Что построил в кремле аристотель фиораванти
СОБОР АРИСТОТЕЛЯ ФИОРАВАНТИ
Аристотель Фиораванти прибыл в Москву вместе с сыном Андреем и «паробком Петрушею» 26 марта 1475 года. Действовал он с непривычной для москвичей быстротой, применяя новые технические средства и приемы. В основание фундамента забили дубовые сваи, рвы засыпали битым камнем и залили известью, что должно было обеспечить крепость и устойчивость здания. Фиораванти строил собор в смешанной технике, перемежая традиционные тесаные блоки белого камня, употреблявшегося им в кладке стен, с особо прочным кирпичом, которым были выложены столпы, своды и барабаны глав, что значительно облегчило нагрузку верхних частей здания на стены и опоры.
Вместо обычно применявшейся в русском зодчестве кладки стен с забутовкой битым камнем между двумя рядами белокаменных блоков Аристотель использовал более прочную кладку из тесаных квадров. Для укрепления конструкции храма в стены были заложены не традиционные дубовые, а железные связи. Само здание возводилось «все в кружало да в правило», то есть с помощью циркуля и линейки, на основе точных расчетов. Применение итальянским зодчим новых, изумлявших москвичей приспособлений и инструментов, значительно ускоряло и удешевляло строительство.
На то время, пока возводился новый собор, гробницы митрополитов были перенесены в церковь Иоанна Лествичника «что под колоколы», а по окончании строительства торжественно перезахоронены в новом здании на прежних местах.
Итальянскому зодчему, как и его предшественникам, было предписано возводить новый московский кафедральный собор по образцу древнего владимирского Успенского храма. И подобно им, Аристотель Фиораванти в первый же строительный сезон, лишь только здание собора было выведено из земли, отправился во Владимир, прежнюю столицу Северо-Восточной Руси. Однако, ориентируясь на владимирский образец, болонский мастер уже изначально внес существенные изменения в архитектурный замысел своей будущей постройки, что предопределило принципиально новый характер архитектуры московского собора.
Двенадцатого августа 1479 года состоялось торжественное освящение нового Успенского собора митрополитом Геронтием в присутствии епископов и великого князя.
© 1997-2021 ФГБУК «Государственный историко-культурный музей-заповедник «Московский Кремль»
Аристотель Фиораванти. Успенский собор. Проклятие зодчего
Возведение нового Успенского собора
Предыстория
1472 год — по велению Великого князя Московского Ивана III Васильевича на месте обветшавшего кремлевского храма, который был построен в 1326–1327 гг. при Иване Калите, начали строить новый Успенский собор. Однако возводимые русскими мастерами каменные стены постоянно разваливались как карточный домик, а когда до завершения строительства уже вроде бы оставалось совсем немного, собор рухнул полностью.
Мастера лишь сокрушались и пытались оправдаться, что им мешает проклятие, нависшее над местом строительства – Боровицким холмом. Ранее холм назывался Ведьмина гора, и складывалось такое впечатление, что нечистая сила противится строительству православного храма. Но жена князя Софья Палеолог уверяла, что дело тут не в проклятиях и что следует пригласить настоящих мастеров из-за границы.
Русский посол в Италии Семен Толбузин смог уговорить зодчего Аристотеля Фиораванти поехать в далекую холодную Московию. На своей родине архитектор прославился тем, что каким-то невероятным образом выправлял покосившиеся башни и перемещал целые здания с места на место. К примеру, в 1455 г. он смог передвинуть колокольню Святого Марка в Болонье со всеми колоколами, за что городским советом ему было присвоено звание старшины ложи каменщиков Болоньи и назначил пожизненное обеспечение.
Однако такого рода деяния лишь укрепляли репутацию зодчего как мага и чернокнижника. Неудивительно, что инквизиция собирала на него материал, дабы судить за колдовство. Вначале он был неожиданно арестован и обвинен в сбыте фальшивых монет, за что его лишили всех имевшихся привилегий. Как выяснилось обвинение было ложным, но все эти неприятности привели к тому, что Аристотель Фиораванти весьма быстро согласился на предложение русского посла.
