Что появилось раньше политика или государство
Что появилось раньше, государство или право?
Однозначного ответа нет. Есть разные точки зрения. Право это система норм установленных государством, значит государство появилось первым, но с другой стороны право это ведь еще традиции и обычаи, они были и в до государственную эпоху, родоплеменной строй.
Без Государства нет права, а без права- нет Государства. Ну я всё- таки больше склоняюсь, что первым появилось право. А хотя может они вместе появились.
Очень трудно определить этап в доисторическом развитии человечества, к которому можно было бы отнести возникновение первичных элементов социальной регуляции. В первобытном обществе господствовала норма, несовершенно отражающая реальный мир. Природный характер коллективизма, с которого человек начинал свое развитие, подразумевал равенство всех членов коллектива (равенство «уровня жизни»).
Понадобились фундаментальные изменения в общественной жизни, прежде чем человек научился видеть в норме поведения внешние требования к своему поступку.
Различие между тем, что человек должен делать, что можно, а что нельзя, появилось в первобытном стаде. Столь же древние, если и не понятия, то проявления: добра и зла, долга и ответственности, справедливости и несправедливости.
Мораль и право возникают в результате процесса распада и дифференциации единой системы норм первобытного общества.
Все виды нормативных требований в древности принимали форму обычая, традиционного поведенческого стереотипа, передаваемого от старших к младшим.
Понятие «Право» и «Государство» очень связанны друг с другом. В основе всей связи права и государства лежит институциональный характер права. Содержание и характер отношения права и государства раскрывают верховность и первичность права.
Первичность права в отношении к государству можно раскрыть через два, связанных между собой, аспекта.
Первым является исторический аспект. То, что право возникло первым объясняется его природой. Являясь участником любого социального общества, территории, проще говоря, субъекта, право никем не даётся и не кем не может быть отобрано (отчуждено). Право, само по себе, возникает сразу, как только возникает социально взаимодействие, возникновение общества. Государство же возникает, когда общество достигает ВЫСОКОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ. Следовательно, право возникло раньше т.к оно предшествует появлению государства.
Второй аспект функциональный. То, что государство возникло вторым проявляется и в том, что государство обусловлено правом, и возникает не только позже права, но и возникает из-за потребности как орган, который должен придать праву обязательную форму и обеспечить его функционирование.
Посмотрев на это, мы можем понять, что право действительно возникло раньше, чем государство. Государство действительно имеет функцию управления, и поддержания соблюдение гражданами (участниками социального взаимодействия) права.
Даже если поставить всё в обратном порядке, представив, что государство появилось раньше, картина будет не полна и не сложится по итогу.
Даже Цицирон говорил:
«Право возникло раньше, чем какое-либо государство было основанно.
При копировании любых материалов с сайта evkova.org обязательна активная ссылка на сайт www.evkova.org
Сайт создан коллективом преподавателей на некоммерческой основе для дополнительного образования молодежи
Сайт пишется, поддерживается и управляется коллективом преподавателей
Whatsapp и логотип whatsapp являются товарными знаками корпорации WhatsApp LLC.
Cайт носит информационный характер и ни при каких условиях не является публичной офертой, которая определяется положениями статьи 437 Гражданского кодекса РФ. Анна Евкова не оказывает никаких услуг.
Историко-культурное введение в политологию. Глава 4/14. Стр. 1/2
Глава 4. Общество и государство
Что первично — общество или государство?
Типы обществ
Что первично — общество или государство?
Начнем с определений. Общество — это 1) совокупность исторически сложившихся и развивающихся форм совместной жизнедеятельности людей; 2) исторически определенный тип, этап развития социальной системы.
Государство — основной институт политической системы общества, особая организация политической власти, управляющая обществом при помощи специального аппарата руководства и принуждения.
Проблема взаимоотношения общества и государства — это проблема генезиса (происхождения, возникновения) того и другого. И по сути дела, как бы различные авторы ни строили свои умозаключения, есть две основные позиции в данном вопросе: общество формирует государство или, наоборот, государство формирует общество.
