Что означает лазоревы цветочки осыпаются

Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник». Короткое содержание и анализ

Илья Муромец — один из трех русских самых известных русских богатырей, наряду с Алешей Поповичем и Добрыней Никитичем. Их образы неоднократно использовались в русской культуре: литературе, кинематографе, живописи. Например, эти три фольклорных героя изображены на знаменитой картине В. Васнецова «Богатыри». Образы богатырей, история их жизни и подвигов раскрывается в произведениях эпического жанра русского фольклора — былинах.

Место и время действия

Действие разворачивается в эпоху Древней Руси, до монголо-татарского нашествия, то есть примерно в X – XII веках.

В тексте фигурирует Князь Владимир, что, на первый взгляд, могло бы ограничить датировку периодом его правления — концом X–началом XI века. Дело происходит после крещения Руси в 988 году, так как в тексте упоминаются заутреня (народное название раннего богослужения) и обедня (народное название литургии).

Однако фольклористы указывают, что Владимира, персонажа былин киевского цикла, не следует отождествлять с реальной исторической личностью, а значит и соотносить время действия в былине с периодом его правления — некорректно. Датировка остается размытой, определить её более точно не представляется возможным.

Действие происходит в «неназванном» государстве, но по монархическому государственному образованию (княжеству под управлением князя) и географическим названиям населенных пунктов легко определить Русь.

Былины киевского цикла, к которому относится былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник», объединены местом действия — городом Киевом, столицей древнерусского государства.

Помимо Киева, события былины разворачиваются ещё в нескольких реальных городах Древней Руси: городе Муроме и находящемся в его окрестностях селе Карачарово, родине Ильи Муромца, а также городе Чернигове.

Основные события происходят на пути между Киевом и Черниговом (то есть на территории современной Украины). В тексте присутствует гидроним — река Смородина, возле которой по сюжету былины и промышляет Соловей-разбойник. Это мифическая река, не соотносится с каким-либо реально существующим водоёмом.

Река Смородина упоминается в славянской мифологии как граница «мира живых» и «мира мертвых», считается аналогом Стикса из древнегреческой мифологии.

Некоторые лингвисты связывают это название с рекой Самарой, протекающей недалеко от Киева. Но есть и другая версия: название реки Смородина происходит от слова «смород», что значит «смрад», «сильный, неприятный запах».

Подробный пересказ содержания былины с цитатами

«Из того ли то из города из Мурома, из того ли то села Карачарова» отправился в дорогу добрый молодец Илья. Путь его лежал в Киев. Герой отстоял заутреню в Муроме, а в стольном граде планировал быть к «обеденке».

«Заутреня» и «обедня» — народные названия церковных служб. Первая проходила очень рано утром, вторая — в первой половине дня, перед обедом.

На пути его лежал славный град Чернигов, возле которого стояли полчища врагов, т.е. город был в осаде.

И никто не пройдет через эту «силушку великую», ни зверь не проскочит, ни человек.

Одолел Илья Муромец врагов и въехал в Чернигов. Местные мужики, вдохновленные его подвигом, предлагают ему остаться в городе воеводою. Илья отказывается.

«Не пойду я к вам в Чернигов воеводою».

Спрашивает Илья у мужиков кратчайший путь до Киева («дорожку прямоезжую»). Предостерегают черниговцы богатыря, говоря, что прямоезжая дорога «заколдована, да замуравлена» — опасен путь по ней, а потому пешком её никто не прохаживал и на добром коне не проезживал.

«Да у той ли речки у Смородины,

У того креста у Леванидова»

Сидит во сыром дубу «Соловей‑разбойник Одихмантьев сын».

Наводит он ужас на округу, свистит по-соловьиному, да кричит по-звериному, да так, что травы загибаются, цветы осыпаются, деревья к земле приклоняются, а люди, что поблизости очутились, замертво падают.

Есть на Киев и другая дорога — длинная, ехать по ней 1000 верст, а «прямоезжею», через Соловья-разбойника — 500 верст.

Поехал Илья Муромец короткою дорогою, проезжает горы и реки, конь с его холма на холм перескакивает, подъезжает к речке Смородине.

«Засвистал‑то Соловей да и по‑соловьему,
Закричал злодей‑разбойник по‑звериному,
Так все травушки‑муравы уплеталися,
Да и лазуревы цветочки отсыпалися,
Темны лесушки к земле вси приклонилися»

Конь его богатырский поубавил прыть. Берет Илья плеточку и стегает коня. Говорит ему:

Али ты идти не хошь, али нести не мошь?
Что ты на корни, собака, потыкаешься?

Достает Илья Муромец лук, натягивает тетиву и стреляет в Соловья-разбойника, попадает в правый глаз. Потом спустил разбойника на землю, пристегнул его к стремени и повез в Киев.

В гнезде Соловья-разбойника находились три его дочери. Увидели они своего отца с Ильей Муромцем. Первым двум показалась, что это отец на коне едет и «везет он мужичища-деревенщину, Да у правого у стремени прикована».

Лишь третья разглядела, что дело обстоит наоборот — это их отец пристегнут к стремени богатырского коня, и у него выбит глаз.

«Едет мужичища‑деревенщина,
Да и сидит, мужик, он на добром кони,
Да и везет‑то наша батюшка у стремени,
У булатного у стремени прикована.
Ему выбито‑то право око со косицею»

С подачи младшей дочери сестры призывают на помощь своих мужей — зятьёв Соловья, просят их взять «рогатины звериные» и бежать бить «мужичищу-деревенщину».

