Что общего между луной и яичницей

На эти 3 вопроса правильно отвечают только шизофреники. Ну или гении

Ответы на самые простые вопросы могут многое рассказать о человеке и о том, что творится у него в голове. Психологи всего мира используют эту технику, чтобы понять: этот человек — гений или ему необходимо лечение.

Мы узнали 3 вопроса, которые помогут определить, кто сидит у вас в голове: Безумный Шляпник или Сальвадор Дали.

1. Что общего у чайника и парохода?

2. Что общего у гоночного болида и торнадо?

3. Что общего у ботинка и карандаша?

А теперь — самое интересное: кто же вы?

Если вы не смогли ответить на эти вопросы, не переживайте: у вас абсолютно здоровое мышление. Ну а если же сделать это оказалось проще простого, то у вас есть предрасположенность к психическим заболеваниям и, возможно, стоит обратиться к компетентному специалисту с негромким голосом и проницательным взглядом.

Этот тест называют «методом противопоставлений» и используют для выявления расширенного сознания. Если обычному человеку зададут вопрос: «Что общего между вороном и письменным столом?», он ответит: «Да ничего». И будет в какой-то степени прав. По общим признакам это совершенно несопоставимые вещи. Шизофреники же сразу ищут более мелкие и глубокие варианты: они сходу могут сказать, что на столе пишут письма, а у ворона есть перо, которым можно писать.

Но как отличить шизофреника от настоящего гения? Разница в том, что первые отвечают так сразу, а гениальным личностям нужно напрячься, отбросить лобовые, неинтересные варианты и выдать по-настоящему уникальный результат.

Болид и торнадо движутся по кругу.

Оба оставляют след.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Источник

Луна и яичница: блеск и нищета продажных технологий

А нельзя ли просто разбить яйца на сковородку, посолить, перемешать и подождать пока поджарится? Можно. Но французских поваров от зависти плакать таким омлетом не заставишь, жену не удивишь, друзей не порадуешь, да и сам удовольствия никакого не получишь. Так и будешь прозябать на грязной кухне в старой квартире, доставшейся от родителей, которые получили ее еще во времена Брежнева.

Однако «повар делает компоты…» и, как мы помним еще с детства, «…это тоже хорошо». Чем занимается продавец? Приносит ли он какую-нибудь общественную пользу? Можно согласиться с социалистами, коммунистами, нацистами и считать продавцов «хозяйственными паразитами» со всеми вытекающими последствиями в виде лагерей, тюрем и насильственной эмиграции. В этом случае дальнейшее повествование теряет всякий смысл. Избегая социальных дискуссий, только ради определения понятий считаю необходимым указать, что нам близка позиция австрийской школы экономики, прекрасно сформулированная Карлом Менгером: «…все лица, способствующие обмену, … такие же производители, как земледельцы и фабриканты, потому что цель всякого хозяйства – не физическое увеличение количества благ, но возможно более полное удовлетворение человеческих потребностей: люди, занимающиеся торговлей, содействуют достижению этой цели не меньше тех лиц, которых долго считали единственно производителями исходя из крайне односторонней точки зрения.»[i]

Продавцы «такие же производители», такие же строители мостика между производством экономических благ и удовлетворением человеческих потребностей в этих самых благах. Попытаемся разобраться в том, что этот «мостик» из себя представляет.

Исполнительский дар продавца

«На чердаках уже не холодеем.
Мы ожили, мы начали играть».
Владимир Набоков

Здесь мы подходим к тому месту, в котором придется расстаться с кулинарной аналогией при всей ее привлекательной простоте. Концертная метафора, как это на первый взгляд ни покажется странным, намного ближе к деятельности продавца. Продавца роднит с музыкантом сходство получаемых результатов деятельности. Во время игры на саксофоне деятельностью является нажимание на клавиши и выдувание воздуха, а результатом – прекрасная музыка или бездарная какофония. Типичная ошибка в продажах, когда деятельность путают с результатом. Ну, составили вы 58 коммерческих предложений, провели 17 презентаций, сделали 1001 «холодный» звонок, были готовы отразить полчища возражений. А где результат?