Казалось бы, ясно, что первично общество. Мы вправе утверждать, что человек в обществе живет всегда. Даже Библия не дает нам в этом усомниться: до грехопадения в земном раю Адам и Ева общались — значит, было общество, значит, была общественная составляющая культуры. Притом никто не решится сказать, что уже тогда существовало государство. Нам известны многие общества, которые не имеют своей государственности и тем не менее существуют. На основе этнографического материала мы представляем себе общества, которые долгое время жили вне государственности как таковой.
Однако это лишь на первый взгляд непреложная истина. С ней трудно спорить, и все же очень часто самые разные авторы, писавшие в разные эпохи, представляли государство как институт, формирующий общество, просто пренебрегая первичностью и утверждая в той или иной форме следующее: может быть, общество и существовало вне государства, но с тех пор как государство существует, оно и формирует общество.
Признание примата государства над обществом есть этатизм (от французского слова «etat» — «государство»). Иными словами, этатизм — это государственничество. Этатизм получил чрезвычайно широкое распространение, в т. ч. и в России. Большая часть историков XIX века, даже самых умных и талантливых, были этатисты. Самый известный из русских историков, перу которого принадлежит огромный труд «История России с древнейших времен», С. М. Соловьев был этатист до мозга костей. Фактически он написал историю государства. Этатисты, главным образом, рассматривают лишь две категории — государство и человека, и не чувствительны к таким категориям, как общество, нация, корпорация, церковь. Если под церковью подразумевают не совокупность всех христиан, живущих и живших в данной земле, а совокупность духовенства, превращая тем самым церковь в институт, — налицо этатистский подход.
В наиболее обнаженном виде этатизм выступает в виде абсолютизма. Причем в основе идеи абсолютизма лежит представление об общественном договоре. До появления идеи общественного договора государство представлялось сложившимся либо исторически (как итог длительных трудов общества), либо сакрально (как божественное установление). Однако все сакральные концепции тоже историчны. Как сакрально ни относись к государству, вплоть до сакрализации носителя центральной власти, то есть, обожествления царя, исторический взгляд на возникновение государства все равно остается, ибо, если высшие силы создают государственность, они создают ее во взаимодействии с обществом.
Эпоха Просвещения привносит идею общественного договора. Сторонники общественного договора считали, что государство возникло в результате договора между людьми, при котором отдельные лица отказались от части своих естественных прав в пользу государства. Из известнейших авторов ее разрабатывали Ш. Л. Монтескье в трактате «О духе законов», Ж. А. Н. Кондорсе, Ж. Ж. Руссо (причем Руссо — в достаточно республиканском прочтении). Но у любого из этих авторов идея общественного договора имеет поразительный аспект исключения из истории. Никогда ни один мифолог не представлял акт божественного творения государственности как нечто одномоментное, а все, кто следует идее общественного договора, так себе его и представляют.
Но Монтескье был не первым, кто писал об общественном договоре. Он в основном переводил некоторые английские идеи на французский язык (прожив долгое время в Англии, он находился под сильным обаянием английской мысли). В Англии тенденции Просвещения зарождаются уже на рубеже XVI-XVII веков, тогда как во Францию они приходят только в XVIII веке. Справедливости ради надо отметить, что англичанам даже в XVII веке (а то была эпоха Английской революции) не изменял на редкость присущий им здравый смысл. Они не превращали отвлеченные клубные, салонные построения в государственную доктрину, как сделали это французы и многие другие, в т. ч. русские. В государственной жизни англичане руководствовались здравым смыслом и в очень высокой степени — традицией.
Кстати, мне думается, понятия «традиция» и «культура» синонимичны до тех пор, пока живы носители конкретной культуры. Пока существуют англичане, английская традиция и есть английская культура. Не стало римлян, и римская культура перестала быть римской традицией, оставшись только в музеях. Потому словосочетание «культурная традиция» — тавтология. Быть традиционалистом, значит, быть человеком высокой культуры. Все люди современны, причем, естественным образом, но чтобы, будучи современным, быть еще и человеком традиционным, нужно приложить усилия.
