Что нужно чтобы стать академиком
Как вузам России выйти на мировой уровень в НИОКР: пять факторов успеха
В материале использованы кейсы и мнения, озвученные в рамках круглого стола образовательной платформы «Юрайт» «Наука побеждать: куда наука ведет университет» с участием проректоров российских вузов.
По данным одного из главных международных рейтингов The World University Rankings, лишь 16 российских вузов сегодня имеют вес в международном научном контексте (вошли в топ-1000). Что нужно, чтобы изменить это — в материале РБК Тренды.
1. Открытость
Наука должна быть прозрачна, исследования — открыты всем уровням заинтересованного сообщества, вне зависимости от ученой степени. Это необходимо для свободного обмена наработками между различными научными школами и странами. Открытые ресурсы, источники и научные журналы способствуют тщательному рецензированию статей и дают опору новым исследованиям. Чтобы «оживить» науку и избежать стагнации, нужна постоянная дискуссия и обмен мнениями — представить такую картину без доступности и открытости научных ресурсов невозможно.
Еще одна задача — способствовать мобильности ученых, которая сегодня однонаправлена. Часто у нас работает схема «отучился в бакалавриате, магистратуре, аспирантуре — пошел работать в вузовскую лабораторию». Но для налаживания связей и диалога научных школ, привлечения зарубежных кадров такой выход из зоны комфорта обязателен. В случае продуктивного и постоянного взаимодействия с внешним миром, обмена сотрудниками, научные исследования получат правильную «подзарядку».
2. Этичность
Сейчас в стране низкая правовая культура — считается, что нет ничего предосудительного в том, чтобы, например, скачать фильм с торрента или установить нелегальное ПО на компьютер. Примерно такая же ситуация с разными форматами научных работ. К примеру, по наблюдениям главного редактора «Юрайта» по контенту Александра Сафонова, около 70% всех публикаций, поступающих в электронное издательство, — плагиат.
«Со студенческой скамьи предполагается, что плагиат — это нормально, и потом сложно объяснить молодому ученому, что в науке надо действовать иначе», — считает Андрей Щербенок, директор-основатель Школы перспективных исследований (SAS) Тюменского государственного университета, PhD, Университет Калифорнии в Беркли.
Воспитание академической этики и неприятия плагиата, фальсификации, так называемого литературного рабства — то, с чего сегодня надо начинать готовить будущих специалистов любой области, в особенности же ученых. В мировом ученом сообществе и на законодательном уровне плагиат фактически приравнивается к интеллектуальному воровству, но в российских вузах все еще встречаются случаи покупки статей и других научных работ, публикаций в журналах для повышения публикационной активности.
3. Современные технологии
Чтобы научная деятельность была осмысленной и адекватной, нужно реализовать ее посредством новейших технологий. И речь не столько об обновлении материально-технической базы, сколько о налаживании взаимодействия между студентами и преподавателями, связей между наукой и образованием. Это задача методистов, организаторов образовательного процесса. Нужно также учить преподавателей актуальным академическим навыкам, например, навыку академического письма и азам цифровой грамотности.
На данный момент на международном уровне котируются единицы отечественных ученых, а большинство наших исследований уже не актуальны. Согласно рейтингу стран мира по уровню научно-исследовательской активности Science and Engineering Indicators 2019, Россия занимает 7-е место, но у нас практически нет «зеленых» исследований, а также инновационных технологических стартапов, на которые сегодня ориентируется мировое научное сообщество.
Налаживание сетевого взаимодействия вузов и коллективного использования сложного оборудования, которое значительно снизило бы расходы университетов, — еще один вызов. Об этом в последнее время говорят и в Минобрнауки, нацеливая Программу стратегического академического лидерства именно на формирование новых связей и кооперацию университетов между собой и другими образовательными организациями. Зачем «изобретать велосипед», если можно попросить у коллег? Например, в МГТУ им. Баумана используется радиотелескоп, на котором студенты и ученые не только Бауманки, но и других учебных заведений выполняют лабораторные работы. К его аппаратуре введен удаленный доступ, что активно использовалось весной в разгар пандемии коронавируса.
4. Ориентация на региональный запрос
Развитие узких ниш и партнерство с бизнесом — секрет востребованности у абитуриентов некоторых провинциальных вузов.
Позволить себе «классическое» многопрофильное обучение могут очень немногие учебные заведения — эта отрасль уже «забита». Для региональных вузов пришло время искать свои уникальные направления подготовки, улавливать запрос региональных предприятий и заниматься исследованиями, ради участия в которых абитуриенты готовы будут приехать учиться из столичных городов.
Это путь наибольшего сопротивления, но, возможно, и единственный шанс составить конкуренцию «классическим» гигантам. Партнерство с бизнесом и работа на развитие региона — это также залог успешного трудоустройства выпускников.
В качестве примера можно привести Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления:
«У нас в университете единственная в России аттестованная лаборатория по испытаниям авиационной техники — это фишка, за которой к нам едут студенты и аспиранты», — делится Игорь Сизов, проректор вуза по научной работе и инновациям.
5. Электронная среда
Развитие электронной вузовской среды — приоритетная задача образовательных организаций. EdTech сегодня предлагает широкие возможности для дистанта и, как показывает практика, лучше адаптироваться к удаленному обучению в период пандемии смогли те университеты, которые уже давно начали внедрять цифровые технологии. А тем, кто приступил к этому в марте, пришлось наверстывать упущенное в условиях коронавирусного цейтнота на фоне недовольства преподавателей, учащихся и их родителей.
Так, Массачусетский технологический институт (MIT) разработал собственный МООК (массовый открытый онлайн-курс) MITx с готовыми бесплатными онлайн-курсами от своих преподавателей по самым разным предметам, доступный во всем мире, а также открытый открытый ресурс с учебными материалами 2,4 тыс. учебных программ. Благодаря этим платформам учащиеся смогли безболезненно перейти на дистант, а преподаватели — почерпнуть новые форматы и идеи для онлайн-обучения, причем не только в самом MIT. Подобные платформы сегодня появляются и у нас — это, например, «Открытое образование», правда, они пока не настолько масштабны.
Отсутствие электронной среды или недостаточный ее уровень сегодня фактически ведут к профанации науки и студенческой практики. Но даже если многие исследования трудно реализовать в дистанте, это не значит, что на время пандемии их надо приостановить. Есть варианты, доказавшие свою эффективность в последние полгода, — в частности, это проведение удаленных исследований с помощью специального оборудования, как в уже упоминавшейся Бауманке.
В будущем, когда все эти вызовы станут средством, отечественные вузы смогут занять высокие позиции в мировых рейтингах по образовательной и научной составляющей, а престиж науки среди молодежи повысится.
Больше информации и новостей о трендах образования в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.
Степень в уме
В связи с пандемией COVID-19 деятельность ВАК, включая его экспертные советы и президиум, была приостановлена. И только недавно с удаленным интерактивным участием вновь заработали экспертные советы, стал собираться президиум. Итоги первого в этом году пленума в интервью «Российской газете» прокомментировал председатель ВАК академик Российской академии образования Владимир Филиппов.
Владимир Михайлович, перемены и споры о переменах в системе аттестации научных кадров мы наблюдаем уже лет пятнадцать. Какие нововведения предложены сейчас и чем они вызваны?
Владимир Филиппов: На пленуме ВАК, который обычно собирается два раза в год, а в этом году состоялся только сейчас, принято несколько принципиальных и давно ожидаемых решений.
Речь только о степени доктора наук или о кандидатских диссертациях тоже?
И, наконец, четвертое важное изменение, которое будет вводиться. Это возможность включения в состав диссертационных советов не только докторов наук, но и тех активно работающих ученых, которые имеют степень PhD или же со степенью кандидата наук.
Эти четыре новации серьезно изменят ландшафт научной аттестации в нашей стране.
Почему решили изменить (кто-то говорит, снизить) требования к численному и качественному составу диссертационных советов?
Владимир Филиппов: Именно так. А почему это назрело? Потому что с формальной, в том числе количественной, стороны при формировании диссоветов мы в последние годы все соблюдали, а качественная сторона страдала. Семь лет назад, когда мы начали серьезную реформу в сфере научной аттестации, в России было 3300 диссоветов. Сейчас их осталось менее 1900, а 1400 закрыты. За плохое качество работы, за то, что не набирали в свой состав тех самых 19 докторов наук. Вводимые сейчас изменения назрели как раз потому, что почти половина диссертационных советов в стране было закрыто. И большинство из тех, что закрыты, находились не в Москве и не в Санкт-Петербурге, а в регионах, причем весьма удаленных.
Правильно ли я понимаю, что теперь, как уже было когда-то, можно получить ученую степень без обязательного написания и защиты диссертации? Вместо нее можно представить научный доклад по совокупности опубликованных статей? С какой целью решили сделать это допущение?
Владимир Филиппов: Во-первых, это зарубежный опыт. У нас обязательно диссертация, то есть специально созданная рукопись. А там, как правило, автореферат, к которому прикладываются основные научные публикации автора. Такой подход уже стали широко практиковать и наши ведущие вузы: Санкт-Петербургский госуниверситет, Высшая школа экономики, РУДН, ИТМО и целый ряд других. И пошло это, хочу особо подчеркнуть, не из желания подражать Западу. Главный посыл был от наших активно работающих ученых. Многие из них, весьма достойные научных степеней, не хотели и не могли защищаться только потому, что нужно было отрываться от реальной научной работы и садиться за написание формальной диссертации, да еще «по ГОСТу». И вполне справедливо возмущались, что от них требуют никому не нужный талмуд с большим набором формальных условий.
В такую произвольно открытую дверь может хлынуть вал желающих остепениться…
Помимо опубликованных статей для такого рода защит по докладу можно прилагать и патенты, свидетельства на изобретения, другие практические подтверждения важных научных разработок?
Все то, что будет изменено в системе научной аттестации, имеет универсальный и обязательный характер для всех субъектов этого процесса в России? Или выводит «за скобки» те университеты и научные организации, которым уже дано право самостоятельно, помимо ВАК, формировать диссертационные советы и самостоятельно, по своим критериям и процедурам, присваивать ученые степени?
Владимир Филиппов: Для того чтобы рекомендации ВАК стали действующей нормой, предстоит издание нормативных актов. Ведь положение о порядке присуждения ученых степеней, об этом важно напомнить, утверждается правительством России. Другие нормативные акты, например, положение о формировании диссертационных советов, вводятся приказом министра образования и науки и регистрируются в минюсте. Если в финальном тексте документов не будет оговорок или изъятий из рекомендаций ВАК, то они распространятся на всех участников системы аттестации.
Не будем забывать и том, что организации, получившие право самостоятельно присуждать ученые степени, многое из предлагаемого для всех уже используют. По действующей нормативной базе они не могли только включать в состав диссертационных советов лиц со степенями PhD и активно работающих кандидатов наук. Ну а в том, что касается новой номенклатуры научных специальностей, эти изменения станут обязательны для всех.
Вице-президент РАН Алексей Хохлов публично высказался в том смысле, что по нововведениям «шла продуктивная совместная работа минобрнауки, РАН и ВАК, и они представляют собой оптимальное на сегодняшний день компромиссное решение». Как было организовано это взаимодействие?
В этой работе непосредственным образом участвовали 46 экспертных советов ВАК. А в каждый из них входит в среднем по 40 человек. То есть более полутора тысяч ученых в 46 экспертных советах работали, в частности, над новой номенклатурой научных специальностей.
Неужели по всем предлагавшимся изменениям позиции РАН и минобрнауки полностью совпали?
Владимир Филиппов: Тут я могу только согласиться с академиком Хохловым: действительно, найдено оптимальное на сегодняшний день решение. Да, оно компромиссное. Но жизнь на этом не заканчивается. Будем работать и вносить те или иные коррективы, когда ситуация, что называется, созреет.
Поступают ли к вам сигналы о фактах ненадлежащей защиты диссертаций в тех вузах и НИИ, которым даны автономные права в вопросах аттестации? Как вы и члены ВАК на такие сигналы реагируете?