По словам очевидцев[ii], для достижения результата продавцу нужно скомбинировать более 50 видов деятельности, количество которых с каждым годом увеличивается в связи с изменениями в социальной жизни общества. Конкуренция и потребительские ожидания растут, рынки глобализируются и в тоже время фрагментируются на местном уровне. Информационный поток расширяется и ускоряется. Меняются управленческие структуры: становятся более «плоскими»; появляются команды, бригады; процветает аутсорсинг; маркетинг наконец-то объединяется со сбытом; некоторые менеджеры предпринимают попытки стать лидерами, коучами, наставниками, тренерами.

Продавец – созидатель гармоничных взаимоотношений купли-продажи. Гармонизация деятельности продавца, направленная на получение экономически выгодного результата деятельности предприятия, является единственным необходимым результатом его работы в рамках установленного на предприятии разделения труда. Продавец, как музыкант, приобретает опыт, становится мастером, постигает законы композиции, архитектоники, гармонии и дисгармонии, обогащается целым арсеналом средств и профессиональных секретов. Продавцами не рождаются, а становятся в результате систематического изучения и применения способов, техник, методов, методологий, алгоритмов, технологий продаж, развития профессиональных навыков, воспитания силы воли и духа. Не стоит ждать аплодисментов, если, выйдя на сцену, вы только и можете, что сыграть гамму из «холодных» звонков, абстрактных коммерческих предложений, блеклых презентаций. Все, что вам достанется в этом случае, – работа с возражениями в виде гнилых помидоров, которые полетят на сцену из зала.

Гармония продажи – это взаимное соответствие способов продажи и методов покупки, маркетинга и личных продаж, технологии продаж и формы управления предприятия. Соответствие без взаимности ведет к подобию, а подобие к дисгармонии, стагнации, банкротству. Приведем несколько примеров взаимного соответствия или несоответствия на разных уровнях деятельности продавца.

Попытайтесь понять, о чем говорят маркетинговые коммуникации вашей компании покупателю, какой образ создают, как вас «объявляют». В противном случае может сложиться ситуация, когда вы пришли играть хард рок, а аудитория ожидала танцев под попсу.

Руководитель «практикует» так называемое «ценностное управление»: пытается навязать собственные ценности как единственно возможные и неоспоримые? В структуре компании появляются любимчики? За проявленную лояльность раздаются привилегии? В качестве мотиватора используется миф о «светлом будущем»? Где-то мы уже это слышали! Возможно, пора собирать вещички. Мы ведь «за» коллектив, бригаду, компанию, но не на этическом, а на функциональном уровне. На уровне создания «общих правил» бизнес-процессов. Это не распоряжения и постановления, направленные на определенных людей. Такие правила и законы являются инструментом воздействия, с помощью которого одна группа людей воздействует на другую (другие), преследуя свои, зачастую корыстные, цели. В этом случае экономическая логика (равно как и экономические законы) отступают на второй план, уступая место законам власти и злоупотребления властью. Общие правила должны работать в заранее неизвестных обстоятельствах. Возьмем, например, движение автомобилей в России по правой стороне дороги. Никто не задумывается об этической стороне этого правила. Однако неукоснительное его выполнение трезвыми водителями делает ситуацию на дороге предсказуемой. Предсказуемость функционального поведения окружающих создает «определенность будущего», выраженную в возможности достойного денежного вознаграждения за проделанную работу. Это делает продавца поистине свободным человеком в том смысле, что у него появляется свобода выбора, а не свобода беспредельной власти, которую дают привилегии.[iii]

Все трудно, пока не становится легко. Нужно только правильно начать и помнить, что технологии продаж не являются инженерными, но социальными по своей сути.

