Что произошло в 1066 году в англии
НОРМАНДСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ АНГЛИИ 1066 ГОДА
Отдельные восстания против власти Вильгельма Завоевателя продолжались до 1071 года (в Западной Англии с центром в г. Эксетер, в области Фенов с центром в монстыре Или и др.). Крупнейшим стало восстание в Северной Англии (лето 1069 года). Его поддержал флот, присланный королём Дании Свейном (Свеном) II (1047-1074 или 1076 годы), также претендовавшим на английскую корону, основываясь на своём родстве с Кнудом Великим. Однако Вильгельм с войском зимой 1069/1070 года совершил поход на север, разбил восставших и опустошил значит. территории в Йоркшире, Нортамберленде и графстве Дарем (т. н. Разорение Севера). Участвовавший в восстании Эдгар Этелинг бежал в Шотландию, а в 1074 году сдался Вильгельму, принеся ему оммаж (церемония заключения вассального договора) и признав законным правителем Англии. Символич. закреплением власти Вильгельма над Англией стала земельная перепись, в результате которой была составлена Книга Страшного суда, а также присяга ему всех свободных держателей земли (т. н. Солсберийская присяга 1086 года).
Нормандское завоевание Англии привело к быстрому и резкому изменению состава светской элиты Англии. За счёт конфискаций земель англосаксов, сражавшихся против него при Гастингсе и в последних восстаниях, Вильгельм сосредоточил в своих руках обширные владения, которые активно раздавал своим приближённым. Однако они, как правило, получали земли в различных частях страны, поэтому в Англии, в отличие от Франции, не сложились обширные территориальные баронии. К 1080-м гг. у земельных держателей англосаксонского происхождения, по-видимому, находилось менее 10% пахотной земли. Изменился и этнический состав высшего духовенства: в 1070-1175 годы на английские епископские кафедры назначались исключительно выходцы с континента или их потомки. Важным последствием нормандского завоевания Ангилии стала утрата древне-английским языком официального статуса (уже к концу правления Вильгельма Завоевателя). Вместе с тем завоеватели сохранили сложившуюся в англосаксонскую эпоху передовую для раннего Средневековья систему центрального и местного управления и судопроизводства. Не были формально отменены судебники и др. правовые акты англосаксонских королей, сыгравшие важную роль в складывании во второй половине XII века системы «общего права» (Common Law). Последствия нормандского завоевания Ангилии с точки зрения оформления сеньориальной зависимости крестьянства остаются дискуссионным вопросом.
Норвежское и нормандское вторжения в Англию
Предыдущая статья цикла проясняет картину, каким образом к 1066 г. на английский престол наметилось сразу несколько претендентов. В первую очередь, конечно, это был действующий король Гарольд Годвинсон (несмотря на то, что он уже был королём, власть его была небесспорна). Ещё одним претендентом был Харальд II Суровый, король Норвегии. Также права на английскую корону имел Эдгар Этелинг, как последний представитель уэссексской династии — впрочем, к этой кандидатуре никто не относился серьёзно. Ну и, конечно же, в числе других претендентов нельзя не упомянуть герцога Нормандии Вильгельма, которому и предстояло в итоге стать родоначальником новой английской королевской династии.
Вильгельм «Бастард» Завоеватель
Точная дата рождения Вильгельма неизвестна, но, скорее всего, он появился на свет где-то в промежутке между 1027 и 1029 гг. Отец его, нормандский герцог Роберт II (он же Великолепный, он же Дьявол), имел связь с некой Герлевой, дочерью видного горожанина из Фалеза. Несмотря на то, что Роберт и Герлева официально женаты не были, герцог признал Вильгельма своим наследником. В таком положении вещей никто не видел ничего странного: среди норманнов было нормой избегать официального брака со своими спутницами жизни, чтобы иметь возможность в любой момент жениться «по правилам» из соображений выгоды. Впрочем, прозвище Бастард, или Незаконнорожденный, Вильгельм всё-таки получил.
Нормандское герцогство было основано норвежцем Ролло (Хрольвом Пешеходом) и представляло собой мощный норманнский анклав на северном побережье Франции. Несмотря на вассальную зависимость от французского престола и тот факт, что собственно герцогством Нормандия стала называться только в XI в. (до этого она считалась графством), это было довольно независимое и влиятельное административное образование, с которым были вынуждены считаться все соседи. В самом герцогстве дела обстояли примерно так же, как и везде в Европе — усиливалась церковь, грызлись между собой бароны, но в случае необходимости герцог Нормандии мог выставить одну из самых сильных армий на континенте. Викинги переселялись под руку сначала Ролло, а потом его наследников, на протяжении последних лет ста, и за это время в Нормандии сформировалась воинская культура, обеспечившая в это и последующие времена нормандцам множество побед.
Когда умер отец Вильгельма Роберт, наследнику титула было всего семь лет, и поначалу к правам ребенка, да ещё и незаконнорожденного, не отнеслись серьёзно. Но, пользуясь поддержкой архиепископа Руанского, Вильгельм всё-таки вступил на престол. Его положение ещё долго было не слишком прочным — приближенные к нормандскому престолу роды боролись за влияние над юным герцогом, а страну тем временем раздирали междоусобицы; к тому моменту, как Вильгельм повзрослел достаточно, чтобы взять власть в свои руки, состояние дел в Нормандии было уже критическим. То одно, то другое знатное семейство восставало и выходило из подчинения. В 1046–47 гг. Вильгельм даже был вынужден бежать из Нормандии и обращаться за помощью к французскому королю. Король оказал Вильгельму поддержку, но этого оказалось недостаточно, и мятежи продолжали вспыхивать до самой середины 50-х годов. Однако со временем герцогу удалось подавить все очаги недовольства, укрепить собственную власть и реформировать административное устройство Нормандии так, чтобы ему лично и последующим герцогам практически ничего не угрожало. После того как положение Вильгельма в родной Нормандии упрочилось, он с увлечением занялся покорением соседних провинций.