Что же до идеи общественного договора, то ее настоящим творцом был англичанин Т. Гоббс (автор «Левиафана»), самый последовательный этатист среди философов. Вкратце идея «Левиафана» такова. Людям жилось плохо. Они составили общественный договор и основали государство. Символом государства, по Гоббсу, является Левиафан — сказочное всепоглощающее чудовище. Разумеется, люди создали Левиафана ради общественных интересов, однако, создав, отдали ему все. Он вправе претендовать не только на управление людьми, но и на их имущество, жизнь и (что, пожалуй, наиболее омерзительно) на их внутренний мир, религиозные убеждения. Конечно, не все были Гоббсами. Скажем, С. М. Соловьеву — человеку очень доброжелательному, мягкому, совестливому, хорошему семьянину и прихожанину — государство вовсе не представлялось людоедом, которому все принадлежит. Однако в этом можно самому себе не признаваться, а этатизм все равно идет к своей крайности.
Этатизм генетически связан с одной из составляющих эпохи Возрождения — с гуманизмом. Термин этот очень опасный, ибо, чаще всего, под гуманизмом подразумевается гуманность, то есть человеколюбие, против которого никто не возразит. Но в основе строго философского понятия «гуманизм» лежала по-новому прочитанная ренессансными гуманистами формула Протагора: «Человек есть мера всех вещей». Греческий философ Протагор этой формулой лишь утверждал, что реальные вещи выстраиваются по модулю человека, то есть соответствуют ему своими размерами, гуманисты же эпохи Возрождения прочитывали его формулу иначе. Для них она означала, что человек — единственный критерий всех вещей в мире, в т. ч. в эстетики, нравственности, совести. Казалось бы, почему нет?
А дело в том, что мерой всех вещей для средневекового западноевропейца был богочеловек Иисус Христос (критерий, как к нему ни относись, устойчивый, потому что Христос — идеальный человек). Для ренессансного же западноевропейца таковой мерой стал любой человек. Но ведь человек может быть щедрым и скрягой, героем и трусом, порядочным и подонком — все люди разные. И эта неустойчивость человека порождает в Ренессансе и постренессансном пространстве, включая эпоху Просвещения, подмены. Вместо «человек — мера всех вещей» очень легко подставить: «общество — мера всех вещей», «нация — мера всех вещей», «государство — мера всех вещей». И так мы приходим к Левиафану Гоббса. То есть, общественный договор и бесчеловечный, негуманный этатизм имеют гуманистические основы.
Но самая легкая подстановка делается путем простейшего силлогизма: человек — мера всех вещей; я, несомненно, человек; следовательно, я — мера всех вещей. В Музее изящных искусств на Волхонке в Итальянском дворике стоят два великих конных памятника (их копии) — Гаттамелате работы Донателло и Коллеони работы Верроккьо. Оба они — кондотьеры (наемные полководцы). Оба — честные солдаты. Перекупить их было нельзя. Они, разумеется, бросили бы служить, если бы им перестали платить, но покуда договор с ними работодатель выполнял, они честно работали на него. И совести они были не лишены, и излишней жестокости себе не позволяли — только необходимую, как любой солдат. Такие кондотьеры в тираны не годились. Чтобы появился настоящий ренессансный тиран (а Ренессанс — эпоха тиранов), сначала должен был появиться интеллигент-гуманист и объяснить кондотьеру, что он, кондотьер, — мера всех вещей. Тогда-то вместо Коллеони или Гаттамелаты мог появиться Чезаре Борджиа или Сиджизмондо Малатеста. Вот опасность пути от гуманизма к этатизму!
Уберечь людей от попадания в пищу Левиафану может только религиозное мировоззрение и религиозная санкция этики вкупе с твердым признанием примата общества над государством. Государство, и в этом большое достижение нашей относительно демократической эпохи, — инструмент общества и даже в значительной степени его обслуживающий персонал.
Типы обществ
Номенклатура типов обществ не общепринята, существуют различные взгляды. Рассмотрим несколько довольно характерных типов обществ.