Иррациональная суть продавца

«…и всего-то только видел,
что под трефовой листвой
жемчуговые подковы,
оброненные луной».
Владимир Набоков

Изучая и применяя технологии продаж, нужно понимать, что никакая технология не продает. Технология – этот обобщение, а обобщение – это форма приращения знания. Продает продавец с помощью старого как мир набора собственных интуитивных знаний, навыков и умений. И до тех пор, пока знания, навыки и умения не станут интуитивными, продавец с огромной торбой технологий за плечами будет подобен сороконожке, которую спросили, как она ходит, после чего она подумала и больше не сумела сделать ни шагу.

Люди продавали еще задолго до того, как появились технологии продаж. В 19-20 веках, в связи с научно-технической революцией, произошел некоторый сдвиг в обыденном понимании слова «технология». Но, если топором рубят поленья на даче, это не служит доказательством того, что Кижи не могли быть построены с помощью топора. Даже в обыденном сознании отличается «топорная работа» от работы топором.

Технологии – это мысли, деятельность – чувства. Нет мысли без чувства, а чувства без мысли. В земной реальности существует только мысль чувства или чувство мысли. Лишь «физическая» деятельность продавца может позволить осознать, воспринять, почувствовать реальность продаж. Другие способы – фетиш. Сколько людей совершают ошибку, когда начинают изучение иностранного языка с грамматики. Намного эффективнее начинать с фонетики, с «маленьких действий», производимых нашим речевым укладом (губами, зубами, языком, голосовыми связками).[iv]

В этом контексте можно сказать, что технологии являются грамматикой продаж. То есть мнением некоторого человека или объединения людей о том, как «работают» продажи. И если глупо не учитывать в какой-либо деятельности мнения мудрых и опытных людей, то такой же глупостью является догматизация идей. Опять же, если сравнивать с изучением иностранных языков, то так называемые методы изучения во сне, за неделю и т.п. – чистое шарлатанство. А метод «погружения» экономически слишком затратен (не каждый может себе позволить). В любом случае, для достижения эффективности и мастерства грамматика нуждается в подкреплении фонетическими и стилистическими знаниями и умениями.

Технологии продаж разрабатываются, изучаются, применяются людьми. Достижение цели и получение экономически выгодного результата для победы в конкурентном соревновании – вот что существенно в продажах.

«Победителей не судят». Это вовсе не означает, что к победителям не применимо уголовное право. Любого человека можно осудить за совершенные преступления. Однако, сколько не суди о победителях, все равно победа останется искусством в любой области, равно как и в продажах.

«Вот хлынула опять чудовищная ночь,
и мчусь я, крошечный и пленный».
Владимир Набоков

Делать яичницу и видеть небо – вот формула достижения цели, получения результата, приближения к смыслу жизни. Мастера восточных единоборств говорят так: в самый разгар боя ты должен чувствовать, что твоя душа спокойна и напоминает гладь озера в безветренную погоду, в которой отражается небо. Возможно, для русского человека ближе другой образ, созданный Владимиром Набоковым:

«Мы гусеницы ангелов и сладко
въедаться с краю в нежный лист.
Рядись в шипы, ползи, сгибайся, крепни,
и чем жадней твой ход зеленый был,
тем бархатистей и великолепней
хвосты освобожденных крыл».

[ii] Джонстон, Марк У., Маршалл, Грег У. «Управление отделом продаж. Планирование. Организация. Контроль» 7-е издание.: Пер. с англ. – М.: Издательский дом «Вильямс», 2005.

[iv] Куринский Валерий «Когда нет гувернантки… Автодидактика для детей и взрослых». – «Самиздат», 1997.

Источник

Что общего у нейронов с яичницей

Интервью Наталии Лесковой с Евгением Нудлером
«Коммерсантъ Наука» №3, сентябрь 2021

Евгений Нудлер, профессор факультета биохимии и молекулярной фармакологии Медицинской школы Университета Нью-Йорка. Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

Можно ли победить старость? А научиться распознавать рак в тот момент, когда опухоль только зарождается? Возвращается ли большая наука в Россию? Обо всем этом рассказывает Евгений Нудлер, профессор медицинской школы Нью-Йоркского университета, исследователь медицинской школы Говарда Хьюза, много лет сотрудничающий и с российскими научными центрами, в том числе с Институтом молекулярной биологии им. В. А. Энгельгардта РАН (ИМБ РАН).

