Что поражает фонвизина во франции 8 класс история
Что поражает фонвизина во франции 8 класс история
Подробное решение параграфы § 4 по истории для учащихся 8 класса, авторов Юдовская А.Я., Баранов П.А., Ванюшкина Л.М. 2019
Вспомните, что вы знаете о повседневной жизни в Европе в раннее Новое время.
На протяжении XVI — первой половины XVII в. численность населения Европы постоянно росла. Рост численности населения было особенно заметным после ужасных времен эпидемии чумы («черной смерти»), которая опустошила Европу в XIV в. Причины увеличения численности населения состояли в росте рождаемости, улучшении условий жизни, изменениях в рационе питания европейцев.
Средняя продолжительность жизни человека составляла 30 — 35 лет, что не исключало наличия людей, достигали преклонного возраста. Большинство мужчин умирала в возрасте 40 — 60, женщин — 20 — 40 лет. Прежнему большой оставалась смертность новорожденных: только половина из них достигала десятилетнего возраста. Связано это было с отсутствием медицинской помощи во время родов, пренебрежением элементарных правил гигиены. Больниц в современном понимании просто не существовало, были лишь приюты для неизлечимо больных, калек и престарелых.
Ужасные санитарные условия, особенно в городах, способствовали распространению болезней и эпидемий. В XVI — первой половине XVII в. отдельные районы Европы неоднократно поражала эпидемия чумы. Под время вспышки чумы в 1629 — 1631 гг, охватившего почти все Средиземноморье, умерло более половины городского населения. Немецкие земли чума опустошала в 1624 — 1630, 1634 — 1639 гг и в конце Тридцатилетней войны. Потери населения в этих странах составляли 60 — 75%. Значительными были людские потери также от эпидемий оспы, холеры, тифа.
Эпидемии, голод и войны были главными факторами, которые ограничивали рост населения, влияли на движение народонаселения и повседневная жизнь человека в XVI — первой половине XVII в.
1. Какие перемены происходят в XVII в. в городской жизни?
Изменений в городской жизни было много. Активно шла урбанизация — так принято называть рост городов и повышение их роли в обществе. Крупных городов в то время в Европе было немного. В подавляющем большинстве городов жило не более 20—30 тыс. человек, нередко всего несколько тысяч, но сеть их становилась всё более плотной, население увеличивалось. На этом фоне сильно выделялись три города, опережавшие по численности все остальные. Самым крупным в Европе считался Лондон, население которого к концу века приближалось к миллиону человек, т. е. в столице жил каждый десятый англичанин.
На втором месте был Париж. Население Неаполя за век выросло более чем вдвое и составило 500 тыс. человек. Большинство других европейских столиц оставалось далеко позади. Число жителей Берлина увеличилось с 20—30 до 170 тыс., немногим больше было к концу века в Мадриде, немногим меньше — в Риме.
Также начала появляться нумерация домов, обустраивались парки, кое — где сносились дома бедняков и на их месте разбивались просторные площади, возводились новые общественные здания и театры, прокладывались и застраивались красивые широкие улицы за пределами исторического центра.
Менялись и интерьеры городских домов. Комнаты становились меньше, более уединёнными, столовая отделялась от гостиной, помещения для слуг — от кухни. Стены всё чаще начинают оклеивать бумажными обоями.
Теперь одежду хранят в шкафах. Появляются комоды, в которых держали бельё и другие вещи. В моду входят секретеры — столы со шкафчиками, ящичками и откидными досками для написания писем. Нередко у секретеров были и потайные отделения, это позволяло хранить не только рабочие бумаги, но и важные письма, драгоценности.
Вообще мебель становится очень разнообразной: зеркала, ширмы, тумбочки со множеством ящиков. Одних только столов было множество разновидностей: кофейные, ночные и туалетные столики, складывающиеся столики для игр, женские столы для рукоделия, столы на колёсиках. Тяжёлые и не всегда удобные стулья с прямой спинкой, распространённые в XVII в., сменяются более лёгкими и изящными.
2. Расскажите о семье того времени. Когда люди вступали в брак, каковы были обязанности мужа и жены?
В Европе Нового времени в брак вступали довольно поздно. В XVIII в. в среднем мужчине на момент первого брака было 28 — 29 лет, женщине — 25—26. В состоятельных буржуазных семьях женились раньше, в дворянских — ещё раньше, там невесте могло быть 18, а жениху — 21. Это объясняется европейской традицией вступать в брак тогда, когда глава семьи мог обеспечить ей финансовую независимость и отдельное жильё.
Роли в семье распределялись следующим образом: муж должен был содержать семью и выступать от её имени: он платил налоги, участвовал в голосовании, если это предполагала политическая система страны. Жена играла вспомогательную роль: вела домашнее хозяйство, воспитывала детей. В состоятельных семьях жена занималась прислугой и давала приёмы, в бедных, особенно в сельских, — шила и штопала, работала в огороде и присматривала за скотом, помогала при сборе урожая.
3. Что меняется в отношении к детям?
Рождаемость в XVIII в. была очень высокой. В среднем у замужней женщины появлялось на свет 5—10 детей. До XIX в. детей было принято оставлять дома одних, что влекло за собой большое количество травм: они падали в колодцы, обжигались об печи. Нередко после рождения ребёнка отдавали кормилице. Так поступали многие состоятельные горожанки, стремившиеся отправить детей подальше от города, женщины, работавшие на мануфактурах и фабриках и не имевшие возможности сидеть дома, аристократки, торопившиеся вернуться к светской жизни.
И в крестьянских, и в городских небогатых семьях дети с ранних лет работали: помогали по хозяйству, пасли скот, овладевали ремеслом.
В ХVІІІ в. отношение к детям в образованных слоях общества становится принципиально иным. Увеличивается число книг, посвящённых воспитанию, они становятся очень популярны. Их авторы возлагали на родителей обязанность дать ребёнку необходимое воспитание и образование, сформировать его, развивать те таланты и навыки, которые заложены природой. Вступление во взрослую жизнь происходит всё позже, а образование требует всё больше времени и денег. Расширяется круг детей и подростков, которые ходят в школы и высшие учебные заведения.
Детям начинают выделять специальные помещения, со временем отказываются от привычного тесного пеленания младенцев. Постепенно дети начинают играть не в те игры, в которые играли и взрослые, питаться не так, как они, читать специальные детские книги, которых ранее практически не было. Растёт и число детских игрушек — кукол, барабанов, качалок.
4. Какие изменения происходят в питании европейцев?
Традиционно для бедных слоёв общества основой питания оставались зерновые. Из них пекли хлеб, варили каши, делали макароны. Хлеб этот был очень разного качества, в плохие годы приходилось чаще печь или покупать дешёвые сорта с изрядным количеством примесей. Белый, пшеничный хлеб считался роскошью. Ситуация стала меняться только в середине века, когда посевы пшеницы начали увеличиваться.
Другой обычной пищей бедняков были овощи и каши — из овса, гречихи, проса. Мясо в то время было довольно дорого, в небогатых семьях его могли позволить себе не очень часто, особенно свежее. Чаще ели мясо солёное (солонину) или копчёное. Исключением здесь была Англия: благодаря аграрной революции жители острова употребляли в пищу мясо гораздо активнее.
В более состоятельных семьях не редкостью на столе были молоко, сыры и масло — сливочное в Северной Европе, оливковое в Южной. В приморских странах потребляли немало рыбы. Из так называемых колониальных товаров популярным, хотя и не по всей Европе, становится сахар (а в самой Европе его начинают получать из сахарной свёклы), в десятки раз увеличивается потребление кофе и чая, в пять раз — шоколада.
Благодаря завезённым из Америки новым культурам питание европейцев сделалось разнообразнее. Всё больше распространялись помидоры и фасоль. Перестал быть роскошью чёрный перец, а индейка постепенно вытесняла со стола традиционного гуся.
В ряде регионов (Италия, юг Франции, Пиренейский полуостров) завоевала прочные позиции кукуруза, к концу века почти повсеместно пищей крестьян становится картофель.
5. Какими качествами должен был обладать цивилизованный человек?
Предполагалось, что цивилизованные люди ведут себя иначе, следят за собой и своим телом, отгораживают его и то, что с ним связано, от других людей. Не случайно носовой платок и ночная рубашка появились практически одновременно и начали медленно распространяться в конце XVII — начале XVIII в.
В богатых домах становится нормой менять столовые приборы после каждой перемены блюд. Поведение за столом должно подчиняться определённым нормам.
1. Используя дополнительные источники, подготовьте сообщение об одной из европейских столиц в XVIII в.
История Парижа очень интересна, как и вся история Франции.
В эпоху средневековья Париж становится одним из главных европейских центров образования и культуры. Поначалу, при династии Меровингов и Каролингов, Париж — маленький городок, скромная резиденция королей. Но все меняется с приходом к власти Гуго Капета.
Об этом славном короле стоит сказать несколько слов. Помимо того, что он провел несколько важных реформ и положительных изменений в стране, он еще является основателем, пожалуй, сильнейшей династии королей в Европе; ведь Капетинги (здесь стоит упомянуть Филиппа II Августа, Людовика IX Святого, Филиппа IV Красивого, Филиппа III, Людовика VIII, Филиппа V) вывели Францию на мировой уровень и сделали ее ведущей Европейской державой. Кроме всего этого, Капет придал Парижу особый статус, который он сохранял в течение всей истории Франции. Париж стал развиваться ускоренными темпами, как в плане градостроительства, так и в культурном плане. При короле Филиппе II Августе были замощены улицы, построено множество зданий, была усилена оборона города, была построена городская стена на правом берегу Сены, началось строительство Лувра, был основан университет и академический квартал; процветали ремесло и торговля. При Людовике IX Святом была основана знаменитая Сорбонна. Кроме этого, была построена Сент — Шапель и значительно продвинулись работы по строительству Собора Парижской Богоматери. На смену Капетингам приходит династия Валуа и это уже новый виток в истории столицы Франции. Во время Столетней войны Париж терпит множество потрясений, восстаний и, в итоге, приходит в запустение. Но король Карл V Мудрый приводит город в порядок, а также усмиряет всякие восстания. В это время строится Бастилия для поддержания этого самого порядка.
В XVI веке король Франциск I — любитель всего прекрасного, поэтому при нем Париж переживает свое культурное возрождение. По приказу короля в столице строятся новые дворцы, парки и отели в стиле ренессанс. Со всей Европы во Францию стекаются лучшие художники, музыканты, ремесленники. Надо заметить, друзья, что у них был резон — король покровительствовал им, поэтому, отправляясь во Францию, они твердо знали, что будут обеспечены работой. При династии Бурбонов королевская резиденция переехала в Версаль, но Париж продолжил развиваться и застраиваться. Теперь здания строятся в стиле классицизма, барокко и рококо. В этот период были построены Дом Инвалидов, Площадь Побед, Вандомская площадь и многое другое.
В XVIII веке Париж становится законодателем моды и центром развлечений и веселья. И сегодня Париж — это не только столица Франции, но и мировая столица моды, архитектуры, со своим неповторимым шармом и величием.
2. Что, с вашей точки зрения, мешало в XVIII в. сделать город более современным: расширить улицы и площади, наладить освещение, создать регулярную полицию?
Я считаю, что территория европейских стран мала и там привыкли экономить пространство. Да и широкие улицы были ни к чему — машин ведь не было. А чем выше дом, тем меньше земли он занимает — и тем дешевле обходится хозяину. Первые уличные фонари давали сравнительно мало света, поскольку в них использовали обыкновенные свечи и масло.
3. Как вы думаете, почему происходят перемены в питании европейцев?
Благодаря завезённым новым культурам питание европейцев сделалось разнообразнее. Всё больше распространялись помидоры и фасоль. Перестал быть роскошью чёрный перец, а индейка постепенно вытесняла со стола традиционного гуся. В ряде регионов (Италия, юг Франции, Пиренейский полуостров) завоевала прочные позиции кукуруза, к концу века почти повсеместно пищей крестьян становится картофель.
4. Используя Интернет, расскажите об обычном ужине богатого европейца из Южной или Северной Европы.
Прежде всего бросалось в глаза огромное количество поедаемого мяса: говядины, свинины, телятины, баранины. Любили также мясо диких животных: оленей, кабанов, зайцев — и птицу, не только кур, гусей, уток, индеек, но и цапель, журавлей, лебедей, куропаток, перепелов, фазанов, рябчиков. Особо ценились мелкие птицы: голуби, овсянки и даже соловьи, из которых приготовляли жаркое и паштеты.
Еда была скорее обильной, чем изысканной. Подавали множество блюд, но все они готовились из мяса. Дополнением служили соусы, пирожки, устрицы. На десерт подавали варенье, орехи, засахаренные фрукты. Овощи и зелень редко встречались на столе у вельмож, так как считались пищей бедняков. Из напитков употреблялись лучшие виноградные вина, высоко ценились чистая родниковая и растопленная снеговая вода.
5. Что входило в понятие «воспитанный человек»? Почему оно появилось?
В разное время люди вкладывали разный смысл в понятие воспитанного человека, потому что «хорошее» воспитание людям разных эпох представлялось по — разному. Даже и в настоящее время существует множество понятий, определяющих воспитанность того или иного человека.
Воспитанный человек обладает достаточным тактом, он умеет вести себя в обществе, обладает хорошими манерами. Воспитанного человека нетрудно распознать с первого взгляда. Облик его говорит сам за себя.
Для многих людей того времени очевидно, что поведение за столом должно подчиняться определённым нормам, выделяющим культурных людей из основной массы населения. Воспитанный человек знаком с этикетом, он владеет арсеналом навыков и манер, позволяющих ему всегда быть на высоте.
Из книги П. — Ж. Гросли «Лондон» (1770)
1. Что нового увидел путешественник в Лондоне?
Новые лондонские кварталы, которые представляли собой прямые улицы, застроенные кирпичными домами. Два маленьких фонарика освещали дома по ночам. Эти лампы, заключённые в одинаковые плафоны, зажигали за полчаса до захода солнца, но освещали они лишь тротуар, середины улицы их свет не достигал.
2. Как город охранялся по ночам?
Из писем Д. И. Фонвизина (1778)
1. Что поражает Фонвизина во Франции?
Фонвизина во Франции поражает зловонный запах на улицах французских городов, таких как Лион. Узкие улицы, которые содержатся скверно. Французы изволят обжигать свинью прямо на узкой улице.
Париж же он называет целым миром, так бесконечно он велик и населен.
2. Как он отзывается о парижской полиции?
Полиция парижская славна в Европе. Полицейский как невидимый дух, присутствует везде, слышит все беседы, видит все деяния и ничто от него не скрыто. Но при всём этом Фонвизин желает ему лучшего обоняния, так как даже пред дворцами французских королей грязь и нечистоты.
Новое в блогах
Известный русский писатель Денис Иванович Фонвизин (1744-1792), как и подавляющее большинство его современников, верил во всесилие новых западных рецептов счастья, отличных от предлагаемых Церковью, например, во всесилие просвещения.
Уже с детства вынес он упование на просвещение. Потрясением стали для Фонвизина книги, которые он получил от книгопродавца в качестве платы за перевод басен Гольберга. «Книгопродавец, видя меня в летах бурных страстей, отобрал для меня целое собрание книг соблазнительных, украшенных скверными эстампами, кои развратили и возмутили мою душу»[1].
Попы стараются обманывать народ,
Что дурен здешний свет, тот всякий понимает,
Да для чего он есть, никто того не знает.
Создатель твари сей Себе на похвалу
Пустить изволил нас, как кукол по столу.
Мы видим здесь явное влияние деиста Вольтера: Бог создал мир, но не вмешивается в него; судьба наша, как корабль в бурю, движется без цели и смысла. Еще в начале ХIХ в. встречались старики, которые знали это стихотворение наизусть. Хотя сам Фонвизин перед смертью каялся: «Но Господи! Тебе известно сердце мое, Ты знаешь, что оно всегда благоговейно Тебя почитало и что сие сочинение было действием не безверия, но безрассудной остроты моей»[2].
Что привело Фонвизина к покаянию? Во многом посещение им «просвещенного» Запада.
Итак, «Письма из Франции» Д.И. Фонвизина, опубликованы в 1830 г. Писатели лицом к лицу столкнулся с теми, от кого вся образованная Россия была без ума в те годы. Тех, кого нам ставят в пример до сих пор.
И вот наш писатель в Париже. Вывод его категоричен: «Париж немножко почище свиного хлева» (450).
«Лакеи здешние такие неучи, что в самых лучших домах, быв впущены в переднюю, кто бы ни прошел мимо, дама или мужчина, ниже с места тронуться и, сидя, не снимают шляп. При мне случалось несколько раз, что сам представляющий здесь королевскую особу, граф Перигор, проходя мимо этих скотов, видел их сидящих в шляпе с крайним неучтивством» (429).
«Забыл я сказать о здешнем концерте, то есть о французской музыке. Этаких козлов я и не слыхивал. Жена всегда носит с собою хлопчатую бумагу: как скоро заблеют хором, то уши и затыкает» (425).
«Я думаю, нет в свете нации легковернее и безрассуднее» (433).
«В доказательство скажу, что здесь за все про все аплодируют, даже до того, что если казнят какого-нибудь несчастного и палач хорошо повесит, то вся публика аплодирует битьем в ладоши палачу точно так, как в комедии актеру» (440).
«Видел я всех здешних лучших авторов. Я в них столько же обманулся, как и во всей Франции. Сказывают, что в старину авторы вели войну между собою не иначе, как критикуя один другого сочинения; а ныне не только трогают честь язвительными ругательствами, но рады погубить друг друга вовсе, как какие-нибудь звери. И действительно, мало в них человеческого» (443).
«Моды вседневно переменяются: всякая женщина хочет наряжена быть по последней моде; мужья пришли в несостояние давать довольно денег женам на уборы; жены стали промышлять деньги, не беспокоя мужей своих, и Франция сделалась в одно время моделью вкуса и соблазном нравов для всей Европы».
«Поутру, встав очень поздно, мужчина надевает фрак с камзолом, или, справедливее сказать, с душегрейкою весьма неблагопристойною. Весь растрепан, побежит au Palais-Royal,l где, нашед целую пропасть девок, возьмет одну или нескольких с собою домой обедать. Сие непотребное сонмище поведет с собою в спектакль на свои деньги; а из спектакля возьмет с собою свою девку и теряет свои деньги с здоровьем невозвратно. Так здесь живут не только холостые, но почти все женатые; а разница в том, что женатые нанимают особенные дома для своих шалостей» (445). Сравните с Онегиным. Хоть он и коснулся французского образа жизни, но не до такой же степени! В дневнике писатель делает вывод: «Я думаю, что если отец не хочет погубить своего сына, то не должен посылать его сюда ранее двадцати пяти лет, и то под присмотром человека, знающего все опасности Парижа. Сей город есть истинная зараза» (25 июня 1778).
«Гораздо приятнее читать их сочинения, нежели слышать их разговоры. Самолюбие в них такое, что не только думают о себе, как о людях, достойных алтарей, но и бесстыдно сами о себе говорят, что они умом и творениями своими приобрели бессмертную славу» (450). Как точны замечания писателя еще двести лет назад!
Ни один писатель не может терпеть другого и почитает праздником всякий случай уязвить своего совместника. Вот каковы те люди, из которых Европа многих почитает великими и которые, можно сказать, всей Европе повернули голову! Истинно, нет никакой нужды входить с ними в изъяснения, почему считают они религию недостойною быть основанием моральных человеческих действий и почему признание бытия Божия мешает человеку быть добродетельным? Но надлежит только взглянуть на самих господ нынешних философов, чтоб увидеть, каков человек без религии, и потом заключить, как порочно было бы без оной все человеческое общество!» (29 сентября 1778). Вот ответ Фонвизина нашим реформаторам, которые любят порассуждать, какой была Россия до 1917 года, но плохо представляют, какой бы она МОГЛА БЫТЬ «без оной религии». Такой, как Франция?!
«Рассматривая состояние французской нации, научился я различать вольность по праву от действительной вольности. Наш народ не имеет первой, но последнею во многом наслаждается. Напротив того, французы, имея право вольности, живут в сущем рабстве. Кажется, будто все люди на то сотворены, чтоб каждый был или тиран, или жертва. Неправосудие во Франции тем жесточе, что происходит оно непосредственно от самого правительства и на всех простирается. Налоги, безрезонные, частые, тяжкие и служащие к одному обогащению ненасытимых начальников; никто, не подвергаясь беде, не смеет слова молвить против сих утеснений. Всякий делает что хочет». Фонвизин уже в то время увидел тесную связь юридического права без религиозной совести со скрытым рабством, чего мы не видим до сих пор.
В дальнейшем Фонвизину не позволено было выступать в печати; пятитомное собрание его сочинений не было издано. Его статьи распространялись только в списках. Последние годы жизни писатель был тяжело болен, но литературных занятий не оставил: начал автобиографическую повесть «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях». Ключом к пониманию сокрытого смысла этой книги становится общий эпиграф: «Беззакония моя аз познах и греха моего не покрых» (Пс. 31:5) (81). Но такого Фонвизина у нас шарахаются, как. от ладана.
Николай Лобастов, из книги «Путь Домой. Взгляд православного учителя на русскую литературу ХIХ века»
Из путевых заметок Д. И. Фонвизина. Впечатления от пребывания во Франции
Впечатления Дениса Ивановича Фонвизина от его пребывания во Франции.
1777год. Д.И. Фонвизин.
Отсюда (из Германии) выехал я во Францию и, через Страсбург, Безансонъ, Bourg-en-Besse, достиг славного города Лиона. Дорога в сем государстве очень хороша; но везде по городам улицы так узки и так скверно содержатся, что дивиться надобно, как люди с пятью человеческими чувствами в такой нечистоте жить могут. Видно, что полиция в сие дело не вступается; чему в доказательство осмелюсь вашему сиятельству разыскать один пример.
Смрад, нечистота и толпа праздных людей смотрящих на сию операцию, принудили меня взять другую дорогу. Не видав еще Парижа, не знаю, меньше ли в нем страждет обоняние; но виденные мною во Франции города находятся в разсуждении чистоты в прежалком состоянии.
Из Лиона приехал я в … Монпелье. … Здесь живу уже другой месяц и стараюсь, по возможности, приобретать нужные по состоянию моему знания. Я могу оными пользоваться, не разстраивая моего малого достатка; и хотя телесная пища здесь весьма дешева, но душевная еще дешевле. Учитель философии, обязываясь читать всякий день лекции, запросил с меня в первом слове на наши деньги 2 рубля 40 копеек в месяц.
Юриспруденция, как наука, при настоящем развращении совестей человеческих ни к чему почти не служащая, стоит гораздо дешевле. Римское право из одной пищи здесь преподается. Такой бедной учености, я думаю, нет в целом свете; ибо как гражданские звания покупаются без справки, имеет ли покупающий потребныя к должности своей знания, то и нет охотников терять время свое, учась науке бесполезной. Злоупотребление продажей чинов, произвело здесь то страшное действие, что при невероятном множестве способов к просвещению, глубокое невежество весьма нередко.
Оно сопровождается еще и ужасным суеверием. Попы, имея в руках своих воспитание, вселяют в людей с одной стороны рабскую привязанность к химерам, выгодным для духовенства, а с другой сильное отвращение к здравому разсудку. Таково почти все дворянство и большая часть других сословий. Я не могу сделать иного об них заключения. … Впрочем, те, кои преуспели как-нибудь свергнуть с себя иго суеверия, почти все попали в другую крайность и заразились новою философиею. Редко встречаю, в ком бы не приметна была которая-нибудь из двух крайностей: или рабство или наглость разума.
Главное рачение мое обратил я к познанию здешних законов. … Система законов сего государства есть здание, можно сказать, премудрое, сооруженное многими веками и редкими умами; но вкравшееся мало помалу различные злоупотребления и развращение нравов дошли до самой крайности и уже потрясли основание сего пространного здания, так что жить в нем бедственно, а разорить его пагубно. Первое право каждого француза есть вольность; но истинное настоящее его состояние есть рабство; ибо бедный человек не может снискивать своего пропитания иначе, как рабскою работою; а если захочет пользоваться драгоценною своею вольностью, то должен будет умереть с голоду. Словом: вольность есть пустое имя и право сильного остается правом превыше всех законов.
Мнопелье. 24 декабря 1777 г.
Монпелье. 15 января 1777 г.
Здешние злоупотребления и грабежи конечно не меньше у нас случающихся. В разсуждении правосудия вижу я, что везде одним манером поступают. Наилучшие законы не значат ни чего, когда исчез в людских сердцах первый закон, первый между людьми союз – добрая вера.
У нас ее не много, а здесь нет и головою. Вся честность на словах, и складнее у кого фразы, тем больше остерегаться должно какого-нибудь обмана. Ни порода, ни наружные знаки почестей не препятствуют ни мало снисходить до подлейших обманов, как скоро дело идет о малейшей корысти. Сколько кавалеров Св. Людовика, которые тем и живут, что подлестясь к чужестранцу и заняв у него сколько простосердечие того позволяет, на другой же день скрываются вовсе, и с деньгами от своего заимодавца! Сколько промышляют своими супругами, сестрами, дочерьми. Словом, деньги суть первое божество здешней земли.
Развращение нравов дошло до такой степени, что подлый поступок не наказывается уже и презрением; честнейшие действительно люди не имеют ни мало твердости отличить бездельника от честного человека, считая, что таковая отличность была бы contrelapolitessfrancaise. Сия вежливость (сегодня говорят толерантность – публикатор писем) такое в умах и нравах здешних произвела действие, что за неволю заставила меня сделать некоторые примечания, которые и осмелюсь сообщить вашему сиятельству.
Опыт показывает, что всякий порок ищет прикрытия наружностью той добродетели, которая с ним граничит. Скупой, например присвояет себе бережливость, мот – щедрость, а легкомысленные и трусливые люди – вежливость. И в самом деле, кто, слыша лож или ошибку, не смеет или не смыслит противоречить, тому всего вернее и легче согласится. Сие правило здесь стало всеобщее; оно совершенно отвращает господ французов от всякого человеческого размышления. … Почти всякий француз, если спросить его утвердительным образом ответит: да, а если отрицательным о той же материи, отвечает: нет.
Сколько раз, имея случай разговаривать с отличными людьми, например о вольности, начинал я речь мою тем, что сколько мне кажется, сие первое право человека во Франции свято сохраняется; на что с восторгом мне отвечали: queleFrancaisestnelibre, что сие право составляет их истинное счастье, что они помрут прежде, нежели стерпят малейшее оному нарушения.
Выслушав же сие, завожу я речь о примечаемых мною неудобствах и открываю им мысль мою, что желательно б было, если б вольность была у них не пустое слово. Поверите ли, что те же самые люди, кои восхищались своею вольностью, тот час отвечают мне: O! Monsieur vous avez raison! Le Francais est ecrase le Francais est esclave. Говоря сие впадают в преужасный восторг негодования, и если не унять, то хотя целые сутки рады бранить правительство и унижать свое состояние.
Если такое разноречие происходит от вежливости, по крайней мере не предполагает большого разума. Можно, кажется, быть вежливу, и соображать притом слова свои и мысли. Вообще надобно отдать должное здешней нации, что слова сплетают мастерски, и если в том состоит разум, то всякий здешний дурак имеет его превеликую долю. Мыслят здесь мало, да и некогда, потому что говорят много и скоро. Обыкновенно отворяют рот, не зная еще что сказать, а как затворять рот не сказав ничего, было бы стыдно, то и говорят слова, которые машинально на язык попадаются, не заботясь много, есть ли в них какой-нибудь смысл. … Вот общий, или паче сказать, природный характер нации; но надлежит присовокупить к нему и развращение нравов, дошедшее до крайности, чтоб сделать истинное заключение о людях, коих вся Европа почитает своим образцом.
Париж. 14 июня 1778 года.
Судят все неумолкно обо всем решительно. Мнение первого есть мнение наилучшее; ибо спорить не любят и тот час с великими комплиментами соглашаются, потому что не быть одного мнения с тем, кто сказал уже свое, хотя бы и преглупое, почитается здесь совершенным «незнанием жить»: и так, чтоб слыть умеющим жить, всякий отказался иметь о вещах свое собственное мнение. Из сего заключить можно, что за истиною не весьма здесь гоняются. Не о том дело что сказать, а о том, как сказать.
. Слушать разсудка, и во всем прибегать к его суду – скучно; а французы скуки терпеть не могут. Чего не делают они, чтоб избежать скуки, то есть, чтоб ничего не делать! И действительно всякий день здесь праздник. Видя с утра до ночи бесчисленное множество людей в беспрерывной праздности, удивляться надобно, когда что здесь делается. Не упоминая о садах, всякий день пять театров наполнены. Все столько любят забавы, сколько труды ненавидят; а особливо черной работы народ терпеть не может. Зато нечистота в городе такая, какую людям, не вовсе оскотинившимся, переносить весьма трудно.
Почти нигде нельзя отворить окошко летом от зараженного воздуха. Чтоб иметь все под руками и ни зачем далеко не ходить, под всяким домом поделаны лавки. В одной блистает золото и наряды, а подле нее, в другой вывешена битая скотина с текущей кровью. Есть улицы где в сделанных по бокам стоках течет кровь, потому что не отведено для бойни особливого места. Такую же мерзость нашел я в прочих французских городах, которые все так однообразны, что кто был на одной улице тот был в целом городе; а кто был в одном городе, тот все города видел. Париж пред прочими, имеет только то преимущество, что наружность его несказанно величественнее, а внутренность сквернее.
Напрасно говорят, что причиною нечистоты является многолюдство. Во Франции множество деревень, но ни в одну нельзя въезжать, не зажав носа. Со всем тем привычка, от самого младенчества жить в грязи по уши, делает, что обоняние французов ни мало не страждет. Вообще сказать можно, что в разсуждении чистоты перенимать здесь нечего, а в рассуждении благонравия еще меньше. Удостоверяясь в сей истине, искал я причины, что привлекает сюда такое множество чужестранцев? …
Ахен. 18 сентября 1778 года.
Я оставил Францию. Пребывание мое в сем государстве убавило сильно цену его в моем мнении. Я нашел доброе гораздо в меньшей мере, нежели воображал, а худое в такой большой степени, что и вообразить не мог. Я рассмотрел с возможным вниманием все то, что могло способствовать мне к приобретению точнейшего понятия о характере французов. … К ним совершенно приличен стих Кребильонов: Criminelsanspenchant, vertueuxsansdessin.
Рассудка француз не имеет, и иметь его почел бы несчастьем своей жизни; ибо оный заставлял бы его размышлять, когда он может веселиться. Забава есть один предмет его жизни. А как на забавы потребны деньги, то для приобретения их употребляют всю остроту, которою его природа одарила. … Обман почитается у них правом разума. По всеобщему их образу мыслей обмануть не стыдно; но не обмануть – глупо. … Божество его – деньги. Из денег нет труда, которого не поднял, и нет подлости, какой бы не сделал француз. … Д Аламберты и Дидероты в своем роде такие же шарлатаны, каких видел я всякий день на бульваре; все они народ обманывают за деньги, и разница между шарлатаном и философом только та, что последний к сребролюбию присовокупляет беспримерное тщеславие. …
Сколько я помню, вся система нынешних философов состоит в том, чтоб люди были добродетельны независимо от религии: но они, которые ничему не верят, доказывают ли собою возможность своей системы? Кто из мудрых века сего, победив все предрассудки, остался честным человеком? Кто из них, отрицая бытие Божие, не сделал интереса денежного единым божеством своим, и не готов жертвовать ему всею своею моралью? Одно тщеславие их простирается до того, что сами науки сделались источником непримиримой вражды между семействами. …
Воспитание во Франции ограничивается одним учением. Нет генерального плана воспитания, и все юношество учится, а не воспитывается. Главное старанье прилагают, чтоб один стал богословом, другой живописцем, третий столяром; но чтоб каждый из них стал человеком, того и на мысль не приходит. И так относительно воспитания Франция ни в чем не имеет преимущества пред прочими государствами. В сей части столько же и у них недостатков, сколько и везде; но в тысячу раз больше шарлатанства. …
Суеверие народное простирается там до невероятия. Я опишу вам один из духовных обрядов, который сию истину неоспоримо докажет. Город Э есть главный в Провансе. Вот каким образом ежегодно отправляется там праздник, называемый FeteDieu. Торжество состоит в процессии, в которой Святые Тайны носимы бывают по городу в препровождение всего народа. Знатнейшие особы наряжаются в маскарадное платье. Один представляет Пилата, другой Каиафу и так далее. Дамы и девицы благородныя наряжаются мироносицами и прочими святыми, а прекраснейшая представляет Богородицу.
Мещанство все наряжено чертями: почтеннейший Вельзевулом, а прочие по степеням своих достоинств. Все оные черти идут пред Телом Христовым с превеликим ревом и пятятся назад, будто бы сила Святых Тайн от себя их отгоняет. За несколько дней перед церемонией разделение ролей производит многие тяжбы, особливо между мещанством. Часто приходит пред суд тот, у кого отнимают, и доказывает свою претензию тем, что отец его был дьявол, дед – дьявол и что он безвинно теряет звание своих предков. Во всех прочих французских городах, не исключая самого Парижа, есть множество подобных сему дурачеств, служащих несомненным доказательством, что народ их пресмыкается во мраке глубочайшего невежества.
В рассуждении злоупотребления духовной власти я уверен, что Франция несравненно несчастнее прочих государств. … Сила духовенства во Франции такова, что знатнейшие не боятся потерять ее никаким соблазном. Прелаты публично имеют на содержании девок, и нет позорнее той жизни, какую ведут французские аббаты.
Рассматривая состояние французской нации, научился я различать вольность по праву от действительной вольности. Наш народ не имеет первой, но последнею во многом наслаждается. Напротив того французы, имея право вольности, живут в сущем рабстве.