1. Традиционные общества (иногда их еще называют «патриархальными» или «первобытными»). В XIX веке, когда эволюционизм Просвещения господствовал куда серьезнее в гуманитарном знании, нежели сейчас, все эти общества именовали «первобытными», как и людей, живущих в догосударственном укладе. В XX веке с этим термином стали обращаться осторожнее: про общества, которых уже нет и которые изучаются методами археологии, стали говорить «первобытные»; про те же, которые существуют по-прежнему и изучаются методами этнографии, — «традиционные». Ныне есть тенденция все эти общества именовать «традиционными» или «патриархальными» (у них есть заметные общие черты). Согласно теории Гумилева, традиционные общества (вроде бушменов Южной Африки, австралийских аборигенов или пигмеев Конго) — это реликты, этносы в гомеостазе, то есть, они отнюдь не младенцы, а наоборот, старики, у которых в прошлом и великие переселения, и завоевания, и своя большая культура.
Для традиционного общества характерна совершенно исключительная роль искусства и, как следствие, целостное монистическое мировоззрение. Чем это можно объяснить? Ведь и сегодня роль искусства сравнительно высока! Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим функции искусства в традиционных системах.
Первая функция — сакральная, культовая, то есть, искусство связано с богослужением. Искусство сейчас в незначительной степени исполняет эту функцию, а в традиционных обществах любое искусство сакрально.
Вторая функция — эстетическая. Она сохранилась. Правда, бывают оригиналы, которые отстаивают право на существование принципиально безобразного искусства, но в этом тоже есть своеобразная эстетика.
Третья функция — дидактическая, то есть, искусство учит. То, что искусство имеет дидактическую функцию, признавалось еще в XIX веке. Однако последние 100 лет привели к тому, что на Западе, да и у нас стараются избавиться от этой функции.
Четвертая функция — познавательная. Она нами утрачена полностью. Кстати, философия выделилась из искусства только в эпоху осевого времени — в VII-VI вв. до н. э. (см. Раздел 1). До того искусство полностью включало в себя философию, тем самым захватывая и науку, как часть философии. Окончательное же выделение науки из общего круга философии произошло много позже — в эпоху Возрождения, когда автономизировались все ценности.
Наконец, пятая функция — производственная. Искусство на протяжении тысячелетий не имело четкой границы, отделяющей его от ремесла. Даже еще в эпоху Возрождения тот же Донателло делал не только величайшие скульптуры своего времени, но и подарочные свадебные сундуки (кассоне), нисколько не считая такой заказ унизительным. Он был таким же представителем цеха, как и кассонный мастер, который только кассоне и делал, а скульптуры не мог. Но уже в XVII веке то стало невозможно. В XVII веке художник и ювелир — принципиально разные профессии, разного социального уровня. Процесс разделения искусства и ремесла весьма долог. Но традиционные общества он совсем или почти совсем не затронул.
Искусство в традиционных обществах выполняет многообразные функции. Однажды тверской археолог показывал мне неолитическую пешню (инструмент для пробивания лунки во льду для зимнего лова рыбы). Одна ее поверхность была стесана — ею работали, но по сохранившейся нестесанной поверхности видно, какой она совершенной формы. Любой искусствовед признает совершенство ее линий, да кроме того она покрыта изящным орнаментом. Возможно, орнамент мог иметь и магическое значение, однако человеку вообще было свойственно брать в руки только предметы красивые. Он так был устроен, он так прожил большую часть своей истории.
В XIX веке — веке рационализма, эволюции и веры в прогресс — полагали, что человек в древности являл собой белый лист (tabula rasa), был безрелигиозен и стал религиозным лишь в процессе эволюции. Потому и древние, и ныне существующие традиционные общества считались обществами примитивных религиозных представлений. Из этой предпосылки родилось много концепций происхождения религий, как то:
Марксизм своей концепции происхождения религий не создал. Марксисты вообще всегда любили объявлять себя последними в истории, потому им не надо было утруждать себя. Они просто отобрали, что годится, что не годится, и расставили по полочкам. В итоге у них получилось, что сначала возник фетишизм, затем тотемизм, затем анимизм (когда уже классовое общество формируется), а уж единобожие возникло в самый последний момент, когда человек достиг высокой ступени развития в классовом обществе.
Тем не менее ни одного фетишиста, как и ни одного тотемиста конкретному полевому этнографу наблюдать не удалось. Анимизм, то есть представление об одушевлении природы в той или иной степени присущ и очень сложным религиозным системам, но довольно трудно поверить, что человек анимировал природу со страху. Ведь техногенные угрозы человек не склонен анимировать, хотя для него они крайне опасны, и предотвратить их он не в состоянии. А уж представление о первичности многобожия и появлении единобожия лишь в итоге эволюции не выдерживает даже поверхностной исторической критики.