— Евгений, вы занимаетесь нейродегенеративными заболеваниями, в частности, болезнью Альцгеймера, у вас есть уникальные разработки в этой области. Почему именно такое направление деятельности вы выбрали?

— На самом деле это одно из многих наших направлений. Мы достаточно необычная группа ученых с точки зрения широты наших интересов. Не все, что мы делаем, напрямую связано с медициной. Упор все же делается на фундаментальную науку. Но такая фундаментальная наука рано или поздно приводит к прикладным вещам.

Например, в журнале Nature Communication вышла наша статья о механизмах старения. В ней, в частности, мы показали, что общепринятое представление, что антиоксиданты очень полезны, неверно.

Червячки и свободные радикалы

— Я и раньше слышала такую точку зрения, но она звучала как предположение. Как вы это доказали?

— Самая распространенная на сегодня модель старения основана на так называемой свободнорадикальной теории. Принято считать, что процесс старения связан с выработкой свободных радикалов, которые все портят.

Это не совсем так, а скорее всего, совсем не так. На самом деле окислительный стресс, возникающий при выработке этих свободных радикалов, нам полезен. Без него организм стареет быстрее. Выясняется, что эти свободные радикалы обеспечивают важнейший регуляторный механизм в работе генов. Если пытаться их убрать, «выключить», что пытаются делать многие люди и даже врачи, советующие постоянно употреблять антиоксиданты в качестве пищевой добавки, ничего хорошего не будет. На модельных организмах мы показали, что их употребление не просто бесполезно, но может быть и вредно.

— На ком проводились эксперименты?

— Не на людях и даже не на мышах — это слишком сложно, дорого и долго. Мы используем маленьких червячков — нематод Caenorhabditis elegans, которые живут всего лишь пару недель, но их биохимия не слишком отличается от нашей, поэтому на них очень удобно изучать старение.

Мы задались вопросом: а что будет, если здоровым червякам постоянно давать антиоксиданты? Оказалось, что они — на удивление — живут гораздо короче. Мы выяснили, почему это происходит. В частности, антиоксиданты снижают активность целого ряда генов, которые сопряжены с удлинением жизни.

— Значит, антиоксиданты употреблять нельзя?

— Здоровым людям лучше этого не делать. Существуют заболевания, при которых они могут применяться. Например, интоксикация организма, передозировка лекарственными препаратами, такими как парацетамол, особенно в сочетании с алкоголем. Большие дозы такого «коктейля» резко сажают печень. От этого можно умереть. В таком случае антиоксиданты показаны — они могут вас спасти.

— Ну хорошо, антиоксиданты для продления жизни не годятся. А что тогда?

— Самый универсальный и доступный способ продления жизни — занятия спортом. Все знают, что это так, но мало кто понимает, почему это так. Между тем одна из основных причин — именно окислительный стресс. Во время занятий спортом интенсивность дыхания клетки возрастает, в митохондриях, где происходит сжигание органических веществ и выработка энергии, образуются свободные радикалы, что вызывает гормезис — процесс запуска защитных систем в ответ на умеренные дозы стрессоров.

Получается, что необходимо что-то немного повредить, чтобы запустить эти системы. Если ничего не делать, повреждения всё равно будут происходить, но они будут ниже порогового уровня, и отвечающие на стресс защитные системы не будут активированы.

Например, ДНК все время повреждается, что приводит к мутациям, но существуют системы починки ДНК. То же самое с белками. Эти системы починки, наши внутренние ремонтники, должны быть всегда заняты делом, но за это им надо платить, эти системы очень энергозатратные. Это сейчас мы можем не думать о добыче и не убегать от врага, а пойти в «Макдональдс» и наесться до отвала. Сотни тысяч лет, пока мы существуем как Homo sapiens, а до этого миллионы лет — как приматы, такого не было. Ресурсов всегда не хватало. И эволюция позаботилась, чтобы сохранять ресурсы и включать системы починки только во время стресса, именно когда это необходимо. Поэтому накопление фоновых повреждений проходит незамеченным.

