парафренный» или «конфабуляторный» бред [9]. Другие говорят о возможном переплетении различных форм бредообразования при раз­витии того или иного бредового синдрома [11].
4 Тем не менее авторы готовы к продолжению дискус­сии при появлении после опубликования статьи новых точек зрения.
5 Исследование было проведено лишь спустя месяц после госпитализации больного в связи с временным огра­ничением технических возможностей.
6 Очевидно, что полное восстановление психического здоровья (фактически интермиссия) после отзвучания психоти­ческого состояния в данном случае не может являться надежным критерием диагностики биполярного аффективного рас­стройства.
7 Авторы оставляют за рамками настоящей статьи дискуссию о возможной принадлежности инволюционных параноидов к поздней шизофрении. Однако все же стоит отметить отсутствие в представленном наблюдении признаков, необходи­мых для диагностики шизофренического процесса (нарушения стройности мышления, явления схизиса, симптомы психи­ческого автоматизма, эмоционально-волевые изменения личности, признаки прогредиентности заболевания).
8 В данном случае мы не используем термин «выздоровление», поскольку невозможно утверждать, что состояние пси­хического здоровья сохранится в течение всей жизни больного. Этот вопрос может быть разрешен лишь при многолетнем катамнестическом наблюдении.

Список литературы

An involution delirium effect in a form of acute paraphrenia

Danilov D.S., Tulpin Y.G., Lukianova T.V., Morosova V.D.

SUMMARY: A clinical observation of a rare variant of involution delirium psychosis in a form of acute paraphrenia with a delirium-forming mechanism by a fantasy delirium type and a favour­able outcome is represented. An analysis of the case described and its comparison with literature data is listed. Syndromal qualification of a patient’s state is conducted. A delirium-forming mechanism is analysed. Nosological affiliation of the observation represented is discussed in a differential-diagnostic aspect.

KEY-WORDS: involution paraphrenia, acute paraphrenia, imagination delirium, confabulation delirium,haloperidol, risperidone.

Источник