Первым строго единобожным народом были древние евреи. К моменту утверждения единобожия, то есть получения Моисеем скрижалей на горе Синай, то был примитивнейший полукочевой народец, знавший только две животноводческие культуры — осла и козу, и кое-какое примитивное земледелие. И то было все — на фоне тогдашних великих цивилизаций Месопотамии, Египта! Впереди у евреев было самое славное будущее, которое только может быть. Одной Библии достаточно, чтобы увековечить деятельность любого народа. Но сначала — единобожие, потом — Библия, а никак не наоборот!
Примерно то же самое можно сказать и о мусульманах. Ислам — великая культура. Кто-то подсчитал, что наследие мусульманских поэтов в 1,5 раза превосходит по числу строк наследие всех остальных поэтов, вместе взятых. Но, опять-таки, то было потом, после Мохаммеда. То создали уже монотеисты (единобожники). А исходные арабы в Аравии были традиционным населением, которое лениво пасло коз и овец и весьма традиционно раз в году совершало поход с целью грабежа. И великая культура у них в будущем. Сначала — единобожие, потом — культура.
И даже христианство складывается на периферии Античного мира в дальней провинции Римской империи среди народов, хоть и не столь диких, как первые иудеи или мусульмане, но все же слабо затронутых античной культурой. В тот момент до расцвета христианской культуры было еще очень далеко.
Уже около середины нашего века революционно прозвучало наблюдение выдающегося этнографа Л. Леви-Брюля: «Жизнь традиционных обществ напряженно мистична», — а теперь в этом не сомневается ни один этнограф. Современная археологическая и тем более этнографическая науки могут с уверенностью утверждать: единобожие — первично, а политеизм есть итог повреждения первоначального религиозного знания. Как только ученые сумели, впервые только в середине XX века, по-настоящему проникнуть в мир некоторых традиционных обществ (тех же масаев, пигмеев, австралийских аборигенов), выяснилось, что у всех у них за множеством полевых духов стоит представление о едином Творце, едином источнике всего сущего, то есть скрытое единобожие.
Традиционные общества замкнуты в традицию. Это — не тавтология. Государство не имеет даже минимальной возможности влиять на подобное общество. Именно общество навязывает ему свой уклад.
Например, в Древнем Египте почтение к фараону было максимальным: при жизни он отождествлялся с богом Гором, а после смерти — с богом Осирисом. Фараон считался проводником в счастливый загробный мир своих подданных. Именно потому, между прочим, египтяне возводили фараонам пирамиды, а не ради их возвеличивания, как часто рассказывают в школе. Пирамиды — это религиозный подвиг народа, готовившего себе счастливое посмертие.
Тем не менее ежегодно фараон должен был садиться в ладью, грести на середину Нила, петь гимны и бросать в воду папирус с повелением Нилу разлиться. Для египтян это было чрезвычайно важно, ибо разлив Нила на 45 см ниже ординара означал голод. И ни один фараон при всем своем величии не посмел бы нарушить данный ритуал. Его бы просто убили. Точно так же по достижении 20-летия царствования фараон должен был восстановить силы, дабы благополучно в интересах всего Египта царствовать дальше. (Кстати, никакого этатизма: бог-фараон для Египта, а не Египет для бога-фараона!) Обряд восстановления сил назывался «хеб-сед». Для него строили специальные храмовые портики, и фараон, даже если ему было 60 или 70 лет, в неудобной высокой короне бегал в этом портике, восстанавливая силы. Он не смел отказаться.
2. Социалистические (протосоциалистические) общества. Осторожнее их можно называть «протосоциалистическими», хотя К. Каутский в начале XX века и И. Р. Шафаревич в начале 70-х гг. (см. его работу «Социализм как явление мировой истории», примерно половину объема которой составляет обширное цитирование источников) убедительно показали, что тенденция к обобществлению труда и имущества и концентрации их в руках государства, то есть, социалистическая тенденция — одна из древнейших на планете.