В эволюционном плане мы не изменились. Изменилось только то, что мы теперь не так ограничены ресурсами и можем себе позволить все время платить за включение защитных систем. Занятия спортом, вызывающие клеточный стресс, важны именно тем, что включают системы починки. В результате работы всех этих систем у вас повреждений в клетках меньше, чем если бы они не включались.

— Вы сказали об умеренных стрессовых нагрузках. Означает ли это, что здесь важна мера, и каждый день с утра до вечера заниматься спортом не нужно?

— Да, важны интенсивные, но не чаще двух-трех раз в неделю, занятия спортом. Профессиональный спорт с регулярными высокими нагрузками тоже не полезен.

Бактерии и сероводород

— Очень часто мы слышим советы врачей, что нам надо бороться со стрессом, избегать его. А вы наоборот говорите о пользе стресса. Наверное, есть полезные и вредные стрессы? Как их различить?

— Стресс — понятие очень общее. Если мы говорим конкретно об окислительном стрессе, то это биохимический термин. Нервный стресс, приводящий к срывам и депрессиям, — это совсем другое, и ставить их в один ряд нельзя.

— Окислительный стресс — единственный такого рода феномен?

— Другой стресс, сопряженный с ним, — это стресс ограничения по калориям. Голодание — чуть ли не единственный универсальный случай, когда организмы живут дольше. Включаются те же самые защитные системы, о которых я уже говорил. Когда ресурсы ограничены, организм решает: лучше не тратить ресурсы на размножение, а тратить их на починку, чтобы дожить до того момента, когда ресурсы будут доступны, и тогда можно будет размножаться. Пока их нет, нужно беречь силы и чинить организм.

Конечно, и тут важна мера. Если голодать слишком долго, мы умрем. Но голодать периодически полезно. Но надо помнить, что далеко не все могут и хотят это делать. Поэтому мы сейчас думаем, как заменить голодание фармацевтически, разрабатываем вещества, которые имитируют процесс голодания. У нас здесь имеются идеи — например, использовать те же бактерии как инструмент. Сейчас все больше внимания уделяется роли бактериальной микрофлоры в регуляции нашего собственного метаболизма, и мы пытаемся создать бактериальный пробиотик, который был бы способен вводить наш организм в состояние калорийной диеты, даже несмотря на калорийную пищу.

Результаты совершенно другого проекта мы в июне описали в Science — как можно решить проблему бактерий, устойчивых к антибиотикам. Сейчас все думают про ковид и вакцины, но ведь с вирусами проще бороться именно потому, что есть вакцины. Против вирусов вакцины, как правило, эффективны. Против бактерий чаще неэффективны.

Слава Богу, есть антибиотики, иначе мы бы жили в среднем гораздо меньше. Но сейчас сложилась такая ситуация, когда практически ко всем антибиотикам имеются устойчивые бактерии.

— Конечно, все время разрабатываются новые антибиотики, но в этой гонке все время выигрывают бактерии. Причин тут много, в частности, экономических, потому что разрабатывать новый антибиотик дорого, но даже если его довести до клиники, уже через пару лет к нему возникает устойчивость. Да и в клинике их могут не разрешить использовать, чтобы избежать устойчивости и хранить на крайний случай. В результате большим фармкомпаниям и биотехкомпаниям стало невыгодно разрабатывать новые антибиотики. Ситуация тупиковая.

Мы решили сосредоточить усилия не на создании новых антибиотиков, а на создании принципиально новых подходов, а именно на подавлении систем защиты от антибиотиков, которые бактерии активно используют, тем самым делая их чувствительными к уже существующим лекарствам, которые отлично себя зарекомендовали. Мы открыли одну из таких защитных систем.

В ответ на стресс, в том числе антибиотический, многие виды бактерий производят газ сероводород, который раньше никто всерьез не воспринимал. Всегда считалось, что это токсичный побочный продукт метаболизма серы. Но мы выяснили, что производство сероводорода — это ключевая защитная система.

Золотистый стафилококк. Фото: NIAID / ТАСС

Для исследований мы взяли два очень важных патогена — золотистый стафилококк и синегнойную палочку — один грамположительный, другой грамотрицательный. Они особенно распространены в больницах, где становятся устойчивыми ко всем антибиотикам, и это реальная угроза здравоохранению.

Мы нашли ферменты, ответственные за синтез сероводорода. Они используют аминокислоту цистеин в качестве субстрата. Если этот механизм выключить у бактерий, они становятся гораздо более чувствительными к антибиотикам. А самое главное — мы нашли низкомолекулярные вещества, которые способны подавлять активность этих ферментов в бактериях. Комбинация этих веществ с антибиотиками дает очень хороший результат. Антибиотики становятся в разы эффективнее — мы это показали как в пробирке, так и на животных. Безусловно, это очень перспективное направление, и мы ожидаем, что очень скоро оно найдет практическое применение.

— Знаю, что ваши разработки на основе сероводорода используются при лечении сепсиса, который чрезвычайно распространен в отделениях реанимации и интенсивной терапии. Так ли это?

— Спасти пациента на стадии сепсиса очень сложно. Задача врачей — предотвратить сепсис, а если этого сделать не удалось, практически никаких лекарств от него не существует. Такие пациенты могут погибать, даже если им была сделана успешная операция и никаких других осложнений не предвиделось. Антибиотики в этом случае давать поздно — их обычно дают превентивно, чтобы предотвратить сепсис, что и делают в отделениях реанимации.

Но проблема как раз в том, что если бактерия устойчива к антибиотику, результат может быть тот же самый — сепсис. Получается замкнутый круг.

Значит, надо искать какие-то методы, которые заставили бы антибиотики работать. И здесь тоже возможно применение усилителей действия антибиотиков, над которыми мы и работаем в сотрудничестве с ИМБ РАН и АНО ВО «Университет „Сириус“». Это позволяет не только сделать антибиотики более эффективными, но и снизить дозу.

Почему, скажем, не все могут до конца вылечиться от туберкулеза? Микобактерия чрезвычайно устойчива к антибиотикам, требуются большие дозы и длительный курс лечения. Мы знаем, что антибиотики небезобидны, они часто дают побочные эффекты, особенно при длительном приеме, поэтому если возможно снизить дозу и сократить курс, при этом повышая эффективность, то так гораздо больше людей будут вылечиваться.

Шапероны и починка белка

— Давайте вернемся к разговору о старении и вашим разработкам, связанным с возрастными заболеваниями, такими как болезнь Альцгеймера, старческая деменция. Здесь тоже поможет сероводород?

— Возможно. Так называемыми нейродегенеративными заболеваниями мы тоже занимаемся в сотрудничестве с российскими коллегами. Нам интересно, как работает система починки белков. Все эти болезни на самом деле имеют общую этиологию — это неправильное сворачивание белков, когда они начинают агрегировать, агрегаты становятся токсичными и убивают нейрон.

В нейронах и вокруг них в результате этого процесса происходит нечто похожее на яичницу. Почему белок сначала был жидким и прозрачным, а в процессе жарки стал белым и твердым? Это тот самый случай, когда белок агрегирует, разворачивается при нагревании, становится липким и нерастворимым. Получается яичница. Обратно ее превратить в исходное состояние уже нельзя.

— Иначе говоря, с возрастом наши нейроны превращаются в яичницу?

— Ну, в каком-то смысле да. Эти белковые агрегаты убивают наши клетки, но особенно это губительно для нейронов, поскольку нейроны — наиболее долгоживущие клетки, они практически не заменяются с возрастом. Нейроны уникальны по многим параметрам. За свою уникальность они расплачиваются тем, что система починки белков у них плохо работает.

— Эволюционно не было необходимости держать эту систему постоянно в активном состоянии, так как не стояло задачи жить долго. А сейчас в связи с тем, что мы живем все дольше, эти болезни появляются все чаще. Процесс, когда белки начинают разворачиваться и слипаться, вызывает защитный ответ клетки, так называемый ответ теплового шока. Его можно спровоцировать повышением температуры или любым другим стрессом — в том числе окислительным, который приводит к повреждению белковой структуры. В результате накапливаются специальные белки, так называемые шапероны, которые следят, чтобы остальные белки не денатурировали и не агрегировали. И мы хотим понять, как можно стимулировать эту систему шаперонов в нейронах, где она плохо работает. Если мы научимся манипулировать системой починки белков в нейронах, то мы сможем предотвращать или даже лечить нейродегенеративные заболевания. Сейчас мы заняты разработкой таких веществ на доклиническом уровне.

— А какие-то из ваших разработок дошли до клинических испытаний?

— У нас есть новый подход для диагностики рака, который мы проверяем сейчас на пациентах. Это еще одна история, которая появилась у нас недавно и довольно неожиданно.

Мы разрабатывали чувствительную систему секвенирования ДНК, с помощью которой могли бы мерить частоту мутаций в бактериях. К раку тоже приводят мутации. Вообще раковые клетки отличаются уникальным набором мутаций, и их присутствие в организме в принципе всегда можно определять именно таким образом.

Разрабатывая нашу систему секвенирования, мы задались вопросом, почему бы не попытаться использовать ее для диагностики рака по крови. Это так называемая жидкая биопсия, о которой сейчас много говорят. Метод очень многообещающий, но пока малоэффективный, потому что не хватает чувствительности. Нужно определить, например, одну мутантную молекулу ДНК на миллион других, где этой мутации нет. Даже если опухоль еще не видна ни при каких диагностических методах, но она существует, какое-то количество раковой ДНК выходит в кровь. Выходит крайне мало, и тут нужен очень чувствительный метод.

— Ваш метод как раз такой?

— Да, и мы надеемся, что уже близки к клинике, поскольку испытали это на реальных пробах крови пациентов, больных раком. Например, у них был диагностирован рак легких на начальной стадии. У них вырезали опухоль. Выяснили последовательность ДНК, увидели мутации. А нам предоставили их пробы крови, и мы нашим методом определили эти же мутации и таким образом независимо подтвердили диагноз рака по крови.

Все это открывает очень широкие возможности — например, мониторинга, подтверждения или снятия диагноза, а также можно в динамике следить, правильно ли подобрано лечение, работает ли химиотерапия и так далее. Если все получится, это может быть серьезным прорывом в диагностике и лечении онкологии.

Положительная динамика

— Что вам в научном плане дает сотрудничество с российскими организациями?

— Для меня это дополнительные возможности. Вообще в науке очень важна коллаборация с другими учеными. Сейчас практически невозможно делать науку в изоляции. Мне всегда было комфортно общаться с российскими учеными, поскольку я сам из России. У меня осталось много контактов, друзей, общих интересов. Считаю, что все это выросло в очень продуктивное сотрудничество.

— Как вы оцениваете перспективы России в науке?

— Мое мнение все больше меняется в положительную сторону. Вскоре после распада Союза был период, когда российская наука, по крайней мере биология, фактически перестала существовать.

— Поэтому вы, видимо, и уехали в свое время?

— У меня не было выбора. Если я хотел оставаться в науке, надо было уезжать. Либо оставаться и переходить в коммерческие структуры, как сделали многие мои друзья. Но мне хотелось заниматься наукой. Поэтому я никогда о своем решении не жалел.

— А сейчас, значит, ситуация изменилась?

— Да, изменилась. Конечно, в связи с отъездом в 1990-е многих талантливых ученых образовался пробел, который долгое время заполнить было нечем. Вторая проблема — не было денег, чтобы заниматься наукой. А это дорого, особенно молекулярная и клеточная биология. Возможности заниматься этим не было, ученые выживали кто как мог. Поэтому произошло отставание, но сейчас я вижу положительную динамику.

Источник