«Эти мужевья да их любимые,
Зятевья то есть да соловьиные,
Похватали как рогатины звериные
Да и бежали‑то они да и во чисто поле
К тому ли мужичищу‑деревенщине,
Да хотят убить‑то мужичища‑деревенщину»

Говорит Соловей-разбойник своим зятьям, чтобы побросали они рогатины, предлагает задобрить богатыря, пригласить его в гости в соловьиное гнездышко, угостить яствами, медом, да осыпать дарами.

Зятья Соловья-разбойника так и хотят поступить, но Илья не обращает на них внимания, скачет дальше вместе с Соловьем, пристегнутым к стремени, и прибывает в город Киев, въезжает на княжий двор. Из церкви выходит князь Владимир.

«Он пришел в палату белокаменну». Князь приступает к трапезе, приглашает к столу Илью Муромца.

«Они сели есть да пить да хлеба кушати,
Хлеба кушати да пообедати»

Муромец остановил коня посреди двора, вошел в палаты княжеские, отвесил правителю киевскому троекратный поклон.

Князь спрашивает героя, как его зовут, кто он такой и откуда будет. Богатырь представляется.

«Есть я с славного из города из Муромля,
Из того села да с Карачарова,
Есть я старыя казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович!»

Спрашивает князь, как долго ехал Илья до Киева и какой дорогою. Говорит богатырь, что заутреню стоял ещё в Муроме, держал путь через Чернигов, а оттуда коротким путем, мимо речки Смородины.

Удивился князь, не поверил Илье. Правителю было известно, что стоят у Чернигова вражеские силы и про Соловья-разбойника правитель был в курсе. Как же Илья Муромец добрался до Киева опасной такой дорогой, да живым остался?

Отвечает ему Илья Муромец:

Встает князь из-за стола, накинул шубку да соболью шапку и вышел во двор посмотреть на Соловья-разбойника. Просит князь его посвистеть.

Говорил‑то ведь Владимир‑князь да таковы слова:

— Засвищи‑тко, Соловей, ты по‑соловьему,
Закричи‑тко, собака, по‑звериному.

Соловей-разбойник отказывается и отвечает, что будет выполнять только приказы Ильи. Тогда с теми же словами обращается к нему Муромец. Просит свистеть его не в полную силу. Упрямится Соловей, хитрит, говорит, что от ран лишился он сил, да не может засвистеть. Просит поднести ему чару «зелена вина».

«Мои раночки кровавы поразойдутся,
Да уста мои сахарни порасходятся,
Да тогда я засвищу да по‑соловьему,
Да тогда я закричу да по‑звериному».

Обращается Илья к Владимиру, чтобы тот поднес Соловью «зелена вина». Отправляется Владимир в горенку, наливает немаленькую чару, объемом в полтора ведра. Подносят вино Соловью. Он всё выпил, восстановил силы да как засвистит, что всё вокруг стало рушиться, а люди погибать. Князь шубкой укрывается, а Илья Муромец вывез Соловья в чисто поле и срубил ему голову.

Характеристика героев

В былине три основных героя – Илья Муромец, Соловей-разбойник и Князь Владимир.

Илья Муромец

В былине «Исцеление Ильи Муромца» сказано, что до 33 лет Илья лежал на печи, не владел руками и ногами, то есть был параличным. Он был чудом исцелен, набрался силы богатырской и пошел совершать подвиги, защищать русскую землю и бороться с нечистью. На момент событий, описанных в былине о Соловье-разбойнике, Илья Муромец уже находится в солидном возрасте.

Неоднократно по отношению к Илье используется определение «старый казак», оно употребляется, скорей всего, в значении «удалец, вольный человек» или воин, выполняющий определенные поручения князя. Казачество как сословие сложилось гораздо позднее, в XV веке. По социальному происхождению Илья был выходцем из крестьян («мужичишко-деревенщина»).

Могучий, сильный и храбрый мужчина, в тексте используется такое определение, как дородный. Илья Муромец — воплощение русской доблести, героизма, силы духа, герой благороден, смел и справедлив.

Соловей-разбойник

Отрицательный персонаж, зло, представленное в виде человекообразного существа, напоминающего птицу. Дом Соловья-разбойника находится на дубе и называется «гнездом». Герой обладает сверхспособностью: мощный свист и рык Соловья несут разрушительную силу. Фантастический герой, олицетворяющий зло и угрозу общественному благополучию, — мифологизированный образ врага. Соловей-разбойник хитер и изворотлив.

Об облике и происхождении Соловья-разбойника существуют разные мнения. Его представляют и «невиданным чудищем», и человеком-птицей, а то и просто злым человеком, который причиняет вред окружающим.

Мнения о том, что образ разбойника восходит к обычному человеку, который по роду деятельности был разбойником, придерживается, например, исследователь Миллер.

Имя собственное «Соловей» могло быть прозвищем или фамилией человека. В различных легендах и вариантах пересказа былинного сюжета у Соловья-разбойника разные отчества. В классическом тексте, на котором основывается данный обзор, он обозначен как «Одихмантьев сын» (то есть отчество Одихматьевич). Встречаются также варианты: Ахматович и Рахматович.

О возможных прототипах

В летописях упоминается эпизод о некоем разбойнике по имени Могула, которого изловили и доставили к князю Владимиру. Он запомнился сильным криком. Высказывается предположение, что он мог быть прототипом «Соловья-разбойника».