Фундамент на костях
60-ти летний зодчий прекрасно знал, что устойчивость здания зависит от качества его фундамента. Потому остатки стен он велел снести, а после того как обследовал местность приказал выкопать глубокие рвы в основании будущего собора и забивать туда дубовые сваи. Во время раскопок рабочие нашли множество костей и несколько каменных языческих идолов. Это служило подтверждением слухов о том, что на Ведьминой горе ранее было языческое святилище, где практиковали человеческие жертвоприношения, а рядом находилось кладбище колдунов.
Когда Иоанн увидел найденного строителями большого каменного идола, он велел расколоть его на мелкие кусочки и утопить в Москве-реке. Возможно, кости и идолы, находящиеся в земле, и служили проводниками нечистой силы, кто знает. Но после того как они были извлечены она утратила свое могущество.
Освящение храма
Начинать постройку Успенского собора Аристотель Фиораванти не спешил. Зодчий понимал, что необходимо считаться с обычаями и вкусами русского народа, и не стал переносить сюда привычные ему формы западной архитектуры. Потому, после окончания закладки фундамента, он какое-то время путешествовал по стране, знакомясь с древнерусским зодчеством.
Возведенный Фиораванти собор был не только красивым, но и крепким. 1479 год, 12 августа — собор был торжественно освящен митрополитом Геронтием.
Вклад в развитие Руси
Фиораванти разрабатывал план нового каменного Кремля с сетью подземных ходов, а вместе с этим отливал пушки и колокола, в значительной степени продвинув развитие на Руси артиллерии и монетного дела. Но при этом архитектор не переставал заниматься и алхимией, для чего оборудовал для себя приличную лабораторию.
Опала
Несколько раз мастер пытался уехать на родину или в Литву, однако Иоанну очень не хотелось отпускать его, он опасался что тот может раскрыть врагам секреты укреплений и тайников Московского Кремля. А поэтому все увеличивал и увеличивал жалование архитектору. Но когда итальянец завершил свою миссию и выстроил каменный Кремль, великому князю, как видно, захотелось компенсировать свои расходы. Зная из донесений своих шпионов о том что зодчий занимался алхимией, Иоанн начал требовать, чтобы тот рассказал ему секрет философского камня, при помощи которого можно превращать свинец в золото.
Проклятие Аристотеля Фиораванти
– Пусть теперь попробует выбираться при помощи своей магии, – усмехнувшись заявил Иоанн.
Но проклятие итальянского архитектора оказалось не пустым звуком. И оно стало «работать» в самых различных формах. В первую же ночь после того, как бедолага был замурован, разразилась ужасная гроза и молния ударила в маковку построенного им собора. После в Кремле начали происходить разные несчастья и бедствия. А самого великого князя замучили ночные кошмары. Когда в палатах сгущалась тьма, ему мерещился осуждающе смотрящий на него призрак изможденного, когда-то приглашенного им самим, итальянского зодчего.
Великий князь так и поступил. Но когда темницу вскрыли, то с удивлением увидели, что останков там нет. Каким-то невероятным образом архитектор исчез из каменного мешка. Конечно, священники заявили, что без нечистой силы тут не могло обойтись, и Фиораванти уволок к себе в ад сам дьявол.
Однако, как видно, забрал он лишь телесную оболочку, потому как душа итальянского мастера продолжает неприкаянно скитаться по лабиринтам Кремля. Будто напоминая о проклятии, привидение итальянца является русским правителям перед их смертью. Ходили слухи, что одной из причин, побудивших Петра 1 перенести столицу из Москвы в Петербург, было желание не встречаться с призраком итальянского зодчего и избежать его «семейного» наказания.
Аристотель Фиораванти — один из самых просвещенных и образованных людей 15 века, архитектор и инженер, приехавший из Италии в Москву специально для возведения Успенского собора. У себя на родине и других странах он, после получения специального образования в военно-инженерной, литейной и чеканной профессиях, занимался строительством зданий, мостов, крепостей, и даже передвигал башни и колокольни (вместе с колоколами) на несколько метров.
Аристотель Фиораванти: биография и начало деятельности
Точная дата его рождения неизвестна, в летописях указывают обычно 1415-1420 гг. Рудольфо Фиораванти (его настоящее имя, а Аристостель — прозвище) родился и вырос в итальянском городке Болонья в семье архитекторов. Упоминания о строительной деятельности его отца встречаются в исторических хрониках 14 века, когда он занимался перестройкой Палаццо Коммунале (Болонского муниципалитета).
В этой же хронике в 1436 г. отмечен и сам Аристотель Фиораванти, вместе с литейщиком Г. Нади построивший и отливший колокол для башни Аринго. Еще один колокол в 1453 г. они отлили и подняли на башню с помощью специального подъемника, который разрабатывал Рудольфо, имеющий и инженерные знания.
Начиная с 1447 года, Фиораванти с отцом и дядей работали над неординарными проектами по передвижению колокольни Св. Марка (Болонья) и башни в Венеции. За заслуги перед городом совет Болоньи торжественно вознаградил его званием старшины ложи каменщиков, а также ему было пожизненно подарено материальное обеспечение.
Но после трагедии с венецианской башней, которая рухнула из-за плохого грунта в основании и задавила несколько рабочих, архитектор покинул Венецию и переехал в Павию для реставрации древнего моста и строительства Пармского канала.
Инженерная деятельность в Европе
С 1458 г. Фиораванти начал службу в Милане у герцога Фр. Сфорца, где применял свои инженерные навыки. Затем вернулся в родную Болонью (1464), а с 1467 г. по приглашению короля Венгрии М. Корвина переехал в эту страну, где Аристотель Фиораванти построил мосты через Дунай и крепости на реке. В качестве благодарности король даже разрешил архитектору печатать монеты со своим изображением.
Следующие годы его в качестве известного специалиста приглашали для разрешения инженерных строительных работ в различные города Италии. По его проектам были построены гидротехнические сооружения на каналах в гг. Кремоне и Парме, построен шлюз Виаренна в Милане.
Его инженерные проекты были смелыми, с использованием новейших технических решений, что снискало ему славу выдающегося специалиста, который был заслуженно наделен различными благами и вознаграждениями.
Полоса несчастий
В 1473 г. по ложному доносу Фиораванти был арестован как фальшивомонетчик. Произошло это при попытке расплатиться монетами с собственным изображением, за что его лишили всех привилегий. Позднее, после вмешательства венгерского посла, обвинения были сняты, и его оправдали.
Уже после освобождения он с радостью согласился на предложение русского посла, приехавшего в Италию для поисков хорошего архитектора, который бы сумел достроить Успенский собор в Москве.
С этим собором приключилась большая катастрофа: в 1474 г. он обрушился почти на стадии завершения строительства. Московский князь Иван 3-й повелел для постройки нового собора пригласить архитектора из Италии. В 1475 г. после заключения контракта Фиораванти Аристотель, итальянский архитектор, вместе со взрослым сыном Андреа и слугой направился в Московское княжество. Было ему тогда уже 60 лет.
Подготовка к строительству Успенского собора
После приезда в Москву Фиораванти начал работу с расчистки развалин рухнувшего собора, на что ушла всего неделя. При сносе использовалось дубовое бревно «баран», которым били стены. Рабочие с трудом успевали выносить обломки здания и камни.
Затем приступили к постройке основания храма. Здесь архитектор с успехом применил все свои инженерные знания и имеющиеся технические средства. В основание глубиной 4,5 м были забиты тяжелые дубовые сваи, для обеспечения крепости и устойчивости будущего здания рвы были засыпаны битыми камнями, а сверху залиты известью.
Специально для строительства был построен кирпичный завод недалеко от Андроникова монастыря под Москвой, который делал качественный кирпич по единому стандарту. Также для стен и основания был использован белый камень, привозимый из древних разработок в Мячкове.
Работа над проектом собора
Для того чтобы начать постройку русского собора, архитектор решил вначале ознакомиться с примерами русского национального зодчества и отправился в путешествие по России. По предписанию Ивана 3-го за образец для строительства был взят Успенский храм во Владимире, и потому Фиораванти приехал сюда для работы. Уже тут в сам проект были внесены некоторые изменения, которые позволили в будущем говорить о новизне архитектурного решения нового московского собора.
Особенность архитектуры Успенского собора состоит в том, что план сооружения разделен на одинаковые квадраты, а не сделан в крестово-купольном построении (что характерно было для предшествующих храмов Византии и России). За счет одинаковых размеров вертикальных промежутков между арками на фасаде стен собора подчеркивается выразительность и монолитность всего здания.
