Что понимают под двойным неблагоприятным отбором
Неблагоприятный отбор
Опубликовано 07.07.2021 · Обновлено 07.07.2021
Что такое Неблагоприятный отбор?
Неблагоприятный отбор обычно относится к ситуации, в которой у продавцов есть информация, которой нет у покупателей, или наоборот, о некоторых аспектах качества продукта – другими словами, это случай, когда используется асимметричная информация. Асимметричная информация, также называемая информационным сбоями, возникает, когда одна сторона транзакции имеет больше материальных знаний, чем другая сторона.
Как правило, более осведомленной стороной является продавец. Симметричная информация – это когда обе стороны обладают равными знаниями.
Что такое неблагоприятный отбор
В случае страхования, чтобы избежать неблагоприятного отбора, необходимо определить группы людей, которым грозит больший риск, чем население в целом, и взимать с них больше денег. Например, компании по страхованию жизни проходят процедуру андеррайтинга при оценке того, предоставлять ли заявителю полис и какую премию взимать.
Страховщики обычно оценивают рост заявителя, вес, текущее состояние здоровья, историю болезни, семейный анамнез, род занятий, хобби, сведения о вождении и риски, связанные с образом жизни, такие как курение; все эти проблемы влияют на здоровье заявителя и возможности компании выплатить компенсацию. Затем страховая компания определяет, предоставлять ли заявителю полис и какую премию взимать за принятие на себя этого риска.
Неблагоприятный отбор на рынке
Продавец может иметь лучшую, чем покупатель, информацию о предлагаемых товарах и услугах, что ставит покупателя в невыгодное положение при совершении сделки. Например, менеджеры компании могут более охотно выпускать акции, если они знают, что цена акции завышена по сравнению с реальной стоимостью ; покупатели могут в конечном итоге купить переоцененные акции и потерять деньги. На рынке подержанных автомобилей продавец может знать о дефекте транспортного средства и взимать с покупателя дополнительную плату, не раскрывая проблему.
Неблагоприятный отбор в страховании
Из-за неблагоприятного отбора страховщики обнаруживают, что люди с высоким уровнем риска с большей готовностью приобретают полисы и платят более высокие премии. Если компания взимает среднюю цену, но покупают только потребители с высоким риском, компания несет финансовые убытки, выплачивая больше льгот или требований.
Ярким примером неблагоприятного отбора в отношении страхования жизни или здоровья является курильщик, которому удалось получить страховое покрытие как некурящий. Курение является ключевым выявленным фактором риска для страхования жизни или здоровья, поэтому курильщик должен платить более высокие страховые взносы, чтобы получить такой же уровень покрытия, как и некурящий. Скрывая свой поведенческий выбор курить, заявитель побуждает страховую компанию принимать решения о покрытии или стоимости страховых взносов, которые неблагоприятны для управления финансовыми рисками страховой компании.
Неблагоприятный отбор может произойти в меньшем масштабе, если заявитель заявит, что автомобиль припаркован в гараже каждую ночь, хотя фактически он припаркован на оживленной улице.
Ключевые моменты
Моральная опасность против неблагоприятного выбора
Моральный риск – это риск того, что одна из сторон не заключила договор добросовестно или предоставила ложные сведения о своих активах, обязательствах или кредитоспособности. Например, в инвестиционно-банковском секторе может стать известно, что государственные регулирующие органы будут помогать обанкротившимся банкам; в результате сотрудники банка могут брать на себя чрезмерный риск, чтобы заработать прибыльные бонусы, зная, что, если их рискованные ставки не оправдаются, банк все равно будет спасен.
Пример неблагоприятного отбора: рынок лимонов
Проблема лимонов связана с проблемами, которые возникают в отношении стоимости инвестиций или продукта из-за асимметричной информации, которой обладают покупатель и продавец.
Проблема лимонов существует на рынке как потребительских, так и деловых продуктов, а также на арене инвестирования, связанной с несоответствием воспринимаемой ценности инвестиций между покупателями и продавцами. Проблема лимонов также широко распространена в сферах финансового сектора, включая страховые и кредитные рынки. Например, в сфере корпоративных финансов кредитор имеет асимметричную и далеко не идеальную информацию о фактической кредитоспособности заемщика.