В 40-е годы XIX века на страницах «Новгородских губернских ведомостей» была опубликована обнародованная исследователем Н. Мельковым легенда из рукописного источника XVII века. В ней говорилась о двух «мордвинах»: одного звали Скворцом, а второго Соловьем. Иногда происхождение фольклорного образа сопоставляют с ней.

Князь Владимир

Владимир Красно Солнышко или Владимир Всеславич — герой былин о русских богатырях. Образ, вероятно, восходит к историческому князю Владимиру Святославичу. Есть мнение, что к Владимиру Мономаху. Однако фольклорный герой не является реальной личностью, он стал собирательным образом русского князя домонгольской эпохи.

В былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» киевский князь герой второстепенный. Его характер проявляется в отношении к главному герою Илье Муромцу. Владимир не верит Илье, что тот смог одолеть Соловья, обвиняет его во лжи, называет пренебрежительно «мужичища-деревенщина», тем самым проявляя сословную кичливость. На фоне Ильи, кладущего крест «по-писаному», кланяющегося «по-ученому», князь выглядит не так благообразно.

Убедившись в правдивости Муромца, Владимир просит разбойника посвистеть. А потом ведет себя несообразно с княжеским достоинством: сам бежит наливать вино Соловью. Смертоносный свист устрашает князя, и он укрывается шубой. Рядом с Ильей князь мелковат, не смел, не очень умен. И разбойник подчиняется не Владимиру, а Илье. Князь изображен в былине несколько предвзято, как нередко в народном творчестве представлялись образы царей.

Второстепенные персонажи

Дочери и зятья Соловья-разбойника появляются в одном из эпизодов, пытаются помочь отцу и тестю, но оказываются немощными и незначительными перед лицом богатырской доблести. Названы в тексте «любимыми», что намекает на способность Соловья-разбойника к проявлению человеческих чувств и обозначает связь между героями, олицетворяющими «силы зла».

Народ (черниговцы и киевляне) — коллективное действующее лицо, обобщенный образ населения Руси, живущего под княжьей волей и властью князя и под гнетом врагов. Чаяния и надежды людей на защиту и спокойствие обращены не к правителю, а к таким народным героям, как Илья Муромец.

Анализ былины про Илью Муромца и Соловья-разбойника

Происхождение

Былина — фольклорное произведение эпического жанра. Истоки былинных сюжетов — рассказы, поверья, мифы, древние легенды русского народа. Формирование сюжета произведения «Илья Муромец и Соловей разбойник» исследователи относят третьему Владимиро-Суздальскому периоду (XIV век). Для произведений устного народного творчества характерны различные варианты текста с общим сюжетом.

Поскольку былина относится к Киевскому циклу, «родом» сюжет, вероятно, из южных и центральных русских земель. В XIX веке считалось, что большинство сюжетов русских былин утеряно, однако, как выяснилось, они сохранились на Русском Севере. Большинство былин Новгородского, Киевского, и других циклов были записаны от северных сказителей. Широко известно имя Трофима Григорьевича Рябинина.

Считающийся каноническим текст былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник» от Трофима Рябинина записал ученый-славист A. Ф. Гильфердинг 8 июля 1871 года в Кижах.

Кижи — остров в Онежском озере, в Республике Карелия. Благодаря памятникам деревянного зодчества считается всемирно известной достопримечательностью, имеет статус музея-заповедника

Тексты, записанные Гильфердингом на территории современной Карелии, были изданы в 1873 году в сборнике «Онежские былины» уже после смерти фольклориста.

Гильфердинг Александр Федорович (1831–1872) — русский ученый, лингвист, историк, фольклорист немецко-польского происхождения, член Императорской Академии Наук.

Жанровые и стилистические особенности

Одной из жанровых особенностей былины как эпического произведения считается героическая или историческая составляющая в сюжете. Это тексты, рассказывающие о событиях и подвигах прошлого. В рассматриваемой былине героическое событие — победа богатыря Ильи над Соловьем-разбойником.

Эпитетами могут быть как прилагательные (добрый конь, сыра земля, стремечко булатное), так и существительные (травушка-мурова, мужичишко-деревенщина)

Гипербола — художественное преувеличение, один из основных приёмов для былинных сюжетов. Качества героев, масштабы, эффект, произведенный их действиями, намеренно преувеличены.

В былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» гипербола используются в описании победы Ильи над вражеской черной силой под Черниговом, например: «черным черно, как черна ворона» (очень много).

Гипербола применяется в характеристике силы соловьиного свиста: «… все травушки-муравы уплетаются, Все лазоревы цветочки осыпаются, Темны лесушки к земле все приклоняются». В финале произведения разбойнику подносят «немалу чашу — полтора ведра» — это тоже гипербола.

Структура и композиция

Сюжет былины изложен последовательно, описывается путешествие главного героя, включающее три этапа (путь от Карачарово до Чернигова, от Чернигова до Киева и пребывание в Киеве), на каждом этапе события постепенно раскрывают образ героя, его характер, мотивы поступков. В структуре повествования можно выделить элементы традиционной композиции:

Какие темы поднимает?

Основная тема — защита русской земли.

Былинные тексты, как правило, имеют патриотическую направленность. В них воспевается Русь-матушка, отражается уклад жизни и русский характер. На протяжении почти всей своей истории с незапамятных времен Русь, Россия вела войны, сражалась с врагами, отражала набеги захватчиков. Богатырь – мифологизированный, героизированный образ русского воина. Основная тема фольклорного произведения «Илья Муромец и Соловей-разбойник» — защита русской земли.

Борьба добра со злом

Для русских былин характерно четкое разграничение двух противоборствующих сторон, при этом добро всегда побеждает зло. Два центральных героя произведения — Илья Муромец и Соловей разбойник — представляют два полюса: добро и зло. Добрый герой призван устранить источник бедствий русского народа. У каждого из персонажей есть своя свита. На стороне Ильи Муромца выступает весь русский народ. На стороне Соловья-разбойника — его семья: дочери и зятья. На стороне Ильи заметный перевес в поддержке.

Сила духа русского народа

«Богатырская наша сила, сила духа и сила воли», — напишет XX-м столетии известный советский поэт Николай Николаевич Добронравов, обращаясь к фольклорным образам. Внутренняя сила человека — одно из главных качеств русского характера, воспетых былинами. Богатыри — это не просто «силачи», это стойкие люди, обладающие силой духа, без которой сама по себе физическая сила не так важна. Богатырь Илья Муромец в сражении с Соловьем-разбойником не демонстрирует какой-то сверхсилы, его поступки — это скорее проявление силы духа и доблести.

Образ Ильи Муромца — это средоточие лучших качеств русского народа. В былине показано, что спасение русской земли не в ее правителях, а в обычных людях, добрых, доблестных и отважных, коими она полнится.

Природа в былине

Жители Древней Руси очень близки к природе, они в ней жили. Во многих сохранились верования в силы природы от недавнего язычества. В былине нет описаний природы, но она присутствует в ней то упоминанием о звере, который «не прорыскивает», или о вороне, который «не пролетывает». Травушка-мурава, цветочки лазоревые, лесушка звучат рефреном в былине, помогают понять восприятие мира человеком Древней Руси. Соловей-разбойник, представитель зла, своим свистом губит не только людей, но и природу, нарушая её гармонию.

Экранизации

Мотивы былины и образы её главных героев неоднократно воплощались в отечественном кинематографе и мультипликации. Художественный фильм-сказка «Илья Муромец», снятый Александром Птушко в 1954 году, объединяет мотивы нескольких фольклорных сюжетов о русском богатыре, в том числе и былины «Илья Муромец и Соловей разбойник».

Одноименные мультфильмы, основанные на сюжете былины, в СССР и России создавались дважды.

Рисованный мультфильм режиссера Ивана Аксенчука по сценарию Михаила Волгина вышел в 1976 году, является продолжением мультфильма «Илья Муромец. Пролог» (1975).

В 2007 г. выпущен мультфильм «Илья Муромец и Соловей Разбойник» режиссера Владимира Торопчина, позиционируется как вторая часть трилогии о русских богатырях. Сюжет мультипликационного фильма многим отличается от фольклорного оригинала, дополнен сюжетами и событиями, которых нет в классическом тексте, однако основная фабула сохранена.

Источник

Лазоревый цветок. История происхождения.

19 Апреля 2017, 12:48

Апрель – месяц цветения. Приближается пора, когда зацветет наш знаменитый лазоревый цветок. Лазорик – как любовно называли его наши деды. Тюльпан Шренка (Геснера) – как называют его ученые.

Степной тюльпан имеет давнюю историю. Это ботаники открыли его для себя лишь в 1873г. (Своим именным названием он обязан ученому и путешественнику Александру Ивановичу Шренку).

А в народе лазоревый цветок знали издревле. Вопреки всем толковым словарям, где лазоревый и лазурный – голубой – одно и тоже, в народной традиции это цвет зори горящей, пламенной.

Есть еще одно этимологическое толкование. Слово «лал» очень древнее, встречается во многих языках Евразии. Означает оно то же что «ал». Лалами называли красные самоцветы – шпинели, гранаты, рубины. Возможно, и другие предметы и явления ярко-красного, пламенного цвета.

Лазоревый цветок – сакральный цветок – участвовал во многих языческих обрядах наших предков. Посвящен утренней заре, весне, возрождению. Про него сложено много старинных песен и сказок. Память народная до сих пор хранит его имя, основной смысл которого – красный, пламенный.

А вот «лазурный» –голубой– это греческое слово. И скорее всего, проникло на Русь с церковными текстами. Тогда и возникла путаница между «лазоревым» и «лазурным».

Старожилы рассказывают, что до Великой Отечественный войны в Серафимовичской степи тюльпаны цвели сплошными коврами. Один такой ковер укрывал ложбину возле Ольшанского родника. Там сейчас ни единого цветочка не найдешь. Это были места боев. Их после отступления немцев распахали. Но и там, где не пахалось, не осталось ничего.

На сегодняшний день на территории района насчитывается всего несколько популяций. И они каждый год сокращаются.

На вопрос, зачем от корня все растение отрывать, отвечают: «Ну, луковица же осталась». А как будет жить луковица без листьев? Разве в школе не учили, что листья питают растение?

Степной тюльпан в отличие от садовых не дает дочерних луковиц. Размножается только семенами. Зацветает на 7-й год. Сорвете цветок – не будет семян. Сорвете все растение – убьете его. А вместе с ним память наших предков.

Источник

Отчего травушки муравы уплетаются лазоревы цветочки осыпаются

Былина Илья Муромец и Соловей Разбойник читать:

Из того ли то из города из Мурома,
Из того села да Карачарова
Выезжал удаленький дородный добрый молодец.
Он стоял заутреню во Муроме,
А й к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град.
Да й подъехал он ко славному ко городу к Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнано-то силушки черным-черно,
А й черным-черно, как черна ворона.
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром коне никто тут не проезживат,
Птица черный ворон не пролётыват,
Серый зверь да не прорыскиват.
А подъехал как ко силушке великоей,
Он как стал-то эту силушку великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
А й побил он эту силу всю великую.

Он подъехал-то под славный под Чернигов-град,
Выходили мужички да тут черниговски
И отворяли-то ворота во Чернигов-град,
А й зовут его в Чернигов воеводою.
Говорит-то им Илья да таковы слова:
– Ай же мужички да вы черниговски!
Я не йду к вам во Чернигов воеводою.
Укажите мне дорожку прямоезжую,
Прямоезжую да в стольный Киев-град.
Говорили мужички ему черниговски:
– Ты, удаленький дородный добрый молодец,
Ай ты, славный богатырь да святорусский!
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела.
А й по той ли по дорожке прямоезжею
Да й пехотою никто да не прохаживал,
На добром коне никто да не проезживал.
Как у той ли то у Грязи-то у Черноей,
Да у той ли у березы у покляпыя,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Леванидова
Сидит Соловей Разбойник на сыром дубу,
Сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын.
А то свищет Соловей да по-соловьему,
Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному,
И от его ли то от посвиста соловьего,
И от его ли то от покрика звериного
Те все травушки-муравы уплетаются,
Все лазоревы цветочки осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются, –
А что есть людей – то все мертвы лежат.
Прямоезжею дороженькой – пятьсот есть верст,
А й окольноей дорожкой – цела тысяча.

Он спустил добра коня да й богатырского,
Он поехал-то дорожкой прямоезжею.
Его добрый конь да богатырский
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холмы стал перамахивать,
Мелки реченьки, озерка промеж ног пускал.
Подъезжает он ко речке ко Смородине,
Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей,
Да ко тою ко березе ко покляпыя,
К тому славному кресту ко Леванидову.
Засвистал-то Соловей да по-соловьему,
Закричал злодей-разбойник по-звериному –
Так все травушки-муравы уплеталися,
Да й лазоревы цветочки осыпалися,
Темны лесушки к земле все приклонилися.

Его добрый конь да богатырский
А он на корни да спотыкается –
А й как старый-от казак да Илья Муромец
Берет плеточку шелковую в белу руку,
А он бил коня да по крутым ребрам,
Говорил-то он, Илья, таковы слова:
– Ах ты, волчья сыть да й травяной мешок!
Али ты идти не хошь, али нести не можь?
Что ты на корни, собака, спотыкаешься?
Не слыхал ли посвиста соловьего,
Не слыхал ли покрика звериного,
Не видал ли ты ударов богатырскиих?

А й тут старыя казак да Илья Муромец
Да берет-то он свой тугой лук разрывчатый,
Во свои берет во белы он во ручушки.
Он тетивочку шелковеньку натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал,
Он стрелил в того-то Соловья Разбойника,
Ему выбил право око со косицею,
Он спустил-то Соловья да на сыру землю,
Пристегнул его ко правому ко стремечку булатному,
Он повез его по славну по чисту полю,
Мимо гнездышка повез да соловьиного.

Во том гнездышке да соловьиноем
А случилось быть да и три дочери,
А й три дочери его любимыих.
Больша дочка – эта смотрит во окошечко косявчато,
Говорит она да таковы слова:
– Едет-то наш батюшка чистым полем,
А сидит-то на добром коне,
А везет он мужичища-деревенщину
Да у правого у стремени прикована.

Поглядела как другая дочь любимая,
Говорила-то она да таковы слова:
– Едет батюшка раздольицем чистым полем,
Да й везет он мужичища-деревенщину
Да й ко правому ко стремени прикована, –
Поглядела его меньша дочь любимая,
Говорила-то она да таковы слова:
– Едет мужичище-деревенщина,
Да й сидит мужик он на добром коне,
Да й везет-то наша батюшка у стремени,
У булатного у стремени прикована –
Ему выбито-то право око со косицею.

Говорила-то й она да таковы слова:
– А й же мужевья наши любимые!
Вы берите-ко рогатины звериные,
Да бегите-ко в раздольице чисто поле,
Да вы бейте мужичища-деревенщину!

Говорит им Соловей Разбойник Одихмантьев сын:
– Ай же зятевья мои любимые!
Побросайте-ка рогатины звериные,
Вы зовите мужика да деревенщину,
В свое гнездышко зовите соловьиное,
Да кормите его ествушкой сахарною,
Да вы пойте его питьецом медвяныим,
Да й дарите ему дары драгоценные!

Эти зятевья да соловьиные
Побросали-то рогатины звериные,
А й зовут мужика да й деревенщину
Во то гнездышко да соловьиное.

Да й мужик-то деревенщина не слушался,
А он едет-то по славному чисту полю
Прямоезжею дорожкой в стольный Киев-град.
Он приехал-то во славный стольный Киев-град
А ко славному ко князю на широкий двор.
А й Владимир-князь он вышел со божьей церкви,
Он пришел в палату белокаменну,
Во столовую свою во горенку,
Он сел есть да пить да хлеба кушати,
Хлеба кушати да пообедати.
А й тут старыя казак да Илья Муромец
Становил коня да посередь двора,
Сам идет он во палаты белокаменны.
Проходил он во столовую во горенку,
На пяту он дверь-то поразмахивал*.
Крест-от клал он по-писаному,
Вел поклоны по-ученому,
На все на три, на четыре на сторонки низко кланялся,
Самому князю Владимиру в особину,
Еще всем его князьям он подколенныим.

Тут Владимир-князь стал молодца выспрашивать:
– Ты скажи-тко, ты откулешний, дородный добрый молодец,
Тебя как-то, молодца, да именем зовут,
Величают, удалого, по отечеству?

Говорил-то старыя казак да Илья Муромец:
– Есть я с славного из города из Мурома,
Из того села да Карачарова,
Есть я старыя казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович.

Говорит ему Владимир таковы слова:
– Ай же старыя казак да Илья Муромец!
Да й давно ли ты повыехал из Мурома
И которою дороженькой ты ехал в стольный Киев-град?
Говорил Илья он таковы слова:
– Ай ты славныя Владимир стольно-киевский!
Я стоял заутреню христосскую во Муроме,
А й к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев-град,
То моя дорожка призамешкалась.
А я ехал-то дорожкой прямоезжею,
Прямоезжею дороженькой я ехал мимо-то Чернигов-град,
Ехал мимо эту Грязь да мимо Черную,
Мимо славну реченьку Смородину,
Мимо славную березу ту покляпую,
Мимо славный ехал Леванидов крест.

Говорил ему Владимир таковы слова:
– Ай же мужичища-деревенщина,
Во глазах, мужик, да подлыгаешься,
Во глазах, мужик, да насмехаешься!
Как у славного у города Чернигова
Нагнано тут силы много множество –
То пехотою никто да не прохаживал
И на добром коне никто да не проезживал,
Туда серый зверь да нз прорыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал.
А й у той ли то у Грязи-то у Черноей,
Да у славноей у речки у Смородины,
А й у той ли у березы у покляпыя,
У того креста у Леванидова
Соловей сидит Разбойник Одихмантьев сын.
То как свищет Соловей да по-соловьему,
Как кричит злодей-разбойник по-звериному –
То все травушки-муравы уплетаются,
А лазоревы цветочки прочь осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются,
А что есть людей – то все мертвы лежат.

Говорил ему Илья да таковы слова:
– Ты, Владимир-князь да стольно-киевский!
Соловей Разбойник на твоем дворе.
Ему выбито ведь право око со косицею,
И он ко стремени булатному прикованный.

То Владимир-князь-от стольно-киевский
Он скорёшенько вставал да на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
То он шапочку соболью на одно ушко,
Он выходит-то на свой-то на широкий двор
Посмотреть на Соловья Разбойника.
Говорил-то ведь Владимир-князь да таковы слова:
– Засвищи-тко, Соловей, ты по-соловьему,
Закричи-тко ты, собака, по-звериному.

Говорил-то Соловей ему Разбойник Одихмантьев сын:
– Не у вас-то я сегодня, князь, обедаю,
А не вас-то я хочу да и послушати.
Я обедал-то у старого казака Ильи Муромца,
Да его хочу-то я послушати.

Говорил-то как Владимир-князь да стольно-киевский.
– Ай же старыя казак ты Илья Муромец!
Прикажи-тко засвистать ты Соловья да й по-соловьему,
Прикажи-тко закричать да по-звериному.
Говорил Илья да таковы слова:
– Ай же Соловей Разбойник Одихмантьев сын!
Засвищи-тко ты во полсвиста соловьего,
Закричи-тко ты во полкрика звериного.

Говорил-то ему Соловой Разбойник Одихмантьев сын:
– Ай же старыя казак ты Илья Муромец!
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не ходят-то мои уста сахарные,
Не могу я засвистать да й по-соловьему,
Закричать-то не могу я по-звериному.
А й вели-тко князю ты Владимиру
Налить чару мне да зелена вина.
Я повыпью-то как чару зелена вина –
Мои раночки кровавы поразойдутся,
Да й уста мои сахарны порасходятся,
Да тогда я засвищу да по-соловьему,
Да тогда я закричу да по-звериному.

Говорил Илья тут князю он Владимиру:
– Ты, Владимир-князь да стольно-киевский,
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай-то чару зелена вина.
Ты не малую стопу – да полтора ведра,
Подноси-тко к Соловью к Разбойнику. –
То Владимир-князь да стольно-киевский,
Он скоренько шел в столову свою горенку,
Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу – да полтора ведра,
Разводил медами он стоялыми,
Приносил-то он ко Соловью Разбойнику.
Соловей Разбойник Одихмантьев сын
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку ту Соловей одним духом.

Засвистал как Соловей тут по-соловьему,
Закричал Разбойник по-звериному –
Маковки на теремах покривились,
А околенки во теремах рассыпались.
От него, от посвиста соловьего,
А что есть-то людушек – так все мертвы лежат,
А Владимир-князь-от стольно-киевский
Куньей шубонькой он укрывается.

А й тут старый-от казак да Илья Муромец,
Он скорешенько садился на добра коня,
А й он вез-то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову.
Говорил Илья да таковы слова:
– Тебе полно-тко свистать да по-соловьему,
Тебе полно-тко кричать да по-звериному,
Тебе полно-тко слезить да отцов-матерей,
Тебе полно-тко вдовить да жен молодыих,
Тебе полно-тко спущать-то сиротать да малых детушек!
А тут Соловью ему й славу поют,
А й славу поют ему век по веку!

Илья Муромец – главный герой киевского цикла былин. Важнейшие из них: «Исцеление Ильи Муромца», «Илья и Соловей-разбойник», «Илья и Сокольник», «Илья в ссоре с князем Владимиром», «Илья и Калин-царь», «Илья и Идолище поганое». Наиболее древними считаются былины о бое Ильи Муромца с Соловьем-разбойником и о бое с Сокольником (его сыном).

Еще в XIX веке ученые задумывались над тем, кто стоит за былинным образом противника русского богатыря – Соловья-разбойника. Одни в нем видели мифическое существо – олицетворение сил природы, бортника-древолаза, другие высказывали мнение о заимствовании этого образа из фольклора других народов. Третьи придерживались взгляда, согласно которому Соловей – обычный человек, занимающийся разбоем. За свое умение громко свистеть он был прозван Соловьем. В былинном повествовании Соловей-разбойник изображен как существо, живущее в лесах со всем своим выводком.

В былине рассказывается о воинских подвигах Ильи. Он отправляется из дома, из села Карачарово, что под Муромом, в стольный град Киев на службу к князю Владимиру. По пути Илья совершает свой первый подвиг. У Чернигова он разбивает вражеское войско, осадившее город.

Противник Ильи изображен в былине гиперболизированно, его грозная сила преувеличена. Это злодей-разбойник. Он «свищет по-соловьему», «кричит позвериному». От этого «травушки-муравы уплетаются, все лазоревы цветочки осыпаются, темны лесушки к земле все приклоняются, а что есть людей – то все мертвы лежат».

Однако Илью не испугало предупреждение мужиков черниговских. Он выбирает «дорогу прямоезжую». Добрый богатырский конь Ильи, услышав посвист Соловья, «упирается, на корзни спотыкается». Но богатырь бесстрашен. Он готов совершить свой второй подвиг. Поединок описан лаконично, в былинной традиции. Илья берет тугой лук «разрывчатый», натягивает «тетивочку шелковую», накладывает «стрелочку каленую» и стреляет. Поверженного Соловья он пристегивает к «стремечку булатному» и везет в Киев. Это первый приезд богатыря в Киев, его никто здесь еще не знает. Подвиг Ильи был наполнен особым смыслом для современников, выступавших за объединение русских земель, за целостность древнерусского государства. В былине утверждается мысль о служении Руси, о совершении народного подвига во имя ее.

Из того ли то из города из Мурома,
Из того села да с Карачарова
Выезжал удаленький дородный добрый молодец.
Он стоял заутреню во Муроме.
А й к обеденке поспеть хотел
он в стольный Киев-град.
Да и подъехал он ко славному ко городу к Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнано-то силушки черным-черно,
А й черным-черно, как черна во́рона.
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром коне никто тут
не проезживат,
Птица черный ворон не пролетыват,
Серый зверь да не прорыскиват.
А подъехал как ко силушке великоей.
Он как стал-то эту силу великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
А й побил он эту силу всю великую,
Он подъехал-то под славный под Чернигов-град.
Выходили мужички да тут черниговски
И отворяли-то ворота во Чернигов-град,
А й зовут его в Чернигов воеводою.
Говорит-то им Илья да таковы слова:
«Ай же мужички да вы черниговски!
Я нейду к вам во Чернигов воеводою.
Укажите мне дорожку прямоезжую,
Прямоезжую да в стольный Киев-град».
Говорили мужички ему черниговски:
«Ты удаленький дородный добрый молодец,
Ай ты славный богатырь
да святорусский!
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела,
А й по той по дорожке прямоезжею
Да й пехотою никто да не прохаживал,
На добром коне никто да не проезживал.
Как у той ли-то у Грязи-то у Черноей,
Да у той ли у березы у покляпыя,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Леванидова
Сидит Соловей-разбойник во сыром дубу,
Сидит Соловей-разбойник Одихмантьев сын.
А то свищет Соловей да по-соловьему,
Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному.
И от его ли-то от посвиста соловьего,
И от его ли-то от покрика звериного
То все травушки-муравы уплетаются,
Все лазоревы цветочки осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются,
А что есть людей – то все мертвы лежат.
Прямоезжею дороженькой – пятьсот есть верст,
Ай окольноей дорожкой – цела тысяча».
Он спустил добра коня да й богатырского,
Он поехал-то дорожкой прямоезжею.
Его добрый конь да богатырский
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холму стал перемахивать,
Мелки реченьки, озерка промеж ног спущал.
Подъезжает он ко речке ко Смородинке,
Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей,
Да ко той ли ко березе ко покляпыя,
К тому славному кресту ко Леванидову.
Засвистал-то Соловей да по-соловьему,
Закричал злодей-разбойник по-звериному,
Так все травушки-муравы уплеталися,
Да лазоревы цветочки осыпалися,
Темны лесушки к земле все приклонялися.
Его добрый конь да богатырский
А он на корзни да спотыкается.
А й как старый-то казак
да Илья Муромец
Берет плеточку шелковую в белу́ руку,
А он бил коня да по крутым ребрам,
Говорил-то он, Илья, да таковы слова:
«Ах ты, волчья сыть да травяной мешок!
Али ты идти не хошь, али нести не можь?
Что ты на корзни, собака, спотыкаешься?

Ай тут старый казак да Илья Муромец
Становил коня да посередь двора,
Сам идет он во палаты белокаменны.
Приходил он во столовую во горенку,
На пяту он дверь-то поразмахивал,
Крест-то клал он по-писаному,
Вел поклоны по-ученому,
На все три, на четыре на сторонки низко кланялся,
Самому князю Владимиру в особину,
Еще всем его князьям он подколенныим.
Тут Владимир-князь стал молодца выспрашивать:
«Ты скажи-ко, ты откулешний, дородный добрый молодец,
Тебя как-то, молодца, да именем зовут,
Величают, удалого, по отечеству?»
Говорил-то старый казак
да Илья Муромец:
«Есть я с славного из города из Мурома,
Из того села да с Карачарова,
Есть я старый казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович».
Говорит ему Владимир таковы слова:
«Ай же старый казак да Илья Муромец!
Да й давно ли ты повыехал из Мурома
И которою дороженькой ты ехал
в стольный Киев-град?
Говорил Илья да таковы слова:
«Ай ты, славный Владимир стольнокиевский!
Я стоял заутреню христовскую
во Муроме,
Ай к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев-град,
То моя дорожка призамешкалась.
А я ехал-то дорожкой прямоезжею,
Прямоезжею дороженькой я ехал мимо-то Чернигов-град,
Ехал мимо эту Грязь да мимо Черную.
Мимо славну реченьку Смородину,
Мимо славную березу ту покляпую,
Мимо славный ехал Леванидов крест».
Говорил ему Владимир таковы слова:
«Ай же мужичище-деревенщина,
Во глазах, мужик, да подлыгаешься,
Во глазах, мужик, да насмехаешься.
Как у славного у города Чернигова
Нагнано тут силы много-множество —
То пехотою никто да не прохаживал
И на добром коне никто да не проезживал,
Туда серый зверь да не прорыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал.
А у той ли-то у Грязи-то у Черноей,
Да у славноей у речки у Смородины,
А й у той ли у березы у покляпои,
У того креста у Леванидова
Соловей сидит разбойник Одихмантьев сын.
То как свищет Соловей да
по-соловьему,
Как кричит злодей-разбойник
по-звериному.
То все травушки-муравы уплетаются,
А лазоревы цветки прочь осыпаются,
Темны лесушки к земле
все приклоняются,
А что есть людей, то все мертвы лежат».
Говорил ему Илья да таковы слова:
«Ты Владимир-князь да стольнокиевский!
Соловей-разбойник на твоем дворе.
Ему выбито ведь право око
со косицею,
И он ко стремени булатному прикованный».
Тут Владимир-князь
да стольнокиевский
Он скорошенько вставал да на резвы ножки,
Кунью шубоньку накинул на одно плечко,
Тут он шапочку соболью на одно ушко,
Выходил-то он на свой широкий двор
Посмотреть на Соловья-разбойника.

Говорил Владимир-князь да таковы слова:
«Засвищи-ко, Соловей,
ты по-соловьему,
Закричи-ко, собака, по-звериному!»
Говорил Соловей-разбойник Одихмантьев сын:
«Не у вас-то я сегодня, князь, обедаю,
А не вас-то я хочу да и послушати.
Я обедал-то у старого казака
Ильи Муромца,
Да его хочу-то я послушати».
Говорил Владимир-князь
да стольнокиевский:
«Ай же старый казак ты
Илья Муромец!
Прикажи-ко засвистать ты Соловью да по-соловьему,
Прикажи-ко закричать
да по-звериному».
Говорил Илья да таковы слова:
«Ай же Соловей-разбойник Одихмантьев сын!
Засвищи-ко ты во полсвиста соловьего,
Закричи-ко ты во полкрика звериного».
Говорил-то ему Соловей-разбойник Одихмантьев сын:
«Ай же старый казак ты,
Илья Муромец!
Мои раночки кровавы запечатались,
Да не ходят-то мои уста саха́рные,
Не могу я засвистать да по-соловьему,
Закричать-то не могу я по-звериному.
А й вели-ка князю ты Владимиру
Налить чару мне да зелена вина.
Я повыпью-то как чару зелена вина, —
Мои раночки кровавы поразо́йдутся,
Да й уста мои сахарны порасходятся,
Да тогда я засвищу да по-соловьему,
Да тогда я закричу да по-звериному».
Говорил Илья-то князю он Владимиру:
«Ты Владимир князь
да стольнокиевский,
Ты поди в свою столовую во горенку,
Наливай-ка чару зелена вина.
Ты не малую стопу – да полтора ведра,
Поднеси-ка Соловью-разбойнику».
Тут Владимир князь
да стольнокиевский
Он скоренько шел в столову свою горенку,
Наливал он чару зелена вина,
Да не малу он стопу – да полтора ведра,
Разводил медами он стоялыми,
Приносил-то он ко Соловью-разбойнику.
Соловей-разбойник Одихмантьев сын
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку ту Соловей одним духом.

Засвистал как Соловей тут
по-соловьему,
Закричал разбойник по-звериному, —
Маковки на теремах покривились,
А околенки во теремах
рассыпались.
От него, от посвиста соловьего,
Что есть людюшек, так все мертвы лежат,
А Владимир князь стольнокиевский
Куньей шубонькой он укрывается.
А й тут старый казак
да Илья Муромец
Он скорешенько садился на добра коня,
И он вез-то Соловья да во чисто поле,
И он срубил ему да буйну голову.
Говорил Илья да таковы слова:
«Тебе полно-тко свистать
да по-соловьему,
Тебе полно-тко слезить
да отцов-матерей,
Тебе полно-тко вдовить да жен молодыих.
Тебе полно-тко спущать сиротать малых детушек!»
А тут Соловью ему и славу поют,
А й славу поют ему век по веку!

Источник