Известно, что в 1051 г. Вильгельм также посещал Англию. Предполагается, что во время этого визита Эдуард Исповедник и предложил ему английскую корону после своей смерти (впрочем, в реальности этого факта историки продолжают сомневаться).
Гарольд vs. Харальд
В 1066 г., после смерти Эдуарда, события стали развиваться очень быстро. Английский престол занял Гарольд Годвинсон, но править ему довелось только около полугода. Всё это время Вильгельм с одной стороны и Харальд с другой готовили свои армии к вторжению в Англию. Два короля выступили практически одновременно, в сентябре.
Харальд достиг английского берега первым и в устье реки Тайн (Северная Нортумбрия) соединился с флотилией брата английского короля Тостига. Объединённый флот, по разным источникам, насчитывал от 350 до 460 кораблей. Харальд и Тостиг спустились вдоль нортумбрийского побережья до устья реки Хамбер, по пути разоряя йоркширские селения и практически не встречая отпора, давать который, по большому счёту, было нечем, поскольку Эдуард Исповедник во время своего правления распустил английский флот и практически прекратил финансирование наёмной армии.
Корабли Харальда и Тостига бросили якорь в нижнем течении реки Узы, откуда до Йорка (столицы Нортумбрии) было около 15 км на север. Здесь практически всё норвежское войско, за исключением небольшой части, оставленной для защиты кораблей, высадилось на берег и отправилось на Йорк.
Основные силы Гарольда Годвинсона подойти на защиту Нортумбрии не успевали, поскольку были в основном сосредоточены в южной части Англии. Оборона Нортумбрии досталась Моркару (тому, который стал эрлом Нортумбрии вместо Тостига) и его старшему брату Эдвину, эрлу Мерсии. Эрлы заняли позиции на подступах к Йорку, возле деревни Гейт-Фулфорд. Битва, получившая название битвы при Фулфорде, началась 20 сентября. Поначалу войску Моркара удалось потеснить авангард норвежцев и даже заставить их бежать. Но Харальд сумел переломить ситуацию, введя в бой свежие отряды воинов. В результате норвежской контратаки войско Эдвина было отрезано от остальных сил и оттеснено к Йорку. Армия Харальда явно превосходила численностью нортумбрийское ополчение, и, вводя в бой всё новые и новые отряды, норвежский король разбил противников.
Это сражение описано в «Саге о Харальде» такими словами:
«Одно крыло войска стояло на берегу реки, а другое развернулось поперёк и упиралось в какой-то ров. Ярлы велели своему войску спускаться к реке вместе со всем ополчением. Знамя конунга было около реки. Там ряды стояли плотнее всего, а у рва они были реже, и войско там было менее надёжное. Ярлы стали наступать на ров. Крыло норвежского войска, которое развернулось у рва, подалось назад, а англичане преследовали их, думая, что норвежцы побегут. Там наступал Мёрукари.
Но когда Харальд конунг увидел, что строй англичан пошёл против них у рва, он приказал протрубить в рог и стал горячо подбадривать войско. Он велел вынести вперёд знамя «Опустошитель Страны», и натиск был таким сильным, что противник не устоял против него. Тогда в войске ярлов погибло много народу. Их войско обратилось в бегство, одни бежали вверх по реке, другие вниз, а большая часть попрыгала в ров. Убитые лежали там так плотно, что норвежцы могли, как посуху, переходить болото. Погиб там и Мёрукари ярл».
На самом деле Мёрукари (Моркар) остался жив — тут сага допустила ошибку.
Выжившие в разгроме английские воины укрылись за стенами Йорка. Впрочем, жители города, узнав о том, что их армия потерпела поражение, предпочли заключить союз с норвежцами и пообещать им свою поддержку взамен на то, что те не станут разорять город.
Тем временем Гарольд Годвинсон как только мог быстро продвигался на север, чтобы отразить это вторжение. 24 сентября он уже был в Тадкастере, а утром следующего дня, беспрепятственно пройдя через Йорк, напал на норвежские силы у деревни Стэмфорд Бридж. Название деревни переводится как «Стэмфордский мост», и она действительно находилась у моста через реку Дервент, возле которого и развернулось сражение.
«Англосаксонская хроника» описывает это сражение крайне скупо. Основным источником подробностей о битве является «Сага о Харальде».
Сага сообщает, что явление Гарольда с войском было неожиданностью для норвежцев, поскольку английский король, въехав со своими людьми в Йорк, приказал перекрыть все ворота и дороги, чтобы не пропустить вперёд себя никаких известий. В результате, когда норвежцы подошли к городу и их встретила целая армия, они даже не сразу поняли, что это за люди и откуда они взялись.
Тостиг предложил вернуться к кораблям и встретить англичан там, в полной готовности, но Харальд отказался от того, что, по его мнению, выглядело бы бегством, и только отправил в лагерь людей за помощью.
Войско норвежцев построилось длинными рядами вдоль берега, после чего фланги отошли назад так, что сомкнулись в кольцо, внутри которого оказался Харальд со своей дружиной; в другом месте кольца находился Тостиг со своим знаменем и людьми. Предполагалось, что эти две дружины будут приходить на помощь в тех местах, где в этом будет наибольшая нужда. Также внутри кольца находились норвежские лучники. Первым рядам войска был отдан приказ упереть в землю копья, наставив их острия в грудь английским коням.
В саге говорится, что когда норвежский король объезжал на коне своё войско, проверяя правильность построения, конь споткнулся под ним, и король упал на землю. Он быстро вскочил и заявил, что это — удачная примета. Падение заметили в лагере англичан, и Гарольд поинтересовался, что это за человек. Узнав, что это и есть Харальд Хардраде, он сказал: «Рослый муж и величественный, но похоже, что удача оставила его».
В составе небольшого отряда из двадцати человек Гарольд приблизился к норвежцам и в последний раз предложил Тостигу перейти на свою сторону, пообещав тому снова во владение Нортумбрию и «треть своей державы». Тостиг в ответ на это спросил, а что получит в этом случае Харальд. Гарольд охотно пообещал тому семь футов английской земли и даже немного больше, раз уж Харальд ростом выше среднего. Услышав это, Тостиг не счёл возможным поступиться верностью норвежскому конунгу и отказался от столь щедрого предложения. Харальд не знал Гарольда в лицо, а Тостиг не стал выдавать брата, поэтому английский король после этого разговора беспрепятственно вернулся к своему войску. Так началась битва при Стэмфорд-Бридж.
Поначалу расчёт Харальда казался верным — конные англичане нападали на норвежский строй небольшими отрядами, но их отгоняли лучники. Не будучи в силах прорвать строй, англичане постепенно окружили норвежцев, довольно легко отбивавших их атаки. Увидев, что английские воины не предпринимают ничего серьёзного, норвежцы воодушевились и сами пошли в атаку; в стене щитов и копий образовалась брешь. Англичане немедленно воспользовались оплошностью врага и ворвались внутрь кольца копейщиков. Завязалась ожесточённая схватка. Харальд, как и планировал ранее, бросился со своей дружиной туда, где бой кипел жарче всего. Несмотря на то, что доспехов на нём и его людях так и не было, он чуть не обратил английских воинов в бегство, настолько свирепым и умелым был его натиск. Но Гарольд был прав перед битвой: удача оставила его. Харальд был смертельно ранен стрелой в горло и скончался почти мгновенно. Воодушевлённые англичане буквально смяли его дружину, хоть и понесли при этом большие потери. Из всей дружины Харальда уцелели только те, кто в самом начале отступили к Тостигу, удерживая королевское знамя.
Битва на время утихла — обеим армиям требовалось время на то, чтобы перестроиться. Перед тем как возобновить кровопролитие, Гарольд ещё раз предложил Тостигу сдаться и обещал сохранить жизнь и ему, и всем норвежцам, которые сдадутся с ним. Норвежцам такое предложение показалось оскорбительным, и битва началась снова.
Сага ничего не говорит о том, в какой именно момент погиб Тостиг. Но, скорее всего, это произошло довольно быстро. По крайней мере, подошедший с подмогой от кораблей Эйстейн Тетерев, вступив в бой, поднял знамя Харальда («Опустошитель Страны»), которое до этого было передано Тостигу.
У Эйстейна, в общем-то, не было шансов. Путь от кораблей до поля битвы был проделан в такой спешке, что к моменту вступления в бой войско еле стояло на ногах. В какой-то момент воины Эйстейна сами начали сбрасывать с себя кольчуги, не в силах нести какой-либо дополнительный вес. Снорри пишет, что многие из них умерли в бою от изнеможения, не получив ни единой раны.
Битва завершилась глубоким вечером полной победой англичан. Оставшиеся в живых викинги бежали обратно на корабли, но ещё когда в лагерь пришло известие о смерти Харальда, корабли были отведены от берега, и к ним пришлось добираться вплавь. Этого последнего испытания многие не одолели — уставшие и израненные воины просто тонули в море.
Из нескольких сотен кораблей, пришедших в Англию, обратно вернулось только двадцать четыре. Ровно столько позволил увести Гарольд Годвинсон, оставшийся полноправным хозяином страны. Он даже отпустил домой сына Харальда Хардраде, Олафа. Но потери английского войска были велики; армия пребывала в весьма потрёпанном состоянии и находилась на севере страны. До высадки Вильгельма на английские берега оставалось три дня.
Нормандское завоевание Англии
Тем временем в Нормандии уже добрых полгода происходили события, которые мы сейчас назвали бы информационной войной. Как только умер Эдуард Исповедник и королём стал Гарольд, Вильгельм во всеуслышание отказался считать решение витенагемота (собрание английской знати) законным и провозгласил собственные права на английский престол. Основанием для своих претензий он называл волю усопшего короля Эдуарда, а также якобы имевшую место быть клятву верности, принесённую Гарольдом на святых мощах во время пребывания в Нормандии. Что касается первого пункта, то англичане, в свою очередь, утверждали, что Эдуард завещал престол Гарольду. Что же до клятвы… Ни один английский источник о ней не говорит. Вся информация этого рода исходит из франко-нормандских источников, что автоматически ставит истинность этого довода под сомнение. Впрочем, законы информационной войны и в те времена были теми же, что сейчас — правда не так важна, как выгода.
Вильгельма охотно поддержала церковь, начиная с Папы Римского, державшего на Гарольда зуб ещё с тех времён, когда по велению отца Гарольда, Годвина, из Англии были высланы нормандские вельможи, и в их составе — назначенный Эдуардом архиепископ Кентерберийский, тоже нормандец. Стиганд, следующий архиепископ, не спешил выказывать Папе чрезмерного почтения и вообще, по мнению последнего, был уж больно самостоятелен. Поэтому Стиганд на тот момент не получил от Папы утверждения на должность. Это стало ещё одним поводом заявить, что Гарольд незаконно занимает королевский трон, поскольку помазание проводил лишённый сана Стиганд, и, следовательно, оно не имеет никакой легальной силы.
Такая церковная и общественная поддержка плюс репутация Вильгельма как умелого и удачливого полководца привела под знамёна герцога Нормандского множество рыцарей. Считается, что непосредственно нормандцев в его войске было не более трети, остальные же прибыли из Аквитании, других частей Франции, Фландрии. К августу армия Вильгельма насчитывала более семи тысяч человек, включая прославленную на тот момент нормандскую конницу. И всё это богатство, включая коней, надо было как-то переправить через Ла-Манш.
Был сформирован огромный флот, причём корабли пришлось как покупать, так и строить, и даже конфисковывать у кого только было можно, хотя, конечно, цифра в три тысячи кораблей, которую приводит Гийом Жюмьежский, наверняка сильно преувеличена. Уже к 12 августа всё было готово к отплытию, но на море установилась крайне неблагоприятная для нормандцев погода. Ждать смены ветра пришлось долго. Рассказывают, что несмотря ни на что флот Вильгельма несколько раз пытался выйти в море, и каждый раз его отбрасывало обратно к нормандским берегам. В войске начались брожения; воины подумывали, что удача изменила герцогу. Больше месяца полностью готовый к бою Вильгельм не мог покинуть Нормандию, пока, наконец, 27 сентября его флотилия всё-таки не отправилась в путь — ветер сменился на благоприятный. Забавно, но рассказывают, что после высадки Вильгельм, подобно Харальду Хардраде, споткнулся и упал на землю. Это было подано как добрый знак — «король обнимает землю, которой вскоре будет владеть».
Всего два дня прошло с тех пор, как победой Гарольда закончилась битва при Стэмфорд-Бридж. 28 сентября Вильгельм высадился на берег близ Певенси; окружённый болотами городок герцогу не приглянулся, и нормандская армия ушла восточнее — к Гастингсу. Здесь был собран и установлен деревянный замок, который срубили ещё в Нормандии.
Армия Гарольда после битвы с норвежцами была не только не в лучшем состоянии, но ещё и далеко на севере страны — в Йорке. Потребовалось время, чтобы весть о вторжении нормандцев достигла его ушей. Третьего или четвёртого октября английский король узнал о произошедшем и немедленно двинул армию в поход на юг. Вынужденная поспешность этого похода сослужила англичанам плохую службу. Во-первых, и без того измотанные воины после такого стремительного перехода ещё больше нуждались в отдыхе, а во-вторых, Гарольд просто не успевал послать за помощью в другие английские области. В итоге к моменту сражения в его армии состояли лишь участники северного похода против норвежцев и лондонское ополчение. 11 октября армия Гарольда была в Лондоне, 12 числа войско покинуло город и отправилось в сторону Гастингса, где к тому времени построил свои укрепления Вильгельм. Ночью с 13 на 14 октября английская армия приблизилась к укреплениям нормандцев и заняла позиции на холме. С одной стороны, это была выгодная точка, удобная для атаки и обороны, с другой — такое расположение затрудняло построение войска. В наши дни этот холм носит говорящее название Бэттл-Хилл.
Рано утром нормандские войска пошли в атаку. Если верить гобелену из Байё, одному из основных источников информации об этой битве, армии нормандцев и англичан имели сходное вооружение и примерно одинаковую численность. В организации же войска разница была. Вильгельм в значительной степени опирался на лучников и конницу, хотя пехотных подразделений в его армии было тоже достаточно. Англичане же использовали коней в основном как средство передвижения и сражались спешившись. Основой армии Гарольда была тяжёлая пехота. Лучников было мало.
На передних позициях армии Вильгельма находились лучники, какая-то часть тяжёлой пехоты, а также несколько конных отрядов. Сам он находился в центре, с основными нормандскими силами. На левом фланге стояли бретонцы, на правом же — французские союзники.
Это и стало основной тактикой Вильгельма во время битвы. Конные нормандцы атаковали холм, увлекая за собой небольшие отряды англичан, справиться с которыми было не слишком сложно. Основные английские силы же стояли там, где и начали сражение. Гийом де Пуатье писал, опираясь на свидетельства участников, что битва выглядела довольно странно — одна сторона постоянно двигалась и меняла расположение, вторая же не тронулась с места. Что заставляло Гарольда раз за разом поддаваться на эти провокации — неизвестно. Возможно, в этот день «удача оставила» уже его.
В любом случае, как только стало известно о том, что король погиб, английское войско дрогнуло и побежало. Только личная дружина Гарольда осталась сражаться до конца; из неё не выжил никто. Оба войска понесли тяжёлые потери.
Полновластным королём Англии Вильгельм стал далеко не сразу. Сразу после поражения и гибели Гарольда витенагемот ухватился за последнюю оставшуюся соломинку и срочно провозгласил королём Англии Эдгара Этелинга. Эдгар, сын Эдуарда Изгнанника, переселился в Англию с матерью и сёстрами вскоре после смерти своего отца. Он был ещё совсем молод, когда умер Эдуард Исповедник, и практически не имел связей с англосаксонской знатью, поэтому его кандидатуру на престол даже не рассматривали, когда был избран Гарольд. Но теперь Эдгар оставался единственным потомком Уэссексской династии. Однако надежды на то, что англичане сплотятся вокруг Эдгара и смогут оказать нормандцам организованное сопротивление, быстро истаяли — Эдгар даже не был коронован, поскольку архиепископ Кентерберийский перешёл на сторону Вильгельма. Другие англосаксонские таны и эрлы также на Эдгара ставить не стали. В ноябре клятву верности Вильгельму принесли Эдвин, эрл Мерсии, и Моркар, эрл Нортумбрии. Эдгар был вынужден сдаться.
25 декабря 1066 г. Вильгельм Незаконнорожденный, он же Завоеватель, был коронован. Эпоха англосаксонского владычества в Англии пришла к своему концу.
Трагедия английской истории
«Бесспорно то, что вторая половина XI столетия стала свидетелем поворотного момента для христианства Западной Европы, и несомненно, что Нормандия и норманны сыграли ключевую роль в происходивших тогда преобразованиях… Они помогли папству подняться к новому политическому господству и стали тесно связаны с реформистским движением в Церкви, которым папство стало управлять. Они внесли свой вклад и в радикальную трансформацию взаимоотношений между Восточной и Западной Европой, результаты которой сохранились до нашего времени. Нормандское завоевание Англии, таким образом, может расцениваться в каком-то смысле как далеко идущая попытка, последствия которой распространились даже на сферу культуры».
Дэвид Дуглас. «Вильгельм Завоеватель»
«Нормандское завоевание, по существу, символизирует полный уход от прошлого».
З.Н. Брук. «Английская церковь и папство»
Хотя норманны стали считать себя христианами, они так и не забыли своих языческих предков
Прошло уже почти 950 лет с тех пор, как английская земля была завоевана норманнами. И хотя страна и весь островной архипелаг до сих пор страдают от завоевания 1066 года, но трагедия английской истории, фактически, начинается не с этого бесславного «подвига» норманнов, а с событий, приведших к нему. Ибо, как гласит история, нормандские завоеватели – эта банда бродяг и мародеров – были, в основном, потомками тех самых викингов-датчан («северных людей»), которых благоверный король Альфред Великий выгнал из Англии за несколько поколений до завоевания. Они бежали, чтобы вскоре разорить Париж и поселиться на северных побережьях Франции, откуда и произошло название «Нормандия», то есть «земля норманнов (северных людей)». И хотя норманны заговорили по-французски и стали считать себя христианами, но они так и не забыли ни своих языческих предков, ни Англию, которая виделась им желанной добычей. Поэтому трагедия английской истории начинается с первой возможности, которой воспользовались норманны, чтобы отомстить за свое изгнание с английской земли Альфредом Великим.
В 978 году череда талантливых и благочестивых королей закончилась славной мученической кончиной праправнука Альфреда Великого – святого Эдуарда-Мученика. С убийством святого Эдуарда для норманнов открылась, наконец, долгожданная возможность вернуться в Англию победителями. После убийства короля Эдуарда трон занял его единокровный брат Этельред Нерешительный, «вероломный трус, тщеславный, невежественный, злой и жестокий: не только худший король, но и один из худших людей в английской истории» (У. Макэлви. «История Англии»). В 1002 году Этельред женился на Эмме, дочери правителя Нормандии, а в 1042 году воспитанный при нормандском дворе сын Этельреда и Эммы, наполовину норманн Эдуард, стал королем Англии. Он вошел в историю как Эдуард-Исповедник.
В период правления Эдуарда французская и нормандская знать стала стекаться к английскому двору, и король жаловал им поместья. Как писал известный историк нормандского завоевания Фриман: «Нормандия всегда была любимой страной Эдуарда… Его сердце было французским. Для него было счастьем окружить себя собратьями, приехавшими из любимой им страны и говорившими на любимом им языке, обогатить их английскими поместьями и наградить высшими должностями английского королевства… Эти чужаки… были назначены епископами и эрлами, чтобы управлять уже наполовину завоеванной английской землей. Они были лишь первыми ставленниками большой шайки… Собственно, теперь и начинается завоевание. Эпоха Эдуарда – это период борьбы между англичанами и чужеземцами за власть в Англии» («Нормандское завоевание», том II, стр. 29-30).
Нормандские гости Эдуарда показали себя такими же хищными, какими всегда были викинги, заняв ключевые посты как в церкви, так и в государстве. Они построили первые чуждые Англии нормандские замки и первую церковь в Вестминстере в чуждом для англичан стиле. В 1050 году нормандец Роберт стал архиепископом Кентерберийским. В 1051 году король Эдуард пригласил приехать в Англию своего двоюродного брата, алчного молодого герцога Вильгельма Нормандского, «с огромной свитой французов». Тогда же, возможно, он пообещал Вильгельму королевство после своей смерти. В стране, стоявшей на пороге гражданской войны из-за действий нормандских узурпаторов, в 1051 году вспыхнуло поддерживаемое народом восстание, целью которого было прогнать норманнов из страны. В 1052 году архиепископа Кентерберийского Роберта и епископа Лондонского Вильгельма – норманнов по происхождению – заставили покинуть Англию. Согласно «Англо-саксонской хронике», «Роберту было суждено оставить свой архиепископский паллий и христианство в этой стране – на то была Божья воля, ибо он добился этого наперекор Божественному замыслу». Собравшийся Витенагемот («Совет мудрых» в древней Англии), вопреки взглядам Эдуарда, «объявил вне закона всех французов, сеявших несправедливость, устраивавших недобросовестные суды и дававших порочные советы в королевстве».
Двоюродный брат Эдуарда, герцог Вильгельм Нормандский, был незаконнорожденным сыном дочери одного кожевника – некоей Харлотты, от имени которой, по преданию, и произошло слово «harlot», то есть «блудница». Еще до приезда в Англию Вильгельма обвиняли в отравлении Конана, герцога Бретани. В 1066 году, после смерти Эдуарда, Вильгельм, заручившись поддержкой нормандской знати и епископов, изгнанных в 1052 году, принял решение завоевать Англию. И хотя Вильгельму не удалось привлечь на свою сторону крестьян и купцов, созванных им во французском городе Лильбонн, его активно поддержали солдаты-наемники из Фландрии и Бретани, Бургундии и Пуату, Аквитании и области Мен, Пьемонта по ту сторону Альп и по ту сторону Рейна. «Авантюристы по роду занятий, ленивые, развратные, расточительные, эти потерянные дети Европы поспешили откликнуться на его призыв», гласит «Хроника Нормандии». Некоторые из них потребовали золото сразу, другие – землю и трофеи по прибытии в Англию, третьи – руки какой-нибудь знатной английской леди. Чтобы получить официальное разрешение на действия этой военной банды, которая состояла из самых настоящих отбросов Европы, Вильгельм отправил Роберта, ранее изгнанного архиепископа Кентерберийского, а также итальянского игумена Ланфранка просить благословения на завоевание у алчного, высокомерного и властолюбивого папы Римского Александра II. Благословение было получено при условии, что после завоевания Англия станет папской вотчиной. С согласия Вильгельма, Рим отправил этой шайке воров святые мощи апостола Петра и освященное знамя. Это знамя сыграет важную роль в при Гастингсе.
Вильгельм Завоеватель был убежден, что мстит за своих датских родственников-викингов, которых прогнал Альфред Великий и которые затем вернулись разорить Англию в начале XI века. Древние хронисты вкладывают в его уста следующие слова, сказанные при Гастингсе: «Решайтесь смело сражаться и убивать своих врагов. Нас ждет огромный трофей: если мы победим, то разбогатеем. Что приобрету я, то приобретете и вы; если я завладею этой землей, то и вы будете владеть здесь обширными землями. Знайте, что я пришел сюда не только для того, чтобы взять причитающееся мне, но и чтобы отмстить за весь наш народ и за преступления, лжесвидетельства и вероломство этих англичан. Они убивали наших родичей – датчан». Нормандское завоевание, таким образом, было очередным завоеванием викингов, а Гастингс – последней и самой успешной битвой викингов, «апокалипсисом» для старой Англии. Как писал в своей «Балладе о белой лошади» Г.К. Честертон:
Ибо конец света был уже давно,
А мы все живем сегодня,
Как дети некоего второго рождения,
Подобно некоему странному народу,
Оставленному жить на земле после судного дня.
Коронация Вильгельма представляла собой сцену побоища и кровопролития
Мародерство, грабежи, пожары и разрушения, последовавшие после битвы при Гастингсе, мало отличались от действий викингов в прежние времена. Сначала Вильгельм умертвил жителей Ромни и сжег их дома, затем он поджег Дувр, осадил Лондон, сжег Саутуорк, опустошил Суррей, Сассекс, Хэмпшир, Беркшир, Хартфордшир, мародерствуя, сжигая, убивая, грабя церкви. Даже коронация Вильгельма представляла собой сцену побоища и кровопролития, когда его солдаты запаниковали и подожгли все дома и леса в округе. После коронации Вильгельм спешно захватывал в плен оставшихся в живых представителей английской знати. Он делил захваченные трофеи среди служащих ему грабителей, которых почитал за аристократов, и вместе со своим братом епископом Одо «строил по всей стране замки, угнетая несчастный народ, и дела шли от плохого к худшему» («Англо-саксонская хроника»).
Солдатам Вильгельма разрешалось совершать самые зверские преступления. Они одинаково грабили богатых и бедных, а когда разразился бунт, Вильгельм, не задумываясь, отдал приказ убивать всех и каждого. Семь лет длился беспощадный геноцид. Это была война на истребление: куда бы ни приходили солдаты Вильгельма, всюду они оставляли после себя пустыню: в приграничных с Уэльсом районах убиты люди Эдрика Лесника, в Эксетере – мужи Девоншира, в Нортгемптоншире – Валтеоф и его люди, в Восточной Англии – мужи Хереварда, «последнего из англичан». Позднее этот период английской истории был отражен в «Книге Судного дня» (книга с данными первой государственной переписи населения в Англии). Но больше всего пострадал север Англии: Йоркшир, Дарем, Нортумберленд. В одном Нортумберленде армия этих демонов в человеческом обличии трижды уничтожала все на своем пути: города, деревни, храмы, урожаи, скотину, мужчин, женщин и детей. До сих пор в Йоркшире на месте опустошенных Вильгельмом в 1069-1070 годах районов можно увидеть леса и пустоши. Эти когда-то заселенные и процветающие места оказались брошены навсегда.
Когда-то заселенные и процветающие места оказались брошены навсегда
Многие монастыри и церкви были разрушены, не стал исключением и монастырь Ярроу, где некогда подвизался святой Беда Достопочтенный. Духовенство и монахи Дарема бежали на святой остров Линдисфарн, испрашивая заступничества у святого отшельника Кутберта и вновь читая старую молитву: «От ярости северных людей избави нас, о Благой Господь!» От Дарема до Йорка, на территории протяженностью в 60 миль, не осталось ни одной обитаемой деревни. Люди были ошеломлены происходившим. От Дарема на север до Хексема, по словам нормандского хрониста Ордерика Виталия, совершались «зловещие массовые убийства» – только здесь погибло до ста тысяч человек. Английский хронист Роджер Ховден писал: «Ужасно было видеть на дорогах, в общественных местах и у входных дверей домов трупы людей, съедаемые червями, ибо их некому было хотя бы слегка засыпать землей». Солдаты выносили зерно из амбаров и сжигали урожай на корню. Согласно хронисту Флоренсу Вустерскому, выжившие люди в Йоркшире и Нортумберленде становились каннибалами. За голодом последовала чума, и тем, кому удалось остаться в живых, пришлось продавать себя вместе со своими женами и детьми в рабство норманнам.
Земля Англии была поделена между последователями Вильгельма – будущей английской аристократией. Самым страшным варварам он пожаловал самые лакомые куски. Так, на опустошенном севере Вильгельм де Перси получил 80 поместий, а Вильгельм де Варенн – 28. Символично, что эти «благородные мужи» брали себе в качестве геральдических эмблем символы дикого варварства, грубой силы и грабежа. Головы собак, львов, быков, кабанов, кинжалы, мечи и дубинки фигурируют на их щитах. В виде украшений в верхней части их гербовых щитов изображались сладострастные козлы, огненные драконы, безумные грифоны [2] и хищные грифы, раздирающие беззащитных мелких птиц. Кровожадными и звероподобными были покровители их гербов, покровители их власти: разъяренные львы, дикие кабаны, свирепые быки, злобные гиены, пьяные медведи, рычащие псы, обезумевшие бараны, хитрые лисы, жестокие волки, коварные пантеры, монстры из адского пламени – демоноподобные грифы, орлы и драконы. Кровожадными и звероподобными были и носящие их на своих щитах. Вот что можно сказать о «главенствующей цивилизации» и «благородной крови» норманнов. Хотя и сегодня находятся глупцы, которые гордятся тем, что их «предки пришли вместе с Вильгельмом Завоевателем».
По нашему мнению, следует не гордиться, а стыдиться этого, как писал лорд Теннисон:
Настоящие сердца больше корон,
А простая вера – норманнской крови.
Выжившие представители английской знати были лишены прав и ограблены. Кое-кто сумел перебраться в другие страны, в Скандинавию и Россию, в Константинополь и к теплым берегам Черного моря. Остальных отвезли в Нормандию и демонстрировали как военные трофеи. Английский хронист и историк Рафаэль Холиншед (+ ок. 1580) рассказывал, как знатных англичан заставляли сбривать себе бороды и срезать волосы, одеваться и жить, как норманны и их свиты.
Некоторые из англичан, например, Эдрик из Шропшира и Херевард из Болот («Болота» – бывшая низкая болотистая местность в Линкольншире, Кембриджшире и Норфолке – Прим. перев.) перебрались в леса и стали, выражаясь языком нормандской терминологии, «вне закона» (outlaw). Как пишет наша современница историк Сьюзен Рейнолдс: «Самыми известными “преступниками” зеленого леса до Робина Гуда, были, вероятно, представители старой английской знати, оставленные за бортом жизни». Так английская нация потеряла свою культурную элиту, которую заменили на иностранную элиту, с чуждым Англии языком и культурой.
Вильгельм передал церковное управление нормандским монахам и епископам. Он сделал воина-епископа, своего брата Одо из Байё, королевским наместником на время своих отъездов в Нормандию. Ланфранк стал архиепископом Кентерберийским. Вильгельм норманизировал весь английский епископат. Епископы Ательмар из Элмхама, Ательрик из Селси и Леофвин Личфилдский ушли, и к 1080 году единственным епископом-англичанином оставался кроткий Вулфстан Вустерский. Норманизация епископата сопровождалась норманизацией монастырей. В 1066 году в Англии действовало 35 независимых монашеских общин под руководством игуменов и игумений, понимавших, что Вильгельм хочет уничтожить подлинную монашескую жизнь в обителях и заменить подвизающихся там нормандскими воинами-монахами или учеными. Игумены Альфвиг Винчестерский, дядя короля Гарольда (последнего донормандского английского короля) и Леофрик из Питерборо умерли от ран, полученных от рук нормандцев. Преемник Леофрика, игумен Бранд, «муж очень благочестивый и мудрый», был дядей уже упомянутого знаменитого Хереварда из Борна. Игумен Ательсиг Кентерберийский помог организовать сопротивление в Кенте; другие, как, например, игумены Ательнот Гластонберийский, Годрик из Уинчкомба, Ситрик Тавистокский и Вулфрик Винчестерский были пылкими патриотами. За первые 6 лет, прошедших после коронации Вильгельма, все они были сняты. Ко времени смерти завоевателя в стране оставалось лишь три игумена-англичанина – все остальные были ставленниками завоевателей. Потомки этих «церковных деятелей» позднее канонизировали мягкотелого Эдуарда, благодаря которому стало возможным это разорение Англии, двоюродного брата Вильгельма, и назвали его «Исповедником». Историк Дэвид Дуглас писал, что «норманизация церковного управления в Англии была главной чертой правления Вильгельма. Между 1070 и 1087 годами английскую церковь заставили подчиниться континентальному образцу и реформистским идеям, проникавшим в Западную Европу». После битвы при Гастингсе Вильгельм даже отправил в Рим трофеи и знамя убитого короля Гарольда, которое он подобрал в Гастингсе. Неудивительно, что Дуглас написал: «Феодализация церкви в Англии в будущем привела к печальным последствиям». Последствия, действительно, были печальными: они привели к еще одной исторической трагедии – насилию Реформации и Английской гражданской войны.
Англия была ввергнута в духовное обмирщение и темное бесплодие латинской схоластической культуры
Остаток жизни проклятый Вильгельм провел, подавляя войны и восстания, направленные против его власти. «Эрлов, не подчинявшихся его воле, Вильгельм держал в рабстве. Непокорных епископов он лишал епископских кафедр, игуменов – должностей настоятеля, а бунтовавших танов заключал в темницы», – гласит «Англо-саксонская хроника». Вильгельм был вынужден арестовать даже своего кровожадного брата, епископа Одо и держать его под стражей до конца жизни. «Благородная знать» восставала против тирании завоевателя. Старший сын Вильгельма, распутный Роберт, постоянно враждовал со своим отцом из-за владения Нормандией. Последние дни Вильгельма были омрачены трениями между его вторым сыном, Вильгельмом Рыжим, и третьим сыном, Генрихом. К моменту своей смерти в 1087 году, Вильгельм был оставлен всеми, включая и собственных сыновей. Когда он умер, слуги обшарили все королевские покои, раздели Вильгельма практически догола, сняв с него королевские одежды, и он пролежал в таком состоянии почти целый день. Во время похорон от уже начавшего разлагаться тела исходило такое страшное зловоние, что даже церемонию отпевания пришлось сократить, а труп – практически бросить в могилу.
«Англо-саксонская хроника» заключает повествование о Вильгельме так: «Уэльс был под его властью, по всей стране он выстроил замки и тем самым держал народ в повиновении. Шотландию он тоже подчинил себе… Если бы он прожил еще хотя бы два года, то завоевал бы и Ирландию… Конечно, в его эпоху люди страдали от страшного угнетения и многократной несправедливости. Тяжелым человеком был король. Он утонул в скупости и был полностью поглощен алчностью… Он был слишком беспощаден, чтобы заботиться о чем-либо еще, хотя все его ненавидели… Горе тому, кто держит себя столь горделиво. А как нераскаянная несправедливость Вильгельма передавалась из поколения в поколение? Какова была судьба этого иностранного монарха и его проклятого наследия?»
Завоеватель передал свое зверское проклятие потомкам
Печально, но завоеватель передал свое зверское проклятие потомкам. Его сын и преемник Вильгельм II, называемый Рыжим, был известен своей крайней невоздержанностью. В период его правления многие норманны, например, Роберт де Моубрей – эрл Нортумбрии (с 280 поместьями), Гуго из Шрусбери, Одо из Холдернесс, Уолтер де Лейси покинули Англию. После смерти или убийства Вильгельма Рыжего в лесу Нью Форест, его брат и преемник Генрих I выгнал из страны многих последователей Вильгельма II, добившись того, чтобы большинство норманнов, прибывших еще с Вильгельмом Завоевателем, включая эрлов Суррея, Шрусбери и Ланкастера, покинули Англию. Ордерик Виталий писал: «Один за другим, почти все знатные люди, дети тех, кто завоевывал Англию, были высланы из страны как предатели и преступники, а их поместья и почести были переданы новым людям».
Ибо после Генриха II пришел беспощадный Ричард I, прозванный «Львиное сердце». Он был слабый правитель и любитель воевать, все деньги страны тративший на финансирование своих походов на Ближний Восток, и этим обанкротивший Англию. Затем пришел его брат, ненасытный Иоанн Безземельный, убивший своего собственного племянника, наследника престола. Потом были неумелый правитель Генрих III с его гражданской войной; жестокий Эдуард I, расточивший богатство Англии на войны с Уэльсом и Шотландией; совершенно неспособный к управлению и, в конечном итоге, убитый в замке Баркли король Эдуард II; беспощадный Эдуард III, втянувший Францию в Столетнюю войну; тиран Ричард II, умерший насильственной смертью; узурпатор Генрих IV, человекоубийца Генрих V, ослабивший страну войнами; и, наконец, безумный и тоже умерший не своей смертью Генрих VI. После них последовали Эдуард IV и Ричард III – детоубийцы, утопившие своего собственного брата; скупой и жадный до власти валлиец Генрих VII и распутный женоубийца Генрих VIII. Ему наследовал сын – малолетний Эдуард VI, при котором было сожжено множество «еретиков»; затем поистине «кровавая» Мария I; казнившая очень многих людей Елизавета I; трусливый глупец Иаков Шотландский, оккупировавший Ирландию. Далее следуют обезглавленный король Карл I; республиканский диктатор и тиран Оливер Кромвель, по жестокости ничуть не уступавший королям; похотливый Карл II и тираничный Иаков II. На нем династия Стюартов прервалась и наступил период правления Ганноверской династии, яркими представителями которой являются правивший 60 лет душевнобольной Георг III и его сын – знаменитый дебошир и пьяница Георг IV. Завершает этот долгий список всеми ненавидимый Вильгельм IV. Никто из этих монархов не был англичанином – один этот факт говорит о том, что они не чувствовали любви к стране и ее народу в своих сердцах. Как писал в своей поэме «Песни плуга» о 1066 годе английский писатель Морис Хьюлетт (1861-1923):
Помню, был тысячный с чем-то год
После рождения Царя Христа,
В Англии правили три короля
Перед тем, как зазвонить Рождественским колоколам;
И после них больше не пришел ни один (король)
Английской крови, чтобы пелась песнь.
В действительности английская монархия начала приобретать популярность в народе лишь спустя более чем 750 лет после нормандского завоевания благодаря добросовестности королевы Виктории (1819-1901). Она первой поняла, что конституционный монарх должен, прежде всего, любить свой народ, жертвовать собой для народа – тогда народ полюбит своего правителя. Кажется, это было ясно и последующим монархам, до самого недавнего времени, когда некоторые члены королевской семьи снова стали забывать это простое правило. Возможно, что королева Виктория, изучая историю своего народа, поняла это на примере одного из донормандских королей, например, святого Эдуарда-Мученика, пожертвовавшего своей жизнью ради народа – с его мученической кончины тянется долгая трагедия английской истории. Или ее героем был тот единственный за всю историю Англии монарх, заслуживший титул «Великий». Именно тот, с кого мы начали наше малое исследование английской истории, тот, кто еще до прихода Вильгельма спас Англию от других подобных ему «вильгельмов». Это Альфред Великий, достойная и светлая душа, вышедший из Уэссекса, из Этелни лишь с одной своей верой. Вот что написал о нем Честертон в «Балладе о белой лошади»:
Не осталось ни единой английской брони,
Ничего английского,
Когда Альфред пришел в Этелни,
Чтобы быть английским королем.
Закон Англии есть закон Божий, как он записан в Библии
О, где старый дух?
Дух Альфреда Великого?
Существовавший до того, как трон обесценился порочностью и золотом,
Еще когда люди были едины с государством?
(Уильям Хик. «Северная звезда», 1841).
Не удивительно, что Честертон написал о нем: «Альфред родился в Уонтидже и правит Англией до Судного дня».
Подходя к концу нашего обзора трагедии английской истории и к современному раскрытию этой истории, мы в праве задать себе вопрос: есть ли у нас надежда на нового Альфреда? Возможно ли в эти времена сомнений восстановление настоящей монархии, которая была во времена Уэссекса? Можно ли рассчитывать на возвращение Англии во времена до прихода Вильгельма, до начала ее трагедии, на исторические пути ее судьбы? Есть ли надежда на то, что Англия восстановит свою душу? А если эта надежда есть, то, когда же это произойдет? О, когда, когда?
Только когда видимая Англия начнет бережно хранить невидимую Англию:
Когда наш последний лук сломается, о королева,
Когда мы метнем наш последний дротик,
Под грустным, зеленым вечерним небом,
Высоко держа развалившийся крест,
Лежа под теплой западной травой,
Придем ли мы наконец-то домой?
Не скажу ничего для Вашего утешения,
Ничего, что потакало бы Вашему желанию,
За исключением того, что небо все темнеет,
А море поднимается все выше.
Ночь будет над Вами как три ночи,
А небо – железным сводом.
Есть ли у Вас радость без причины?
Да вера без надежды?
(Из «Баллады о белой лошади»).
[1] Сегодня Нью Форест – живописный лесистый район на юге Англии, юго-западная часть графства Хэмпшир. Постоянно посещается туристами. Знаменит своими пони.
[2] Грифон – крылатое животное с туловищем льва и головой орла или льва. Наибольшее распространение их изображения получили в античном искусстве. В искусстве более поздних эпох – декоративный или геральдический мотив.