Это явление действительно имеет побочные эффекты, в основном, когда сторона, не имеющая информации, обеспокоена несправедливой («сфальсифицированной») торговлей, которая происходит, когда сторона, располагающая всей информацией, использует ее в своих интересах. Боязнь сфальсифицированных сделок может побудить обеспокоенную сторону отказаться от взаимодействия, уменьшая объем торговли на рынке. Дополнительное значение этого потенциала обвала рынка состоит в том, что он может действовать как сдерживающий фактор для входа, что приводит к увеличению прибыли для существующих конкурентов без дополнительного входа.
В определенных ситуациях покупатель может знать цену товара или услуги лучше, чем продавец. Например, ресторан, предлагающий «все, что вы можете съесть» по фиксированной цене, может привлечь клиентов с аппетитом выше среднего, что приведет к убыткам для ресторана.
Теория краха рынка начинается с потребителей, которые хотят покупать товары на незнакомом рынке и, следовательно, готовы платить цену за доступный товар среднего качества. Продавцы, владеющие информацией о том, какой товар является высоким или плохим, будут стремиться продать некачественные товары с большей прибылью, видя, насколько дешевле приобретать или производить товары низкого качества. Продавцы высокого качества теперь больше не пользуются всеми преимуществами наличия товаров высшего качества, потому что товары низкого качества снижают среднюю цену до уровня, на который больше не стоит оставаться. Качественные продавцы быстро уходят с рынка, тем самым еще больше снижая качество и цену товаров. Этот обвал рынка затем вызван тем, что спрос не растет пропорционально падению цен, а также более низким общим качеством рыночных резервов. Стоит отметить, что продавцы также могут быть соответствующей неосведомленной стороной, когда потребители со скрытыми характеристиками покупают товары или контракты, цены на которые рассчитываются для других демографических групп.
Неблагоприятный отбор обсуждается для страхования жизни с 1860-х годов, а эта фраза используется с 1870-х годов.
СОДЕРЖАНИЕ
Примеры
Страхование
Неблагоприятный отбор впервые был описан для страхования жизни. Это создает спрос на страхование, который положительно коррелирует с риском убытков застрахованного.
Например, некурящие обычно живут дольше, чем курильщики. Если цена страховки не меняется в зависимости от статуса курения, то она будет более ценной для курильщиков, чем для некурящих. Таким образом, у курильщиков будет больший стимул покупать страховку, и они будут покупать больше страховки, чем некурящие. Это увеличивает средний уровень смертности застрахованного пула, заставляя страховщика выплачивать больше требований.
Эмпирические данные о неблагоприятном отборе неоднозначны. Несколько исследований, изучающих корреляцию между риском и покупкой страховки, не смогли показать предсказанную положительную корреляцию для страхования жизни, автострахования и медицинского страхования. С другой стороны, «положительные» результаты тестов на неблагоприятный отбор были зарегистрированы на рынках медицинского страхования, страхования на случай длительного ухода и аннуитета.
Слабые данные о неблагоприятном отборе на определенных рынках позволяют предположить, что процесс андеррайтинга эффективен при проверке лиц с высоким уровнем риска. Другой возможной причиной является отрицательная корреляция между неприязнью к риску (например, готовностью приобрести страховку) и уровнем риска (оцененным заранее на основе ретроспективного наблюдения за частотой возникновения других наблюдаемых претензий) в популяции. Если неприятие риска выше среди клиентов с более низким уровнем риска, неблагоприятный отбор может быть уменьшен или даже отменен, что приведет к «выгодному» отбору. Это происходит, когда оба человека менее склонны к поведению, повышающему риск, и с большей вероятностью будут участвовать в поведении, снижающем риск, например, предпринять позитивные шаги для снижения риска.
Например, есть свидетельства того, что курильщики более склонны выполнять рискованную работу, чем некурящие. Эта повышенная готовность принять риск может снизить количество покупок страховых полисов курильщиками.
С точки зрения государственной политики, некоторый неблагоприятный отбор также может быть выгодным. Неблагоприятный отбор может привести к более высокой доле общих потерь для всего населения, покрываемых страховкой, чем если бы не было отрицательного отбора.
Рынки капитала
При привлечении капитала одни виды ценных бумаг более подвержены неблагоприятному отбору, чем другие. Предложение акций для компании, которая надежно приносит прибыль по хорошей цене, будет скуплено до предложения неизвестной компании, в результате чего рынок будет заполнен менее желательными предложениями, которые были нежелательны для других инвесторов. Если предположить, что менеджеры владеют внутренней информацией о фирме, аутсайдеры наиболее подвержены неблагоприятному выбору при размещении акций. Это связано с тем, что менеджеры могут предлагать акции, когда они знают, что цена предложения превышает их частные оценки стоимости компании. Поэтому сторонним инвесторам требуется высокая норма прибыли на капитал, чтобы компенсировать им риск покупки «лимона».
Затраты на неблагоприятный выбор ниже для предложения долговых обязательств. Когда предлагается заем, это служит сигналом для внешних инвесторов о том, что руководство фирмы считает, что текущая цена акций занижена, поскольку в противном случае фирма была бы заинтересована в размещении акций.
Таким образом, требуемая доходность заемного и собственного капитала связана с предполагаемыми издержками неблагоприятного выбора, подразумевая, что долг должен быть дешевле собственного капитала в качестве источника внешнего капитала, образуя « иерархию ».
В описанном примере предполагается, что рынок не знает, что менеджеры продают акции. Рынок может получить доступ к этой информации, возможно, найдя ее в отчетах компаний. В этом случае рынок извлечет выгоду из найденной информации. Если у рынка есть доступ к информации компании, асимметрия информации устраняется, и как таковая больше не существует состояния неблагоприятного отбора.
Наличие неблагоприятного отбора на рынках капитала приводит к чрезмерным частным инвестициям. Проекты, которые в противном случае не получили бы инвестиций из-за более низкой ожидаемой доходности, чем альтернативная стоимость капитала, получили финансирование в результате информационной асимметрии на рынке. Таким образом, правительства должны учитывать наличие неблагоприятного отбора при реализации государственной политики.
Теория договора
В большинстве моделей неблагоприятного отбора предполагается, что личная информация агента является «мягкой» (т. Е. Информация не может быть сертифицирована). Тем не менее, существуют также некоторые модели неблагоприятного отбора с «достоверной» информацией (т. Е. Агент может иметь доказательства, подтверждающие, что утверждения, которые он делает о своем типе, верны).
Модели неблагоприятного выбора могут быть далее разделены на модели с частными ценностями и модели с взаимозависимыми или общими ценностями. В моделях с частными ценностями тип агента напрямую влияет на его собственные предпочтения. Например, он знает о затратах на его усилия или о своей готовности платить. В качестве альтернативы модели с взаимозависимыми или общими значениями возникают, когда тип агента имеет прямое влияние на предпочтения принципала. Например, агент может быть продавцом, который в частном порядке знает качество автомобиля.
Снижение неблагоприятного отбора
Сигнализация и экранирование
На рынках, где продавец имеет личную информацию о продукте, который он хочет продать, механизмы репутации помогают уменьшить нежелательный выбор, действуя как сигнал качества. Примером может служить онлайн-торговая площадка eBay. Продавец, известный тем, что продает высококачественные товары, может еще больше повысить свою репутацию, используя систему репутации eBay. У продавца есть стимул поступать так, поскольку покупатели, которые получают пользу от покупки продукта, естественно, склонны приобретать товары у высококачественных продавцов. Таким образом, покупатели могут полагаться на систему репутации как на сигнал для фильтрации высококачественных продавцов от некачественных продавцов.
В отличие от качественной сигнализации, когда первой действует более информированная сторона, скрининг лучше подходит, когда неинформированной стороне необходимо принять первоначальное решение об участии в контракте. Признавая, что неблагоприятный отбор проистекает из недостатка информации, использование проверочных игр позволяет игрокам попытаться проанализировать, оправдывает ли участие риск худшего из возможных исходов контракта. Стороны всегда могут попытаться быть более информированными, но если получение новой информации слишком дорого, а угроза экономических потерь от контракта слишком велика, методики проверки предполагают, что они вообще не участвуют в контракте.
Лимонный закон
Законы о лимоне действуют как форма защиты потребителей в случае, если покупатель приобретет дефектный продукт. Хотя законы лимона обычно применяются к автомобилям, они также используются для большинства потребительских товаров. Такие правила были приняты, чтобы уменьшить количество случаев, когда производители сознательно продавали дефектную продукцию. Законы о лимоне различаются в зависимости от страны, но обычно требуют, чтобы продавец выкупил продукт повторно или заменил его. Например, обманная торговая практика Техаса позволяет потребителям предъявлять иск о тройном возмещении ущерба в случае причинения вреда в результате покупки дефектного продукта в результате утаивания информации продавцом во время транзакции. Таким образом, правительственные постановления действуют как сдерживающий фактор против того, чтобы продавцы использовали асимметричную информацию между вовлеченными сторонами. Это, в свою очередь, уменьшает проблему неблагоприятного отбора, поскольку покупатели, которые сознательно защищены лимонными законами, более склонны участвовать в сделках, которых они раньше не делали бы из-за отсутствия у них доступной жизнеспособной информации.
Гарантии
Предлагая гарантию на продукт, который продавец намеревается продать, он может косвенно передавать покупателю личную информацию о продукте. Гарантии помогают передать информацию о доверии продавца к продукту с точки зрения его качества, выступая в качестве гарантии на продукт. Типичным примером является рынок подержанных автомобилей, где помимо гарантий, предлагаемых самим продавцом, покупатель может приобрести дополнительные гарантии в виде страховки у сторонних компаний.
Моральный ущерб
| Основные отличия | Неблагоприятный отбор | Моральный ущерб |
|---|---|---|
| Асимметричная информация относительно | тип человека | поведение человека |
| Это вызывает предвзятость | Перед заключением договора | После заключения договора |
Реалистичные сценарии, в которых активно задействованы оба экономических явления, могут включать рынок арендуемой собственности. Неблагоприятный отбор происходит в процессе принятия решения перед арендой или покупкой недвижимости ( контракта ). Те, кто не занимается регулярным уходом за домом из-за нехватки времени, плохо подготовлены к компенсации ущерба или просто безответственны по своей природе, с большей вероятностью будут арендовать. В отличие от человека, который заинтересован в покупке, он будет менее склонен поддерживать недвижимость в хорошем состоянии в течение длительного времени. Затем эти типы арендаторов могли бы воспользоваться асимметричной информацией между арендодателем, который в идеале хотел бы сдать недвижимость в аренду арендаторам без этих характеристик. Моральные риски наступают после заключения контракта. Арендаторы с большей вероятностью изменят свое поведение после въезда, поскольку у них меньше стимулов быть хорошими арендаторами, поскольку недвижимость им не принадлежит, и они могут уехать, как только закончится их аренда. Это означало бы меньшую склонность к содержанию в хорошем состоянии или ответственность за все, за что должен нести ответственность домовладелец. Здесь играют роль как неблагоприятный отбор, так и моральный риск, но они происходят в разные моменты времени и обусловлены асимметричной информацией о разных факторах. В последнем случае, однако, можно утверждать, что реальной проблемы асимметричной информации нет, учитывая, что источником изменения поведения является особая структура стимулов, о которой знают все стороны.
Неблагоприятный отбор в теории игр
Кризис различных финансовых рынков заставляет людей уделять все больше внимания анализу рынков с неблагоприятным отбором, особенно рынка кредитов и рынка страхования. Большая часть текущего анализа рынка конкурентного равновесия с неблагоприятным отбором основана на результатах исследования Ротшильда и Стиглица (1976). Мы также можем добавить отрицательный отбор к широкой форме конкурентных рыночных игр. Это позволяет компаниям предлагать любой ограниченный контракт, а также субсидию на разницу цен. В то же время компания ушла с рынка после того, как были замечены первоначальные предложения по контрактам. В таких случаях Нетцер, Ник и Флориан (2014) доказали, что идеальное равновесие в подиграх всегда существует. Когда вывод не требует затрат, набор равновесных результатов может соответствовать всему набору возможных контрактов. Затем мы сосредотачиваемся на устойчивом равновесии, которое продолжает существовать при небольших затратах на изъятие. Нетцер, Ник и Флориан (2014) предположили, что контракты Миядзаки-Вильсона являются уникальным и надежным результатом равновесия в этом случае.
Неблагоприятный отбор в бизнесе
Путь к доске и указке
В конце февраля коллегия Министерства образования и науки будет рассматривать новую концепцию подготовки школьных учителей. Главные тезисы проекта: сделать больше школьной практики для студентов, обеспечить разные варианты входа в профессию, привлечь к подготовке педагогов сами школы. Мнения об этой концепции разделились. От скептического «Надоели нам ваши дурацкие реформы!» до одобрительного «Давно пора было это сделать!». Журналист «РР» встретился с авторами документа, дабы понять, что можно сделать с нашим педагогическим образованием
Название зубодробительное, как и у большинства бумаг, связанных со школой: «Проект концепции поддержки развития педагогического образования». Читать не очень хочется. Но изучить этот документ нужно, ибо речь идет о самом-самом важном. От педагогического образования зависит, какими будут учителя в наших школах. От учителей — какими станут дети. А от детей зависит наше будущее: экономика, политика, транспорт, преступность, наука и все остальное. Поэтому о судьбе школы стоит задумываться не только тогда, когда неуравновешенный подросток устраивает бойню на уроке географии.
За педагогическим новоязом — «деятельностный подход», «развитие компетенций», «прикладной бакалавриат» — стоят сотни тысяч живых школьников, студентов и учителей. Кто-то из них сейчас плачет из-за двойки. Кто-то готовится к уроку, заглушая недосып банкой дешевого энергетика. Кто-то уже уснул, уткнувшись лицом в разлинованные листы тетрадки.
— Здравствуйте, я ваш новый учитель…
— Такой молодой и уже учитель?
— Контрольная сегодня будет.
Двойной негативный отбор
Как только кто-то предлагает что-то реформировать, тут же раздается усталый возглас: «А зачем?!» У нас вроде бы была прекрасная советская школа, в которой трудились прекрасные советские педагоги, окончившие прекрасные педагогические вузы, — давайте оставим все как есть, и будет нам счастье.
Бесполезно спорить о степени прекрасности советской школы — это стало уже почти религиозным догматом (хотя лично я в него не верю). Но проблемы с нынешним педагогическим образованием явно есть.
Начнем с такого явления, которое называется «двойной негативный отбор». Этот механизм работал еще с социалистических времен. Сначала на педагогические специальности попадают слабые абитуриенты. По статистике последних лет, 84% поступивших в медицинские вузы набрали на ЕГЭ больше 70 баллов, еще 16% — от 56 до 70, меньше 55 баллов нет ни у кого.
В педагогических университетах ситуация строго обратная: 90% получили на едином экзамене от 56 до 70 баллов, еще 10% — не более 55, а больше 70 не получил никто. Во врачи идут сильные выпускники школ, а в педагоги — слабые. Но ведь профессия учителя ничуть не менее важна, чем профессия медика. Так и хочется сказать что-нибудь пафосное про врачевание тел и врачевание душ.
«В США 23% первокурсников в педвузах приходят из верхней трети (по успеваемости) выпускников школ. В Финляндии, Сингапуре и Южной Корее эта цифра составляет 100%. А в России такие студенты отсутствуют вовсе», — приводит данные Анатолий Каспржак, директор Центра развития лидерства в образовании НИУ ВШЭ.
Но этот негативный отбор потому и двойной, что после обучения в вузе до школы доходят далеко не самые лучшие студенты. Те, кто поактивнее, идут в менеджеры, журналисты или чиновники. В класс попадает горстка фанатиков и те, кому больше некуда идти.
Иногда говорят и о «тройном негативном отборе»: даже если человек стал учителем, он поработает несколько лет, а потом сбежит и будет вспоминать школу как страшный сон.
— Это ведь потому, что мало платят? — интересуюсь я у Виктора Болотова, который когда-то был заместителем министра образования, а сейчас академик Российской академии образования.
— Дело не столько в деньгах: сейчас учительские зарплаты все-таки подросли. Просто работать учителем — это очень трудно. Надо быть к этому подготовленным.
Представьте себя на месте трепетной девушки, которая отучилась в педвузе и все-таки пошла работать в школу, допустим, учителем литературы. Ей хочется донести до молодого поколения психологизм Достоевского и красоту слога Блока. Наивная! На задней парте дерутся, кто-то уткнулся в свой телефон, кто-то бегает по классу, кто-то воткнул наушники и погрузился в нирвану. А в учительской взрослые коллеги презрительно морщатся: «Девочка, тебе до нас еще расти и расти. Сиди и не вякай». В довесок бесчисленная документация, общение с родителями разной степени адекватности. А тут еще образовательный стандарт требует использования какой-то «проектной деятельности» и «интерактивных мультимедийных технологий». Жизнь превращается в ад. В какой-то момент девушка не выдерживает и решает свести свою связь с педагогикой к воспитанию исключительно собственных детей.
Пока что школу спасает демография: школьников стало меньше, чем в советское время. С другой стороны, остается немало пожилых учителей, которые героически держат оборону. Россия — страна, занимающая чуть ли не первое место в мире по количеству пожилых педагогов. Но долго это продолжаться не может. И возраст берет свое, и количество учеников будет расти (по одному из прогнозов Росстата, за ближайшие пять лет численность граждан моложе трудоспособного возраста увеличится примерно на 3 миллиона).
Кто будет закрывать эту дыру, не совсем понятно. Согласно одному из опросов, уже на первом курсе педвуза собираются идти работать в школу только 22,3% студентов, к третьему курсу — 17,3%, а к пятому — лишь 10,1%.
На этом проблемы не кончаются. Международные исследования показывают, что в российских школах неплохо учат фактам и цифрам. По знанию некоторых предметов наши школьники на первых местах в мире. Но если речь заходит об умении применять выученное в реальной жизни, о способности решать нестандартные задачи, здесь мы сильно отстаем.
— Наши педвузы хорошо готовят учителей-предметников. Но обучать использованию полученных знаний за пределами урока… с этим дело обстоит гораздо хуже, — объясняет Виктор Болотов. — Мы готовим учителей исходя из того, что школа — единственный источник информации. Но ведь сейчас это не так. Сегодня нужен скорее помощник ученику в поиске информации и организатор работы по ее освоению, а не просто транслятор готовых знаний.
Проблем в подготовке учителей много. Власти пытались их решить, присоединяя педагогические вузы к классическим университетам. Если в 2008 году у нас в стране было 70 педуниверситетов, то к 2012-му их осталось только 48. Слияние и поглощение сейчас в моде. Но оказалось, что этим механическим действием проблемы решить нельзя. Нужно реформировать не просто педагогические вузы, но всю систему подготовки учителей.
Много дорог в одну школу
«Отказ от линейной траектории обучения и создание условий свободного “входа” в программы педагогической подготовки для разных категорий» — провозглашает проект концепции. Раньше путь в учителя был прямым, как указка: школа — педвуз — школа. Авторы концепции предлагают разнообразие. Попытаюсь проиллюстрировать это условными примерами.
Модель 1
Некий Сережа решил стать физиком. Он поступил на физфак, три года зубрил квантовую механику и электродинамику. К третьему курсу понял, что карьеру в науке ему не сделать, да и не очень хочется, а вот рассказывать другим про физику интересно. Этого условного Сережу без особых проблем переводят на педагогическую специализацию того же самого университета, и через несколько лет он вдохновляет семиклассников рассказами про яблоко, якобы упавшее на Ньютона.
Модель 2
Не менее условная Наташа до 11-го класса так и не могла определить, кем же она хочет быть в жизни: «Ну… наверное, что-нибудь гуманитарное». Таких девочек у нас тысячи и тысячи, ведь школа не обеспечивает нормальной профессиональной ориентации. А нынешняя система высшего образования требует при поступлении однозначного и бесповоротного выбора. Но по новой концепции эта девушка может подождать с принятием решения. Она поступает в педуниверситет на так называемый универсальный бакалавриат (аналог западного Liberal Arts). Там учат понемногу всем гуманитарным предметам. Через несколько лет Наташа уже сможет выбрать, идти ли ей в журналисты, учителя литературы или психологи.
Модель 3
Девочка Оля начала проявлять свои педагогические склонности чуть ли не с младших классов. Наверное, в каждой школе найдутся несколько учеников, которые совершенно искренне любят возиться с малышами. Сейчас практически нигде этот ресурс не используют. А в идеале гипотетическую Олю замечают и начинают с ней работать. По окончании школы умный директор отводит ее в ближайший педвуз и параллельно назначает каким-нибудь ассистентом. После прикладного бакалавриата Оля возвращается в родные школьные стены полноценным учителем.
Модель 4
Таких моделей может быть много. Главное — чтобы максимальное число людей, которые хотят и могут работать в школе, стали учителями. И наоборот, на тех, кто педагогом быть не собирается, не тратились бы лишние силы и бюджетные деньги.
Учителя должны учиться в школах
Заголовок этой главки раздражает своей банальностью. Вроде бы все слова из одного смыслового ряда, и непонятно, при чем здесь какие-то новые концепции. Но в нашей системе образования это простое сочетание почти полностью отсутствует. В одном цеху — в школе — одиннадцать лет человека учат, потом продукцию отгружают в вузы и забывают про нее. Через четыре года или шесть лет готовое изделие возвращается обратно. Участие школы в обучении будущих учителей у нас сведено к минимуму.
— В свое время консервативные британцы устроили настоящую революцию в педагогическом образовании, — рассказывает мне первый проректор Московского городского психолого-педагогического университета Аркадий Марголис. — Они начали готовить учителей непосредственно в школах. Консорциумам успешных школ государство выделяло деньги, чтобы они вели обучение, привлекая университетских преподавателей. Система не стала всеобщей, сейчас так готовят 7–8% педагогов. Но университеты ощутили конкуренцию и стали повышать качество практической подготовки.
Самое очевидное, к чему должны быть привлечены школы, — это педагогическая практика.
— В развитых странах минимальная практика в школе — 20 недель. А в России — 6–8 уроков, — констатирует Александр Сидоркин, директор департамента образовательных программ НИУ ВШЭ. Он знает, о чем говорит: в 90-х защитил диссертацию в Университете Вашингтона, а потом работал на педагогических факультетах в нескольких штатах США. Лишь в 2013-м Высшей школе экономики удалось заманить его обратно в Россию.
— Учительство — это ремесло, которое нужно освоить. Французский студент, обучающийся в педагогической магистратуре, работает в школе два дня в неделю. Это на первом курсе. А на втором уже четыре дня, — вторит ему Анатолий Каспржак.
— У нас почему-то считается, что практика — младшая сестра теории, — сокрушается Аркадий Марголис.
Одно из главных положений новой концепции — радикально увеличить для будущих педагогов количество практики в школах. У врачей есть ординатура и интернатура: сначала студенты-медики ходят на обход с профессором, потом их постепенно все ближе и ближе подпускают к телу пациента. Точно так же много практики у летчиков и музыкантов. Педагоги оказываются обделенными.
— Я сам заканчивал педагогический институт. И до пятого курса практически не вел уроков. Когда пошел работать в школу, то понял, что физике меня научили, а всему остальному я должен учиться сам, — признается Каспржак.
В нынешней реальности не до практики. Вузовская программа требует присутствия на лекциях. Но самое главное — никто не собирается платить какие-то внятные деньги за организацию практики ни школе, ни конкретному учителю, который возится со студентом.
Кстати, практикой роль школы не огра-ничивается. Реально работающие учителя должны принимать участие в экзаменах на профессиональную пригодность. Этот экзамен — еще одна новинка, которая предлагается в концепции.
У нас выпускников педвуза оценивают в основном с точки зрения их знаний. Хорошо выучил положенные учебники — получи диплом с гордым статусом «учитель». Насколько человек умеет работать, мало кого волнует.
— Придумать инструмент для проверки квалификации учителя очень сложно. В США это устроено так же плохо, как и во всем мире. Но все-таки лучше, чем у нас, — объясняет мне Сидоркин. — Там экзамен двойной: во-первых, проверка знания предмета, во-вторых, проверка практических навыков. Лично я многих отсеивал, например за то, что они не умеют распознавать выражения лиц. И учтите, это происходило в Америке, где могут засудить, обвинив в предвзятости. Но мы этого совершенно не боялись — все понимают, как это работает, и нам доверяли.
Я все равно не до конца понимаю, как в российских условиях можно оценивать профессиональную пригодность учителя. Уж больно это субъективная штука, есть где разгуляться вкусовщине и личным пристрастиям. Меня пытается убедить Виктор Болотов:
— Как проверять? Ну, например, сколько детей учитель во время урока удерживает в контакте. Двоих? Пятерых? Десятерых?
Пример кажется убедительным. По себе знаю, насколько это трудно. Пока Вася отвечает на твой вопрос, Маша уткнулась в свой планшет, Петя пытается подраться с Колей, а Света так и рвется дополнить ответ Васи. Кроме них в классе еще человек двадцать, и весь этот паноптикум нужно удерживать в поле зрения. За доли секунды надо принимать решения по каждому случаю: Васю похвалить и посадить на место, дать слово Свете, кинуть грозный взгляд на Петю с Колей и одернуть Машу: «Убираем гаджеты до конца урока!» Но научиться справляться с такой ситуацией можно. Точно так же, как врач учится реанимировать умирающих, а журналист — вести репортаж в прямом эфире.
Надо все делать постепенно
Концепция, о которой я пишу, пока еще не принята. Она выложена на сайты нескольких педвузов, чтобы желающие могли высказать свои соображения. Критиковать любую реформу — занятие приятное. Ты просто говоришь: «Опять чиновники не дают покоя бедным учителям», — добавляешь немножко про развал системы образования и про американских агентов в Высшей школе экономики — и уважение и сотни лайков тебе гарантированы. Больше всего противников реформ почему-то оказывается не среди учителей, а среди тех, кто знаком со школой лишь по воспоминаниям о своем пионерском детстве.
Но есть риск, что криком «Долой!» закрывается возможность внятного обсуждения любого содержания. Конечно, претензий к новой концепции много. Одних смущает введение «прикладного бакалавриата», которое может обернуться тем, что учителя будут знать методику, но совершенно не разбираться в содержании предмета. Других беспокоит отсутствие «защиты от дурака» — все нововведения можно изгадить неуклюжестью местных образовательных чиновников.
Авторы документа пытаются мне объяснить:
— Любое реформирование начинается с ухудшения ситуации. Когда человек едет в роскошной карете, он и не подозревает о том, что через несколько десятилетий эта карета будет никому не нужна, поскольку победит автомобиль, — говорит Анатолий Каспржак. — У нас часто вместо реформ происходит их имитация. Это из-за нереальных сроков. Надо все делать постепенно. По нашей концепции предполагается, что первые два года эксперимент будет проходить в 17–25 университетах, а потом расширяться.
Хочется верить, что автомобиль победит карету и из этой реформы получится что-то хорошее. А на место «двойного негативного отбора» придет что-то более позитивное.