При создании плана собора зодчий Аристотель Фиораванти гармонично вписал сооружение в ансамбль Соборной площади Москвы, руководствуясь принципами градостроения эпохи Возрождения и рассчитывая на восприятие большой объемности всего собора. В последующем все здания, строившиеся на площади, и их декоративные элементы были выполнены в аналогичном стиле и даже с копированием некоторых архитектурных форм собора.
Строительство собора
При возведении здания собора Аристотель Фиораванти, уже как опытный инженер, применил множество нововведений, удивлявших и поражавших рабочих и всех москвичей. Техника возведения стен была смешанной, когда блоки из белого камня перемежались с кладкой из сверхпрочных кирпичей. Так были возведены столпы, своды храма и его 5 барабанов, что позволило уменьшить нагрузку верхней части на стены.
Архитектором был создан четкий план здания, вычерченный на бумаге, и проведены точные расчеты всех конструкций. Для поднятия тяжелых блоков на высокие стены храма была построена подъемная машина, состоящая из колес и блоков. С помощью веревок и машины блоки и кирпичи довольно быстро поднимались наверх и укладывались рабочими в стены.
К 1479 г., практически за 4 года, строительство Успенского собора было завершено. Здание было высокое, венчали его пять куполов-шлемов. Внутренняя часть храма поддерживалась четырьмя массивными столбами и представляла собой огромное пространство.
В этом сооружении соединились стилистические особенности различных национальных архитектур. В нем использованы некоторые образы городов Италии и архитектурные элементы русских деревянных и каменных церквей, которые посещал во время поездки по городам и весям России Аристотель Фиораванти. Успенский собор Московского Кремля — главный памятник русской архитектуры, в котором в единое целое были собраны черты храмового зодчества Новгорода, Владимира, Москвы, Италии и деревянных построек Русского Севера.
Белоснежные стены храма сделаны простыми, в стиле новгородских построек, их украшает только пояс из тонких колонок и арок (заимствованный из произведений владимирских зодчих), перевязанных по самой середине. Чисто итальянское широкое и высокое крыльцо-терраса выходит на площадь, приглашая все желающих посетить храм.
Внутреннее убранство собора
Внутри собор не разделялся на ограниченные пространства (как это делалось ранее в русских храмах), а, наоборот, имел огромной необъятное пространство, предстающее всем входящим в собор во всем великолепии и объеме. Создается впечатление огромного торжественного дворцового зала.
Отделка внутренних помещений Успенского собора велась 2 года до открытия его в 1479 г., живописное оформление было начато еще при жизни архитектора и завершилось к началу 16 века. Современный же интерьер собора (росписи и иконостас) был выполнен только в 17 веке.
За период 14-17 вв. Успенский собор стал усыпальницей, где были похоронены главы Русской православной церкви. Эти захоронения расположены внизу, под полом здания, над ними в 17 веке были поставлены надгробия с почетными эпитафиями.
Другая деятельность Фиораванти в России
Во время пребывания в России архитектор принимал участие в военных походах русских войск на Новгород (где Аристотель Фиораванти построил понтонный мост через Волхов, ставший первым таким сооружением в России), на Казань и Тверь (1482-1485 гг.). При этом он выполнял обязанности военного инженера и даже стал командиром артиллерии.
Затем, вернувшись в Москву, Аристотель занялся проектом и постройкой из красного кирпича стен Московского Кремля, которые уже на протяжении более 500 лет являются украшением главной площади столицы России. При возведении кремлевских стен были задействованы итальянские архитекторы Марк Руффо и Пьетро Солари (Фрязин), а также русские зодчие.
Формирование русского архитектурного стиля
Новизна архитектуры Успенского собора вдохновила русских зодчих на создание православных соборов в аналогичном стиле с добавлением национальных русских традиций (мотивы деревянной архитектуры Русского Севера). Московские талантливые архитекторы под руководством итальянских мастеров и с помощью новых технических средств того времени продолжили создание архитектурных памятников, сделанных с высоким художественным вкусом.
Первым примером стало строительство в 1529 г. храма Усекновения главы Иоанна Предтечи в с. Дьякове под Москвой, который был выстроен по образцам деревянных церквей. Основной корпус храма сделан в виде восьмигранной башни с выступами в форме полукруга для алтаря в восточной части. По бокам располагались четыре башни меньшего размера, все они соединены между собой галереями с выходами и оконными пролетами.
Еще более усовершенствовал эту идею русский зодчий, который построил (руководствуясь архитектурные принципами, которые заложил Аристотель Фиораванти) Церковь Вознесения в селе Коломенском (1532). Это сооружение в плане представляет крест с равными концами, при этом основное здание — башня из 20 стен, которые увенчаны кокошниками с вырастающими из них меньшими восьмигранными башенками. Все здание венчает шатер с башенкой сверху, который заканчивается главкой и крестом. Прообразами всех архитектурных деталей и особенностей стали деревянные русские церкви.
Дьяковская и Коломенская церкви стали основополагающими при создании шатрового стиля в русской архитектуре, который был использован и при возведении храма Василия Блаженного в Москве русскими зодчими Бармой и Постником во второй половине 16 века.
Последние годы Фиораванти в России
После окончания строительства Успенского собора Аристотель Фиораванти, годы жизни которого были посвящены России, хотел вернуться на родину в Италию. Однако Иван 3-й не хотел его отпускать и, после попытки побега, даже посадил в тюремные застенки. Такова была «благодарность» русского правителя.
По некоторым данным, архитектор скончался в 1486 г. в Москве.
Роль Фиораванти в русской архитектуре
Итальянский архитектор Аристотель Фиораванти, приехав в далекую и незнакомую Россию, смог выполнить свою заветную мечту и построить свой главный собор в жизни — Успенский, ставший центром православной религии в Москве и впоследствии во всей России.
Сами жители Москвы тогда восприняли эту постройку как «чудное величество с высотою и звонкостью пространства» (цитата из летописей).
Вопрос о том, с каким сооружением связано имя Аристотеля Фиораванти в России, всегда имел однозначный ответ: с Успенским собором Московского Кремля.
Успенский собор стал прообразом нового архитектурного стиля в России и ознаменовал собой эпоху возведения большого количества прекрасных и величественных русских храмов по всей территории Российского государства, но уже не итальянскими, а русскими архитекторами.
Главный зодчий Кремля
Могучая фигура Аристотеля Фиораванти незримо царит над Кремлем, но она не смогла затмить имена других итальянских зодчих, приложивших силы к созданию этого чуда. И сразу за мэтром возникает силуэт Пьетро Антонио Солари — создателя первого каменного дворца русских царей, именуемого ныне Грановитой палатой.
Пьетро Антонио Солари не встречался с Аристотелем в Москве — он приехал несколькими годами позже смерти или отъезда мэтра. И не исключено, что эти события имеют прямую связь: Солари мог быть приглашен на Русь именно как преемник Фиораванти на посту главного строителя Кремля.
Эта версия не имеет прямых документальных подтверждений, но на нее наводят некоторые косвенные данные. Например, то, что письма на родину (а некоторые из них сохранились) Солари подписывает «главный архитектор города Москвы». И наши летописи именуют его не привычным тогда на Руси термином «муроль», или «палатных дел мастер», а гордым заморским званием «архитектрон». Размах и важность работ Солари тоже говорит о его незаурядном положении среди коллег, как и тот факт, что прибыл он в Москву не один, а с учеником. Какой-никакой, а показатель статуса.
В «творческую бригаду» Солари-старшего на площадке Дуомо входил сам Леонардо Да Винчи, который был сверстником Пьетро Антонио, а также знаменитый Джованни Антонио Амадео, женатый на дочери мастера Гуинифорте, соответственно, сестре Пьетро
Кстати, то, что Фиораванти и Солари не встретились в Москве, не говорит о том, что они не были знакомы. В начале 60-х годов XV столетия великий Аристотель по приглашению герцога Сфорца трудился в Милане, где прошла юность Солари. Отец и дядя Пьетро Антонио были выдающимися архитекторами и трудились над созданием самых знаменитых памятников эпохи Сфорца — Миланского собора, Оспидале Маджоре и замка Чертоза ди Павия. Братья Гуинифорте и Франческо Солари почти наверняка встречались с Аристотелем и, возможно, при этом присутствовал сын и ученик Гуинифорте — Пьетро, который был тогда уже вполне сознательным подростком…
Сохранившиеся документы разрознены, посему есть два варианта даты рождения будущего мастера — 1445 или 1450 годы. Но достоверно известно, что появился на свет он на севере Италии в Тичино (сейчас это итальянский кантон Швейцарии) в семье потомственных зодчих. Его прадед Марко когда-то начинал работу над миланским Дуомо (собор строился около 100 лет). Дед Джованни продолжил его дело: он руководил работой в Чертозе и много строил в Милане и окрестностях. Его по праву называют одним из столпов итальянского Возрождения. Его сыновья Франческо и Гуинифорте (или Бонифорте) тоже продолжили семейную традицию, а младший Гуинифорте руководил строительством Дуомо. Естественно, его старший сын Пьетро Антонио тоже стал архитектором (куда ж ему было деваться!), а другой сын — Андреа вырос в выдающегося художника.
Зодчие Пьетро Антонио Солари и Марко Руффо (внизу). Фрагмент миниатюры Лицевого летописного свода (1568—1576 гг)
Пьетро Антонио помогал отцу на строительстве миланского Дуомо и одновременно учился у него и других мастеров. Художественных учебных заведений тогда не было, и большие стройки превращались в учебные мастерские. Между прочим, в «творческую бригаду» Солари-старшего на площадке Дуомо входил сам Леонардо Да Винчи, который был сверстником Пьетро Антонио, а также знаменитый Джованни Антонио Амадео, женатый на дочери мастера Гуинифорте, соответственно, сестре Пьетро.
С 80-х годов Солари начал работать самостоятельно, причем и как архитектор, и как скульптор. В эпоху Возрождения четкой специализации еще не было: понятие «зодчий» тогда было всеобъемлющим и каждый мастер хотел проявить все грани своего таланта.
По слухам, Пьетро Антонио болезненно воспринял то, что после смерти отца ему не перешла должность руководителя работ на Дуомо. Понятно, что спустя 500 лет ни подтвердить, ни опровергнуть это уже невозможно, но, так или иначе, на предложение русских послов поехать в Москву и возглавить строительство Кремля он ответил согласием. С 1490-го года Пьетро Антонио Солари трудится в Москве в качестве главного архитектора города. Во всяком случае, так он сам себя звал.
До наших дней дошло два значительных объекта, связанных с именем Солари — Грановитая палата и восточная часть кремлевских крепостных укреплений и башен — та, что смотрит на Красную площадь. Немало, если учесть, что судьба отпустила Пьетро Антонио лишь три года работы в Москве …
В любом справочнике или путеводителе рядом с фамилией Солари любознательный гражданин встретит имя Марко Фрязина, или Марко Руффо. Вроде бы все означенные объекты начинал Марко, а завершал Пьетро Антонио, или, как его окрестили на Руси, Петр Антонин. Но здесь не все ясно, а точнее — почти ничего не ясно.
О том Марко не упоминает ни один итальянский источник, только наши, отечественные. В летописях его именуют Марко Фрязин, то есть просто итальянец. Фрязами или фрязинами тогда на Руси звали всех выходцев с Апеннин, а заодно и из генуэзских крымских колоний — Кафы (Феодосии), Сугдейи (Судака) и Чембало (Балаклавы). Предположение о том, что этот Марко имеет фамилию Руффо, сделал великий русский историк Николай Карамзин, хотя никаких веских аргументов он не привел. Но вслед за маститым Николаем Михайловичем эту версию, причем уже без сомнений, подхватили все последующие поколения историков и искусствоведов. Хотя, скажем, видный итальянский искусствовед Джузеппе Мерцарио (в книге I Maestri Comacini: Storia Artistica Di Mille Duecento Anni (600-1800) считает нашего Марко потомком Марко деи Фризони или да Коропа. Но это тоже не абсолютно достоверно.
Так или иначе, после того, как Солари приехал в Москву (1490 год), он руководит всеми работами в Кремле как новыми, так и начатыми до него. Можно предположить, что Марко Фрязин, как и Антонин Фрязин (он же Антонио Джиларди из Виченцы), входил в группу учеников-подмастерий Аристотеля Фиораванти и после смерти (или отъезда) мастера продолжал работы по его чертежам. Они строили башни вдоль Москвы-реки, а Марко возвел еще два небольших строения внутри Кремля, до нас не дошедших. Про все остальные башни и иные сооружения говорится, что они их «заложили», а достраивал их уже Солари. Что входит в понятие «заложили» и до какого уровня они были возведены к приезду нового руководителя работ, в летописях не уточняется.
В «творческую бригаду» Солари-старшего на площадке Дуомо входил сам Леонардо Да Винчи, который был сверстником Пьетро Антонио, а также знаменитый Джованни Антонио Амадео, женатый на дочери мастера Гуинифорте, соответственно, сестре Пьетро
Итак, Пьетро Антонио взялся сразу за два дела: возведение стен на главном и самом опасном направлении и строительство нового дворца для царской семьи. Почему восточная сторона была самой опасной? Да потому, что это было единственное направление, не прикрытое водными преградами. С одной стороны — Москва-река, с другой — Неглинка. А со стороны китайгородского посада — ничего. Соединяющий реки ров был задуман, но руки до него дойдут только на несколько десятилетий позже.
Аполлинарий Васнецов. В Московском Кремле
Стена вдоль Красной площади — самая высокая и мощная, а башни, пожалуй, самые изысканные. Это Константино-Еленинская башня с закопанными после строительства храма Покрова на Рву воротами. Знаменитая своими курантами Спасская (она же Фроловская) башня. Самая изящная Никольская и, конечно, могучая Угловая Арсенальная башня, получившая в народе прозвище «граненый стакан».
Конечно, сейчас эти башни выглядят не совсем так, как они были задуманы автором. В XVII веке, когда боевое предназначение крепости было уже не столь актуальным, верхние части башни были перестроены. Боевые площадки и мерлоны (зубцы) были убраны, зато появились надстройки в виде шатров с декоративными деталями и двуглавыми орлами на шпилях.
Для того чтобы представить башни в изначальном виде, нужно мысленно убрать эти надстройки и добавить мощные зубцы в виде ласточкиного хвоста, как на стенах. Кроме того, на всех воротах были подъемные мосты, от них остались проемы для цепей. Когда мосты поднимали, они служили дополнительным прикрытием ворот от орудийного огня. Кремль того времени признавался выдающимся и безусловно передовым фортификационным сооружением, которое впитало все технические новшества и было идеально вписано в ландшафтные условия.
Если башни несколько изменили свой облик, то Грановитая палата и сейчас стоит во всей красе, оставаясь удивительным памятником итальянского Возрождения в сердце древнего Кремля. Чтобы осознать ее красоту и уникальность, нужно понимать, как все задумывалось изначально.
Дело в том, что у великого князя Ивана III, как и у его предшественников, не было каменного дворца или палат. На Руси традиционно отдавали предпочтение деревянным домам — в них теплее да и дышится легче. В Европе же это было не принято. Великому князю (или царю) как руководителю правительства нужно было принимать иноземных посланников. Отказываться же от своих обычаев не хотелось. То есть стояла задача увязать все в одно целое: желательно деревянные палаты со спальнями, кладовыми, кухнями и помещениями для многочисленной челяди; европейского уровня дворец с просторными палатами для приемов и боярской думы; да еще чтобы молиться великокняжеская семья могла не выходя на улицу. При этом внешний облик представительской каменной части должен был внушать уважение иностранцам, а внутреннее убранство соответствовать представлениям московитов об удобстве.
Солари и Марко нашли выход. Палаты (Средняя Золотая) были сооружены в глубине, к Соборной площади они прямо не выходили. На их месте сейчас Большой Кремлевский дворец. Нижний этаж был хозяйственный и как бы скрытый от глаз, а на втором была устроена большая открытая веранда-гульбище (вернее крыльцо, или верхние переходы). На нее вели три лестницы, из которых одна сохранилась — это Красное крыльцо. С этого гульбища были входы как в канцелярские и приказные службы, так и в приемную часть, которая разместилась в каменной Грановитой палате. Свое название палата получила из-за того, что Солари декорировал ее восточный фасад «диамантовым», то есть граненым под бриллиант рустом (облицовочным камнем).