Что появилось раньше, государство или право?
Без Государства нет права, а без права- нет Государства. Ну я всё- таки больше склоняюсь, что первым появилось право. А хотя может они вместе появились. 🙂
Я уверена, что раньше появилось право. Допустим, нет государства, но есть древнее-древнее племя. И Вы думаете, что жили там люди без права? Да даже в каждой семье есть свое неписанное право. Просто право в том виде, которое мы наблюдаем сегодня, появилось уже в сформировавшемся государстве.
Однозначного ответа нет. Есть разные точки зрения. Право это система норм установленных государством, значит государство появилось первым, но с другой стороны право это ведь еще традиции и обычаи, они были и в догосударственную эпоху, родоплеменной строй.
Право появилось раньше чем государство. Обычаи и правила поведения существовали задолго до появления государств. Думаю в первобытном обществе законы и правила поведения были более справедливы чем потом. Право в последние две тысячи лет было на стороне господствующих классов.
Права появились раньше по закону, кто сильнее, тот и прав. Кто был богаче, тот и был прав. Материальный достаток и власть всегда шли рука об руку. Чтобы человек смог развиваться, а не решать споры драками, необходима система регулирования прав. После появления права, стало формироваться государство.
Я склоняюсь к тому, что право возникает не из государства, а из общества. Право первостепенно.
В мировой истории и современных реалиях немало примеров того, что определенное общество может существовать в рамках установленных правил и без такого механизма регулирования, как государство. Стоит упомянуть различные рыцарские ордена, еврейское религиозное общество, спортивное право, право африканских предместий и т.д.
С таким бороться не удастся. Так как говорят что рыба гниет с головы. И надо с начало менять голову а потом уже постепенно и все остальное изменится. Это уже передается из поколения в поколение. Я имею ввиду коррупцию. И с ней можно бороться той же самой картой. Если вы простой человек, то хотите вы этого или нет, то вас все равно задавят. А если есть связи, то есть шанс повлиять. Ну и деньги сейчас играют очень таки важную роль. Бороться с тем что уже в крови, уже не возможно. Надо просто либо смириться либо перевоспитывать всех с детства и приучать к другому не то что сейчас.
Скорее всего речь идет о кап. ремонте. Не помню статью, где то на компе дома. Но она есть о том что человек имеет право не платить за не существующие услуги. У нас пол поселка не платит. Я глядя на людей грамотных, которые не платят, тоже не плачу. Насколько помню там не нужно оплачивать первую квитанцию, оплата которой считалась как заключение договора. У нас первый фонд пропал. Когда его начали искать, то по адресу нашли заколоченный вагончик. После этого поубавилось согласных платить за воздух. У нас в микрорайоне 2 дома должны быть отремонтированы к этому году. Но увы, никаких движений, как и во всем поселке.
Вообшем решили не платить, знаю что эти долги даже обнуляли тем кто не платил с первой квитанции, данные о человеке не созранялись, долг обнуляли.
За все оказанные услуги мы платим, газ, свет, вода, отопление. Да и на ремонт дома собирает старший по дому и нанимаем бригаду, либо крышу отремонтировать либо швы стен промазать. Какой еще и кому оброк мы должны?
Ну если и под страхом смерти придут и потребуют денег эти официальные рэкетиры, тогда возьмем кредит и отдадим, а пока фигушки им.
Да и сам президент на прямой линии говорил, что эта программа не работает и на треть. Посредники попирая закон грабят народ и пропадают потом.
Государство имеет право вмешиваться в экономику, социальные отношения, искусство, религию, мораль, даже в личную жизнь.
Существенным предметом внимания сегодняшней
Вместе с тем, современная юридическая исследовательская научная литература в буквальном смысле «нашпигована» многочисленными «подходами» и свежими воззрениями ещё и ещё раз переосмысливающими, прибегая к грубому ревизионизму, сущности и значимости самой М.
Методическую же и методологическую базу ТГП формируют следующие широко известные общенаучные понятийные принципы:
Метод – это своего рода континуум способов и технологий, вооружившись которыми современный изыскатель занимается исследованием ТГП, не забывая о целом ряде важнейших научных функций: