Чем знаменит муравьев амурский
Николай
Николаевич
Муравьёв-Амурский
Не говоря уже об острейшей амурской проблеме. На Амур и все прилегающие к нему земли претендовали Китай с Японией, заглядывались на этот край и американцы с вездесущими в ту пору англичанами. Иначе говоря, доверие «либералу» было оказано «императором-реакционером» огромное.
Кстати, в своей оценке (Муравьев — «либерал») Николай I не ошибся. После своего приезда в Сибирь Муравьев во многом облегчил участь, сосланных туда декабристов, принимал их у себя в доме, а некоторых даже взял на службу. Объясняя свои поступки Петербургу (доносы на нового губернатора посыпались, разумеется, сразу же), Муравьев писал: «Никакое наказание не должно быть пожизненным… нет основания оставлять их изверженными навсегда из общества, в составе которого они имеют право числиться по своему образованию, своим нравственным качествам и теперешним политическим убеждениям». Ну, последний пассаж понятен, иначе генерал-губернатор столичному начальству и не мог написать.
Это понятно. Любопытно другое. То, что «своим» продолжал, несмотря ни на что, считать Муравьева и Николай I. Главным его противником в реализации мечты о присоединении к России Амурских земель и всего Приморского края был на самом деле не император, а глава тогдашнего российского МИДа Карл Нессельроде — страстный поклонник австрийца Меттерниха. Немец, ни слова не знавший по-русски, тем не менее, возглавлял русскую внешнюю политику 40 (!) лет. Именно он и делал все возможное, чтобы притормозить Муравьева, не желая вступать в противоречия с остальными претендентами на Приамурье. Лишь с приходом в МИД после смерти Николая I Александра Горчакова у Муравьева в этом ведомстве появился сторонник. Поддерживал его и новый император Александр II.
Муравьев-Амурский – устроитель Приамурья
Благородное происхождение
Николай Николаевич происходил из знатного дворянского рода Муравьевых. Род этот вел свою родословную от боярского рода Аляповских. Фамилия Муравьев произошла от прозвища одного из боярских сыновей Муравей, которого великий князь Московский Иван III в 1488 г. отправил на службу в Новгород и которому суждено было стать родоначальником дворянского рода Муравьевых.
Отцом будущего приобретателя для России Амура был статс-секретарь, управляющий Собственной Его Величества канцелярией и по совместительству новгородский губернатор Николай Назарьевич Муравьев. Государственную должность статс-секретаря мог замещать глава центрального ведомства, министерства или помощник министра.
Мать Екатерина Николаевна Мордвинова – «достойная женщина, весьма образованная, с направлением религиозным» – была дочерью псковского помещика, адмирала и морского министра Николая Семеновича Мордвинова.
Личный паж Великой княгини
В 1827 г. 18-летний Николай Муравьев закончил Пажеский корпус с золотой медалью и поступил прапорщиком в лейб-гвардии Финляндский полк. В составе этого полка принимал участие в Русско-турецкой войне 1828-1829 годов и в подавлении польского восстания 1831 г. В военных операциях Муравьев смог проявить себя и не раз был награжден орденами за храбрость.
Служба на Кавказе
В 1833-м в чине штабс-капитана уволился из армии и поехал заниматься хозяйством в вотчину 
Наследственное земельное владение. В данном конкретном случае Муравьевы владели имением «Стоклишки» в Виленской губернии, которое государь император пожаловал отцу Николаю Назаровичу в пожизненное пользование отца в Литовско-Виленской губернии. Но помещик из Муравьева не вышел.
В 1838-м дворянин возвращается в строй. Во время Кавказской войны 
Кавказская война (1817-1864 гг.) – военные действия Русской Императорской армии по усмирению коренных жителей горных районов Северного Кавказа служил у генерала Евгения Головина в качестве адъютанта по особым поручениям. Участвовал в военных экспедициях против горцев, боровшихся за свою национальную независимость. Был тяжело ранен в правую руку. Пуля вошла в локтевой сгиб, раздробив локтевую и лучевую кости. Травма мучила его всю оставшуюся жизнь. Муравьеву даже пришлось научиться писать левой рукой.
Кавказский период жизни Муравьева длился 6 лет с 1838 по 1844 гг. В 1840-м произведен в полковники. А в 1841-м уже в генерал-майоры. Стремительной карьере способствовали не только высокие связи, но и личные качества Муравьева: честолюбие, целеустремленность, предприимчивость, обаяние и трудолюбие.
Во время службы на Кавказе у Муравьева проявились ценные административные и дипломатические качества. В отличие от других русских офицеров он умел ладить с горцами, и они охотнее ему подчинялись. Об этом был осведомлен император Николай I. Государь произвел Муравьева в генералы и наградил орденом Станислава II степени.
Тульский губернатор и супруг французской аристократки
В 1845 г. Муравьев подал прошение об отставке по состоянию здоровья. Уехал лечить руку во Францию, отдыхал на курорте в Кёльне. Там он встретил будущую спутницу жизни француженку-аристократку Элизабет Де Ришемон. Тогда Муравьев не решился сделать ей предложение, т. к. получал лишь жалование военного и жил в постоянных разъездах.
По возвращении в Петербург, Муравьева причисляют к Министерству Внутренних Дел и командируют в Новгородскую губернию для производства ревизии. Муравьев произвел глубокую и объективную ревизию. За что 16 июня 1846 г. назначен тульским военным и гражданским губернатором.
Получив губернаторское жалование и служебный дом, Муравьев немедля отправил письмо мадемуазель Ришемон в южную Францию с предложением руки и сердца. Элизабет дала согласие, переехала жить в Россию и выучила русский язык. Чтобы обвенчаться в церкви, француженке пришлось перейти из католичества в православие. Элизабет де Ришемон исчезла, а вместо нее появилась Екатерина Николаевна Муравьева. Имя и отчество она взяли в честь матери мужа.
«Женщина красивая, умная, образованная, мягкая, ровная, добрая сердцем и имеющая большое влияние на мужа. Принимала участие в экспедициях по Восточной Сибири. Проделала вместе с мужем не одну тысячу километров на лодках, лошадях и пешком. Ее именем на Амуре названо село Екатерино-Никольское».
На новой должности Муравьев зарекомендовал себя как ответственный и хозяйственный начальник, радеющий за нужды подданных. Он первым среди губернаторов поднял вопрос об отмене крепостного права как неэффективной, отжившей свое форме хозяйства. Муравьев имел большое влияние на тульское поместное дворянство и даже подвинул нескольких помещиков написать адрес Николаю I о необходимости раскрепощения крестьян.
Николай I отзывался о Муравьеве, как о «либерале и демократе», но его обращение по поводу крестьян проигнорировал. Во время визита в Тулу 5 сентября 1847 г. Его Императорское Высочество лично сообщил Муравьеву о назначении на должность Иркутского и Енисейского генерал-губернатора и командующего войсками Восточной Сибири. В то время это была самая большая, удаленная и малообжитая российская губерния. «Послужи в Сибири так, чтобы за нее я был спокоен» – напутствовал молодого 38 лет по меркам того времени губернатора российский монарх.
Назначение управлять таким удаленным и до конца неизведанным краем было следствием высокой оценки государем административных способностей Муравьева. Но возможно, император хотел сослать подальше вольнодумствующего и «беспокойного» чиновника.
Генерал-губернатор Восточной Сибири (1847-1861 гг.)
Вступление в почетную должность
Сдав дела по Тульской губернии, Муравьев прибыл в Петербург, где 4 месяца изучал документы и отчеты по управлению вверенным ему Восточно-Сибирским краем, общался со знающими людьми. Среди них был Геннадий Иванович Невельской – флотский адмирал и исследователь Дальнего Востока. Через несколько лет его смелые экспедиции подтвердят, что устье Амура доступно для морских судов. Приобретение этого водного пути в Тихий океан становилось для России важнейшей задачей.
Грамотный администратор, дальновидный политик и образованный человек, Муравьев быстро разобрался в деталях и пришел к убеждению, что главная ошибка русской политики в Сибири состоит в неурегулированности границ с Китайской Империей в бассейне Амура. Муравьев понимал, что в ближайшие десятилетия Тихий океан станет центром экономической деятельности мировых держав. А потому Сибирь должна иметь выход в Азию. Уже в то время Муравьев высказал свои соображения по Амурскому вопросу. С 1849-го начал подавать прошения на Высочайшее имя о переброске на Дальний Восток регулярных армейских частей. Однако, как и Г. И. Невельской, поддержки не получил. Консервативные правящие круги в столице опасались осложнения отношений с Китаем. Поэтому в амурском деле предписывалось соблюдать «особливую осторожность».
В 1848 году Муравьев прибыл в Иркутск, где в то время находилась резиденция генерал-губернатора Восточной Сибири. К приезду нового начальника был устроен прием. Историк Николай Платонович Барсуков вспоминал:
«Появился человек невысокого роста с красным и моложавым лицом, с курчавыми светлорусыми, слегка рыжеватыми волосами. Раненая правая рука висела на привязи. Прием был важный, серьезный и очень короткий, не более двадцати минут. Муравьев выслушивал представляющихся, иногда высказывал свои замечания, но руки, гарантирующей дружбу, никому не подал к неудовольствию некоторых из старого окружения».
Регион, которым управлял восточный губернатор, для XIX века был почти вселенной! Площадь Восточно-Сибирского генерал-губернаторства составляла треть территории всей Российской Империи. Оно простиралось от Красноярска до берегов Тихого океана и включало не только современную Восточную Сибирь, но и Чукотку, Камчатку, Курильские и Алеутские острова и даже Русскую Америку – Аляску.
На посту генерал-губернатора Муравьев проявил себя как энергичный, умный и дальновидный политик. Он тщательно изучал вверенные ему земли, быт и нравы коренных обитателей. Занимался административным устройством Дальнего Востока и Забайкалья, обеспечил заселение берегов Амура. Деятельность нового генерал-губернатора с 1848 по 1861 гг. оставила столь заметный след, что современники называли этот период в истории Сибири «муравьевской эрой», «муравьевским веком на Амуре».
Из-за несостоятельности предыдущего главы губернии и отдаленности Сибири край погряз в коррупции. Местные чиновники отмывали деньги на незаконной добыче золота, которое шло мимо государственной казны в Китай. Подкупленные министры прикрывали коррупционную сеть из столицы. Волевой и решительный Муравьев сумел разрушить эту систему. Он уволил старых чиновников-взяточник и привлек на службу в Восточную Сибирь свежие кадры из способных и честолюбивых выходцев из дворянских семей. Наказал он и местных спекулянтов, задиравших цену на хлеб.
Постепенно в администрации Муравьева собираются единомышленники, желающие честно служить Отечеству.
Новый генерал-губернатор предлагал создать:
Муравьев значительно облегчил участь ссыльных декабристов и петрашевцев. Он разрешал им свободно перемещаться, брал на службу. Смотрел сквозь пальцы на чтение «Колокола» Оппозиционная самодержавию газета, издававшаяся революционерами-публицистами Герценом и Огаревым в 1857-1867 гг. и сам выступал с либеральными лозунгами. В Петербург к Николаю I поползли доносы, что назначенный им губернатор пригрел у себя государственных преступников.
В переписке с императором Муравьев так оправдывал свое поведение:
Никакое наказание не должно быть пожизненным, так как цель наказания есть исправление, а это вполне достигнуто по отношению к декабристам. Они имеют право быть принятыми в обществе по своему образованию, нравственным качествам и теперешним политическим убеждениям.
Произошел разрыв с Западной Европой, близилась Крымская война. Император Николай I опасался захвата Камчатки англо-французским флотом и считал путь по Амуру единственной ниточкой, связывающей Россию с Тихим океаном. Государь предоставил Муравьеву неограниченные полномочия в Амурском вопросе. В частности право вести переговоры с Китаем, не подчиняясь министру иностранных дел и военному министру. Муравьев оправдывал доверие и со всей ответственностью подходил к выполнению стоящей перед ним исторической миссии. Однако невозможно управлять обширными землями, не зная их.
Служебная поездка по восточным окраинам
В 1849 г. Муравьев отправился в служебную поездку по вверенным ему территориям. 15 мая он вместе с женой выехал из Иркутска и по р. Лене добрался до Якутска. Далее, испытав все трудности верховой езды по Охотскому тракту, добрался до Охотска. Оттуда на морском транспорте «Иртышъ» в Петропавловск. На Камчатке генерал-губернатор занимался укреплением Петропавловского порта, лично осмотрел Авачинскую бухту и определил места для строительства береговых батарей. Военным губернатором Камчатки Муравьев назначил капитана 1 ранга В. С. Завойко.
Правильность фортификационных решений Муравьева подтвердилась в августе 1854 г., когда англо-французская эскадра из шести кораблей, вооруженных 200 пушками и 3000 солдат, обломала зубы, пытаясь сломить гарнизон Петропавловской крепости.
Из Петропавловска Муравьев также морем выехал в Аян, куда прибыл в начале сентября и встретился там с Невельским после его первой Амурской экспедиции.
Из Петропавловска Муравьев также морем выехал в Аян, куда прибыл в начале сентября и встретился там с Г. И. Невельским после его первой Амурской экспедиции. Капитан-лейтенант Невельской доложил генерал-губернатору о своих главных открытиях: Сахалин — остров, устье Амура — судоходно. Муравьев отправился в обратный путь по Аяно-Якутскому тракту и в начале зимы 1849 г. вернулся в Иркутск.
Результаты поездки Восточно-Сибирского генерал-губернатора на Восток:
«За Амурское дело готов молиться богам всех религий»
Главным своим делом в Восточной Сибири Муравьев считал присоединение к России «Амурской страны».
«Кто будет владеть Амуром, будет владеть Сибирью, и владеть прочно!» – так писал восточный генерал-губернатор о цели своей миссии.
Муравьев активно проводил военную и гражданскую колонизация Амура, так как знал, что Нерчинский трактат 1869 г. оконтуривал только границы Даурии. Для других областей Дальнего Востока он представлял из себя в географическом отношении документ безграмотный. Так, договор устанавливал границу между Китаем и Россией от вершины реки Горбицы Приток р. Шилки в Забайкалье до истоков Уды Река в нижнем течении Амура и далее по вершинам гор «до моря протягненных». Но что это за горы в тексте не конкретизировалось. Н. Н. Муравьев как хозяин обширного края считал своим долгом уточнить линию российско-китайской границы, а до этого момента заселял свободные амурские земли русскими людьми.
Стоит отметить, что заселение новых земель не получало финансирования из государственного бюджета. Муравьеву приходилось изыскивать средства в Восточной Сибири, что создавало дополнительные трудности.
Муравьев планомерно заселял земли, которые принадлежали России по Нерчинскому договору. Использовались в основном принудительные военно-феодальные методы:
Муравьев пытался колонизировать Дальний Восток и вольным переселением низших сословий. Он предлагал правительству, чтобы «зашедшие в эти области крепостные люди становились свободными». Но здесь либерально настроенный губернатор встретил сопротивление правящего класса.
В январе 1854 г. император Николай I поручил Муравьеву возглавить дипломатические переговоры с китайской стороной. Переговоры должны были определить границы между двумя империями.
В том же 1854-м происходит первый сплав русских по Амуру. В нем участвовали 76 речных судов: от парохода «Аргунь» до лодок и плотов. Весной следующего года состоялся второй сплав. В нем участвовало уже 130 малых и больших судов с войсками и гражданскими переселенцами. Во втором сплаве принимала участие жена Муравьева Екатерина Николаевна. В навигацию 1856-го из Забайкалья вниз по Амуру организован третий сплав. Всего в истории освоения Амура было 5 экспедиций. Первыми тремя руководил лично генерал-губернатор. Четвертый сплав 1857 года возглавлял военный губернатор Забайкалья М. С. Корсаков.
Плавания по Амуру имели как гражданское, так и военное значение – необходимо было наметить пути для переброски русских войск на побережье Тихого океана на случай войны с западноевропейскими державами или Северо-Американскими Соединенными Штатами. Ведь ни чугунных железных дорог, ни колесных на Дальнем Востоке в те годы еще не было.
Уже со второй половины XVIII века у берегов Китая появляются корабли Англии, Франции, США. Пока императорская династия Цин оставалась на пике могущества, она не опасалась непрошенных гостей. Однако в середине XIX века в Поднебесной разразился внутриполитический кризис. Гражданские войны ослабили Китай и, опасаясь угрозы со стороны хищных колониальных держав, он пошел на союз с Россией.
Позиция Муравьев на переговорах подкреплялась следующими доводами:
Китайский богдыхан ратифицировал Айгунский договор, и Россия официально закрепила свои границы по Амуру и Уссури.
Остальные правобережные территории, именовавшиеся в то время Южно-Уссурийским краем, были объявлены находящимися «в общем владении». Вопрос о неразграниченности приуссурийских земель с Китаем был решен в 1860 году. Русский посол в Пекине Н. П. Игнатьев подписал Пекинский трактат. По нему весь Сихотэ-Алинь и правый бассейн Уссури Территория современного Приморского края отошли России.
Граф Амурский и новые присоединения
В награду за успешное решение территориального вопроса и возврат России Приамурья российский император Высочайшим Указом от 26 сентября 1858 г. возвел Николая Николаевича Муравьева в «графское Российской империи достоинство» с присоединением к его имени прозвания «Амурский», а также произвел в полные генералы от инфантерии. Графский титул перешел и на супругу Муравьева — Екатерину Николаевну. Она стала графиней Амурской.
В мае 1891 году в Хабаровске на утесе открыли памятник графу Муравьеву-Амурскому.
После заключения Айгунского договора Муравьев-Амурский оставался на посту губернатора еще 3 года. В 1859-м на пароходо-корвете «Америка» он совершил плавание вдоль юго-восточных берегов Уссурийского края. В заливе Петра Великого он заметил удобную гавань – будущую бухту Золотой Рог. На берегах бухты Муравьев-Амурский распорядился заложить военный пост – будущий город-порт Владивосток.
Достижения Муравьева предопределили другой блистательный успех российской дипломатии – подписание в ноябре 1860 года Пекинского договора. Графу Муравьеву-Амурскому Россия обязана появлением в своей составе Уссурийского (Приморского) края.
Современники говорили, что Муравьев-Амурский работает на опережение многих событий и называли его «Петром Великим Восточной Сибири». В 1860 году в письме директору Азиатского департамента министерства иностранных дел Е. П. Ковалевскому Муравьев-Амурский иронически констатировал:
«Я очень рад, что в Петербурге решили дать мне приказанье занять правый берег реки Уссури, но, к сожалению, не могу теперь этого исполнить, ибо это сделано уже год тому назад».
«Я достиг вершины, и путь мой отныне – только вниз»
После заключения выгодных для России Айгунского и Пекинского договоров, казалось, что графу Муравьеву обеспечены слава и уважение в родной стране. Однако этого не случилось. Со вступлением на трон Александра III консерватизм царского правительства, напуганного активностью революционеров, усилился. Третье жандармское отделение (так называемая царская охранка) настаивало на отстранении Муравьева от губернаторства как политически неблагонадежного, уличенного в снисходительном отношении к политически ссыльным.
В 1861 г. «старый либерал и демократ» подал прошение об отставке и навсегда покинул свою резиденцию в Иркутске. В Петербурге назначен членом Государственного Совета. Но честолюбивый Муравьев понимал, что свое дело уже сделал и теперь никому не нужен. Он уехал жить в Париж к жене, откуда изредка «наезжал» в Россию на сессии Совета.
Память о великом человеке
Бывший генерал-губернатор Восточной Сибири умер в Париже в ноябре 1881 г. и похоронен на Монмартрском кладбище в семейном склепевдовы Элизабет де Ришемон. Как только весть о кончине «Сибирского Петра Первого» дошла до России, в Петербурге состоялась многолюдная панихида. Уже тогда высказывались предложения перенести прах графа Амурского на родину. Но осуществить это удалось спустя больше столетия. В сентябре 1991-го останки собирателя земель русских перевезли во Владивосток и перезахоронили возле памятника в сквере в исторической части города.
Екатерина Николаевна пережила мужа на 16 лет. Позже она была награждена орденом Святой Екатерины, который выдавался дамам высшего света в поощрение заслуг их мужей. Награда сия была заслуженной, ибо она сопровождала и вдохновляла мужа во всех его путях и начинаниях.
Муравьев-Амурский в советской историографии
К началу XX века классовые противоречия в российском обществе достигли предела. В конечном счете, это привело к революции и, как следствие, смене общественно-экономической формации. Только-только набравший силу капитализм сменила социалистическая модель экономики.
Историк Клим Жуков о революциях:
«…революция не зависит от того, что по этому поводу думает Г. А. Зюганов или Николай II, или даже Ленин. Революцию мы можем только запечатлеть, как извержение вулкана, от каждого отдельного человека она мало зависит».
Начался пересмотр истории с расстановкой классовых акцентов. Большей огласке придают подвигам простых людей, солдат и казаков, которые «на свой страх и риск» шли в неизведанные и опасные дальневосточные земли.
Одновременно крупные политические фигуры отодвигаются на задний план или вовсе вычеркиваются из истории. Так советская публицистика поступила с высшим царским администратором генерал-губернатором Восточной Сибири графом Муравьевым-Амурским.
Память о Муравьеве-Амурском
Главная улица Хабаровска – бывшая Карла Маркса – на участке от Комсомольской площади до площади Ленина в 1992 году была переименована в улицу Муравьева-Амурского. Думается, это справедливо, поскольку русский губернатор Муравьев имел куда большее отношение к Хабаровску, чем немецкий философ и ученый К. Маркс.
Наследие графа Амурского.
В 1827 году, после окончания с золотой медалью Пажеского корпуса, Муравьев шел типичным путем боевых офицеров, годами не видевших столиц. Русско-турецкая война, боевые операции в Польше, затем на Кавказе — вот его жизнь, и отдавался он ей с радостью и энтузиазмом.Служба шла своим чередом, и в 32 года он уже был генерал-майором, однако из-за множества полученных в боях ранений вынужден был выйти в отставку. В 1844 году Муравьев уехал подлечиться на воды, а на обратном пути заглянул в Париж. Впечатлениями от этого «вселенского Вавилона» он, однако, быстро пресытился.
В последние свои дни в Париже Муравьев мыслями был уже в России, и вдруг — нечаянная встреча в одном из домов его парижских знакомых. Он влюбился. Катрин де Ришемон принадлежала к родовитой семье с фамильным замком в городе По близ одноименной реки. У генерала Муравьева не было за душой ничего из того, что полагалось положить к ногам красивой девушки: ни фамильных драгоценностей, ни капитала, ни поместья, ни своего дома.
Кстати сказать, до конца своих дней ничем из этого списка Николай Николаевич так и не обзавелся и всегда жил в съемных квартирах. Средством к существованию всегда было лишь жалованье, а потому с выходом в отставку нехватка денег стала для него особенно ощутимой.
Взвесив все эти обстоятельства, Муравьев не посчитал себя вправе предложить мадемуазель де Ришемон руку и сердце и из Парижа уехал, так и не объяснившись. Но уже на следующий год положение изменилось: Муравьев был назначен генерал-губернатором в Тулу. В Париж немедленно полетело письмо, в котором он писал, что мечтает видеть Катрин своей женой. В ответ он получил долгожданное «да».
Все дальнейшее происходило с головокружительной быстротой. Недавнее вступление в должность не давало Муравьеву возможности для поездки во Францию и представления семейству невесты, но любви свойственно сметать на своем пути все формальности, и Катрин сама приехала в неведомую ей Россию.
А еще через пару месяцев Муравьеву довелось сопровождать проезжающего по Тульской губернии императора Николая I. В избе старосты села Сергиевское император предложил ему налить две рюмки водки и, подняв свою, произнес: — Поздравляю тебя, генерал. Отныне ты — губернатор Восточной Сибири. Край громадный, забот там невпроворот. Крепко на тебя надеюсь…
Изумление общества по поводу назначения Муравьева начальником одной из самых обширных областей России в первую очередь было связано с его совсем не «губернаторским» возрастом. На тот момент ему едва исполнилось 38 лет. «Мальчишка», — узнав об этом, пробасил губернатор Западной Сибири.
…В начале 1848 года новый губернатор с супругой прибыл в Красноярск. Торжественной встречи не получилось. Более того, она приобрела скандальный характер: хлеб-соль от местного купечества, людей «своекорыстных», новый губернатор принять отказался, и означать это могло только одно — «со мной шутки плохи». Встречающие все поняли и зловеще затаились.
«Муравьевское время» началось. Ему суждено было продлиться без малого 14 лет и стать совершенно особым периодом в истории Сибири — ни до, ни после ничего подобного уже не повторялось.
Исследователи преобразовательной деятельности Муравьева на посту генерал-губернатора будут неизменно изумляться ее размаху: она охватила практически все области управления и общественной жизни огромного края. Все 14 лет Муравьев будет бороться с обкрадыванием государства. Забегая вперед, скажем: коррупцию и взяточничество ему искоренить не удалось, зато удалось заставить местную олигархическую верхушку вспомнить, что существуют и государственная власть, и законы, с которыми придется считаться.
Самым ожесточенным временем борьбы стали первые годы губернаторства Муравьева. По вверенному его заботам краю прокатилась целая череда судебных процессов, направленных на пресечение преступной финансовой деятельности местных золотопромышленников. Был поставлен заслон противозаконной переправке намытого золота в Китай. Муравьев вообще ратовал за создание единой государственной золотодобывающей компании. Его усилия на этом поприще встретили ярое сопротивление не только местных, но и столичных чиновников, привыкших к «сибирской мзде».Но тем не менее в отдалении от Петербурга Муравьев использовал все возможности, чтобы расправиться с местными божками.
Конечно, действия губернатора с точки зрения законности вызывали немало вопросов — и современники, и исследователи более позднего времени неоднократно упрекали Муравьева в превышении власти. Cам же он, окунувшись в клоаку беззастенчивого воровства, не видел иного выхода из положения, как познакомить казнокрадов с политикой «крепкой руки». Предание военному суду, заключение в острог, запрещение вести торговлю, негласный полицейский надзор — подобные меры испытали на себе многие «короли» Восточной Сибири.
По мере того как между ними и губернатором крепла стена глухой вражды, его авторитет среди простого люда, напротив, становился все прочнее. О нем шла слава, что он-де «всегда и во всем стоит за бедного и слабого против сильного». Муравьев действительно не раз подчеркивал, что не верхушка, в которой налицо были сепаратистские отношения, а именно народная масса является в Сибири истинной опорой верховной власти. Неудивительно, что в скором времени его начали обвинять в стремлении к дешевой популярности. Но факт оставался фактом: четыре раза в неделю двери губернаторского дома распахивались для простолюдинов.
С именем Муравьева связан подъем науки и просвещения на сибирской земле. Как писали свидетели этого, «маленьких ребятишек всех без исключения стали учить грамоте». Публичные лекции, воскресные школы, литературные вечера, приглашение артистов из Центральной России — все это, не виданное ранее, происходило по инициативе и при полной поддержке губернатора. Стоял Муравьев и у истоков либеральной печати, от которой впоследствии сильно досталось и ему самому.
Сама фигура генерал-губернатора, казалось, призывала к одному: «честная работа не покладая рук». Его собственная энергия расценивалась окружающими как «необычайная»: «с 6 часов утра уже начинались занятия, и к этому времени должен был явиться дежурный чиновник». Муравьев и сам не раз говорил, что его пост требует «чрезвычайных физических усилий, здоровья необыкновенного, непомерной деятельности».
Муравьев искал людей с идеями, полезными краю. Молодой флотский офицер Геннадий Невельской поделился мыслью об исследовании устья Амура, с тем чтобы завладеть амурским лиманом и таким образом открыть России выход к Тихому океану. Слова капитана произвели на Муравьева потрясающее действие. Вот это размах! Он сразу же оценил широкие перспективы подобной затеи. Полудикий, словно погруженный в спячку Дальний Восток оживет с началом судоходства на Амуре!
Но Петербург в лице всесильного канцлера Нессельроде изолированность Сибири как раз устраивала. Век за веком она служила «глубоким мешком, в который спускались социальные грехи и подонки в виде ссыльных, каторжных». С присоединением амурского края, с выходом к океану дно этого «мешка» оказывалось распоротым…
Понимая это, Муравьев был вынужден добиваться личных встреч с Николаем I. «Время не ждет, Ваше Величество! Иностранные державы могут опередить нас: Россия должна восстановить свое присутствие на Дальнем Востоке».
Глядя на невысокого, задиристого, с дьявольским блеском в глазах «просителя за Амур», Николай I сдался:
— Ну смотри, Муравьев, чтобы и не пахло пороховым дымом! Головой ответишь.
В январе 1854 года генерал-губернатор вернулся к себе с бумагой, подтверждающей его полномочия на ведение переговоров с пекинским трибуналом по вопросу о границе.
Губернатор начал заселять приамурские земли раньше, чем начались переговоры с Пекином. Цель была ясна и понятна: поставить и Китай, и Европу перед фактом уже имеющей место российской колонизации. Когда по берегам дымят избы и кричат русские младенцы, многие вопросы отпадают сами собой.
. Для обывателя слово «сплав» ассоциируется с бревнами, несущимися в бурном потоке. Нечто иное подразумевало оно в «амурской эпопее» Муравьева. Сплав — это переселение, движение народа на новые места, решимость занять территорию. И не груда бревен — целая флотилия из пароходов разного размера, баржей, плотов, вместительных лодок, растянувшаяся на несколько верст, тащила на себе переселенцев, скарб, строительные материалы, домашний скот, зерно для посева, муку.
Первый такой сплав состоялся в 1854-м и более походил на армейский обоз, везший кроме прочего и пушки, и боеприпасы, и амуницию. Это было необходимо не только для охраны первых поселений, но и для строительства крепостей и застав по всему левому, русскому (чего в результате переговоров только еще предстояло добиться), берегу Амура. Так возникли укрепления, ставшие в будущем городами-форпостами России на Дальнем Востоке: Хабаровск, Владивосток, Благовещенск…
«Небольшого роста, нервный, подвижный, — писал о Муравьеве Иван Александрович Гончаров, — ни усталого взгляда, ни вялого движения. Какая энергия! Какая широта горизонтов, быстрота соображений, неугасающий огонь во всей его организации, воля, боровшаяся с препятствиями!»
В мае 1858 года в небольшом китайском городке Айгуни генерал-губернатором Муравьевым была одержана блестящая победа. Китай признал полное право русских на земли по рекам Амур и Уссури. Отторгнутые в 1689-м громадные пространства, сосредоточившие в себе богатейшие природные ресурсы и исключительно удобную береговую линию, стали неотъемлемой собственностью России. Самое же примечательное состояло в том, что подобное беспрецедентное «приобретение» свершилось без всякого применения вооруженной силы, без единого выстрела. Именно этот факт сделал дальневосточную эпопею Н.Н. Муравьева одной из самых замечательных страниц в российской истории. Здесь был отслужен благодарственный молебен, после чего Муравьев продиктовал приказ по войскам. Но то было, по существу, обращение ко всем, кто приложил руку к великому делу «собирания земли русской».
В память этого события Усть-Зейск был переименован в Благовещенск.
Разумеется, генерал-губернатор стал легендарной фигурой. Недаром появилась станица Екатерино-Николаевская, соединившая в своем названии имена удивительной супружеской пары Муравьевых.
В 1861 году граф Муравьев-Амурский, в очередной раз не поладив с петербургским начальством, вышел в отставку. Ему было 52 года.
В конце января того же года Иркутск прощался с генерал-губернатором. Его провожал весь город: «Тут были и мундиры, и ремесленники со значками, и фраки, и сюртуки, и крестьяне, прибывшие из окрестных деревень, и инородцы, и казаки».
…Следующие 20 лет, живя с Екатериной Николаевной во Франции, Муравьев-Амурский все ждал, что о нем вспомнят на родине. «В Россию меня не зовут, — с горечью писал он, устав считать бесцельно уходящие годы, — даже говорят, там совсем не желают скорого моего возвращения».
Связь же с той землей, которой было отдано сердце, не прекращалась до последнего дня. Муравьев оставался в курсе всего, что происходило в Сибири и Приамурье: в письмах он дает преемнику мудрые советы, предостерегает от ошибок.
Граф Муравьев-Амурский скончался 18 ноября 1881 года. Екатерина Николаевна поставила в изголовье его могилы на Монмартрском кладбище вытесанный из камня большой православный крест.
Вначале 20-х годов памятник графу МуравьевуАмурскому, который возвели вскоре после его кончины, по приказу Дальревкома, возглавляемого Я.Б. Гамарником, был уничтожен. Деньги на тот монумент собирали всем миром. Сумма вышла внушительная. На конкурсе победил академик А.М. Опекушин.
Восстановить памятник было решено только в 1980-х годах, благо в Русском музее сохранилась его маленькая модель. И снова, как и столетие назад, стали собирать деньги, только теперь уже правнуки тех, кто жертвовал их на первый памятник, те, для которых это имя не осталось пустым звуком.
В 1992 году бронзовая фигура графа, как олицетворение незыблемого присутствия России на берегу Тихого океана, стала на свое прежнее место. А годом раньше с Монмартрского кладбища в Париже прах Муравьева-Амурского был перенесен в Россию и под грохот корабельных батарей Тихоокеанского морского флота предан земле во Владивостоке.
Удивительный человек. Статья очень интересная, большое спасибо!
И ни слова про Игнатьева. Как раз он лично в Пекине пробивал земли по Уссури. «И без единого выстрела» скорее к нему относится: судя по статье, Муравьев инициировал войсковую операцию.
Актер есть на него похожий, как брат близнец.
Понадобится Китай задобрить против потенциального врага, опять замнут старые обиды и снесут бронзовую фигуру.
Советский космос
Всех приветствую! Данный фотопост посвящен советским космонавтам. Приятного просмотра!
1. Член экипажа космического корабля «Союз-26» летчик-космонавт Юрий Романенко
Дата съемки: 1978 год
2. Джон Гленн, Джон Кеннеди и Герман Титов в Белом доме
Дата съемки: 3 мая 1962 года
3. Собаки Мишка и Чижик
Дата съемки: 1951 год
Собаки первого этапа научных исследований в июле-сентябре 1951 года. Свой первый полет совершили на ракете Р-1Б 15 августа 1951 года, спустя несколько недель после неудачного запуска Дезика и Лисы. Несмотря на сильные перегрузки, собаки чувствовали себя отлично, что дало надежду на продолжение программы испытаний.
4. Транспортировка ракеты-носителя «Союз» и космического корабля «Союз-19» на стартовую позицию
Дата съемки: 1975 год
5. Юный мотолюбитель Саща Каприз везет космонавта Алексея Леонова
Дата съемки: 1 октября 1967
1 октября 1967 года в Москве состоялся парад-конкурс любительских авто и мотоконструкций на приз журнала «Техника молодежи». В конкурсе приняло участие более 50-ти самодельных конструкций. Парад-конкурс возглавил космонавт Алексей Леонов.
6. Валентина Терешкова в детском саду им. Н. К. Крупской в Руанде
Дата съемки: 1979 год
7. Стартовая площадка космических кораблей на Байконуре
Дата съемки: 1960-е
9. Валерий Быковский (слева) и Зигмунд Йен после приземления
Дата съемки: 1978 год
10. В тренажере. Павел Попович и Юрий Артюхин
Дата съемки: 1974 год
12. Парашютисты Ярославского клуба ДОСААФ после прыжков
Дата съемки: 1959 год
14. Институт космической медицины
Дата съемки: 1980-е
15. Праздник пионерии. Юные космонавты
Дата съемки: 1965 год
16. На работу в космос
Дата съемки: 1983 год
17. Ан-225 и «Буран»
Дата съемки: 1989 год
Ан-225 самый большой и грузоподъёмный самолёт за всю историю мировой авиации.
В общей сложности данный самолёт — обладатель около двухсот пятидесяти мировых рекордов.
Благодарю за внимание!
Так же Вам может быть интересно:
Так начинались 90-е.
Заметка от 15 июля 1991 года
Человек-эпоха. Дмитрий Сергеевич Лихачев (к 115-летию со дня рождения)
Он ушел из жизни два десятилетия и два года тому назад, в 1999 году. Ученый с мировым именем, автор Декларации прав культуры сам представлял собой целую эпоху, прожив длинную жизнь, в которой были и страдания, лишения и величайшие научные достижения. Когда Дмитрия Сергеевича не стало, в один голос заговорили: он был совестью нации, являл собой пример самоотверженного и неотступного служения России.
Он появился на свет в столице Российской империи – Санкт-Петербурге – в 1906 году. В 1914 году, через месяц после начала I мировой войны, Митя Лихачев пошел в школу. Его ранее детство пришлось на ту короткую, но богатейшую пору в истории русской культуры, которую принято называть Серебряным веком. Правда, родители Дмитрия Сергеевича не принадлежали к литературной или артистической среде. Отец его был инженером. Но эта эпоха «пленила» и их семейство. Дмитрий решил стать филологом. Несмотря на увещевания родителей пойти по стопам отца, он в 1923 году поступает на этнолого-лингвистическое отделение факультета общественных наук Петроградского университета.
Впоследствии он вспоминал: «Ленинградский университет в 1920-е годы по гуманитарным наукам был лучшим университетом в мире. Такой профессуры, какой обладал тогда Ленинградский университет, не было ни в одном университете ни до того времени, ни после». Среди преподавателей было много выдающихся ученых. Литературно-философские кружки, во множестве существовавшие до 1927 году в Ленинграде, стали приобретать преимущественно религиозно-философский или богословский характер. Д.С. Лихачев в двадцатые годы посещал один из них – кружок под названием Хельфернак («Художественно-литературная, философская и научная академия»), заседания проходили на квартире школьного преподавателя Лихачева И.М. Андреевского.
Соловецкий монастырь, основанный преподобными Зосимой и Савватием в XIII столетии, в 1922 году был закрыт и превращен в Соловецкий лагерь особого назначения. Он стал местом, где отбывали срок тысячи заключенных (на начало 1930-х годов их численность доходила до 650 тысяч, из них 80% составляли так называемые «политические» и «контрреволюционеры»).
В 1931 году заключенного Лихачева переводят с Соловков на Беломоро-Балтийский канал, а 8 августа 1932 года он освобождается из заключения и возвращается в Ленинград. Закончилась страница его биографии, о которой он в 1966 году сказал: «Пребывание на Соловках было для меня самым значительным периодом жизни».
Вернувшись в родной город, он долго не мог устроиться на работу: мешала судимость. К тому же здоровье было подорвано Соловками. Открылась желудочная язва, болезнь сопровождалась сильными кровотечениями. Он подолгу лежал в больнице. Наконец, ему удалось поступить научным корректором в издательство Академии Наук.
В 1935 году Дмитрий Сергеевич женился на Зинаиде Александровне Макаровой, а в 1937 году у них родились две девочки – близнецы Вера и Людмила. В 1938 году Лихачев поступил на работу в Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, где 11 июня 1941 года защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук по теме «Новгородские летописные своды XII века».
Через одиннадцать дней после защиты началась Великая Отечественная война. По состоянию здоровья он не был призван на фронт и до июня 1942 года оставался в блокадном Ленинграде. Вот как проходил день в их семье? С утра топили книгами буржуйку, потом вместе с детьми молились, готовили скудную пищу – часто из столярного клея. В шесть часов вечера ложились, стараясь накидать на себя как можно больше всего теплого. В такой обстановке Дмитрий Сергеевич не оставлял занятий наукой. Пережив тяжелейшую блокадную зиму, весной 1942 года он начал собирать материалы по поэтике древнерусской литературы и подготовил (в соавторстве с М.А. Тихановой) исследование «Оборона древнерусских городов». Эта вышедшая в 1942 году книга стала первой в обширнейшем наследии великого ученого.
В 1945–1946 годы выходят в свет его книги «Национальное самосознание Древней Руси», «Новгород Великий», «Культура Руси эпохи образования русского национального государства». А в 1947 году он защищает докторскую диссертацию «Очерки по истории литературных форм летописания XI–XVI веков». Дмитрий Сергеевич не только сам занимался исследованием древнерусской литературы, но и выступил в качестве блестящего организатора науки. С 1954 года до конца жизни он являлся заведующим Сектором (с 1986 года – Отделом) древнерусской литературы Пушкинского дома. Под его руководством отдел стал главным научным центром изучения древнерусского словесности и литературы.
Известный актёр, народный артист РФ Игорь Дмитриев так охарактеризовал основное значение Дмитрия Сергеевича Лихачёва в развитии русской культуры:
«Гордость русского народа, гордость интеллигенции. Я не знаю, кто сможет занять его место и кто сможет иметь право говорить так о любых проблемах российской культуры с таким знанием и с такой болью за неё…»